Опасные манипуляции

– Соня, я за пакетом смотрю, а теперь послушай. Вчера я по маминой просьбе была у тебя дома…..

Несмотря на свой несколько взбалмошный темперамент, тетя при необходимости могла сохранять спокойствие и хладнокровие.

Я рассказала ей все. Несколько раз Соня пыталась прервать меня, но я останавливала ее порывы энергичным взмахом руки.

Наконец, завершив повествование событиями в юридической конторе, я предложила тете задавать свои вопросы.

– Ты рассказываешь ерунду, Паша не стал бы меня обманывать, он не был раньше женат…

– Ты не поняла главного, дядя тебя не обманывает, он не был женат до тебя, но ты прекрасно знаешь, что у нас творится на юге страны или в бывших братских республиках. Дяде Паше сейчас сколько лет?

– Тридцать один….

–То есть теоретически, он мог жениться еще тринадцать лет назад?

– Ну, теоретически мог.

– Вот представь, вы с дядей через пару дней умираете….

Тетину руку я успела перехватить, до того, как она ударила меня по щеке, так как она не сразу поняла смысл моих слов, а потом я уже была готова.

– Прекрати, я вас с дядей очень люблю, и очень хочу, чтобы вы жили долго и счастливо. Дослушай меня до конца, потом можешь ударить.

– Хорошо, говори – гнев придал тете сил, лицо порозовело, глаза метали молнии, ноздри широко раздувались.

– Возвращаюсь к месту, что вас не стало. Мы поплакали, простились с вами, а тут появляется женщина, возможно даже с ребенком, у которой на руках документы, свидетельство о браке, свидетельство о рождении, подтверждающие, что дядя в далеком и забытом всеми девяностом году по любви женился в какой-то Грузии или Ингушетии на этой даме. Кто ее опровергнет? Дяди нет, он возразить не сможет. Даже если ты останешься жива, тебя слушать никто не будет. Документы в порядке, брак оформлен раньше, чем с тобой, свидетельства о разводе никто не предъявит. Значить ты никто, а она законная жена и наследница!

Я обняла рыдающую тетю за плечо:

– Соня, кстати ты мне сто рублей должна, за консультацию у юристов…

Ага, сработало, рыдания прервались, тетя вскинула на меня злые и недоуменные глаза. Я захихикала:

– Давай успокоимся, и думать будем, как будем спасаться…

– Ага, как тут успокоится, я чувствую, что Паша не выкарабкается…

– А вот теперь, самое главное….. Подарки от новоявленных Пашиных родственников…. Паше до их появления было плохо?

– Да нет, как-то не жаловался, хотя у меня с памятью сейчас очень плохо, в последнее время мысли путаются….

– Соня, я чувствую в ремешке часов порчу….

Тетя с недоумением и надеждой взглянула на меня.

– Ну что глядишь, ты же знаешь, мне от прабабушки способности передались.

Я вижу порчу в ремешке часов, и в кулоне – то же самое.

– Паша не согласиться снять часы, ты же его знаешь, он ни в какую силу не верит категорически.

– Да и не надо, я сейчас в поселок схожу, куплю такой же ремешок для часов, он возможно, и не заметит подмену, ему сейчас не до того. А, с твоей дрянью, мы сейчас разберемся – с этими словами я открыла кулончик, тоненькой палочкой отковырнула бумажку с изображением какой-то женщины, назвать ее Богоматерью мешало какое-то несоответствие в рисунке, что-то было не по канону.

Под картинкой пряталась какая-то вязкая субстанция вроде гудрона. Я выковырнула ее, завернула в бумажку и отправила в пакет, затем протянула цепочку с кулоном тете. Соня в испуге отпрянула от меня, протестуеще замахала руками – Не надо мне эту гадость, оставь себе.

– Ладно, потом решишь, куда ее деть. Я сейчас за ремешком, а потом за дядей в процедурный, а ты здесь сиди, жди нас.

Я успела перехватить Пашу буквально в последний момент. Дядя благодарно принял часы, осторожно застегнул ремешок, оперся на мою руку.

– Люд, давай ты меня в номер проводишь, я что-то очень устал.

Я помогла дядюшке прилечь на кровать, сказала, что запру его снаружи, а Соня скоро прейдет.

Когда я приблизилась к скамейке, Соня в испуге вскочила мне навстречу:

– Где Паша?

– Успокойся, я его проводила в номер, он сейчас спит. Вот ключ, мы сейчас договорим, я домой поеду, а ты к Паше пойдешь.

Соня схватила ключ и попыталась побежать к Паше, мне с трудом удалось вернуть ее на скамейку.

– Вот, бабулин сбор, общеукрепляющий. Будешь вечером и утром разводить в стакане воды, и пусть пьет, скажешь – врач выписал. Надеюсь, Паша не пойдет у врача уточнять, правда это или нет.

– Насчет этого можешь не волноваться. Мы видно настолько плохо выглядим, что врачи от нас шарахаются и убегают. Мне вчера главный врач намекал, что хорошо бы нам съехать, вернуться, так сказать, в привычную обстановку, даже деньги готов вернуть.

– Ну, видно покойники ему здесь не нужны…– увидев перекошенное лицо тети, я осеклась: – прости, просто я считаю, что если мы сделаем все правильно, то все закончиться хорошо.

– Люд, но вот как сделать все правильно? Это не люди, а какие-то монстры в человеческом обличии.

– Соня, давай, ты сейчас пойдешь в номер, я вижу, что ты места себе не находишь. А завтра я с утра приеду, там решим, как будем из этой беды выбираться. Порчу с вас я сняла, вам будет лучше, очень надеюсь, что я не опоздала. Только еще запомни. Мне кажется, что за вами наблюдает, или кто-то из персонала или из отдыхающих. Вам главное в ближайшие дни не показать, что вам с Пашей лучше стало, пусть думают, что все по их плану развивается. И Паше ничего не говори, не надо. Ладно, беги, а я на автобус.

Этим же вечером я снова заходила в квартиру моих родственников. Прежде чем открыть дверь, долго стояла, прижавшись к дверному полотну ухом, пытаясь уловить присутствие в квартире посторонних. В квартире ничего не изменилось. Я полила цветы, заперла дверь на оба замка, осторожно вставила между дверью и косяком пару тонких веточек и двинулась домой.

На следующий день, приехав в санаторий, я обнаружила, Соню и Павла в том же состоянии, что и вчера, но даже на самый придирчивый взгляд признаков ухудшения их здоровья не увидела. Мы отвели Павла на процедуры и уселись на крайней скамейке, подальше от толпы отдыхающих.

– Ну что ты придумала – Соня с надеждой смотрела на меня.

– Ты говорила, что главврач предлагает деньги вернуть и прекратить ваше здесь пребывание?

– Ну да, вчера в номер звонил, уговаривал…

– А ты что?

– Обещала подумать…

– Ну, вот и соглашайся, скажи, что послезавтра утром уедете. И вот после этого смотри за Пашей, никуда его не отпускай, ничего нового не принимайте, не ешьте и не пейте, никаких новых сотрудников, кто раньше с вами не работал, к себе не подпускайте. Лучше устрой скандал, типа баба-истеричка, но никаких посторонних врачей к себе не подпускай

– Люда, я боюсь – заскулила Соня.

– Я сама боюсь…

– Ты не такая, мне кажется, что ничего не боишься…

– Сонь, не была бы ты моей тетей и еще и в тяжело больной, я бы тебе много чего сказала… Ладно, слушай дальше.

– Слушаю…

– Вернетесь домой, вместе сядем и Паше расскажем, про черных риэлторов. Дальше я думаю, что вам станет лучше со здоровьем, сможете ездить по городу. Во-первых, вам надо будет съездить в милицию, прокуратуру и управление юстиции, где недвижимость регистрируют, с паспортами. Паше везде надо будет оставить заявления о подозрении, что он стал жертвой мошенников, которые пытались его отравить, ну и все, что я насчет документов о браке или о рождении ребенка, надо будет изложить, и чтобы заявления были зарегистрированы. Ну и, во-вторых, возможно Паше это не понравится, но ему придется написать завещание в твою пользу…

– Пашка обидится….

– Я понимаю, но ты уж как-нибудь постарайся объяснить, что пока он одинок, он беззащитен. Не получилась с этой схемой, придумают другую, жертвами станете оба, а потом опять появятся неизвестные родственники….. А так ты его наследница, за тобой наследуют мама и бабуля. Трогать вас с Пашей теряет всякий смысл.

– Я понимаю и я постараюсь.

– Ну ладно, давай прощаться, мне еще многое надо успеть…

– Люда, ты береги себя….

Я энергичным шагом двигалась по тропинке в сторону остановки автобуса, внезапно лицо обдало жаром, грудь обожгло кулоном, я даже не успела испугаться, как две ледяные руки опустились мне на плечи, и сильным рывком меня забросило за толстый ствол сосны.

Я почувствовала аромат нежных духов, кто-то, крепко держа меня за плечи, прошептал в самое ухо:

– Кто ты и к кому ты пришла?

Мои ноги ослабли, если бы не сильные руки, держащие меня, я бы упала на землю. Мне очень хотелось начать отвечать на заданные вопросы – ведь голос был такой нежный и убедительный…кожу сильно обожгло, амулет привел меня в сознание. Я, судорожно думая, что отвечать, продолжала бессильно виснуть, на всякий случай закатив глаза за верхние веки. Постаравшись придать голосу побольше оптимизма, я залепетала:

– Я приезжала к тете Соне и дяде Паше. Они богатые. Они послезавтра поедут домой, тетя дала мне ключи от квартиры, чтобы я сегодня все помыла и убрала. Тетя мне за это даст деньги, двести рублей

Последовала пауза. Я, продолжала висеть на руках незнакомки, с идиотской улыбкой и закатившимися глазами. Затем меня спросили, как мне показалось с некоторой растерянностью:

– Почему дядя и тетя возвращаются домой?

– Они выздоровели…

– Не надо приходить к ним домой и убираться, там и так чисто, и деньги тетя тебе заплатит, ты меня поняла?

– Да, госпожа…

Меня прислонили к стволу и руки разжались. Я минут пять постояла, привалившись к дереву, затем вернула глаза на место и, еле переставляя ослабевшие ноги, поплелась к остановке. Полуобморочное состояние изображать почти не пришлось, я и так в нем пребывала. Судя по всему, дядиной недвижимостью заинтересовалась вампир. Я с этой копией Анжелины Джоли и в человеческой ипостаси фиг справлюсь, больно она резкая и здоровая. А с учетом, что это вампир…. Что мы знаем о вампирах? Нежить, убить почти не возможно. Ерунду с чесноком мы отметаем. Остается отрубить голову и сжечь, вбить осиновый кол в сердце и серебряная пуля в сердце. Осталось только выбрать способ поэлегантней, ведь я же девочка. А кстати, почему вампир свободно вошла в дядину квартиру, я вроде бы читала, что без приглашения войти они не могут. Может быть, кто-то из двух мужчин, ее сопровождавших раньше был в этой квартире, вот и пригласил ее. Как это все сложно…Ближе к вечеру я болталась в торговых рядах на улице Иркутской, где уже много лет торговали всякой радио-ерундой и прочими мужскими прибамбасами. Мне нужно было серебро. Пускать монеты на заряды для вампира мне не позволяла моя жаба, итак, пока только расходы при защите дядиной недвижимости. На мои вопросы о возможности прикупить немного серебра, торговцы испуганно косили глазами в сторону, отвечали уклончиво, либо заламывали такую цену, как будто речь шла о сокровищах тамплиеров. Пока я бесплодно бродила между прилавками, торговля начала постепенно закрываться, товар убирался в металлические лари, ряды пустели. Вдруг я обратила внимание, на невысокого мужичка, на лице которого отразились следы множества терзающих его пороков. Мужик с отчаянным выражением лица метался между двух торговцев, чья специализация читалась на кусках картона «куплю радиодетали». Но очевидно, что высокие договаривающиеся стороны к соглашению не пришли, мужик был послан по матери, куда и пошел, грустно неся в руках увесистый мешочек. Я догнала его, спросила на ходу: – Дяденька, что продаешь?

На лице мужчины мгновенно появилось желание, послать меня в том же направлении, куда его только что отправили, но он сдержался и осторожно ответил:

– Серебро техническое, а что?

– А содержание серебра в металле какое?

– Почти девяносто процентов…

– Дяденька, я хромпиком проверю…

Взгляд мужчины метнулся в сторону, он набрал воздуха, чтобы начать доказывать, что товар у него первостатейный, но потом передумал:

– Пятьдесят точно есть…

– Сколько всего и почем?

– Вот в мешке, три килограмма, цена…..

– Давай отойдем в сторонку…

В мешке лежала куча непонятной металлической стружки, с тонкими, как бритвы краями, толщиной в пару миллиметров, желание брать в руки такие острые обрезки не возникало. Я достала склянку, купленную час назад в аптеке, покапала в середину металлической кучки. Пошла химическая реакция, одновременно с мужиком мы удовлетворенно выдохнули: судя по цвету пятен, пятьдесят процентов серебра сплав содержал.

Затем пошел торг, Я победила лишь потому, что жажда к спиртовому раствору мучила моего оппонента все сильнее с каждой минутой нашего общения. Я сунула в дрожащую от нетерпения ладонь несколько купюр, которые мне перед расставанием сунула тетя Соня «на расходы» и подхватила увесистый мешок. Отойдя пару шагов, спохватилась, крикнула вслед спешащему навстречу низменным удовольствиям мужчине:

– А еще можно будет взять?

Дядька, раздосадованный на внезапную задержку, нахмурился, но осознав суть вопроса, сулящего возможные коммерческие перспективы, радостно закивал.

– А как найти?

Мужчина махнул рукой в обшарпанную «хрущовку»:

– В восьмидесятом дома, пятая квартира, меня Семеном зовут.

Около девяти часов утра я с пыхтением затаскивала тяжеленную спортивную сумку в квартиру дяди и тети. Примерно через час я была готова к встрече гостей. Около двенадцати часов перед дверью раздались шаги нескольких человек, я рыбкой скользнула в нутро большого шкафа-купе, чьи зеркальные двери делали коридор в квартире дяди оптически просторнее (это я слышала от риэлтора, когда он прошлый раз расхваливал квартиру своей госпоже). Я села на колени на широкой полке, занавесившись тетиным пальто и дядиным плащом.

Опять шаги, люди прошли сразу в комнату. Скрипнуло передвигаемое кресло. Я услышала властный голос вампиршы:

– Вы уверяли меня, что они не вернуться, что им осталось жить три дня. И в результате они завтра прибывают домой, потому что им стало лучше. Желаете мне что-нибудь объяснить?

– Мы в полной растерянности, госпожа.

– Может быть, мне кому-нибудь оторвать голову, и растерянности будет поменьше?

– ……..

Я медленно, сантиметр за сантиметром стала вытягиваться из шкафа, содрогаясь от страха, что скрипнет полка или звякнет мое снаряжение. А тут еще амулет раскалился, предупреждая меня о наличии рядом нечестии.

Что- то с легким хлопком упало на столик в центре зала.

– Берете «тоску» и вталкиваете в каждую подушку, не одной не пропуская. Мне нужны эти квартиры. В случае неудачи мой отец меня накажет, а я накажу вас. Только вы этого наказания не переживете.

С окончанием этой фразы я скользящим шагом, возникла за спиной вампирши, удобно развалившейся в мягком кресле посреди комнаты, спиной к коридору.

Два знакомых мне персонажа склонились перед ней в низком поклоне. Я сделала два быстрых шага, вскинула вверх разведенные в сторону руки…Вампирша, безусловно, почувствовала меня, начала движение вверх и аккуратно вписалась в горловину огромного мешка, который я с удовольствием натянула практически полностью на ее стройную фигуру. Затем я с силой затянула толстый брезентовый ремень, пришитый у горловины мешка, и с силой потянула тяжелое кресло с растерянно замершей фигурой с надетым почти до колен мешком, назад и вниз, к полу. Этим усилием я точно сорвала спину, но кресло, зависнув в шатком равновесии на двух задних ножках, с грохотом рухнула на пол.

Я, сделав шаг назад, одним движением переместила обрез ружья со спины в руки. Стволы убедительно смотрели на нелепо вздернутые вверх ноги вампиршы, с чудом удержавшейся на одной ноге элегантной туфелькой, и фигуры двух мужчин, замерших в нелепом поклоне, с изумленными до крайности лицами.