Избушка, избушка, повернись…

А пошли вы все!

Суд начался в десять. В зале было душно, слишком много народа. За супругами Барковскими последовала почти половина их городка: друзья и одноклассники Славы, соседи, родственники и просто любопытные. Слава упрямо смотрел в пол, не реагировал, когда его окликали друзья, не смотрел на родителей. Один только раз посмотрел в зал с таким видом, словно хотел послать всех к черту. Быстро опустил голову и снова уставился в пол. Римма сидела в первом ряду рядом с сутулым пузатиком. Трубников видел только его затылок с остатками седых волос. Анастасия, закусив нижнюю губу, обиженно смотрела на важного и очень представительного прокурора, который явно скучал и часто протирал очки.

Судья вызвал свидетеля Непушкину Светлану Игнатьевну, возглавляющую рекламное агентство «Ариэль». Из ее показаний выяснилось, что для Славы работа в ООО «Избушка» была не единственной. Слава подрабатывал еще и рекламным агентом, причем весьма успешно. Непушкина не пела ему панегирики, просто озвучила сумму, которую он заработал на процентах за полгода. По залу пронеслось восхищенное: «Ох!»

Трубников пожалел, что не имел возможности лично пообщаться со Славой. Чем больше он узнавал о нем, тем больше удивлялся. С одной стороны безответный рохля с заниженной самооценкой, с другой – инициативный и удачливый работник. Удача сопутствует ему в поиске рекламодателя, в поиске покупателя трактора, только не в любви.

Потом судья вызвал сутулого пузатика. Он оказался Михаилом Ивановичем Шаталовым. Он тоже дал Славе очень хорошую характеристику, просил о снисхождении. Объяснил, что Кузнецов распускал руки, от чего страдала его жена. Слава не раз заступался за нее. Очевидно, в этот раз они тоже поговорили по-мужски, но перешли границу дозволенного. Развод жене Степан Владимирович не давал, детей у них не было. Конечно, чужая семья – потемки! Лучше не вмешиваться, но Слава еще молод и горяч. Он заступился за женщину.

Судья спросила, где в это время была женщина?

Шаталов объяснил, что она была в гостях у друзей. Все равно Слава просто заступился за нее. Он в ее отсутствие пришел к ней домой и заступился за нее.

– То ли дурак, то ли сроду так? – прошептал на ухо шефу Саша, слушая показания Шаталова.

Трубников смотрел на затылок Риммы, который дергался в такт ее беззвучным рыданиям. Судебные прения через неделю. Славу увели. Анастасия увела маму и отца Славы. Многочисленные соседи, друзья неорганизованной толпой спускались по ступенькам, горячо обсуждали заработок Славы, завидовали, удивлялись. Про убийство все забыли, про последующее наказание тоже. Словно побывали не в суде, а в театре.

Трубников подошел к Римме, когда она собиралась сесть в машину в сопровождении сутулого пузатика. Она растерянно посмотрела на него заплаканными глазами, представила его Шаталову. Объяснила, что Михаил Иванович близкий друг ее мужа. Они вместе начинали бизнес.

– Да вместе, – подтвердил Шаталов, – Степан пригласил меня на должность заместителя генерального директора. В молодости мы вместе работали на государственной службе, с тех пор дружим, а теперь я опекаю Римму.

– Спасибо, Миша, – сказала Римма, – мне нужна твоя помощь. Я ничего не понимаю в бизнесе Степы. Даже вникать не хочу. Трактор, сеялка! Для меня это темный лес. Я написала доверенность на Мишу, чтобы не заморачиваться с продажей «Избушки».

– Уже есть покупатель? – поинтересовался детектив.

– Нет, пока нет, – строго посмотрел на него Шаталов.

– Если не получится продать, – объяснила Римма, – то надо ликвидировать. Зачем мне реализация сельскохозяйственных машин? Миша, забери «Избушку» себе!

– Если бы не санкции! Если бы не Украина!

– Украина-то при чем? – пожала плечами Римма, – бедный Слава! Ему придется сидеть?

– Его отпустят по УДО, – уверенно сказал Шаталов.

– Почему вы взяли его торговым агентом? Он же еще молод!

– И что? – вскинул голову Шаталов, – у него хорошо получалось! Он стал индивидуальным предпринимателем, я сам помог ему. Мы на налогах экономим законно. Никто не в обиде. Вы же были в нашем офисе! Приемная и бухгалтерия! Зачем нам штатные работники? Столы некуда поставить! И зачем штатный? Страховые за него плати, а он будет штаны протирать с усердием. Славка по всей области ездил на общественном транспорте. Легок на подъем! Жалко все же парнишку. Способный. Не удивляюсь тому, что Славка пригласил лучшего детектива, но почему так поздно? Уже суд!

– Он не приглашал меня, – ответил Трубников.

– А кто же? Римма?

– Нет, Миша, нет! – замахала руками Римма.

– Если не Римма, не Слава, то кто же?

Трубников улыбнулся вместо ответа, откланялся и ушел. Саша уже уехал навещать Лукашова, если к нему пустят. Трубников пришел в суд пешком. Свою машину оставил возле офиса на Кировском. Шел медленно, хотя было холодно из-за порывистого ветра. Вчерашний ливень сменил моросящий дождь. По небу наперегонки бежали тучи, на душе тоже было пасмурно. Жалко Булавинова. Сейчас надо ехать в морг на опознание. Почему он пошел к Володе домой? Почему не в офис? Офис рядом! Всегда открыт, свет горит! Почему? Почему не позвонил? Эх, Толик, Толик! Куда исчезли пять тысяч? Кому-то заплатил за информацию? О чем-то узнал? Значит, алиби Риммы под сомнением. Он остановился и посмотрел на грача. Грач сидел на ветке дерева, дремал, несмотря на дождь и ветер. Неужели Римма убила мужа? Грач каркнул и улетел, смущенный его взглядом.

– Я тоже в это не верю, – сказал детектив, глядя ему вслед.

После морга, где он опознал труп Булавинова, Трубников собирался снова побывать в «Избушке», но ему позвонила Анастасия и чуть не плакала в трубку. Её одолели Щукины! Очень просят уговорить вас, чтобы вы их срочно приняли, у них беда. Пропала Татьяна Ивановна! Трубников, услышав уже знакомое имя, решил, что «Избушка» от него не убежит, а Татьяна Ивановна, наверное, действительно нуждается в помощи.

Антон и Тамара Щукины уже с нетерпением ждали Трубникова в его офисе на Кировском. Лица встревоженные, оба на взводе.

– Вчера утром, – начал нервно бегать по кабинету детектива Антон, – к нам приехала Татьяна Ивановна, родственница жены из Зверево. Она часто к нам приезжает, чтобы переночевать. Приезжает примерно раз в месяц в Ростов, походить по магазинам. Бывает, что она в один день все успевает, тогда уезжает к себе в Зверево вечером, поэтому мы за нее не волновались. Утром приехала, свой тортик Томе привезла полакомиться, отправилась по магазинам. Мы думали, что она вечером домой в Зверево. По крайней мере, к нам она уже не вернулась. Утром в десятом часу приехала, чаю попила. Я уехал на службу. Тома с ней. Тома, расскажи сама!

– Мы с тетей Таней пили чай с тортом, говорили про погоду, про жизнь. Все нормально было. Она не нервничала, не выглядела огорченной. Все было нормально! Я ушла в парикмахерскую. Она осталась помыть посуду, убрать со стола. У нее есть ключи от нашей квартиры.

Я вернулась из парикмахерской примерно через полтора часа. Все чисто, а тети Тани уже нет. Я решила, что она по магазинам. Больше она не приезжала, не звонила. Днем позвонил ее сын из Зверево, спрашивает, где мама? Сыну сорок лет! Не женат, постоянной работы не имеет! А тетя Таня портниха! На ее шее сидит! Спрашивает у меня, где его мама? Вчера рано утром она уехала в Ростов, домой не вернулась, телефон молчит. Тете Тане 58 лет, она исчезла! С ней что-то случилось! Пожалуйста, помогите найти ее! Мы уже и в полиции были! Спасибо им, заявление приняли, но и вы помогите! Тетя Таня – родная сестра мамы! У нее никого нет кроме непутевого сына и меня! Где она? Что с ней?

– Татьяна Ивановна приехала в Ростов, чтобы купить что-то в магазинах? Сколько при ней было денег?

– Господи! – ударила себя кулаком в грудь Тамара, – неужели ее убили из-за десяти тысяч рублей? Мы с ней за чаем говорили, что денег у нее мало. У меня занять хотела, но у меня не оказалось. Она все мне твердила про какую-то прошву, бейку! Я объясняла ей, что надо купить немножко прошвы, немножко бейки, если мало денег. Она мне про шифон, что скоро лето, заказы на платье… Но мы с ней не ссорились! Нет! Я никогда ей в долг не даю! Она всегда просит. Она не обижается.

– Как же ей в долг давать, – вмешался Антон, – если у нее сын пьяница? До сорока лет дожил! Ни жены, ни любовницы! От мамкиной сиськи не оторвался!

– Антон! – с укоризной покачала головой Тамара.

– Что Антон? Разве я не прав? Но тетю Таню мне тоже жалко. Я тоже волнуюсь за нее. Вы найдите ее, мы с Томой все оплатим! Оба работаем!

– Тамара, – спросил детектив, – когда вы ушли в парикмахерскую? В десять?

– Точно не помню. Тетя Таня приехала в начале десятого. Мы примерно полчаса пили чай, болтали. Полчаса? Минут сорок? Я не помню. А в парикмахерской я провела полтора часа, потому что покраска сложная.

– Дверь в подъезд заперта?

– Да, домофон, но видеонаблюдения нет. Господи! Что с ней? Где она? Она бы обязательно позвонила! С ней что-то случилось!

Вернулся Саша с очень озадаченным видом.

– Что с Лукашовым? – спросил Трубников.

– Перевели из реанимации в палату. Лена ему передачу собирает, сейчас отвезу, что он просил: зубную щетку, пасту, мыло, полотенце… Николай Федорович, мне бы на пару слов конфиденциально! Это важно!

Детектив извинился перед Щукиными, вышел с помощником на крыльцо. Небо по-прежнему плакало дождем, но ветра не было. Они стояли под козырьком, Трубников курил, Саша нервничал и торопливо шептал:

– Он точно следил за мной! Мне не показалось! Возле больницы пристал! Настоящий «хвост», как в детективных фильмах. Рост примерно метр семьдесят, одет неряшливо, лицо красное и гнусное! Омерзительный тип! Шел за мной до самого офиса. Я думаю, он и сейчас где-то рядом за нами наблюдает! Шапка вязаная по самые брови! Лицо не запомнил. Главное, он видел, что я его заметил! Думаете, что он смутился? Взглядами встретились! Я обернулся и прямо ему в глаза посмотрел. Он так ухмыльнулся, что у меня мороз по коже! Ну и тип! Откуда такой взялся? Нет, я не испугался, просто мне не по себе от его ухмылки стало. Нагло следил за мной! Что это? Откуда «хвост»?

– Я понял тебя, Саша. К этому вопросу мы вернемся позже. Пропала Татьяна Ивановна Панкратова из города Зверево. Боюсь, что ее уже нет в живых. Проверь ленту новостей. А к Лукашову я поеду сам.

Трубников отпустил Щукиных, не отказывая им и ничего не обещая. Ему пришлось ждать пока Лена соберет для Лукашова все, о чем он попросил Сашу. Она добавила от себя конфеты и пряники. Присела на свой стул, осмотрела стол: компьютер, настольная лампа, бумаги, ручки, ластик, карандаш, маленький тигренок на магните. Взяла тигренка, спрятала в конверт, сунула в пакет.

– Зачем? – спросил ее шеф.

– Тигренок – это талисман. Давайте я поеду! У меня лучше получится.

– Вам, Лена, надо находиться в офисе.

Почему в больнице нельзя курить?

Трубников долго ждал в приемном покое Лукашова. Даже начал волноваться, уж не оказался ли он снова в реанимации? Нет, он оказался в туалете. Смелая медсестра сама зашла туда и долго стыдила Владимира Леонтьевича за то, что он курит! Грозила доложить врачу! Пристыженный, но не раскаявшийся Лукашов вышел в приемный покой в чужой пижаме, которая сидела на нем мешком. Увидев Трубникова удивился:

– Я думал, Сашу пришлете. Спасибо за передачу. Я забыл про пижаму сказать.

– Давай ключи от квартиры. Пижама где? В шкафу?

– Как-то неловко. Это все из-за тера-плю! Не надо было принимать, оказывается, если печень, то опасно. Как там Толик? С заданием справился?

– Он шел к тебе, а не в офис. Поздно вечером шел. Я не понимаю, почему не в офис?

– Шел ко мне? Но меня вчера в семь вечера увезли. Квартира была закрыта. Не знаю, почему ко мне шел? Но в офис он же пришел? У него спросить разве нельзя?

– Давай ключи от квартиры, найду твою пижаму, а то вырядился клоуном. Что еще принести? Покушать?

– Спасибо, ничего не надо. Сигарет бы, только здесь нельзя. Скорее бы домой. Я уже здоров! Тошно здесь! В окно посмотришь: дождь и грачи, грачи и вороны. И курить нельзя! Один чинарик! И раскаркались!

Они еще поговорили про полис и бесплатное лечение, про погоду, про жизнь и про здоровье. Лукашов сходил за ключами. Снова Трубников долго ждал его. Принес ключи, адрес, написанный на клочке бумаги. Детектив не сказал ему о смерти друга. Поехал домой к Лукашову.

Вошел в подъезд. Осмотрел лестничную клетку возле лифта. Медленно начал подниматься. Между первым и вторым этажами почтовые ящики. В связке ключей один маленький ключик от почтового ящика. Он машинально открыл ящик Лукашова. Увидел какие-то скомканные бумажки. Взял их, подошел к окну. Это был билет на электричку. На обороте сикось-накось написано: «ПТИ за инф. 5 тыс.р. Томе звонил…» Очевидно, он не успел дописать. Убийца шел за ним. Лукашова не было дома. Теперь понятно, почему он пошел к нему. Он провожал Панкратову Татьяну Ивановну – сокращенно ПТИ до самого Зверево. Вернулся в Ростов на электричке, поздно заметил «хвост». Если возвращался с пригородного вокзала, то проходил мимо дома Лукашова, он просто не успел дойти до офиса.

Что же сообщила ему Татьяна Ивановна? Кто звонил Томе Щукиной? Когда? Старушка из Зверево была в квартире Щукиных в то роковое воскресенье. Она слышала телефонный разговор Томы во время застолья? До того, как пришла Римма? После? Жаль, что Толик Булавинов не успел написать подробнее. Толик, Толик! Еще бы пару лет и на пенсию. Спасибо, что догадался бросить записку в почтовый ящик! Значит, Тамара Щукина!

Забрал пижаму, зашел в офис. Лена доложила, что Саша проявил самостийность, уехал в Зверево. Там возле вокзала под насыпью обнаружен труп пожилой женщины. Ему показалось, что это Татьяна Ивановна. Поехал, чтобы проверить.

– Как же он собирается проверить, если никогда не видел ее?

– Извините, но я дала адрес и телефон ее сына, который мне дали Щукины. Не надо было?

– Николай Федорович! Почему же вы отказали Щукиным? Ведь это может быть связано с убийством Кузнецова! – ворвалась в приемную Анастасия.

– Не может быть, а абсолютно точно связано, Анастасия Михайловна. Она сообщила Булавинову что-то.

– Не верю! – тряхнула мокрыми от дождя волосами Анастасия, – Татьяну Ивановну сам Лагутин допрашивал. Я протоколы допросов читала. Он ее несколько раз допрашивал!

– Он допрашивал, а Булавинов за ней весь день ходил и пять тысяч рублей заплатил, – ответил Трубников, – если бы вы, Анастасия Михайловна, смогли мне организовать встречу со Славой!

– Но я не знаю… Это лучше к судье… Вы можете задавать вопросы на суде. Он сегодня с родителями встречался. С мамой! Плакал молча, а она плакала громко. Павел Иванович громко ругался, глядя на них. Я так надеялась на это свидание. Думала, мама уговорит Славу все рассказать. Он явно что-то скрывает. У них все свидание одни слезы, никаких слов. Простите, Николай Федорович, почему вы держите в руках пижаму? Я думала, что на работе только в костюме…

– Лена, это пижама Лукашова. Он просил привезти. Я бы ее отвез, но она грязная.

– Я постираю, – Лена спрятала пижаму в файл, потом в свою сумку.

Анастасия с облегчением вздохнула. Трубников спрятал улыбку, направился к выходу. Анастасия сделала несколько шагов за ним, остановилась, растерянно оглянулась на Лену:

– А как же Щукины? Разве вы не будете искать их тетю?

Трубников обернулся у самой двери, пригласил Анастасию вместе с ним пообедать.

– Война войной, а обед по расписанию! – широко улыбнулась Анастасия и пошла за детективом. Они сели в машину, поехали обедать в ресторан.

– Вы так спокойны и уверены в себе, – пела высоким сопрано Анастасия, – Славе грозит тюрьма за убийство, которого он не совершал. Вашего Булавинова убили, а Лукашов в больнице, а вы сидите со мной в ресторане, кушаете так спокойно! Если бы мне не сказали, что вы лучший детектив, то я бы… У вас богатый опыт. А вообще, что надо? Какими качествами должен обладать детектив?

– Хорошим аппетитом, – ответил Трубников, – зачем вы заказали пирожки с горохом? Я же оплачиваю! Закажите мясо!

– Я вегетарианец, мясо не ем. Слышите, мой телефон! Это снова звонит Тамара Щукина! Я не знаю, что ей ответить!

– Отключите телефон на время обеда. Подождем звонка от Саши. Давно вы стали вегетарианцем?

– С рождения. У нас сад большой под Ростовом. Орехи, персики, малина, сливы… Все растет и радует. А у вас есть сад?

– Дача и три сотки. У вас красивый голос. Вам бы в консерваторию. Почему в адвокаты?

– С детства мечтала. В пять лет произнесла первую речь в защиту бабы Яги. Мне было жалко одинокую старушку с больной ногой.

Позвонил Саша. Доложил, что труп опознали случайные прохожие. Это Татьяна Ивановна. Она пыталась защищаться, у нее под ногтями следы. Она царапалась.

Трубников объяснил Анастасии Михайловне, что произошло с тетей Томы Щукиной. Она запила печальную новость томатным соком, поблагодарила за обед и понуро ушла в дождь, отказавшись от его машины. Сказала, что ей надо побыть одной, прийти в себя. Слишком много трупов для первого дела.

Трубников поехал к Дыкину – главному редактору газеты «Свободное слово». Обычно они с Дыкиным на ножах, но сейчас он нуждался в его помощи. Надо объединить убийство Булавинова и Панкратовой в оно производство, но он частный детектив, а не прокурор! Даже полномочий Лагутина для этого не достаточно. Придется использовать прессу. Поможет или нет статейка в газете? Надо попытаться. Дыкин любит такие темы. Хлебом не корми, дай про убийство написать. Пусть напишет.

Где моя Оля?

Надо отдать должное Дыкину. Постарался на славу! Его статья на первой странице вызвала интерес не только у читателей, но и у прокуратуры. В тот же день в кабинете Трубникова появился Лагутин, с возмущением спросил, за что Николай Федорович ему свинью подложил? И бросил на его стол газету, ткнул пальцем в статью Дыкина. Сообщил обиженно, что теперь ему придется расследовать убийство Булавинова и Панкратовой.

– Оба трупа «пришли» от вас!

– И оба связаны с убийством Степана Кузнецова, – завершил его страстный монолог Трубников.

– Кузнецова убил Барковский! Все подписал молча! Застали на месте преступления! Чуть ли не за руку!

– Булавинова я отправил к Щукиным, чтобы подтвердить алиби Риммы. Он заплатил за информацию пять тысяч рублей. О чем сказала ему Панкратова? Не знаю. Ее труп обнаружили неподалеку от города Зверево. Слава Барковский прибежал на место преступления, потому что ему позвонил неизвестный. Опять же неизвестный вызвал полицию. Кто этот неизвестный? У вас побольше возможностей, чем у меня, чтобы установить это!

– Пока можно купить симку без паспорта, мы тоже не можем определить неизвестного. Но я помню Панкратову, Щукиных тоже. Приличные люди! Дело завершено! Суд идет!

– И два новых трупа.

Их разговор прервал возмущенный женский крик и звуки падающей мебели. Оба вышли в приемную, увидели Лену с растрепанными волосами и Алису в слезах.

– Николай Федорович, сказала Лена. Какая-то странная девушка рвется к вам в кабинет напролом, я не пускаю, она на меня стулом! У нее не все дома!

– Проходите, Алиса, – вежливо открыл перед ней дверь кабинета Трубников. Лагутин, заинтригованный, тоже остался.

– Оля пропала! – навзрыд заплакала Алиса, – исчезла! Мама Оли и Вадим еще ночью начали ее искать. Я искала. Ее нигде нет! У ее мамы предынфарктное состояние! Она от больницы сама отказалась. Сидит на телефоне, Олю разыскивает.

– Когда вы ее видели в последний раз? – спросил детектив.

– Вчера. Мы вместе с Лилией Аркадьевной ушли с работы. Оля и Шаталов остались. Мы еще посмеялись, что у Оли начался новый роман. Но за роман не убивают! Я звоню Шаталову, его телефон отключен! Мне страшно! Кто нас всех убивает? За что? Оля дома не ночевала! Такого никогда раньше не было! Что-то случилось!