Опусы с оболтусом

– Куда ты хотел забраться, дорогой? – миссис Мэйсон подошла поближе и заглянула за решетку.

В просторной загородке на подстилке из синтетической соломки сидела собака. На первый взгляд женщине показалось, что это просто такса. Обычная гладкошерстная такса, черная с рыжими подпалинами. Необычным были длинная жесткая черная челка, острые костяные выросты, гребнем торчащие вдоль позвоночника и толстый длинный, прямо-таки крокодилий хвост. Из пасти кокетливо выглядывали кончики остреньких клычков.

– Что это за собачка такая? – поинтересовался мистер Мэйсон, присоединившийся к жене и сыну.

– Это аурелльский крокодакс, сэр, – к вольеру направлялся один из распорядителей выставки, – уникальное животное. Доброе, легко поддающееся воспитанию, с высоким уровнем интеллекта. Щенков охотно раскупают, как видите, остался всего один.

Внезапно Кит ссадил с рук Марти, задвинул его себе за спину и активировал файт-режим. Чоко тоже закрыл собой хозяев.

– Ух, ты! – восхищенно выдохнул мальчик, широко распахнув глаза.

Сенатор с женой медленно обернулись. По проходу между вольерами шла черно-бурая зверюга размером с носорога. С внушительным костяным гребнем и мелкими выростами, опоясывающими крепкую шею, а также с впечатляющими загнутыми когтями, которыми она громко цокала по плитам пола. Подойдя к ним на расстояние буквально пары метров, монстр уселся, вывалил из пасти длинный язык, обнажив при этом здоровенные клыки. Миссис Мэйсон ахнула и упала в обморок, к счастью, сенатор успел подхватить супругу.

– Что это за чудовище и почему оно разгуливает без намордника? – воскликнул он, похлопывая жену по щекам, чтобы привести в чувства.

– А, это малютка Дэйзи, – улыбнулся распорядитель выставки, почесывая зверюгу между свившимися в настоящие дрэды прядками челки, – милейшее и безобиднейшее создание.

«Милейшее создание» активно завиляло мощным крокодильим хвостом и сшибло мужчину с ног.

– Ах, ты шалунья, – рассмеялся тот, вставая. – Кстати, это мамочка этого очаровательного малыша.

Люди дружно перевели ошарашенные взгляды на умильно повизгивающего щенка. Марти тут же подскочил к родителям:

– Мам, пап! Я хочу такую собачку! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

– Дорогой, ну зачем тебе это… это… страшилище? – выдавила все еще бледная миссис Клара.

– Она не страшилище! Она клеевая! Ну как вы не понимаете!

– Солнышко, она же сожрет тебя или раздавит! – всплеснула руками мать.

– Что вы, мадам, крокодаксы очень умные животные и своих ни в коем случае не трогают и даже ненароком не причинят вреда. Но вот недругам несладко придется.

– Пап, ну, пожа-а-а-а-алуйста-а-а-а! – подпрыгивал на месте мальчик.

Сенатор внимательно посмотрел на щенка, на его мамашу, на распорядителя, на испуганную жену и на умоляюще сложившего ладошки сына.

– Ну, па-а-ап! Ну, ма-а-ам! Ну, пожалуйста! Я обещаю, что буду ходить и на занятия по центаврианскому, и на лемисскую борьбу. Ну, пожалуйста!

Распорядитель молчал, выжидательно глядя на Мэйсонов. Сенатор с супругой переглянулись, синхронно повернулись к киборгам, как оказалось, уже вышедшим из файт-режима, но остающимся в штатном охранном.

– Кит, что скажешь о животном? – спросил мистер Мэйсон.

– Уровень агрессии минимальный, эмоции – доброжелательность и любопытство.

Сенатор тяжело вздохнул:

– Сколько стоит этот щенок?

Миссис Клара застонала – кто-кто, а она-то знала, что если супруг принял решение, в правильности которого он уверен, то с избранного пути его уже никакими судьбами не своротишь.

Суммы, названной распорядителем выставки, вполне хватило бы на приобретение небольшого флайера.

– Поверьте, сэр, это создание стоит таких денег, – заверил он сенатора, – вы не пожалеете.

Мистер Мэйсон кивнул и приложил палец к планшету служащего, биометрией подтверждая сделку. Ему тут же были вручены все необходимые документы, а Марти – радостно повизгивающий щенок.

– Ну, что ж она такая страшная! – вздохнула миссис Мэйсон, косясь на мамашу щенка.

– Мамочка! Ты не права! Она суперская! – воскликнул мальчик, прижимая к себе малыша крокодакса, – А его я назову Бабайкой. Помнишь, тетя Зоя пугала меня маленького, когда я не слушался? Вот! А когда он вырастет, будет Бабай!

Щенок оказался, и правда, очень доброжелательным и сообразительным, быстро освоился с правилами поведения, которые ему установили, и вообще прижился в доме сенатора. Марти в нем души не чаял, да и Бабайка при случае норовил облизать юного хозяина с ног до головы и бесстрашно рычал и лаял на любого постороннего, которому случалось не достаточно дружелюбно посмотреть на кого-либо из членов семейства или киборгов. В саду особняка Мэйсонов теперь носилась пара приятелей с разным количеством ног и лап, за которой бдительно присматривал Кит, которого они то и дело втягивали в свои игры. Впрочем, киборг не сопротивлялся, если это не мешало обеспечивать безопасность охраняемому объекту. А вскоре и миссис Мэйсон смогла по достоинству оценить нового питомца.

Ее соседка, мадам Домбовски, как оказалось, тоже приобрела себе животных на выставке в энимал-парке – пару аурелльских белочек. Чудные розово-голубые пушистики вначале жили у нее в доме, но потом сердобольная женщина решила, что милым зверюшкам, которых через месяц стало уже тринадцать, нужен простор и свежий воздух, и выпустила своих любимчиков в сад.

Соседи на своей шкуре почувствовали прелести нехарактерной фауны. Даже про обычных, земных белок сложилось ошибочное мнение, что они исключительно растительноядные животные, хотя они с успехом поедают и насекомых, и птичьи яйца, да и самих мелких птичек тоже.

Мадам Домбовски совершила большую ошибку. Она не придала никакого значения тому, что на клетке, в которой на выставке держали шустрых зверьков, была табличка с названием вида животных – малый аурелльский мозгогрыз. Судя по всему, зверушек так назвали неспроста. Очаровательные животинки оказались чистой воды хищниками.

В лесах, окружавших Ласад, и в садах и парках фешенебельных пригородов столицы водились невероятно красивые птицы – сахетские колибриды. И очень редкие. Но мозгогрызистым белкам они явно пришлись по вкусу, потому что соседи активно стали жаловаться на нападения мелких хищников на птичек, а иногда и на кошек, щенков и других мелких домашних питомцев, на которых они налетали всем скопом.

И только в саду сенатора Мэйсона мародеров ждал облом. Мозгогрызов угораздило напасть на Бабайку. Когда стайка розово-голубых хищников окружила дремавшего на газоне щенка, он вначале решил, что они хотят с ним поиграть. Но потом одна из белок вскочила ему на спину и попыталась цапнуть за основание шеи, надежно прикрытой естественной броней. Особого вреда крокодаксу этот укус не нанес, но возмутил до самой глубины души. Малыш подскочил, стряхнул с себя нахалку и с громким заливистым лаем бросился давать сдачи.

Миссис Клара, выглянувшая в этот момент из окна столовой, громко вскрикнула. Подскочивший к ней Марти тоже увидел эту картину и тут же скомандовал:

– Кит! Помоги Бабайке! Прогони их! Быстро!

Киборг тут же вылетел в сад, за ним побежали и миссис Мэйсон с сыном. Но выяснилось, что песик и сам неплохо справлялся: кого-то схватил зубами, кого-то приложил когтистой лапой, а кому-то достался неслабый удар шипастым хвостом. Мало того, оказалось, что крокодаксы, по крайней мере маленькие, отлично лазают по деревьям да еще и прыгают, так что хвостатым агрессорам не удалось скрыться от возмездия и там. Наконец они все дружно влезли на вершину самого высокого ильмиса и возмущенно стрекотали оттуда на песика, остановившегося на более толстых ветвях. Пока Кит и вызванный на подмогу Чоко анализировали, целесообразно ли применить станнеры, и не причинит ли это вреда крокодаксу, Бабайка сам нашел выход. Он весь подобрался, затем вскинул вверх мордочку и издал пронзительный вой, от которого киборги экстренно включили дополнительную фильтрацию звуков, а миссис Клара и Марти позаэимали себе уши руками и плюхнулись на ступени террасы.

Эффект превзошел все ожидания: мозгорызы, все как один, словно осенние листья ссыпались с дерева и остались валяться на траве.

– Они, что, умерли? – поинтересовалась женщина.

– Нет, хозяйка, животные без сознания. Состояние вызвано воздействием мощного ультразвука. Очнутся приблизительно через четыре-пять минут, – доложил Кит.

– Хм-м… Поступим вот как: ты, Марти, принеси переноску, в которой мы привезли Бабайку, ты, Чоко, собери всех зверьков, а ты, Кит, проследи, чтобы малыш спустился с дерева без всяких проблем, – сказала миссис Клара, – а я позвоню в службу по отлову бродячих животных.

Киборги и мальчик синхронно гаркнули:

– Приказ принят, мэм! – и бросились выполнять свои задания.

Потом женщина стояла и смотрела, как Чоко методично поднимал пушистых диверсантов за хвосты и складывал их в переноску, которую держал Марти. Потом она подошла к Киту, который как раз помог малышу крокодаксу слезть с ильмиса, взяла щенка на руки, потрепала мягкую еще челку и ласково сказала:

– Какой же ты молодец, Бабайка! Просто чудо!

Песик тявкнул в ответ и принялся вылизывать смеющейся хозяйке щеки.

Опус третий. Хэллоуинский

Сыну сенатора Мэйсона Марти так понравилось на ферме у друга его дедушки мистера Джулиана Лаури, что когда тот пригласил мальчика погостить у него на День Всех Святых, радости не было предела. Да и сам сенатор с удовольствием принял приглашение.

На ферму Мэйсоны отправились всем семейством: сам мистер Мартин Мэйсон Старший, его жена миссис Клара Мэйсон, Марти, крокодакс Бабайка и также начальник службы безопасности Рик Трой и двое киборгов – темнокожий гигант Чоко и любимец Марти – Кит.

Мистер и миссис Лаури встретили гостей с радостью встретили семейство Мэйсон. Оказалось, что они не единственные гости. Навестить родителей прилетел старший сын мистера Лаури Джон с женой Тори и дочкой Тиной, ровесницей Марти.

Марти сперва набычился – вот еще! с девчонкой играть! – а потом подумал, что мальчишки из его класса все равно этого не увидят и вскоре они с Тиной уже во всю дурачились во дворе с Бабайкой под бдительным присмотром Кита. Тут уже Тина сначала фыркнула:

– Что мы, маленькие что ли, с нянькой гулять?!

Но Марти вступился за приятеля:

– Ты что?! Кит не нянька! Он телохранитель. Боевой киборг! И вообще, знаешь, какой он классный! Вот увидишь.

Тина, хоть и была довольно проказливой девчушкой, характер имела не вздорный, спорить не стала. Телохранитель так телохранитель. Можно будет потом девчонкам хвастаться, какой крутой киборг ее охранял – высокий, сильный и… красивый. Кит в их разговор не встревал, стоял себе тихонечко поблизости.

После обеда миссис Лаури позвала миссис Клару и миссис Тину вмести с детьми делать украшения из тыкв. Надо сказать, что урожай их на ферме собрали отменный, часть продали к Хэллоуину, а оставшееся предстояло переработать на сок и прочие консервы.

Все собрались на кухне, куда мистер Лаури вместе с киборгами притащили целую гору тыкв от самых маленьких, чуть больше кулака, декоративных до здоровенных, килограммов на двадцать. У тыкв аккуратно срезали верхушки и вынули мякоть с семенами. Марти и Тина принялись, было, обстреливать друг дружку скользкими семечками, но их быстро приструнили. Вырезать всевозможные страшные рожи из пустотелых тыкв поручили Киту. Киборгу достаточно было посмотреть на картинку, как он тут же пропорционально уменьшал или увеличивал ее в зависимости от размера заготовки и через пару минут уже сдавал готовую тыкву, в которую оставалось только вставить свечку – настоящую или электрическую, с батарейкой.

Мужчины тоже не сидели без дела. Они развесили по всему дому гирлянды из фигурок летучих мышей, черных кошек, пауков, привидений и прочей хэллоуинской гадости. Во дворе перед входом установили здоровенное чучело Джека О’Лантерна. В пластиковую тыкву, служившую ему головой, вставили уже не свечку, а мощный фонарь, свет которого вырывался из прорезанных глаз и рта. В руке у чучела была корзинка со сладостями, из которой дети из соседней деревни могли набрать себе всевозможных конфет, когда придут с традиционным «Сладость или гадость».

Затем женщины принялись за приготовление всевозможных угощений для вечернего застолья. Пока они обсуждали рецепты, Марти и Тина только удивленно ахали, слушая названия блюд: печенье «Пальцы Мертвеца», «Земляные Черви» из жареных сосисок, нарезанных тоненькими полосочками, с листьями салата, фаршированные яйца «Черная Вдова» с паучками из маслин, паштет «Печень моего врага», желе «Глаз Покойника», напиток «Болотная Тина» из яблочного сока и киви, торт с украшениями в виде летучих мышей, черных кошек, ведьмочек и прочего. И, конечно, всевозможные мармеладки и конфетки в форме глаз, зубов вампира, костей, черепов, червяков, лягушек и тому подобного.

Наконец наступила очередь костюмов. Мэйсоны еще дома решили, что будут изображать семейку Аддамс. Сам сенатор Мэйсон, естественно, должен был стать Гомесом Аддамсом, миссис Клара – Мортишей Аддамс. Марти предстояло изображать Пагсли Аддамса, хоть он вовсе не был таким толстячком. Ну не Уэнсди же ему играть было, в самом деле! Киборгов тоже нарядили – Кита дворецким Ларчем, а Чоко – Вещью. Темнокожий гигант оделся в черный комбинезон и ботинки, а на руки натянул белые перчатки и теперь в темноте от него были видны только кисти рук, что немного пугало, если доводилось натолкнуться на него неожиданно. Даже Троя уговорили сыграть роль дядюшки Фестера. Начальник службы безопасности повздыхал и… побрился налысо, чтобы соответствовать персонажу.

Семья Лаури не отставала. Джон, Тори и Тина нарядились вампирами, почтенный Джулиан Лаури – волшебником, а его супруга – ведьмой. Кроме того Тори, работавшая гримером в крупнейшем театре Ласада, поколдовала и над их лицами, так что получилось просто загляденье.

Вечером дети под присмотром Кита отправились обходить дома жителей соседней деревни. Все было просто замечательно! В каждом доме хозяева приготовили угощение для изображающей всякую нечисть детворы. В пластиковых тыковках, которые несли Марти и Тина было уже под самый верх всевозможных конфет и печенья.

Они уже направлялись домой, когда Мартин обратил внимание на небольшой дом немного на отшибе от остальных.

– Кажется, мы пропустили вон тот дом, – махнул он в ту сторону большим красным яблоком в карамели, которое он грыз по дороге.

– Это, должно быть, дом миссис Хопкинс, – задумчиво протянула Тина. – Мне бабушка говорила, что нам не стоит к ней заглядывать. А дедушка сказал, что эта старая грымза терпеть не может детей.

– А что такое «старая грымза»? – заинтересовался Марти.

– Я не знаю, – развела руками девочка. – А давай у Кита спросим!

– Точно! Кит, что такое «старая грымза»? – повторил он, обращаясь к киборгу.

Тот склонил голову и тут же выдал ответ:

– Это устойчивое выражение обозначает старую ворчливую женщину.

– Только и всего-то!? – воскликнул Марти. – А я-то думал, что это какая-нибудь ведьма, которая ловит детей, жарит их и потом грызет. Вот так – Грымз-грымз-грымз! – Тина покатилась со смеху, а мальчуган предложил: – Пойдем, завернем к ней, а то получится, что мы ее пропустили.

– А, может, не надо? Бабушка с дедушкой не велели… – с сомнением произнесла девочка.

– А ты, что, боишься ее что ли? – с подозрением прищурился Марти.

– Вот еще! – задрала нос Тина и, подхватив подол длинного красного с черным платья, зашагала по подъездной дорожке к дому миссис Хопкинс.

Марти и Кит зашагали за ней.

Жилище старой женщины показалось им мрачноватым. Нигде не было видно никаких обычных для Хэллоуина украшений. Окна были темными, только одно единственное светилось – кухонное. Впрочем, подойдя ближе, дети увидели на крыльце большую тыкву, в прорезях которой тускло теплились огоньки фонарика.

Тина решительно поднялась на ступеньки, остановилась перед слабо освещенной дверью и обернулась к стоящим позади нее Марти и Киту:

– Ну что, звоним?

– Звоним, – кивнул мальчик и тоже поднялся на крыльцо.

Кит шагнул за ним и встал справа от охраняемых объектов.

Тина подняла руку и нажала кнопку звонка. Противная дребезжащая трель едва не оглушила детей, а у киборга автоматически сработала система фильтрации звука. Спустя пару минут в глубине дома послышались шаркающие шаги, затем дверь приоткрылась и за ней показалась невысокая жилистая старуха с недовольной физиономией с крупным, чуть загнутым книзу носом.

– Чего надо? – недружелюбно спросила она, нахмурившись разглядывая стоящую перед ней троицу: растрепанного мальчугана в полосатом джемпере, с бледным лицом с обведенными черным глазами, хорошенькую девочку в красно-черном платье, такую же бледную, но с двумя очаровательными клычками, выглядывающими из-под верхней губы, а также рослого худощавого парня в черном строгом костюме, загримированного так, что щеки казались впалыми, а глаза ввалившимися.

– Сладость или гадость? – несколько неуверенно произнесли дети.

Кит уже собирался сообщить о внезапно подскочившем уровне агрессии у объекта по имени миссис Хопкинс, как вдруг старуха завопила:

– А ну пошли прочь отсюда, попрошайки! Можно подумать, мало наклянчили! Вон отсюда! И ты тоже, болван-переросток!

С этими словами она схватила тыкву и ловко нахлобучила ее на голову Киту. Киборг, не дожидаясь, пока злобная старуха причинит вред охраняемым им объектам, подхватил подмышки Марти и Тину и бросился бежать.