Помоги проекту - поделись книгой:
Я периодически останавливался, чтобы сделать кадр-другой, а Влад в это время уходил вперёд. Сейчас он стоял рядом с аномальнинской елью, изучая длинную бороду иголок, а я наводил фокус на верхушку этого дерева, такого одинокого на фоне бесконечного неба… В видоискателе что-то зашевелилось. Я крутанул зум и увидел, как из плотной стены иголок вылезает, расправляя крылья, скорпион. Чёрный! Такая же ядовитая штука, как киакимориусы, но при этом в форме быстрого, агрессивного летающего хищника.
– Влад! – закричал я. – Скорпион, над тобой!
Между нами было метров двадцать. Не сговариваясь и не сводя взгляда со скорпиона, мы нажали кнопки браслетов… и ничего не произошло. Ни вибрации, ни звука. Я несколько раз вдавил кнопку до упора и растерянно посмотрел на Влада.
– Не работает! – его крик подтвердил мои опасения.
Крылья скорпиона затрепетали, он оторвался от дерева, качнулся из стороны в сторону. Свёрнутый кольцом хвост расправился, и мне показалось, что я увидел блеснувшую в лучах солнца иглу-жало. Хищник, похожий сейчас на гигантскую стрекозу, сделал круг над Владом, затем ещё один. Круги становились всё меньше… Я сбросил рюкзак и закричал. Инстинктивный порыв, попытка отвлечь хищника на себя. Скорпион, не обращая на меня никакого внимания, продолжал снижаться. Что мне делать? Попробовать подбежать, использовать палки? Рука нащупала в кармане шар. В ближней точке сейчас будет метров десять. Я неплохо бросал в цель. Любимая игра детей на Камчатке – «зайчики» (
Я сразу понял, что ошибся с расстоянием: надо было бросать чуть выше… Однако шар, вместо того чтобы снижаться под действием силы тяжести, полетел по прямой, стремительно ускоряясь. Будто в замедленной съёмке я наблюдал, как всего за несколько метров он, развив немыслимую скорость, врезался в скорпиона, буквально разметав того на куски, и со свистом продолжил свой безумный полёт, точкой исчезая в небесах.
Влад изумлённо смотрел вверх. Я подбежал, схватил его за руку и потащил от дерева: останки скорпиона могли быть ядовиты, а что самое скверное – он мог быть и не один. Мы схватили рюкзаки и побежали по склону вверх, на тропу. В конце склона нам пришлось карабкаться на четвереньках, цепляясь за отрывающиеся пласты сухого мха. Помогая друг другу, мы наконец перелезли через каменную насыпь и упали на землю, не обращая внимания на колючую жёсткую траву.
Отдышавшись, я приподнялся, чтобы осмотреться. Скорпионов больше не было. Зато справа по воздуху к нам стремительно приближалась какая-то чёрная точка. С продолжающим часто колотиться сердцем я встал между ней и лежащим другом и приготовился к худшему. Однако, к моему удивлению, это оказался тот самый чёрный шар. Он летел по прямой точно на меня, замедляясь. Подлетев к груди на расстояние вытянутой руки, шар замер в воздухе. Я шагнул к нему и взял шар рукой. Он был холодным, должно быть, около нуля по Цельсию, и влажным. «А, чёрт, – я выронил его на траву, – вдруг это кровь скорпиона, ядовитая!» Я взглянул на руку: жидкость напоминала воду, но никак не кровь. Ни запаха, ни цвета – роса росой…
Усевшись рядом с пришедшим в себя Владом, я вытащил пачку салфеток и принялся тереть ладонь и шар. Влад протянул руку:
– Дай мне одну, лицо протереть… А здорово ты попал. Лучше бы без таких приключений, но это было классно!
– Да ладно… – я смутился. – Вообще, странная штука. Ты видел, как он вернулся?
Влад кивнул. В этот момент справа, из ущелья водопадов, послышался звуковой сигнал. Писк. Точно такой же, что я слышал в машине по пути сюда.
Глава 6
Подойдя к самому обрыву, мы легли на землю, подползли к краю и посмотрели вниз. На дне ущелья, среди нагромождения слоистых кусков породы, упавших сверху, тёк слева направо небольшой ручей. Метрах в пятнадцати вверх по течению, прямо посреди ручья, лежал колёсами вверх «Тигр»: корпус искорёжен, одна дверь сорвана с петель и валяется рядом. Та же голубая краска, что у машины нашего проводника Сергея, те же белые цифры. Из салона через равные промежутки времени доносился звуковой сигнал. Мы переглянулись.
– Кай, как думаешь, это наша?
– Надеюсь, что нет. Хотя, если она тут уже давно, почему её ещё не убрали?
– Надо спуститься вниз!
Я посмотрел по сторонам: ущелье не выглядело столь уж неприступным. Имей мы хорошую верёвку и хотя бы минимальные навыки, спуститься было бы не сложно. Но кроме мотка паракорда и опыта лазания по канату в спортзале у нас не было ничего.
– Влад, это нереально. К тому же можно травму получить. Что тогда?
– А если вернуться к столбам? Там не так высоко, и наверняка есть безопасный путь вниз.
Я колебался. Мы могли бы направиться к началу маршрута, чтобы посмотреть, на стоянке ли наша машина и её водитель. Или делать большой крюк ради того, чтобы добраться до бесполезного для нас разбитого «Тигра» и получить информацию, которая…
– Чем нам это поможет? Допустим, это наша машина. Что тогда?
– Не знаю… Думаешь, лучше вернуться на стоянку?
– По крайней мере, если нас будут искать, то скорее обнаружат там, чем в этом ущелье. Да и в машине никого нет. Зачем рисковать?
Влад отполз назад, сел на траву и вытащил бутылку с водой.
– Наверное, ты прав.
Я посмотрел на время. Почти пять часов. Для проверки пару раз нажал кнопку браслета – генератор по-прежнему не работал. «Хотя бы часы ходят» – подумал я. В этот момент часовая стрелка скакнула назад, указав на два часа. Затем на девять. Четыре, час… Снова вернулась к латинской «V». Я моргнул и потряс браслет. Стрелка больше не двигалась. Минутная повернулась на следующую отметку, как ей и положено. Да ну к чёрту! Я натянул на браслет рукав. Придётся по возвращении сходить к доктору.
Обратный путь оказался намного тяжелее. Сказывалась усталость, дорога теперь шла вверх; к тому же мы потеряли одну палку: я наступил на неё во время нападения скорпиона. Браслеты не работали, вокруг творилось что-то странное, что-то, к чему мы совсем не были готовы. Настроение было подавленное, разговаривали мало. На одном из подъёмов я провалился ботинком в глубокую канаву и потянул лодыжку. Влад предложил остановиться, но я уверил его, что со мной всё в порядке, и мы продолжили движение. Идти было больно, но попросить друга снизить скорость я не решался.
Эта особенность характера приносила мне в жизни больше вреда, чем пользы – умалчивание собственных проблем, желание всегда всё делать самостоятельно. Ирония заключалась в том, что учителя, взрослые, книги – все как один утверждали, что именно таким быть хорошо, правильно, похвально. Похвально-то оно быть может и похвально, но дружбе порой здорово вредило…
Стоянка была пуста.
На каменистой поверхности невозможно было разобрать следы колёс, так что мы не имели ни малейшего представления о том, что случилось с нашим «Тигром» и его водителем. Точнее говоря, логично было бы считать нашей ту машину, что покоилась на дне ущелья, но мысли об этом вызывали страх и оставались невысказанными.
Солнце катилось к закату. Стало холодать. Серые тяжёлые облака, скрывающие вершины гор к северо-западу от нас, окрасились багряным. «Прекрасный вышел бы кадр» – подумал я, но камеру в руки брать не хотелось. Хотелось просто лежать и ждать ясности. В конце концов, мы не были героями и не годились на их роль.
«Не время раскисать!» Я ощупал повреждённую лодыжку – нога прилично распухла, но двигаться это пока не мешало. Незаметно от Влада я сунул в рот пару таблеток обезболивающего. Так-то лучше.
– Кай, тут вроде неплохое место.
Я обернулся. У въезда на площадку скала образовывала небольшое углубление: какая-никакая защита от ветра и дождя. Рядом были навалены камни – видимо, остались от расчистки стоянки.
– Пойду поищу мох.
– Подожди, я с тобой.
Быстро темнело. Сидя у нагретой за день скалы, мы доедали последние две банки консервов. Оставалось несколько батончиков, конфеты, жвачка, пара пачек крекеров и чуть более литра воды на каждого. Вера в то, что нас спасут в крайнем случае к утру, была достаточно сильна, чтобы пока не подсчитывать припасы и не думать, как их пополнить.
Воздух становился всё более и более влажным, холодным, тяжёлым. В свете фонарей телефонов дыхание превращалось в облачка пара. Мы надели на себя всё, что было в рюкзаках и собрали из пластов пыльного мха пару импровизированных кроватей. Спать решили по три часа, первым сторожить остался я.
Сидя в полной темноте и пытаясь согреть закоченевшие руки дыханием, я вслушивался в глубокую бездну Аномалии, окружавшую нас. Бездна жила своей жизнью: еле слышный шум водопада, ритмичное пощёлкивание, далёкие завывания, шелест, стуки, шорохи… Как много звуков! Удивительно, что Влад так быстро уснул. Я был совершенно не уверен, что смогу отдохнуть этой ночью. Как же страшно без света! Зря не придумали какой-нибудь костёр… Рука нащупала телефон в кармане. Мы отключили связь – она всё равно здесь бесполезна – ради экономии батареи для фонаря, но насколько хватит заряда, сказать было невозможно. Должно быть, на пару дней. Точнее ночей…
Время ползло медленно. Пару раз за вахту я вскакивал от близкого шума, включал фонарик и, сжимая в правой руке чёрный шар, готовился к сражению с неведомыми опасностями. Однако площадка была пуста, и я снова садился на ставший влажным от росы кусок мха и погружался в размышления о том, что такое галлюцинации, что такое реальность и насколько способен человек управлять тем и другим.
Через три часа раздался звук будильника. Секунд десять Влад боролся со сном и темнотой, пытаясь его выключить.
– Кай, ты тут? Всё хорошо?
– Да. Может, ещё поспишь? Мне всё равно не охота. Разбужу тебя через пару часов.
– Нет, так не годится. Договорились же.
Я всё же сумел убедить Влада, что если хотя бы один из нас выспится – это будет лучше для обоих. Через пять минут он уже крепко спал. Я покачал головой и улыбнулся – вот же талант. Мне бы такой.
Прошло, должно быть, часа полтора. Мои реакции притупились, шумы и шорохи стали привычной частью океана, в котором я растворялся. Течение разносило меня по окрестностям, и в каждой стороне на берегу ждали местные жители. Мы обменивались подарками: я передавал им шоколадные батончики, а в обмен получал разноцветные кристаллы…
Я заснул.
Разбудил меня Влад.
От неожиданного прикосновения я вскочил. Половина шестого! Чёрт! Как я мог заснуть?!
Небо светлело. Вокруг висел густой туман, холод пробирал до костей. Оглядевшись, я повернулся к другу:
– Извини, меня вырубило.
– Кай… Кай, у меня что-то с рукой…
Влад задрал рукав: до самого локтя кожа стала бледно-серой, с крупными чёрными пятнами. По лбу друга катился пот, он смотрел на меня широко открытыми глазами в надежде, что я помогу ему. Что делать?! Я бросился к рюкзаку, вытащил аптечку.
– Болит?
Он едва заметно кивнул.
– Очень… Кай, что это такое?
Я не знал! Но скажи я ему сейчас, что я не знаю – и мы оба свалимся в пучину паники, из которой, может статься, не выберемся. Успокоиться, включить логику. Обезболивающее. Закоченевшими руками я выдавил две таблетки. Влад с трудом проглотил их и повалился на землю. Я дотронулся до его лба – горячий! Плохо дело. Жаропонижающего нет. Может быть, антисептик?
Я пододвинулся, чтобы рассмотреть руку поближе. Никаких ран или повреждений. Просто кожа вдруг сделалась серого цвета, и поверх – ровные пятна, совершенно чёрные. Хотя…
В центре пятна, занимавшего почти всю поверхность тыльной стороны кисти, виднелись еле различимые линии. «Два». Цифра. На следующем ничего, и все остальные пустые. Сколько их? Почему это так важно? Во рту у меня пересохло. «Потерпи, Влад, немного потерпи. Это очень важно…»
Семь. Их семь.
Закрыв глаза, я едва слышно произнёс:
– Два, пять, восемь, один, пять, восемь, ноль.
Пятна один за другим начали тускнеть, растворяться в окружающем цвете. Влад лежал с закрытыми глазами и ничего не видел, а я с надеждой смотрел на то, как кожа постепенно приобретает естественный цвет. Через минуту от страшной картины не осталось и следа.
Влад лежал неподвижно. Я слегка потряс его за плечо:
– Лучше? Тебе лучше?
Он открыл глаза, медленно подтягивая к себе руку. Увидев неожиданные изменения, принялся ощупывать кожу, сжимать и разжимать пальцы. Затем в изумлении повернулся ко мне. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга, как будто онемев от шока. Я сделал неловкий, извиняющийся жест:
– Цифры… Кажется, помогли. Не болит больше?
Юноша снова осторожно подвигал рукой:
– Вроде бы нет. Кай, что здесь происходит?
– Не знаю. Но…
Я задумался. Объяснить происходящее с точки зрения привычной нам жизни и её правил было невозможно. Но у Аномалии свои законы, к тому же людьми до конца не изученные. И нам придётся действовать по правилам, которые предлагает Аномалия, если мы хотим выбраться отсюда.
– Слушай, Влад. Я пока не всё понимаю, но тебя я ни за что не брошу. Просто верь мне.
Глава 7
Крекеры мы решили оставить на крайний случай. Завтрак, состоявший из батончика, прошёл за изучением карты: нам нужна была вода. Дорога к водопадам уже знакома, но до места, где можно спуститься в ущелье, идти около часа. И всё равно спуск получится рискованным, особенно если туман не рассеется. Зато прямо перед нами, на расстоянии километра, находилась, если верить карте, излучина реки. Что ж, туда и отправимся.
Оставив на видном месте записку с указанием времени и направления на случай появления спасателей, мы двинулись в путь.
Ни дороги, ни тропы – твёрдый грунт, засыпанный щебнем. Мокрые от росы камни перекатываются и скользят под ногами. Кое-где прямо из камней торчат кустарники высотой по пояс: ни листочка, только палки и колючки. Вокруг молоко тумана, видно вперёд метров на тридцать. Главное, чтобы нога не подвела…
Река возникла перед нами неожиданно. Стена тумана расступилась, и мы увидели широкий песчаный берег, блестящую полоску воды и летящих к нам скорпионов!
Я выхватил шар и бросил с упреждением в первое насекомое. Шар начал ускорение, но стоило мне резко отдёрнуть руку назад, чтобы сохранить равновесие на скользкой поверхности, как он изменил направление на противоположное и, повторив свой путь, завис в метре от меня. «Вот как это работает!» – я шагнул вперёд, хватая шар и сразу запуская его в приближающегося скорпиона. Точное попадание! Резкое движение кистью назад; изготовка; бросок. Снова назад…
Дважды я промазал, но результат битвы это изменить не могло. Пять скорпионов валялись на песке, ближайший метрах в десяти от нас. Я вытер рукавом пот со лба: эта штука идеальна. Невозможно придумать что-то более подходящее для меня. Даже вес и размер – в точности такие, какие я выбрал бы сам.
Влад перевернул палкой одного скорпиона:
– Не рыжий, но и не совсем чёрный. Пойди пойми тут, ядовитые они или нет.
Вода в реке была совершенно прозрачной. Журчание неглубокого быстрого потока успокаивало. Мы уселись на камне и смотрели на воду. Куски ржаво-бурой породы с острыми углами, видимо попавшие в реку недавно, образовывали вокруг себя небольшие водовороты. С росших на противоположном берегу деревьев свешивались в воду воздушные корни. Они колебались в течении реки и казались от этого пугающе живыми – щупальцами неведомых монстров.
Мы вдоволь напились, наполнили бутылки, умылись. События ночи казались теперь просто дурным сном. Мы молодцы. Скоро за нами приедут, и всё произошедшее станет предметом не страха, а гордости. Да что там – про это можно целый рассказ написать!
Раздавшийся вдалеке протяжный вой рывком вернул нас в реальность. Фит!
Впереди река, пенясь порогами, уходила вниз. Из-за этих порогов, поднимая дыханием кучу брызг, выплывало, заслоняя собой горы, огромное животное. В отличие от вчерашней встречи, движения фита были резкими; дюжина хамелеоньих глаз, расположенных вокруг морды, выискивала признаки живых существ. На обросшем сокоитами брюхе виднелись набухшие хоракеты.
Серо-чёрное тело исполина качнулось вправо. Из-под деревьев бросились врассыпную таившиеся там животные. Голова фита приподнялась, и из двух передних утолщений-хоракет выскочили ротовые трубки – длинные мускульные щупальца, заканчивающиеся трёхгубой пастью, усеянной иглами острых зубов.
Фит охотился.
Щупальца двигались с неимоверной быстротой. Настигнув добычу и вцепившись в неё мёртвой хваткой, они тотчас утаскивали её наверх, скрываясь в хоракетах. Фит летел параллельно реке, с высоты десяти метров выбирая щупальцами всё, что привлекало его внимание.
Поделиться книгой: