Хроники Бастарда. Ив

Подарок отца был частью тайны, и он оставил после себя лишь зашифрованные послания. Язык, которому отец учил Ив с детства. У них с Томой ушли годы, чтобы определить местонахождение затерянного города. Невероятно, но находился древний мир на острове Крит. Цивилизация под цивилизацией.

Оставались еще знаки, которые предстояло расшифровать на месте. Ив знала, что все связанное с загадочным миром опасно, подозревала, что смерть отца просто представили несчастным случаем, но отступить не могла и не хотела. И только одно заставляло сердце сжиматься от боли: что если отца преследовали такие же существа, как Эванс? И что, если это они его убили?

Как вести себя с Риганом она не представляла. Он приходил к ней каждую ночь, и они занимались сексом до рассвета. Он доказывал, что она зря годами лишала себя удовольствий. Обойди Ив целый мир, вряд ли нашла бы любовника лучше. Она поверила в то, что он хотел ее не меньше, иначе все и в самом деле закончилось раньше.

Но Ив не переставала чувствовать себя игрушкой, и это приводило в ярость. Гнев позволял не впасть в уныние. В подобных метаниях проходило время до дня отъезда. Днем она предавалась сомнениям, самобичеванию и страхам, а ночью забывала обо всем в его объятиях.

***

Ив садилась в поезд, мечтая отплатить Ригану той же монетой. Она хотела получить над ним власть. Как достучаться до сердца повесы и монстра, Ив не представляла, но теперь у нее появилось время. В постели Риган предпочитал заниматься сексом, а не болтать о делах. В путешествии они постоянно будут вместе.

Сначала им предстояло добраться на поезде в Марсель, а затем пересесть на паром. Ив могла себе позволить билет первым классом, потому что не хотела более двух суток трястись на деревянной жесткой скамье. Разумеется, она яростно отказалась от предложения Ригана оплатить ее путешествие, чем вызвала у него безудержное веселье и целый поток издевок на тему модной нынче женской независимости.

Когда она пробовала разозлиться, Риган просто начинал смеяться, а когда пыталась холодно отмолчаться, он во весь голос выдавал такие откровенные непристойности, что ей стоило немалых усилий уговорить его замолчать и не привлекать внимания.

Устроившись на мягких сиденьях пульмановского2 вагона, Ив не скрывала возбуждения от предстоящей поездки. Голубоватая с серебристым узором обивка кресел, шторы и ковры в тон, роскошь и удобство. Кресла были расположены друг против друга, разделенные столом. Шторы скрывали пассажиров, создавая иллюзию уединения.

Приключения всегда манили ее, и каждое новое путешествие начиналось с поезда. Она рассматривала в окно поля, которые они проезжали, и улыбалась. Риган, расположившийся напротив, изучал ее с таким откровенным беззастенчивым интересом, что она не выдержала и решила сменить ход его мыслей.

– Любите поезда, месье Эванс?

– Обожаю, – Риган улыбнулся уголками губ и многозначительно посмотрел ей в глаза, – в них можно делать много всего интересного.

– Например? – вырвалось у Ив раньше, чем она поняла, что ход ее мыслей только что сменил он. – Еще немного и я решу, что вы ни о чем другом не думаете.

Она никак не могла привыкнуть к его манере общения. Не выдержав, Ив поднялась, отдернула шторы и выглянула в проход, осматривая пассажиров дорогого вагона. Напряглась, потому что поблизости большинство мест оказались свободны. За закрытыми шторами непонятно было, есть ли кто-нибудь еще, зато в конце вагона сидели двое представительного вида месье, с заумным видом беседовавших о чем-то, и Ив облегченно вздохнула. У него же хватит мозгов, чтобы не приставать к ней прилюдно?!

– Вы можете рассказать мне о вещице, которую ищете, – Ив вернулась на место, поступив, как и их зримые попутчики – нарочно не задернув штору.

– Между прочим, другие интересы у меня есть, но они все такие незначительные, – подхватил ее тон Риган, и добавил, – по-моему, это вы можете мне рассказать о ней. Я-то всего и знаю, что она вот… – он сцепил два пальца одной руки, образуя круг и выразительно продел в него согнутый палец другой руки. – В общем, состоит из двух частей.

Проходящий мимо пожилой мужчина покосился на них и поспешно засеменил дальше. Ив прикрыла рот рукой, чувствуя, что уже не краснеет и готова смеяться над его пошлыми шутками.

Подавив смех, она положила локти на стол и подперла подбородок.

– Мне неизвестно, из скольких частей она состоит. Эта часть досталась мне от отца. Плюс письма и заметки, которые мы с Тома переводили. Зачем она вам понадобилась?

– Мне? Да ради всего святого, Ив, я что, похож на коллекционера древних побрякушек? Меня всего лишь попросили об услуге. Кто именно я вам сказать не могу, но поверьте, что знакомство с ним – сомнительное счастье.

Ив снова не сдержала улыбки. При свете дня она чувствовала себя увереннее.

– А что от этого получите вы? – не унималась она. Ей не верилось, что Риган будет трудится ради дружбы или просто так. – Деньги?

Отец мечтал открыть новый мир человечеству, а некто просто так, походя, собирался присвоить его себе. Ведь этот медальон – ключ ко всему.

– Вас, мадмуазель Ламбер, – улыбнулся Риган, – в свое полное безраздельное пользование до конца времен.

Он откинулся на спинку сиденья и задернул шторку со своей стороны, прикрыл глаза – похоже, ему было не так-то комфортно днем. Ив подумала об этом безо всякого злорадства и сделала то же самое. Только когда воцарился полумрак, до нее дошел смысл сказанных им слов.

От такой наглости Ив потеряла дар речи. Это шутка, или он серьезно? Выходит, она станет его игрушкой навсегда? Нет, вряд ли. До тех пор, пока не надоест.

Риган снова открыл глаза и сейчас смотрел на нее так, что она невольно вспомнила прошлую ночь. Ив с ужасом поняла, что снова возбуждена, ее щеки пылали. Чтобы скрыть свое состояние, она перешла в наступление.

– А вы будете в моем пользовании?

– Можно и так сказать, – рассмеялся он, – я за равноправие во всем.

На этот раз Ив пропустила мимо ушей сарказм на тему суфражисток3, и ей не удалось скрыть смущение, потому что картинки про «пользование» Ригана так и лезли в голову.

Ив глубоко вздохнула, пытаясь успокоить свою фантазию.

– Возможно, я соглашусь, – она попыталась вложить в улыбку всю свою чувственность. Ив не умела кокетничать с мужчинами, и сейчас сильно об этом сожалела.

– Возможно? – он снова улыбнулся и накрыл ладонью ее руки. – Мне нравится, как ты это говоришь. Пожалуй что…

Риган едва уловимым движением усадил ее к себе на колени, лаская поверх платья.

У Ив перехватило дыхание, когда она оказалась сидящей спиной к Ригану в одной из самых неприличных поз. А от его объятий закружилась голова. Не об этом ли она думала минуту назад? Но здесь нельзя.

– Что ты делаешь? – зашипела Ив, вцепившись в его руки. – Нас заметят! Это непристойно.

Несмотря на правила приличия, тело Ив считало иначе. Соски напряглись под слоями одежды, а сердце отстукивало в такт поезду. Риган пожал плечами. Она снова осталась наедине с ним и желанием, и сейчас взмолилась о том, чтобы проводник, который время от времени прогуливался по проходу, не появился в самый неподходящий момент.

Риган не позволил ей вернуться на свое место, потянул на себя, шепнул на ухо:

– За несколько дней нашего более чем близкого знакомства, мы разобрались с тем, что делаем. Разве нет?..

Два быстрых движения – и к фасону платья добавились боковые разрезы, а если точнее – боковые разрывы, в том числе и на нижней юбке. Треск ткани прозвучал в ее ушах с громкостью выстрела. В ответ на смущение Ив, Риган ухмыльнулся и устроил ее на коленях, на сей раз лицом к себе. Она все еще не могла поверить в то, что он всерьез решил заниматься сексом. Но, казалось, его ничего не смущало.

– Расстегнешь мне брюки, радость моя? – запустив руки под платье, Риган легко сжал ягодицы поверх панталон.

Ив вложила в свой взгляд все, что о нем думала, и начала дергать пуговицы на брюках, чтобы отмстить за испорченную одежду. Обхватив его член ладонью, она провела сверху вниз, наслаждаясь тем, как темнеют от страсти глаза Ригана. Она не меньше хотела его, а сама ситуация делала ощущения более пикантными. Страх и возбуждение смешивались в общий коктейль, который хотелось выпить до дна.

Он усмехнулся, заставил приподняться и потянул вниз ее панталоны, отбрасывая их прямо на пол. Свободной рукой Ив притянула Ригана, целуя в губы. А он ласкал внутреннюю поверхность бедер, не торопясь переходить к более откровенным ласкам. Ив изнывала от желания, хотела, чтобы он перестал ее мучить. Кусала губы, сдерживая стоны, чтобы весь вагон не сбежался на них посмотреть.

Если раньше она рассчитывала на общество, теперь искренне огорчалась, что они не одни. Тем не менее, Ив готова была скорее умереть, чем прерваться. Жар разлился по всему телу. Она уперлась коленями в поверхность сиденья и привстала, прижимаясь к Ригану сильнее. Оставалось лишь опуститься на него, но он удерживал ее, лаская и дразня, не позволяя перейти к главному.

– Если ты сейчас ничего не сделаешь… – угрожающе процедила она, укусив его за ухо.

– То это сделаешь ты? – он нахально улыбнулся, погладив ее по спине. – Так я не против.

Другого приглашения ей не потребовалось. Ив не смогла сдержать стон, когда опустилась на его возбужденный член. Было необычно, но в этом положении именно она могла делать с ним все, что ей захочется.

Победно улыбнувшись, она поймала взгляд Ригана и впилась поцелуем в его губы. Она начала с издевательски-медленных движений, возвращая ему ожидание, но очень быстро потерялась в ощущениях, ласках и взгляде светло-серых глаз, который сводил ее с ума.

Риган мягко поддерживал ее за бедра, словно Ив была пушинкой. Она испытывала невероятное наслаждение, которое с каждым движением становилось все ярче. Во время оргазма Ригану пришлось скрывать поцелуем ее крик.

Ив рухнула на него, сильно сжимаясь, и в тот же миг Риган впился зубами в ее шею над воротом платья. Руки с силой сжались на ее запястьях, не позволяя двинуться и причинить себе вред. За несколько дней Ив привыкла к тому, что Риган кусается во время сексуальных игр, и послушно расслабилась в его объятиях. В этом была особая прелесть, иногда она даже возбуждалась вновь, но сейчас слишком устала – сумасшедший коктейль эмоций сделал свое дело.

Ив потянулась за новым поцелуем, ощущая знакомый металлический привкус на губах. С той ночи он никогда не пил ее, только пробовал на вкус снова и снова, и за это она была ему благодарна. Вряд ли она протянула бы долго такими темпами, как во время их первой близости. Она уже не раз задумывалась: каково это, быть Им? Кровь приносила Ригану не меньше удовольствия, чем блаженство их секса.

Он погладил ее по голове, позволив свернуться клубочком у себя на руках, и тут к ним все-таки заглянул проводник.

– Месье, мадам, прошу… – он замер на полуслове, оценив обстановку, оголенное бедро Ив, деталь ее туалета на полу, и лицо его стало пунцовым. – Что… вы… тут… разбросали… Это возмутительно!!! Я сообщу…

– Черт бы подрал этих моралистов в самом непристойном смысле слова драть, – беззлобно перебил его Риган. Устроил Ив на сиденье, поднялся, и сунул ему под нос ее панталоны.

– Месье, это женские панталоны. В вашем возрасте пора бы знать, – он покрутил их на пальце и на глазах абсолютно обалдевшего проводника отправил обратно на сиденье, перехватил его взгляд. – А вообще, забудьте о том, что вы только что видели, идите в вагон-ресторан и соблазните шеф-повара прямо на рабочем месте.

Лицо проводника, сменившее несколько оттенков красного, утратило всякое выражение, взгляд стал бессмысленным. Он повернулся и зашагал по проходу, Риган помахал ему рукой и вернулся на свое место.

– Ох уж мне эти высокоморальные мальчики, – фыркнул он.

Ив не знала смеяться или плакать. То, что случилось между ними, было божественно, и все же она нарушила все правила приличия, какие только возможно. Лицо проводника действительно было комичным, а она сама заливалась румянцем от стыда. Что Риган только что сделал и почему тот так безропотно и безоговорочно ушел?

Она сгорала от любопытства расспросить его обо всем, но нужно было что-то сделать с собственным внешним видом. Растрепанная оборванка, путешествующая первым классом выглядела нелепо. Она подобрала белье, которое теперь нуждалось в стирке, и вручила его Ригану.

– В следующий раз будьте сдержанней, – попросила Ив. – Я не хочу остаться без одежды.

На следующей же остановке она переоделась, после чего почувствовала себя намного лучше. Хотя и не была уверена, что ей придется долго ходить в целом платье.

Ночью снова не удалось поспать, разве что задремать на его плече ближе к утру, в блаженной истоме. А ближе к обеду Ив с аппетитом налегала на мясные блюда, чтобы не терять сознание. Весь следующий день им предстояло провести в пути, и она впервые решилась спросить у Ригана про ему подобных.

– Вы всегда были таким? Пили кровь женщин и боялись солнца?

– Лично я, – он задумчиво подцепил вилкой кусочек слоеного пирога и отправил его в рот. – Такой всего девяносто лет. А кровь женщин… честно говоря, я и мужчин ем, я не феминист. Просто привык совмещать приятное с полезным, а во втором случае это не прокатит.

Девяносто лет?! Ив не скрывала изумления. Перед ней сидел человек, который годился ей в дедушки. Риган выглядел на двадцать семь: высокий статный, легкие морщинки в уголках глаз появлялись, только когда он улыбался.

– Значит, вас таким сделали? Невероятно! – свое любопытство обуздать не удалось.

Он приложил палец к губам.

– Да. В меня воткнули ножик, и я захлебывался собственной кровью, но тут появился один тип… На самом деле это было страшно, грязно и в целом отвратительно. Зато теперь я жив, еду с тобой в поезде и веду светские беседы.

Живое воображение быстро представило монстра. Который по необъяснимой причине подарил Ригану бессмертие и одиночество. Ведь Риган пережил всех своих родных.

– Вам хотелось найти себе подобных и держаться вместе? Или забрать кого-то с собой из людей?

– Себе подобных я встречал, и не раз, – он отхлебнул кофе, – иногда попадаются весьма забавные экземпляры. Я изменил сводного брата, и уже успел об этом пожалеть раз сто. Правда, тогда я был немного не в себе. Нет, я не страдаю от одиночества, Ив. Мир полон людей. Я думал о том, чтобы взять тебя с собой, когда все это закончится. Я удовлетворил твое любопытство? – он улыбнулся, бросил быстрый, скользящий взгляд, как если бы сейчас находился очень далеко от этого поезда, и от нее.

– Да, вполне, – пробормотала она, украдкой рассматривая его. Риган дал ей понять, что на сегодня разговор на волнующую ее тему вампиров – ведь так их называли? – окончен.

То, что он хотел взять ее с собой, стало для нее новостью. Хотелось бы только знать, в качестве кого? В постели они творили нечто невероятное, и не скучали в обществе друг друга. Но что ждало их дальше? Ив не могла скрывать то, что Риган ей сильно нравится, ее тянет к нему словно магнитом. Но разве отношения строятся только на симпатиях? Ив, погруженная в археологию, совершенно не разбиралась в делах любовных. Она тоже не страдала от одиночества, тем не менее, часто была одна. Предложи ей Риган стать вампиром, что бы она ответила?

Пока он не спрашивал, до конца путешествия было еще далеко, а ей не давал покоя еще один вопрос.

– Тебе ни капли не интересно, что из себя представляет эта вещица? – спросила Ив.

– Интересно, но ты мне все расскажешь, – он притянул ее к себе, обнимая за плечи, – а пока я лучше буду наслаждаться обществом прекрасной женщины, чем думать о судьбоносных безделушках.

Ив улыбнулась, принимая комплимент, но не унималась.

– Никто не смог определить из чего сделан медальон. С виду серебро, а на деле – неизвестный металл.

Заметив его укоризненный взгляд, Ив сдалась и потянулась за поцелуем. Риган прав, у них еще будет время поговорить серьезно о том, что ее волнует. А пока можно заняться не менее приятными вещами.

Глава 5

Путешествиям по морю Риган предпочитал сухопутные. Сунуться на палубу в солнечный день было не реально, а в случае особо продолжительных поездок, приходилось тащить с собой багаж в виде постоянных любовниц, читай завтрака, обеда и ужина.

На этот раз с ним была Ив, но по-настоящему Риган не кормился ей ни разу за все время их близости, не считая первой ночи. Знакомство с ней продолжалось не так, как обычно с другими. Ему нравилось ее дразнить, нравилось слышать ее смех, нравилось быть рядом и заниматься сексом, чувствовать ее кровь на своих губах, засыпать рядом, нравилось просто болтать обо всем, и, черт подери, все это было сосредоточено в одной женщине! Не то чтобы он верил в то, что это навсегда, но она будила в нем воспоминания. Воспоминания о другой жизни, в которой он был еще человеком. И о той единственной, которую Риган любил.

Ее звали Бланш Браун-Линтон, у ее отца было небольшое поместье под Карлайлом. Зажиточный человек, так и не удостоившийся титула, о котором с детства мечтала его дочь. Они с Риганом были похожи больше, чем ей того хотелось. Ему повезло родиться – повезло в прямом смысле, потому что как только лорд Эванс узнал, что хорошенькая ирландская горничная залетела от его любовных утех, сразу вышвырнул ее на улицу.

Лайл Хэйс пошла по рукам еще до того, как Риган появился на свет, а после родов окончательно сменила профессию. Леди Эванс, которой никак не удавалось забеременеть, уговорила мужа забрать ребенка к себе. Так Риган обрел место в отчем доме и для общества стал наследником лорда Эванса.

Возможно, на этом трогательная до слез история и закончилась бы, он бы вырос в обожании мачехи, которой некуда было пристроить нерастраченную нежность, унаследовал титул отца и занялся каким благопристойным занятием, но Эмилия Эванс забеременела. Она умерла при родах, но отец получил законного наследника, о котором так долго мечтал, а Риган – отчуждение и забвение.

Разумеется, его происхождение держалось в строжайшей тайне, но знание домашних, их в большинстве своем косые взгляды, даже прислуги, стали его проклятием. Впервые он узнал о матери в восемь лет. Они с братом что-то в очередной раз не поделили, и Ригану прилюдно указали на его место.

На следующий день он сбежал из поместья, и каким-то чудом ему удалось добраться до города и до борделя. Где он выяснил, что Лайл Хэйс умерла несколько лет назад от туберкулеза. Его нашли, вернули домой, и за этим последовало жестокое наказание. Каждый день приходилось доказывать, что он достоин находиться в одном доме с братом и отцом, а малейшая оплошность стоила очередного пренебрежительного: «Что взять с ублюдка».

В жизни Бланш все было попроще, но и у хорошенькой дочери ростовщика хватало неприятных моментов. От сторонних людей она с детства слышала в свой адрес, что родись она с такой внешностью в знатной семье, отбоя от женихов не было бы. А так придется довольствоваться каким-нибудь зажиточным горожанином, который спустя пару лет начнет крепко выпивать и поколачивать. Будущее ей прочили не самое приятное, и Бланш приложила все свои силы, чтобы этого избежать.

С Риганом они познакомились в Ньюкасле. Будущий не-наследник лорда Эванса шел в очередной кабак напиться с утра пораньше, а она приехала в город, чтобы пройтись по магазинам со своей кузиной. Эта мимолетная встреча стала для обоих судьбоносной.

Бланш действительно была красавицей: невысокая, изящная, рыжеволосая, с точеными чертами холеного личика и ярко-голубыми глазами. Риган влюбился с первого взгляда, а она, узнав о его внимании, навела справки. К сожалению, для Бланш, тайна происхождения Ригана держалась в стенах Эванс-Холла, поэтому она сразу ответила на его ухаживания.

Вне всяких сомнений, он был хорош собой, но больше всего в нем ее привлекал его титул. С каждой новой встречей он все больше влюблялся в нее, и вскоре в этом чувстве к нему присоединился его братец Захари, который был очарован будущей женой Ригана.

Рухнуло все разом, он до сих пор помнил тот чертов дождливый день, в который нелегкая вынесла его в сад вместе с кузеном. Четырнадцатое августа тысяча восемьсот двадцать первого года. Бланш случайно услышала их разговор о том, что титул и поместье достанутся Захари, а не ему. Услышала и сбежала, чтобы спустя несколько месяцев вернуться в дом сначала нареченной, а затем и женой молодого лорда Захари Эванса.

Воспоминание о том дне, о последовавших за ним месяцах, о персональном аду Ригана и перерождении, были не самыми приятными. Равно как и его возвращение в Ньюкасл спустя год, когда он узнал о смерти Бланш, убил всех, кому не посчастливилось в тот вечер оказаться в их родовом гнезде, и изменил Захари. Он до сих пор помнил кровь на своих руках, разорванные, изуродованные тела. Крови было много, и она была повсюду.

Эванс-Холл (близ Ньюкасл-апон-Тайн). Осень 1821 г.

У нее была поразительно светлая улыбка. Когда она улыбалась, вокруг становилось светлее – по крайней мере, Ригану казалось именно так. Бланш Браун-Линтон появилась в его жизни два года назад, и он сразу понял, что пропал. С первого взгляда, обращенного на него, с первой улыбки, с первого прикосновения ее изящной руки, затянутой в атлас перчатки, с первых слов: «Рада знакомству, мистер Эванс».