Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона

— Травят людей, — вставил Вилли, криво усмехаясь.

— Ты шутишь, а я говорю серьезно! Однажды я там поел, так потом неделю хотел все бросить, найти работу. Жениться!.. — еле слышно просипел Кот, делая страшные глаза. — Благо, у меня деньги закончились, отпустило.

— Так, может, оно и к лучшему? — я не удержалась от усмешки.

Кот уставился на меня с видом оскорбленной невинности.

Меру театрально закатила глаза, похоже, байки Кота набили ей приличную оскомину, но одергивать приятеля она не спешила, отвернулась, внимательно осматриваясь поверх придорожных кустов. Я ничего интересного в однообразном пейзаже не заметила: все те же поля, холмы и скука смертная.

Солнце поднялось высоко и под тентом стало душно. Сложно представить, что всего несколько часов назад на траве лежал иней. Разморенные жарой пассажиры снова поникли, даже самоходка замедлилась и свернула на обочину.

Возница нашарил под сиденьем замызганный мешок, извлек из него здоровый кусок сала и сунул себе под ноги. Самоходка довольно заурчала и бодро двинулась вперед.

Ничего себе, заправка! Я невольно сглотнула набежавшую слюну. Последний раз я ела прошлым вечером, и плотным тот ужин назвать было никак нельзя. Голод не давал о себе знать лишь потому, что я о нем не думала, но стоило вспомнить о еде, желудок потребовал внимания. Остальные пассажиры, будто услышали призыв к обеду.

Старушка вытащила из корзины узел с пирожками, ловцы достали свертки с бутербродами, копченым мясом и овощами.

Я отвернулась. От обедающих меня отделяла гора поклажи, и, при определенном усилии, можно было сделать вид, что в повозке нас только четверо. А вот обмануть обоняние не удалось: ароматы копчения и специй вились у носа, как пчелы у летка.

Троица в плащах тоже не озаботилась провизией, но каждый продолжал заниматься своим делом, только Кот изредка оценивающе поглядывал на бабку.

— Далеко до Тридорожья?

— К вечеру приедем, — Кот задумчиво огладил бородку, — напрямую быстрее, но там дороги нет — болото.

Ну что ж, говорят, интервальное голодание полезно для организма.

— Есть хочешь? — Кот, не отрывая взгляда от бабки, извлек из воздуха пирожок. По ту сторону багажа ничего не заметили. Он проделал то же движение еще пару раз и перекинул добычу спутникам.

— Это как? — Я тупо смотрела на румяный бок пирожка, — это ты… — я кивнула на обворованную бабку.

Кот приложил палец к губам и на лавке рядом с пирожками возник сверток с вяленым мясом и бутылка темного стекла.

Меру укоризненно кашлянула, но пирожок съела.

— Угощайся, — Кот хлебосольно развел руки.

— Нет, спасибо, замуж я пока не планирую.

— Чего? — непонимающе вытаращился Кот.

Вилли сдавленно фыркнул.

— Это домашние. А господин Егар своими секретами с простыми смертными не делится, — пояснила Меру и добавила для озадаченного Кота: — вот ты и нашел впечатлительного слушателя.

Кот наигранно сморщился, выкрутил пробку из бутылки и принюхался. Винный дух сказочным джинном заструился над горлышком, а я поспешно отвернулась. Как раз вовремя.

— А где?.. Ей! — Один из ловцов привстал с лавки и озадаченно огляделся.

Я ткнула Кота локтем в бок, но опоздала. Парень закашлялся, вино потекло по бороде.

— Какого демона ты наше вино хлещешь?!

Второй ловец схватился за мешок, обнаружил пропажу мяса:

— Ах ты, скотина!

Молниеносно сориентировавшаяся бабка завопила:

— Грабят!..

Возница обернулся и дернул за рычаг. Самоходка остановилась, корзины продолжили движение, звеня и грохоча, засыпали бабку.

— Убивают!!

Пару секунд Кот и ловец сверлили друг друга взглядами. Пожалуй, все могло закончиться относительно мирно, но тут возница запустил в Кота надкусанным яблоком и заорал:

— А ну, пошли отседа, ворье недобитое!

Огрызок мазанул Кота по щеке, а в следующий миг одна из корзин оказалась у возницы на голове. Просто так. Сама собой. К бабкиному визгу добавился утробный возничий рык.

Первый ловец нехорошо прищурился и получил бутылкой в плечо.

Кот досадливо цыкнул, он-то надеялся на более эффектное возвращение имущества хозяину.

Запах вина повис под тентом грозовой тучей. Не отрывая от Кота пристального взгляда, орошенный вином ловец отцепил от пояса свернутую кольцами веревку. На первый взгляд она казалась обычной и ничем не примечательной, но стоило охотнику щелкнуть по ней пальцами, ворсинки вспыхнули тусклым золотом.

Троицу в плащах как ветром сдуло, а я все сидела и таращилась на разгорающуюся веревку. Ловец перевел взгляд на меня и хищно оскалился.

От ушей вниз по спине сошла лавина мурашек размером с лошадь.

— Таира, беги! — заорал Кот.

Не раздумывая, я перескочила через спинку сидения и скатилась на землю.

За спиной оглушительно свистнуло. Я рефлекторно прикрыла голову, еще не понимая, чего ждать. Это меня и спасло. Горящее золотом лассо захлестнуло шею и, если бы не подставленные руки, тут бы и придушило, когда охотник с силой дернул веревку к себе.

Я плашмя рухнула в дорожную пыль. От удара воздух вылетел из легких, в голове загудело, а перед глазами засияли огни.

Глава 3

Веревка стягивалась все сильнее. Казалось, золотые нити прожигают кожу до костей и руки вот-вот отвалятся, а следом и голова. Ловец ослабил натяжение, что-то прокричал напарнику.

Я не понимала ни слова. В голове гудели колокола, а глаза застилала мутная пелена. Каким-то чудом мне удалось перекатиться на бок. Зрение потихоньку возвращалось, но вместе с тем волнами накатывала тошнота.

Второй охотник неторопливо вылез из самоходки, сжимая в руках миниатюрный прибор, смутно напоминающий развешенные вокруг Моховых Полян «локаторы».

Я попыталась распутать обжигающую веревку, но та будто приросла к коже. Без посторонней помощи не снять. Вот только где взять эту помощь? Злополучная троица в развевающихся плащах с заячьим проворством неслась к раскидистым придорожным кустам.

Кот, будто почуяв мой взгляд, обернулся, выругался и побежал обратно. Меру с Вилли увязались следом. Дальше все произошло быстро.

Кот хватает Меру за руку, проносится мимо меня и вопит: «Нож!». Меру едва не спотыкается, но не открывает глаз. Веревка звонко лопается. Черный клинок падает на землю. Кот трясет обожженной ладонью. Я чувствую свободу, пытаюсь встать. Вилли хватает меня и взваливает на плечо. Кот роняет на землю только что бывший в руках у ловца «локатор». Ловец недоуменно осматривает пустую ладонь. Вилли, придерживая меня, наклоняется за крупным камнем, но не поднимает его, а впитывает ладонью. Ловец вопит и скачет по дороге с отдавленной ногой. Цирк, да и только! Пораженные зрители наблюдают представление из-под корзин.

— А вот теперь бежим, — пробормотал бледный, вспотевший Кот.

— У них еще одна глушилка! — Меру попыталась снова ухватить Кота за руку.

— Я потому и предлагаю бежать, — виновато улыбнутся он.

— Идиот!

— Давай, потом?

Время для споров, и правда, было не самое подходящее. Густые, но невысокие придорожные заросли надолго не задержат разъяренных охотников, тем более, мы уже проделали для них настоящую просеку. Точнее, Вилли проделал, я обессилено болталась у него на плече. Обрывок веревки по-прежнему обвивал мою шею и своим сиянием вытягивал последние силы.

Над головами снова свистнуло. Золотая петля стянула куст, ветки брызнули в стороны. Кот едва успел пригнуться и, не смотря на слабость, припустил с удвоенной скоростью.

Соседний куст завибрировал, будто отражение в воде. К горлу снова подкатила тошнота. Меру споткнулась, а Кот успел схватиться за тонкую березку, но все равно упал на колени. И только Вилли держался бодрячком. Не сбрасывая меня с плеча, подхватил друзей под руки и полез в самую гущу кустов.

Под прикрытием бурелома мы достигли перелеска. Лассо еще пару раз свистело, но все вхолостую.

— Там болото, — напомнила Меру.

Вилли кивнул и устремился в указанном направлении. Кот очухался и бежал самостоятельно. Меру поблагодарила Вилли и тоже отлепилась, и только я болталась на его плече как тощий мешок.

Перелесок плавно перетек в настоящий дремучий лес. Полуоблетевшие деревья недоуменно шелестели остатками бурых листьев, колючие кусты цеплялись за одежду, под ногами хлюпало, воздух наполнялся запахом гнили.

Постепенно мы спустились в заболоченную низину. Тут деревья выглядели больными и неказистыми, а среди побуревших кочек поблескивала черная вода. С единственного огромного и страшного дуба на нас пялились пустыми глазницами притворившиеся ветками болотники. Никто из компании не обратил на них внимания.

— Отлично, сюда они не сунутся! — обрадовался Кот и галантно пропустил подругу вперед.

Меру не возражала. Пошла осторожно, изредка останавливаясь и закрывая глаза. Остальные двинулись за ней след в след. Далеко позади слышался яростный хруст веток, но скоро охотники поостыли, растеряли азарт и в болото не полезли.

***

Над болотом вились серебристые огни, пугливо уступали дорогу и возвращались обратно, стоило отойти на пару шагов. Островки черных водяных вязов молитвенно воздевали ветви к небу. В зарослях тоскливо перекрикивались птицы. Затхлые испарения висели над топью, завивались кольцами от едва уловимого движения воздуха. Тропинка петляла среди чахлых осин, обрывалась у спрятанных под опавшей листвой бочагов.

Несколько раз Меру останавливалась, задумчиво осматривала вроде бы надежную кочку, но сворачивала в сторону. Кочка разочарованно вздыхала вслед. Позади нас тропинка отчетливо светилась мертвенной зеленью, постепенно угасая. Из продавленных ступнями углублений вырастали прозрачные бестелесные щупальца, обшаривали сплющенный мох и некоторое время покачивались на неощутимом ветру.

Туман неслышно подкрался сверху, опустился, процеживая реальность мутно-зеленым фильтром. Огни, поразмыслив, тоже сменили цвет. Теперь по болоту брели четверо «зеленомордых».

Я сдавленно хихикнула, пытаясь удержать ускользающее сознание. Я будто расплывалась, истончалась, как рисовая бумага, смешивалась с туманом. Назойливое бормотание в ушах оформилось в слова. Казалось, что я лежу на кровати в общежитии, а рядом моя соседка Жанна как всегда рассказывает о своих любовных передрягах.

— Я рада, что вы помирились, — вяло ответила я.

Жанна тоже обрадовалась.

— Что? — идущий позади Кот вскинул голову.

Я вынырнула из забытья.

— Ребят, вы не могли бы снять с меня эту дрянь? — я подцепила пальцем веревку.

— Вот гадство! — выругался Кот. — Долго нам еще идти?

Меру неопределенно передернула плечами.

Болото досадливо чавкнуло трясиной и выплюнуло нас на сухую возвышенность. Здесь топь заканчивалась, и начинался обычный лес.

За частоколом полуоблетевших осин нашлась маленькая полянка, окаймленная пожелтевшим, но все еще пышным папоротником. Недавний ураган повалил несколько старых сухих стволов, за которые с радостью взялась буйная лесная растительность.

— Пришли, — Меру устало опустилась на бурый мох. Болотная зелень осталась позади, над полянкой увивались стайки мелких золотистых светляков, но девушка по-прежнему выглядела неживой. Кот беззастенчиво порылся в ее сумке, вытряхнул на землю горсть мелких пузырьков и холщовых мешочков.

Вилли усадил меня рядом с подругой, распутал шипящую от прикосновений веревку и отбросил за пределы поляны.

Парни быстро разложили костер, Вилли принес в маленьком котелке воды, Кот накапал туда из всех пузырьков сразу, подбросил в костер сухих палочек. Над полянкой закружился ароматный дым. В голове прояснилось.

Пока мы пробирались сквозь трясину, стемнело. Болотные огоньки вкупе с туманом не давали разглядеть небо, а оно уже вовсю мигало звездами. Свежий ветерок сдувал тинную вонь обратно в болото, а ночные птицы перекрикивались на удивление бодро.

Кот нацедил закипевший отвар в глиняную кружку, заботливо подул и поднес подруге. Меру сделала глоток и закашлялась. Бледное лицо покрылось яростным румянцем.

— Ты что туда налил?! — просипела она.

— Все и сразу, — пожал плечами Кот.

— Идиот! — Она вскочила, обжигаясь, схватила котелок и выплеснула содержимое под куст.

В воздух ударило искристое облако. Куст судорожно выдернул корни из земли и скрылся в чаще.

— Ну, ни хрена себе! — Кот озадаченно поскреб макушку. — Рассол животворящий!

— Эй! — Меру ткнула друга в плечо. — Ты что творишь?!

— Не нравится — сама вари.

— Я не про зелье! — Она в запале сунула котелок Вилли в руки. Тот смиренно ушагал в темноту. — А о твоих фокусах. Опять за свое? Никогда не думаешь о последствиях! Никогда! Я видела нашивки. Понимаю, почему ты полез к ним. Напакостить, обвести вокруг пальца, незаметно смыться — прекрасно! Но не в этот раз. Ты, видно, не осознаешь как нам повезло. Чудо, что никто не пострадал. Из-за нас ее могли убить, или хуже того… Своей головой не дорожишь, хоть о других подумай. Если еще осталось чем! — Ее щеки полыхали, а волосы развивались, как щупальца медузы.

Кот открыл рот, но ничего не сказал. Меру развернулась, волосы хлопнули незадачливого воришку по носу.

— Да ладно вам, все ведь обошлось, — я неловко пригладила разлохмаченные волосы, выудила нацепленные дорогой листья и крошечного палочника. Примитивный дух остолбенел, притворяясь обычным сучком.

— Не смей его защищать! — Меру стрельнула в меня глазами и принялась собирать рассыпанные по траве пузырьки.

В свете костра стеклянные бутылочки радужно переливались и тихо позвякивали. Это не было похоже на музыку, но органично вплеталось в мелодию ночного леса. Длинные тонкие пальцы перебирали закупоренные снадобья, костер потрескивал сухими ветками, и напряжение, повисшее над поляной, рассеялось.

Я подбросила в огонь сухую ветку, перебралась на поваленное, наполовину заросшее мхом дерево. Кот устроился рядом.

— Извини, — после недолго молчания сказал он, — иногда ее заносит. И меня тоже. Не думал, что все зайдет так далеко. Хотя, следовало бы. Не первый раз с ловцами сталкиваюсь, но ничего не могу с собой поделать, руки так и чешутся им напакостить.