Помоги проекту - поделись книгой:
Поодаль от гаражей находится автостоянка. И вот однажды, в очередной раз любуясь обзором сверху, я вдруг обнаружила, что дежурный сторож из смотровой будки, расположенной примерно на уровне третьего этажа, уже давненько знает о моих посещениях стройки и частенько замечает мою фигуру, одетую в коричневое или темно-серое, спешащую по неровной земле и исчезающую среди железобетонных плит. Возможно, впоследствии многое из произошедшего и не случилось бы, будь я и вправду одна на всем пустыре, или если бы будка охранника не возвышалась над пустынным ландшафтом, или если бы сторожу не было скучно одному, в обществе бутылки и собаки, или если бы… если бы…
Но обо всем по порядку.
Итак, я не ошиблась в своих опасениях: спустя некоторое время сторож автостоянки остановил меня – спешащую на шестнадцатиэтажку – осмелившись выйти мне навстречу и не побоявшись при этом покинуть пост. «Этот добренький старичок сильно смахивал бы на деда Мороза своим розовым лицом, – подумалось мне, – не будь оно поджарым и волевым». И уж очень он как-то притворно удивился тому, что лицо, случайно заинтересовавшее его – это женщина, а не парень.
– …А я-то вижу: бейсболка, одежда какая-то мужская, прически не видать! – оправдывающимся голоском проговорил сторож. – Ну, думаю, малый, как пить дать, преступника какого-нибудь в мертвом доме укрывает – дружка там или родственничка. Еду ему то и дело носит…
– Ну, может, я-то как раз беглого каторжника и прячу, – хитро усмехнулась я, – считаете, дамы на такое не способны?
– Э-э-э, нет, – отмахнулся старичок, – по тебе сразу видно, что не водится за тобой такого греха. Ты для меня ясна, как стеклышко.
– …из чего следует, что все мужчины непроницаемы, а женщины, видимо – нет! – иронично заметила я. – Тогда для чего же вы меня окликнули, приняв за мужчину? Думаете, молодой человек – вот так вот запросто и ответил бы на все ваши заковыристые вопросы, признался бы в содеянном?
– А я бы и не стал спрашивать, – в тон мне сказал сторож, – я бы так, покурить стрельнул. Ну а сам, между делом, попытался бы всю правду-матку по глазам прочесть. А там, кто его знает: пробрался бы в дом как-нибудь, подсмотрел бы…
– … вызвали бы полицию, – насмешливо перебила я его, – вот что, дедуля! Думаю, вы уже давным-давно пробрались в дом и все осмотрели, разведали да вынюхали. А сейчас из чистого любопытства пытаетесь мне болты вкрутить. Разве не так? Может, скажете все-таки, что вас на самом деле интересует?
– Да стар я уже, дочка, – внезапно посерьезнев, сказал дед, – артрит у меня. Сил моих не хватит ни в грязь лезть, ни по плитам карабкаться. Шучу я: знаю ведь, что помыслы твои не имеют под собой ничего дурного. Какие там еще тайны? Просто слежу отсюда, как бы маньяк какой за тобой не увязался следом, – с печальной улыбкой добавил он.
– Ну, тогда, может, поведаете мне, зачем я, по-вашему, я хожу на стройку? – слегка сбитая с толку словами деда, растерянно спросила я, махнув рукой в сторону незавершенного дома.
– Да мало ли, зачем, – уклончиво ответил он, – видимо, тебе там нравится шастать просто так, без дела. Сказки, небось, какие сочиняешь…
– А вот и не угадали! – воскликнула я. – Не сказки сочиняю, а картины пишу! – немедленно соврала я, совершенно неожиданно для себя. Мне стало как-то жутковато от проницательности деда, который понял мое душевное состояние и был не слишком уж далек от истины, – я в академии художеств учусь, – и мне задали написать панораму: «Вид сверху».
– А-а-а, – с пониманием протянул старичок, – ну тогда ты правильное место выбрала! На крыше тебе никто не помешает. Это не то, что с моста рисовать! Ну а мольберт-то тама? – поинтересовался пытливый сторож, указав рукой, в которой звякнула связка ключей, на верхние этажи «моего» дома.
– Да, я его под кафельной плиткой все время держу.
– Ну смотри, дочка, плотнее закрывай его и прячь получше, чтобы дождик не намочил. А мне пора на вахту, – еще раз тряхнул связкой сторож, – а то я заперся снаружи, а вдруг шофер какой приедет.… Ну, удачи тебе!
Старичок засеменил обратно, а я, глядя ему в спину, с удивлением подумала, как порой не просто судить о людях. Взять хотя бы этого сторожа. Раньше мне приходилось встречать его в городе – даже в трамвае, бывало, вместе ехали. И всякий раз при этом я с интересом разглядывала его, точно загадочную магнетическую личность, пытаясь представить в своем воображении, кто он такой. И до тех пор, пока дед не раскрыл рта, мне казалось, что это бывший полковник в отставке, прямой и властный. Или, может быть, ученый, мыслитель, вроде Курчатова или Кюри. А тут заговорил – и оказался деревенским хитрецом с подковырками. Возможно, это длительная работа в цеху на штамповке сделала его таким стройным и жилистым. Ведь ни для кого не секрет, что порою высокие станки, за которыми не надо гнуть спину, способствуют выправке. А еще также не секрет, что иногда простые заводчане оказываются умнее и одухотвореннее интеллигентов…
Забегая вперед, замечу, что, пытаясь прочесть сторожа, я попала пальцем в небо: впоследствии он сыграл огромную роль в свалившихся на мою голову приключениях. Но мой рассказ только начинается – все еще впереди.
А пока, после нашей короткой беседы, магнетизм старого незнакомца безвозвратно улетучился вместе со шлейфом таинственности. Прав оказался он: сочиняю я сказки!
Я поплелась наверх, «к себе», слегка расстроенная тем, что место моего времяпрепровождения раскрыто, сегодняшнее одиночество скомкано, и что в эти часы я вряд ли надолго задержусь на крыше, зная, что чьи-то любопытные глаза за мной наблюдают. Но постепенно ровное гармоничное настроение привычно взяло надо мной вверх. В конце концов, сообразила я, поскольку на той автостоянке работают четыре человека, то отнюдь не всегда мой приход будет совпадать с дежурством настырного деда. И совершенно неожиданно мне вдруг захотелось время от времени махать старичку рукой, приветствуя его по дороге на стройку.
Не умирай!
– Этьен, – кричу я, из-за ветра и шума дождя с трудом слыша собственный голос, – Этьен, подожди, стой на месте! Не выходи из поля, пока я тебя не зафиксирую!
– Конкордия! – обрадованно произнес гитарист, не обращая внимания на мои слова. – Вот здорово, что ты опять здесь! Нет, пожалуй, сегодня слишком сильный ливень для обычного человека – ты чего пришла без зонта? Дай-ка я тебя укрою, иди сюда, – и протянул руки, готовый шагнуть мне навстречу…
– Стой, где стоишь! – ору я, делая отталкивающие движения ладонями, и невольно морщусь: капюшон слетел с головы, острые капли неистово хлещут меня по лицу, мешая следить за показаниями приборов.
– Не понял. Что это ты такое забавное вытворяешь? Для чего все эти датчики? – растерянно, точно спросонья, вымолвил Этьен, продолжая медленно двигаться ко мне и широко улыбаться. Мои слова еще не успели дойти до него, как следует.
Я в душе негодую: вдруг ливень неожиданно прекратится, и мой друг сейчас растворится прямо у меня на глазах – я этого больше не вынесу. Но к счастью, гитара музыканта съехала с его плеча и повисла на ремне, путаясь под ногами и мешая пройти. Это заставило его остановиться.
– Ой, а где это мы? – Этьен с удивлением огляделся по сторонам. – На крыше?
– Вот, держи! – мгновенно реагирую я и чуть ли не в лицо кидаю другу
Этьен ловко увернулся от удара и обеими руками поймал довольно массивное, необычное на первый взгляд, устройство, невольно выпустив при этом гитару. Та шлепнулась в лужу, издав приглушенный стон всеми двенадцатью струнами.
– Что за дикая портупея? – совершенно никак не реагируя на мою серьезность и нетерпение, спросил Этьен с блаженной улыбкой на лице. – Сейчас модно перепоясываться такими вот игрушками? Это твой подарок мне? – мужчина повертел в руках сложную конструкцию из кожи, стали, углеволокна и медной катушки, пытаясь рассмотреть со всех сторон.
И вдруг громко расхохотался.
Похоже, мое вторжение в магнитосферу сына Шаровой Молнии каким-то образом подействовало на его мозг и затронуло центры возбуждения. Или, может, это своего рода эйфория – реакция на дождь и гром?
– Да одевай уже, – более спокойным тоном говорю я, – только предварительно отключи свою дикую балалайку. Хотя бы на время.
Я указала на бесконечно длинный шнур, уходящий в черноту тучи.
Слова об инструменте наконец-таки привели Этьена в себя.
– А почему ты не хочешь слушать музыку? – серьезно спросил он, зная, что я, по обыкновению, с удовольствием вникаю в его лирические Темы.
Продолжая смотреть на меня, Принц Грозы послушно стал оборачивать пояс вокруг талии.
– Да нет же, Этьен, пойми… – начала я, прекрасно понимая, что без подпитки разрядами молниевой музыки гитарист не проживет и минуты, – сейчас не подходящее время, чтобы…
– Отключи гитару! – громко повторила я, указав пальцем на шнур, который теперь вырастал из конической вершины купола, точно блестящий шпиль.
Но мои слова потонули в шуме дождя, так и не проникнув сквозь плотную оболочку. Я перешла на крик.
Принц Грозы нахмурился, стараясь по моим губам прочесть сказанное. Я увидела это отчетливо, поскольку электрический купол хорошо просвечивался. Абрис музыканта имел тонкие карандашные очертания, светящиеся в инверсионном изображении. И каждая его черточка, от белых насупленных бровей до бледных складок на тонких пальцах, непрерывно перемещалась по синему полотну, точно в рисованном мультфильме.
В конце концов, Этьен догадался отключить инструмент, дернув за светящийся шнур, который тотчас укоротился до обычных размеров.
Купол рассеялся, а я, успевшая отбежать подальше от высоковольтной сферы, возвратилась и протянула своему другу руку.
– Вот теперь здравствуй, – сказала я и победно улыбнулась, не в силах сдержать радость от удачного воплощения собственной идеи и приятного ожидания триумфальных почестей со стороны Этьена – в виде комплиментов и прочих эмоциональных излияний.
– Но что это было? – недоуменно спросил музыкант, и тут его осенила догадка. – Ты? Это все ты устроила?..
Этьен начал лихорадочно соображать, а я, наблюдая за его ошарашенным лицом, быстренько убрала провода, антенну, трансформатор, мембраны и прочую аппаратуру в карбоновый кейс.
– Выходит, ты меня своею волей вызвала из плазменного мира космоса, в котором я дремал? – наконец заключил Этьен.
– Да, – весело ответила я: мне стало смешно из-за растерянности мужчины, – вызвала и стабилизировала. Ты больше никогда не развоплотишься, Этьен! Так что теперь ты – моя игрушка, и прощай, свобода! – рассмеялась я.
– Но как? – слегка удрученно проронил музыкант, видимо все еще пребывая в состоянии шока и так и не осознав до конца, что произошло.
– Все очень просто. Помнишь, как в прошлый раз я записала твою музыкальную Тему сначала на телефон, а потом на ферромагнитную ленту?
Этьен промолчал, продолжая таращиться на меня.
– Так вот, – радостно тараторила я, – мне удалось создать наложение двух родов колебаний – звуковых и цифровых – в едином магнитном поле, и затем воспроизвести полученный аудиофон как запись последовательных электрических импульсов. Причальная мачта, которую ты видишь на этой крыше, сыграла роль антенны и сенсорного датчика, а…
Но не успела я договорить, как Принц Грозы вскрикнул, точно его внезапно обдало кипятком, и, что было силы, стукнул кулаком по металлическому парапету крыши. Гроздь искр вырвалась из-под его руки и растаяла где-то далеко внизу слабыми огоньками салюта.
– В чем дело? – возмутилась я, не понимая, какие именно мои слова могли так дурно на него подействовать.
Вместо ответа Этьен лишь глубоко вздохнул, плотно сжав губы, скривил мрачную мину и сердито тряхнул косматой головой. Он явно не спешил меня благодарить. Как будто я оказала ему медвежью услугу, а не продлила жизнь.
– В общем, Этьен, моя сказка сбылась, – подытожила я куда менее радостным тоном. – Когда твоя мать, Шаровая Молния, высоко в небе услышала знакомую музыкальную Тему, то она немедленно откликнулась на мой призыв и выпустила в мачту весь свой заряд! В результате между всеми этими проводами, в поле-ловушке возник ты. А может, это простое совпадение, и она тут и вовсе ни при чем…
– Но как?.. – снова повторил Этьен тихо, вяло и безжизненно. И, оборвав себя на слове, нервно вздохнул.
– Что как? – не поняла я.
– Как ты могла?! – разочарованно и с непонятной мне болью в глазах в третий раз повторил он. – Как ты посмела!
– Что?! – только и смогла выдохнуть я.
И это называется «спасибо»? За то, что я терпеливо и молча сносила все его душещипательные бредни о мифической Глории?! Или за то, что я отважилась рискнуть и приблизить его мечту на шаг к реальности?! И даже более чем…
Может, Этьен все еще не осознал, что у него теперь в запасе достаточно времени на поиски своей возлюбленной? Ведь я толком не объяснила…
Я стояла, тяжело дыша, чувствуя гнев, злость, обиду, растерянность, вину. В глазах Этьена не промелькнуло ни малейшей искорки благодарности мне или хотя бы сочувствия. Он застыл, точно зомби, с мрачным и неподвижным лицом, продолжая повторять полушепотом одну единственную фразу: «Как ты могла…», и глядеть при этом куда-то в сторону, точно меня и не существовало вовсе. И сколько я не теребила его за рукав, в эту минуту мне не удалось от Этьена ничего добиться.
Дождь перестал идти, небо резко начало светлеть, расчищаться, и гитарист сперва перевел взгляд кверху, на чистый голубой лоскут, затем глянул на меня с каким-то неприязненным скептицизмом, а после – опустил глаза на четырехлучевую звезду пряжки на поясе. Руки его напряглись, и, еще раз стрельнув в меня глазами, он решительно принялся разъединять клеммы – отключаться от питания.
«Все, – подумала я, – надоело! Наша дружба окончена».
Только я не буду отворачиваться! Принципиально. Каким бы мучительным твое развоплощение не было.
И вдруг солнечный луч упал на пряжку, заставив ее сиять и отбрасывать множество зайчиков на наши лица. Этьен замер и медленно поднял голову. Лицо его внезапно просветлело: огромная золотая сфера торжествовала над нашими головами, напоминая о себе всякому мрачному гордецу и заставляя даже самых замкнутых людей на свете щуриться и улыбаться, глядя в стороны или вниз – на бесчисленные сверкающие пряжки, заклепки, витрины, зеркала, алмазы и мириады капель на траве или асфальте.
– Что ж, придется тебе еще соорудить для меня и солнечную батарею, – несколько натянуто улыбнулся Этьен, однако его взгляд стал куда более дружелюбным.
– А тебе придется иногда защищать глаза тонированными стеклами, – в знак примирения предложила я, сообразив, что Этьен уже несколько минут непрерывно взирает вверх, на солнце, не отрывая глаз, – этот свет слишком ярок. К тому же, ты наверняка видишь его впервые.
Тот отрицательно махнул головой, продолжая смотреть, не мигая.
– Сетчатку сожжешь, Этьен! Очнись, – снова повеселев, повторила я, – у меня прекрасные, солнцезащитные очки, марки Polaroid. А еще есть рейнбановские, летно-лыжные – так что выбирай любые.
– Благодарствую.
Сие означает «отвянь».
– Этьен, это Солнце – оно что, напоминает тебе твою маму? – вдруг сообразила я.
– Когда в космосе, – вместо ответа проговорил Принц Грозы, устремив взгляд на горизонт, – две Галактики повздорят между собой, то они, разбежавшись в разные стороны, мчат навстречу друг другу с огромной скоростью, стараясь при сближении вытеснить свою противоположность с очерченной дуэльными правилами территории. Они сталкиваются с такой силой, что возникает взрыв и появляются на свет очередные светила. Это очень похоже на процесс любовного соития, при котором в атмосфере Земли вспыхивают электрические разряды и формируются существа, подобные мне. По сути дела то же самое. В космосе полным-полно подобных Шаровых Молний, чей свет по яркости в сотни раз превосходит сияние Солнца…
– Прости, я не подумала, что…
– …но они живут только один раз и очень медленно умирают, – продолжал Этьен, – понимаешь, они не рождаются заново, как рождаюсь я под воздействием огневой мощи моей темпераментной
Я обняла мужчину.
– Прости, – повторила я, – я и не предполагала ничего такого. Тем не менее, надеюсь, твоя мама еще будет гордиться тобой… Погоди! А у других Молний или звезд тоже, наверное, есть сыновья, вроде тебя?
– Конечно же, разумеется! Вселенная велика. Я думаю, – лицо Этьена стало очень серьезным, – что даже здесь, на Земле, поблизости, в каких-нибудь двухстах шагах от нас, могут находиться создания, подобные мне. И тебе здорово повезло, что ты именно меня вызвала. Ведь мог явиться другой, и что тогда? Какие бы у него возникли намерения по отношению к тебе за то, что ты нарушила его покой? А вдруг он оказался бы агрессивным и опасным?
– О Небо, какая же я все-таки легкомысленная дура! – воскликнула я, ужаснувшись: от слов Этьена в моем воображении сразу нарисовались картины испепеления меня светящимися членистоногими волосатыми монстрами. – Какое счастье, что ты не агрессивен, Этьен. Ты самый лучший друг на свете! – и я с восхищением посмотрела снизу вверх на Принца Грозы.
– Ну еще бы! – улыбнулся он мне, – ведь у злобных маньяков вряд ли найдутся подруги, подобные тебе, – и обнял меня в ответ.
– Жизнь порою преподносит нам сюрпризы, – пожала плечами я
– Короче, ты не только поэт, Коко, но и философ. Все у тебя, как на ладони, – ласково пошутил Этьен, – да и у меня тоже. Смотри: солнышки вон масенькие дробятся в лужах, братья и сестры вот этого гиганта. Видишь?
Мы стояли у каменного парапета и глядели, как Солнце медленно скрывается за домами. Этьен периодически поглядывал на игнитопояс.
– Надолго ли хватит заряда? – как бы нехотя спросил он. – Там внутри нечто вроде батарейки?
– Ага, с дозаправкой на целую неделю. Завтра в это время уже можешь снять пояс.
– Даже так?! – изумился Этьен.
– Обыкновенное зарядное устройство. Которое питается от розетки. Еще его можно зарядить от фонарного столба через выпрямитель, – объяснила я, – а затем весь ток через пуповину перетечет в тебя.
– Не знаю, права ли ты, затевая все это, – с сомнением произнес Этьен, – но, так и быть, благодарствую.
– Он повернулся и взял мои руки обеими своими. Цепь замкнулась. Я ощутила легкое электрическое покалывание.
– Я считаю, что ты должен найти ее, – тихонько произнесла я, глядя музыканту прямо в глаза.
– Глорию? – вздохнув, Этьен отвел взгляд.
– Да, – мягко ответила я, – для этого я тебя и стабилизировала. Я хочу, чтобы вы встретились. Для начала хотя бы при солнечной погоде.
– А зачем? Стоит ли?..
– Затем, что она тебя ждет, – непререкаемым тоном подтвердила я.
– Разве? – с удивлением в голосе вымолвил мужчина.
– Конечно! Ты же в нее веришь. Даже меня заставил поверить, хотя мне все это кажется таким… призрачным. Словом, если она существует, то она тебя ждет.
Поделиться книгой: