История злодейки

А я… я еще долго боялась пошевелиться, смотря в балдахин глазами полными слез, постепенно понимая, с кем играла и чего едва смогла избежать. От этих мыслей выть хотелось, забиться в угол и больше оттуда не показываться, зная, какие монстры проживают поблизости. В моем случае — так и вовсе ночуют в одной со мной постели.

Хотела бы я успокаиваться тем, что могу теперь с превосходством смотреть на всех, кто боится монстра под кроватью. Мой вообще обнаглел, забрался под мое одеяло и настоятельно просит его не трогать. Хотела бы… но не могу. Я же теперь даже дышать в сторону мага, или кто он там, боюсь.

И отчего-то так горько стало, ведь, как бы глупо это ни звучало, как бы я ни ненавидела Демьяна, и какая бы печальная предыстория нас ни объединяла… он — тот единственный в этом мире, кто был ближе всего под определение «друг» для меня. И сейчас было очень больно. Не было больно прежде, хотя я не сомневалась, что он безоговорочно выполнит приказ на мое убийство, если потребуется. Больно стало именно сейчас, когда всерьез начала осознавать, как просто ему меня убить, и что он даже не поморщиться при этом.

Лишь спустя много часов, когда я с тихим ужасом вслушивалась в ровное дыхание хищника рядом со мной, смогла ненадолго забыться в беспокойном сне, чтобы увидеть не менее беспокойный сновидение. Все про того же монстра.

Глава 8

«… Сквозь дрему, смогла распознать какие-то звуки. Тело затекло и замерзло, а подо мной было что-то твердое и холодное, на чем я и лежала. Рядом я различила два мужских голоса, которые говорили на совершенно незнакомом и никогда прежде не слышимом мною языке, отчего напряглась и начала судорожно вспоминать все, что было, пока я не потеряла сознание. Вспомнила и ссору с Кириллом, и мою попытку его догнать, а после чьи-то сильные руки и цепкие пальцы на лице, что мешали даже пискнуть. А дальше была темнота.

Ученая криминальными сводками и триллерами, я подозревала, что меня выкрали. А вот для чего конкретно — это уже простор для богатого воображения. Тут тебе и сексуальное рабство, и похищение с целью выкупа (хотя, подозреваю, за меня и ста тысяч не запросят — не та я фигура, чтобы стоить дороже), и подпольная торговля органами, и просто садистское убийство… в конце списка скромненько, скорее напоминая призрачную надежду в лучшее, мелькнуло предположение, что я стала невольным свидетелем и мной заинтересовались в ФСБ или что-то в этом роде…

Но как только мужчины рядом со мной замолчали, а я ощутила прикосновение к своим ногам, которые стали разводить в разные стороны, разгул воображения прекратился, а я окончательно запаниковала.

Резко открыла глаза, встретившись взглядом с мужчиной в странной одежде и устрашающими приспособлениями в руках, отчего я моментально окрестила его извращенцем. Судя по его лицу, он явно не ожидал, что я приду в себя так быстро, но еще больше удивился, когда я со всей злости, обиды и страха впечатала ему в лицо ногу в босоножке. Такого воя я еще не слышала, зато извращенец упал на пол и за коленки меня больше не хватал.

Вспомнила про второй голос и быстро обернулась, чтобы вовремя заметить второго похитителя, в той же странного пошива одежде, который метнулся ко мне, но я быстро скатилась с металлического, операционного стола, чувствуя, как все мышцы взвыли и едва отозвались на мои призывы, отчего я практически упала. Чудом поймала равновесие, схватила первое, что попало под руку и, особо не всматриваясь, метнула это в сторону, что-то мне угрожающе говорящего, мужчины. Очень метко, надо сказать, метнула, так как угодила ему в голову, отчего он притормозил, хватаясь за разбитый лоб, и болезненно взвыл.

Решила воспользоваться этой возможностью и кинулась на заплетающихся ногах на выход, который оказался незапертым на мое счастье. Оказавшись в коридоре, я захлопнула за собой дверь и закрыла ее на массивный засов, как раз в тот момент, когда в нее стали интенсивно колотить с другой стороны.

Сердце стучало как бешенное, кислорода не хватало, а мысли все еще путались, кроме одной, за которую я держалась, как за единственный ориентир: «Бежать отсюда».

Не понимая, в какую сторону двигаться, решила положиться на удачу и пошла направо, удивляясь планировке, обилию дверей в нескончаемом коридоре и отсутствию электричества. Все освещали лишь масляные лампы или свечи.

Придерживаясь за стену, я быстро продвигалась вперед, затравленно осматриваясь и прислушиваясь к звукам, старалась не обращать внимания на боль в теле и раскалывающуюся голову. Впереди послышался шум приближающихся людей, а я заметалась в поисках укрытия и стала дергать ближайшие двери. Вторая по счету поддалась, я забежала в нее, закрыла дверь и прижалась к полотну, затаив дыхание. За оглушающее бьющийся в перепонках пульсом я с трудом уловила шаги по ту сторону двери… которые стали удаляться. От облегчения едва не заплакала, хотя и чувствовала, что истерика на подходе, но запретила себе эту слабость, пока не определюсь с собственным спасением.

Когда решила, что можно выходить, зачем-то оглянулась и внимательнее осмотрелась. То, что я увидела, было похоже на мой персональный кошмар или кадр из фильмов ужасов.

Вся комнаты была уставлена стеклянными гробами, в которых лежали люди… женщины.

Понимая, что пожалею об этом, и было бы лучше бежать оттуда, как только появилась возможность, я сделала несколько осторожных шагов к гробам, чтобы захлебнуться в ужасе, ощущая, как по щекам побежали крупные слезы, а я прижала сильно дрожащую ладонь ко рту, скрывая беззвучный крик дикого страха и шока.

Все еще без возможности сделать хоть один вдох, я смотрела на… себя. В каждом гробу лежала Я!!! Разного возраста, цвета волос, где-то моложе, где-то старше, но в каждом гробу, которых я насчитала — десять!!! — лежали двойники с моим лицом.

В какой-то болезненной потребности убедиться в том, что это не сон, и я не свихнулась, придвинулась еще ближе и положила ладонь на ближайший гроб, внимательнее вглядываясь в словно спящее лицо девушки с прекрасными, красиво уложенными золотистыми волосами. В попытке найти хоть какое-то отличие в ее лице, или определить причину, почему она оказалась запертой, я наклонилась ниже, с беспокойством и болью вглядываясь в такие знакомые и спокойные черты лица…

Напряжение нарастало, дыхание сбивалось на свист, а я смотрела, как по гладкой прозрачной поверхности растекаются мои слезы, смазывая черты девушки. Всего на мгновение я отвлеклась, переключая внимание на влагу, а когда вновь посмотрела на двойника, поняла, что она смотрит на меня мутными, мертвыми глазами.

Судорожно отшатнулась, чувствуя, как от собственного крика заложило уши, и лишь после поняла, что кричу именно я, без возможности оторвать взгляда от широко раскрытых блеклых глаз.

Пятясь назад, наткнулась на что-то и повалилась на пол, больно ударившись об каменный пол, но едва обратила на это внимание, так как все еще рвала глотку в диком крике ужаса. С большим трудом удалось подняться на непослушных ногах и рвануть к двери, трясущимися руками дергая за ручку, ослепленная паникой и каким-то животным отчаянием, словно если сейчас же не покину комнату, останусь здесь навсегда.

Громко рыдая, я билась об дверь, но она не поддавалась, сколько я не колотила и не дергала ее, а после неожиданно распахнулась, заставив меня потерять равновесие и повалить веред, на того, кто был за ней.

Уткнувшись в твердую грудь, я попыталась оттолкнуть незнакомца, но в нос ударил знакомый запах, и я запрокинула лицо, чтобы встретиться с серо-зелеными глазами… пропадая. Я прекратила кричать, вырываться и плакать, только смотрела в гипнотические глаза, ощущая, как на моих плечах сжимаются непропорционально длинные и удивительно сильные пальцы, навевая ассоциации с живыми змеями, что окутывали все тело, по мере того, как я вновь проваливалась в темноту.

В следующий раз я очнулась в темной комнате, на узкой койке лишь с одним матрасом, а к моей ноге тянулась короткая цепь, что была прикована к стене.

Страх и отчаяние вновь сковали горло болезненным спазмом, а я беспомощно осмотрелась, позволив себе лишь тихий всхлип. Дернула за цепь, изо всех сил потянула на себя, но она, ожидаемо, не поддавалась, заставив оставить возможные надежды на бегство.

Так прошел примерно час, за который я бесцельно смотрела в потолок и отчаянно жалела себя, заранее прощаясь с жизнью, родными и любимыми. Была призрачная надежда, что меня спасут, полиция, Кирилл, да хоть Бэтмен! Я согласна на любого. Но с каждой минутой понимала, что счастливые спасения и случайности встречаются лишь в фильмах.

Знала бы, как обернется, не валяла бы дурака и сейчас, вероятнее всего, занималась любовью с любимым человеком, а не валялась в каком-то подвале, сидя на цепи, как какая-то собака.

За дверью послышались шаги и голоса на языке, который теперь понимала, хоть и отчетливо осознавала, что это — не русский.

— … проблемная. Лучше избавиться, — донесся до меня голос, а я вот ни разу не усомнилась, что речь идет обо мне. — У тебя было задание найти подходящую девку. Ты провалил его. Снова.

— Я не считаю, что ее желание бороться за жизнь — это минус. Даже наоборот, если использовать его грамотно, — спокойно возразил другой с непонятным акцентом, который протягивал все шипящие звуки и выделял рычащие.

— Она слишком дикая. То, что она сделала с нашим лекарем, пока тот пытался проверить ее невинность…

— Ему следовало прежде разуть ее, а уже затем лезть к девчонке под подол, — с намеком на иронию ответил второй. — Тогда, глядишь, и с глазом бы остался. Это его недочет.

— Ты защищаешь ее? — спросил неизвестный, угрожающе понизив голос.

— Мне надоело поставлять тебе девок, от которых ты воротишь нос, — резко отозвался второй. — Вы не справились ни с одной, хотя я предоставил вам максимальный выбор. Эта, — громко заметил он, а я вновь поняла, что сейчас скажут про меня. — последняя ваша возможность. Загубите и этот вариант, других на нужную роль уже не будет. Ни в одном из миров, которые я изрыскал.

— Ты не смеешь так говорить со мной! — зло прошипел первый голос.

— Не важно КАК я говорю. Важно ЧТО я тебе сказал: решишь избавиться от девчонки — мне глубоко плевать, как и на предыдущих. Но я вынужден предупредить, что подходящих женщин ты уже не получишь, — спокойно, даже небрежно отозвался второй.

— Отлично, — после некоторой напряженной паузы, за которую я, кажется, поседела, ответил первый раздраженно. — Сам ее притащил — сам и будешь обучать. Мне плевать как, но чтобы к назначенному времени она была готова.

После этого по коридору раздались быстрые уверенные и тяжелые шаги, а спустя секунду дверь в мою камеру открылась со зловещим скрипом и в помещение, в тусклом освещении единственного и крохотного окна, вошел незнакомец, от вида которого я ощутила невыносимый озноб по коже.

Он заметил, как я съежилась, жестко усмехнулся, а после сделал уверенные шаги к моей койке, нависнув угрожающей скалой и небрежно склонив голову, окинул скучающим, брезгливым взглядом.

— Полагаю, ты все слышала, — констатировал он.

— Кто вы, что вам нужно? — хрипло спросила я, с беспокойством и подозрением смотря на высокого, худощавого и устрашающего мужчину, с непропорционально длинными пальцами и парализующим взглядом. Он вновь одарил меня выразительным взглядом, от которого я ощутила всю степень его презрения, но все же снизошел до ответа:

— Тебе придется занять место кое-кого. Забыть свое имя. Отныне тебя будут звать Виктория Ларсен. Только так. Ты должна забыть всю свою прошлую жизнь и принять к сведению то, что никогда не увидишься со своими близкими. Во всяком случае, пока не выполнишь то, что нам нужно.

— И что же вам нужно от этой Виктории? — прищурилась я подозрительно.

— Ты выйдешь замуж за короля, вместо почившей принцессы, а после будешь делать все, что мы тебе скажем. И только когда мы получим желаемый результат, мы освободим тебя. В этом мире. Про возвращение домой можешь забыть в любом случае.

— А если у меня не получится, или я не захочу вам помогать? — осмелилась я задать вопрос, проигнорировав все остальное.

— Это не помощь, — послал он мне жестокий оскал. — Это условие, по которому ты будешь дышать лишь до тех пор, пока приносишь пользу. Нет — итог ты видела недавно. Хочешь оказаться среди принципиальных и слабых предшественниц — как знаешь, — пожал он плечами, давая мне время, чтобы осмыслить перспективы. — Я даю тебе реальную возможность выжить, а не стать медленно умирающей мумией. Подумай, готова ли ты бороться за свою жизнь изо всех сил, или лучше сдашься…»

Глава 9

Проснулась я от деликатного стука в дверь, резко распахнув глаза и все еще переживая увиденное воспоминание. После бессонной ночи голова раскалывалась, а на душе было муторно и тем пакостнее казался день, да и вся моя жизнь, потому я прямо приготовилась нести свою обиду в массы, начиная с мрачной физиономии.

— Входи! — позвала я служанку и лишь после вспомнила про Яна. Нервно замерла и повернулась на соседнюю сторону постели, чтобы обнаружить безмятежно спящего кота, как раз в то мгновение, как двери в мою спальню открылись, и на пороге, вместо привычной служанки обнаружилась Ванесса.

Нервно икнув спросонья, я смотрела, как в дверь чинно, с идеально прямой спиной входит девушка, а после опускается в идеальном, низком реверансе.

— С добрым утром, ваше величество, — пропела Несси нежным, мелодичным голосом. — Я пришла приступить к услужению, как ваша фрейлина, — пояснила она свое нахождение в моей спальне, чем вызвала лишь вздох досады, что ей явно не понравилось, но девчонка — молодец, смогла сдержать лицо.

Я уже успела забыть о своем соглашении с Костасом. Интересно, как он ее уболтал? То, что не обошлось без скандала, я даже не сомневалась, о чем свидетельствовали слегка покрасневшие и припухшие глаза девушки, которые она старалась на меня не поднимать.

— Где Мила? — проворчала я в ответ на ее приветствие.

— Я здесь, ваше величество, — послышался тонкий, тихий и неуверенный голосок, и за спиной Ванессы показалась моя служанка, которая, бросив нерешительный взгляд в сторону графини, сделала несколько шагов в комнату, и, опустившись в реверансе, замерла позади Ванессы.

Отметила, как поджались губы аристократки, а сама она скосила взгляд на служанку.

— Что же, полагаю, пока я не соберу полный штат фрейлин, помогать мне и скрашивать досуг придется вам двоим, — протянула я и прищурилась, ожидая реакции. И она была: Несси дернулась и недобро взглянула на служанку, которая от моих слов лишь сильнее сжалась.

Я же едва сдержала усмешку, предвкушая новую забаву.

— Мила, — обратилась я к служанке, которая внезапно посмотрела на меня с обречением и страхом. — Я сегодня начну с ванной. Завтракать буду не в столовой, а в комнатах. Надеюсь, его величество не обидится, если поем я не в его компании. Передай ему, что я хочу лучше узнать мою новую фрейлину, потому завтрак будет проходить в узком женском кругу, — прищурилась я, растягивая губы в улыбке от того, как кривится лицо Ванессы.

Девчонка действительно думала, что все будет так просто, и я стану безропотно терпеть ее рядом, лишь создавая им двоим возможность побыть в обществе друг друга? Серьезно? Или ее в этом убедил Костас, чем добился согласия на должность фрейлины? Если так, то их двоих ждет большое разочарование. Пусть они верят во что угодно, но облегчать им задачу и заниматься сводничеством я точно не планирую.

— Слушаюсь, ваше величество, — с готовностью поклонилась служанка, а после, словно радуясь возможности сбежать, выскользнула из спальни почти что бегом, что стало производить лишь больше вопросов.

Мы остались с Ванессой наедине, отчего и без того душное напряжение в комнате, кажется, стало и вовсе искрить.

— Вы, кажется, хотите что-то сказать? — поторопила я графиню, выбираясь из постели, и небрежно набрасила на плечи халат, позволяя девушке рассмотреть мою фигуру в длинной, но тонкой сорочке. Увиденное заставило ее помрачнеть сильнее, отмечая то, что на моем фоне она выглядит почти невинно и юно.

И невдомек девчонке, что над своей фигурой меня заставляли ожесточенно и безжалостно трудиться все долгие пять лет, доводя меня порой до истязания. Даже в своей юности, занимаясь профессиональным спортом, я не помнила таких ограничений и требований от своего тренера, которого, вообще-то, «извергом» за глаза называла. Константин Николаевич, добрый вы человек, если когда-нибудь об этом узнаете, поверьте, я не со зла упрямилась и обижалась на вас. Я просто не знала, КАК это может быть.

Но, сколько бы я не ворчала на методы своих мучителей, результат себя оправдывал, это да…

В ожидании я вздернула бровь, пережидая ступор графини. Та слегка тряхнула головой, а после собралась с мыслями, вздернула подбородок, а затем вновь поклонилась и с достоинством произнесла:

— Я хочу выразить вам свою благодарность, ваше величество, за возможность и радость служить вам в качестве личной фрейлины. Для меня это честь… — произнесла она заученную фразу, но я видела, как она едва не давится каждым словом.

— Что-то не верится, — оборвала я ее, заставив девчонку вздрогнуть. — Потренируйся и после попробуй вновь, — с усмешкой заметила я, как багровеет девица.

— При всем моем уважении… — начала она с негодованием.

— Которого не слишком-то много, — вновь кивнула я с издевательской улыбкой и сложила руки на груди. — Тебя Костас заставил меня благодарить, или собственная инициатива? — с живейшим интересом поинтересовалась я, желая знать, к чему быть готовой. Ну и, да, мне было немного любопытно, о чем они там с ним договорились. Судя по тому, как скуксилось прелестное личико — просьба Костаса. — Можешь не отвечать, — отозвалась я небрежно и вздохнула.

— Если вы не хотели видеть меня в своих фрейлинах, почему же согласились? — вдруг осмелела девчонка, что меня позабавило. — Вы ведь соврали ему, правда? Вы только делаете вид, что он вам безразличен! — с блестящими возбуждением глазами потребовала она от меня ответов, а я в умилении склонила голову к плечу и с интересом окинула Ванессу взглядом, пытаясь увидеть ее глазами Костаса. И была вынуждена признать, что вкус у короля хороший: красивая, неглупая, но дерзкая, со своенравным характером и свойственной юности максимализмом и верой в лучшее и справедливое. Такая из себя светлая, открытая и нежная, что в несладкой жизни короля, девчонка могла показаться глотком свежего воздуха. Да еще и любила взаимно и отчаянно — мечта, а не девушка.

— Даже если так, то что? — задала я ей встречный вопрос, от которого она вдруг впала в растерянность, не ожидая такого откровения. — Мне напомнить, что я — жена и королева, а ты — любовница, а теперь даже не официальная фаворитка? Что ты с этим сделаешь? — подняла я брови.

— Я могу рассказать королю о ваших словах, — пригрозила она. — Он поверит мне.

— Что же, — безразлично пожала я плечами. — Вперед, — указала я ей направление двери подбородком. — Можешь попытаться. Возможно, даже с определенным успехом. И что ты получишь?

— Что? — окончательно растерялась она, а я любезно предложила ей подумать:

— Ты, верно, за своей влюбленностью не видишь полноты картины. Подумай хорошенько, чего ты добьешься, рассорив меня с королем? — Девушка зависла, а я продолжила: — Если хочешь, все это я могу повторить ему лично, но только фрейлиной моей уже не будешь. Твой род, хоть и приближен из-за твоей связи с Костасом, но обеднел и долго продержаться при дворе вы не сможете, без прежней поддержки. Костас сделал тебе большое одолжение, выбив место рядом со мной, но это можно быстро переиграть. Ты перестанешь быть моей фрейлиной и со временем тебе придется покинуть дворец, а, следовательно, и Костаса. Готова?

Девушка дернулась и побледнела, а я жестко усмехнулась:

— Слушай сюда, кусок нежности, — прошипела я, заставив ее посмотреть мне в лицо с тревогой и испугом. — Не забывайся. То, что я позволяю вам двоим трахаться в свое удовольствие, еще не значит, что я питаю хоть к одному из вас нечто приятное. От меня Костас уже не сможет избавиться, так как я нужна ему и его королевству. Как бы ты его против меня ни настраивала, он, в конечном итоге, будет вынужден смириться со мной, как бы ни ненавидел. Так же, как я мирюсь с твоим присутствием здесь и сейчас. И, поверь, ему со мной выгоднее дружить. А вот сколько продержишься ты, если я разозлюсь? — задала я провокационный вопрос, заставив ее включить свои мозги, или тот самый нежный кусок, который их заменял. — Не лезь ко мне, поняла? Для меня ты никто: шлюха, игрушка и дурочка. Не думай, что, раз имеешь мнимую власть над королем, я тебя вдруг испугаюсь. Я уничтожу тебя, если станешь мешаться под ногами. Ты и пискнуть не успеешь.

— Король не допустит… — попыталась она в последней попытке проявить храбрость, а я решила ее добить:

— Королю ничего не останется, — оскалилась я. — Повторяю еще раз: вы оба не трогаете меня, я — не трогаю вас, и вы продолжите любить друг друга сколько вашей душе угодно в разных позах и местах, точно кролики. Нет — у всех будут проблемы. Я готова потерпеть мужа, который будет меня ненавидеть и назло мне создаст хоть целый гарем из шлюх. Что уже имею, на самом деле, — не упустила я возможности напомнить девчонке о ее статусе. Я нисколько не сомневалась, что каждое мое слово при первой же возможности будет передано Костасу. Но сбавлять обороты не собиралась. Пусть знает, что он мне даром не сдался, а любовницу я его терплю лишь по доброте душевной. Он умный мужик — придет к правильным выводам, несмотря на мою грубость с его любимой. — А вот ты готова покинуть дворец и короля?

— То есть, король вас не интересует? — вновь захлопав влажными ресницами, задала она робкий вопрос, а мне захотелось ее ударить. Конечно, эта влюбленная дура услышала лишь то, что ей захотелось. Моя попытка прочистить ей мозги окончилась, толком и не начавшись. Но я пыталась, а потому моя совесть чиста… Ну, чуть-чуть.

Я раздраженно выдохнула, а после кивнула, понимая, что именно так себя ощущал Демьян в первый год нашего знакомства при каждой нашей встрече. Меня-то он не брезговал учить радикально, потому усваивала я довольно быстро (на мой взгляд, не его), а вот я так поступить с «куском нежности» не могла.

— Это политический брак. От короля мне нужен лишь наследник, — подвела я итог, чтобы девчонка не расслаблялась. Здоровая конкуренция всегда держит в тонусе, вот и Несси пусть не забывает, что конкурирует с законной женой и королевой. — В остальное время меня не интересует, как и с кем он проводит свое время, если это не мешает спокойно жить мне.

Ванесса, конечно, нужна мне как страховка, потому мне не с руки избавляться от девчонки так быстро. Поразмышляв, я пришла к мнению, что мне графиня полезна именно в том статусе, в котором она сейчас находится. А потому, для меня будет лучше, чтобы она как можно дольше продержалась и при дворе и, соответственно, при короле.

Но, в то же время, отдалять ее от Костаса все же следует. Постепенно, медленно, но все же. Она дала хороший старт своей ревностью, отлично «любя» мозги моего супруга вот уже почти двое суток. Пусть в том же духе и продолжает, чем скорее склонит Костаса мне довериться и искать поддержку в моих дружеских объятьях.

Девчонка нахмурилась, серьезно так задумавшись, что я ей позволила, оставив наедине со своими мыслями. А сама удалилась в ванную, где умылась и дождалась Милу, которая была тише обычного. Служанка помогла мне с прической, а вот с платьем она одна не справлялась, и пришлось звать Ванессу, которая к тому времени уже пришла к какому-то выводу с горящей решимостью во взгляде.

В четыре руки меня затянули в ненавистный корсет, долго возились со шнуровкой и пуговичками на платье, но все же как-то управились к всеобщему облегчению.

Уже в гостиной, после плотного завтрака, сидя за чаем и наблюдая с некоторой иронией и нервозностью за тем, как мой «кот» пригрелся на ласковых ручках Ванессы, я услышала осторожное и начатое издалека:

— Знаете, ваше величество, у вас очень красивые, но сложные платья. Довольно трудно приноровиться без определенного опыта, что усложняет процесс, растягивая его непозволительно долго, — с самым честным видом начала Ванесса.

— И чью же неопытность ты имеешь в виду? — вздернула я бровь. Несси смолчала, но красноречиво скосила взгляд в сторону Милы, что стояла ни жива, ни мертва, уже понимая, о ком идет речь. Служанка дернулась, судорожно сглотнула, но взгляда от пола не подняла и продолжила тихо сидеть в стороне. — Мила, — позвала я служанку. Та быстро поднялась и склонила голову в готовности слушаться. — Оставь нас ненадолго с леди Ванессой.

Девушка отрывисто кивнула, а я заметила в опущенном взгляде тоску и отчаяние. Но вскоре служанка скрылась за дверью, а я посмотрела на Ванессу, которая заметно расслабилась с уходом девушки.

— Продолжай. К чему ты ведешь? — потребовала я от рыжей. Та, вдруг замялась, словно эта тема ей неприятна.

— Я просто хотела сказать, что с опытной прислугой всегда сподручнее. Тем более, пока вы не определились со штатом фрейлин. В вашем случае, ваше величество, промедление по вине служанки — просто непростительно.

— И кто же меня не простит, мне интересно узнать? — хохотнула я, а девушка задор растеряла, видя, что проникаться ее речью я не спешу. — Есть, кого посоветовать? — улыбнулась я. Ванесса замялась, но сделал над собой усилие и кивнула:

— Если вы не против, я бы хотела попросить за Мариссу. Я знаю, у вас произошло недопонимание с ней вчера…

— «Недопонимание»? — позволила я себе язвительно усмехнуться. — Интересная формулировка. Но, допустим. Дальше. Мне хочется знать, почему я должна отдать предпочтение твоей родственнице, когда меня вполне устраивает моя нынешняя служанка.

— Все не так, как кажется… — замялась девица, а я ее остановила, приняв строгий тон:

— Как по мне, все довольно очевидно: Марисса имела наглость оскорбить меня, когда к Миле у меня нет никаких нареканий на данный момент. Пусть она юна, но девушка исполнительна и покорна, в отличие от твоей заносчивой родственницы.