Ладлен

Радомира Берсень

Ладлен

Шелест, шепоток, бормотание. Кто-то прошлепал по кухне растоптанными тапочками. Брякнула кружка, коротко прошумела вода, глухо тукнула дверка холодильника.

– Посмотри, молока-то у нас и нет.

– Хм, ну значит сходим в магазин.

– А может ну его? Остальное-то вроде все есть.

– Давай-ка еще раз заглянем в холодильник … о, и сыр закончился. Можно, конечно, обойтись и без него, но вот без масла никак. Еще нужны салфетки, может моющее средство по акции попадется? Было бы неплохо.

Молодая женщина стояла у холодильника, неуверенно держась за его ручку и разговаривая сама с собой. Идти или не идти? Не хочется. Это же все потом тащить на себе придется. Но Майкл будет ругаться, если утром он не получит свои любимые тосты со сливочным маслом и сыром. И потом – как ни ходи, а всегда будет что купить для дома. Ладлен коротко вздохнула и оглядела свой бесформенный силуэт. Она стеснялась выходить на люди из-за своей внешности. Майкл без конца долбил ей, что нужно заняться собой, сесть на диету, записаться в тренажерный зал. Ей почему-то было особенно страшно именно прийти в тренажерный зал. Она мысленно представляла себе как вылупит глаза какая-нибудь феечка на ресепшене, вся состоящая лишь из тоненьких изящных косточек. А в самой тренажерке? Да там же все будут глазеть на нее. Глазеть и хихикать. Ладлен еще раз оглядела себя, огладила свое пухленькое тельце и решила накинуть свободное платьице, которое неплохо подчеркивало ее фигуру. Впрочем, какая там у нее фигура? Скажем честно – она выглядела хуже, чем Сайлин родившая шестерых ребятишек и хуже, чем Конни, которая все еще катала своего малыша в коляске.

Поэтому Ладлен кое-как влезла в брюки размера «плюс сайз» и накинула сверху свободную блузочку нежно-зеленого оттенка. Она критически осмотрела себя в зеркале и на всякий случай добавила мягкий палантин, закрыв им свою бесформенную грудь. Повздыхала еще немного и направилась в магазин, что стоял неподалеку от дома.

Медленно блуждая вдоль бесконечно длинных полок с продуктами, она по привычке, бурчала себе под нос, ведя диалог сама с собой:

– Горошек? Да ведь ты же уже купила горошка несколько дней назад. Целых четыре банки. Зачем еще? Ты собираешься организовать гуманитарную помощь голодающим? Лучше вон кофе возьми – уже заканчивается. Да, кстати, нужно бы и соды взять. Да куда тебе еще соды, дура? Ты ее есть собираешься? Оставь уже, пока хребет не треснул.

Молоденькая продавщица, расставляющая банки с консервами, удивленно оглянулась на Ладлен, услышав ее бурчание. Та смутилась и ушла в другую сторону.

Кое-как дотащив до дому все купленное (а все-таки оказалось, что она набрала лишнего), Ладлен плюхнулась на диван и громко заявила:

– Эх, вот бы сейчас прилечь. И ничего не готовить!

– Ага, приляг, приляг, вот увидишь как рад будет Майкл, что он останется без ужина, – немедленно ответила она себе же, изменившимся голосом. Затем снова принялась вздыхать на разные лады. Растерла себе спину ладошками и вкрадчиво спросила:

– Ну что, дорогуша, готова встать к станку с кастрюльками?

– Ооох, как же мне уже надоело готовить каждый день! – Сразу вслед за этим, сказала Ладлен высоким ломким голосом. И тем же голосом уныло продолжила:

– Каждый день – готовь и готовь, будто в жизни кроме еды ничего больше нет. Эх, ну что за скука? А ведь раньше была жизнь – огонь, весело было. Куда нас замуж-то потянуло?

Так, разговаривая с собой, она состряпала простенький ужин и решила малость передохнуть. Немного поколебавшись, Ладлен взяла в руки телефон и запустила любимую головоломку, погрузившись в нее с головой. Очнулась она нескоро, да и то – если бы не соседка, на весь дом отчитывающая мужа-алкоголика, вряд ли она сумела бы оторваться от игры. Взглянув на часы, Ладлен загадочно сказала мягким теплым голосом:

– А ведь он придет уже через час … надо бы прихорошиться!

Но Майкл не пришел. Вместо этого он позвонил и велел ей быстренько привести себя в порядок – его коллега приглашает их обоих в кафе, на празднование своего дня рождения. Обрадованная Ладлен схватилась за косметичку и с удовольствием накрасилась – наконец-то хоть какое-то развлечение, все-таки быт – это скучно.

Муж, нетерпеливо слонявшийся у подъезда, встретил ее недовольным возгласом «ну наконец-то!». Прежде, чем подхватить ее под руку, он критически оглядел жену и с сомнением поджал губы:

– Нет, Ладлен, так не пойдет. Почему ты надела розовое? Оно же ужасающе полнит тебя! И потом – я купил тебе утягивающее белье, почему ты его не носишь? Знаешь, сколько оно стоит?

Слегка расстроившись, Ладлен ответила ему, что переодеваться уже не пойдет – иначе они опоздают.

– Это все из-за тебя, – безапелляционно заявил Майкл, – ты себя совершенно распустила. Посмотри, ты похожа на гору. У тебя уже и титьки обвисли, сколько раз я тебя просил – пользуйся корректирующим бельем. Худой это тебя не сделает, зато хоть как-то придаст человеческих очертаний.

В таком духе он зудел всю дорогу, пока вел машину – Ладлен его не слушала. Она привыкла слышать эти упреки изо дня в день. Когда они были еще только парой, он непрерывно хватал, с удовольствием щипал и похлопывал ее, нежно называя мягенькой пышечкой и сладкой булочкой. Однако к концу медового месяца, уже начал намекать, что ей нужно похудеть. А на первую годовщину свадьбы подарил абонемент в фитнес-зал. Она, помнится, от обиды прорыдала целую неделю. А потом просто стала пропускать мимо ушей все обидные упреки.

Кафе было нарядно украшено, всюду нежно переливались разноцветными тенями ажурные шары. Мужчины и женщины, смеясь, поднимали бокалы и вокруг бесконечно журчали голоса. Ладлен тут же почувствовала себя в своей тарелке, ей нравилось быть на виду, общаться с людьми, но Майкл редко баловал ее выходами в свет. Приятно улыбаясь, она подошла к имениннику и от всей души поздравила его, присовокупив:

– А еще мы бы очень хотели видеть вас у себя в гостях. Приходите, не стесняйтесь!

Именинник обворожительно улыбнулся и изящно поцеловал ее маленькую ручку. Ладлен покраснела, а Майкл злобно взглянул на коллегу и оттащил от него жену:

– Ты чего творишь? Хочешь выставить нас на посмешище? Иди вон там в углу сядь, чтобы тебя никто не видел, колбасный цех на ножках.

Ладлен безропотно повиновалась ему, однако, не лишила себя удовольствия салютовать бокалом и отвечать кивками на взгляды окружающих. Майкл был бледен и явно нервничал.

– О, нам тут нравится! – Заявила Ладлен, аккуратно принимаясь за отбивную.

– За себя говори! – Одернул ее ожесточенный Майкл. – Мне уже – что-то не очень.

Ладлен кивнула, не отрываясь от тарелки. Вообще-то она именно о себе и говорила. Вечер прошел чудесно, но дома ее ждал крепкий разнос от мужа.

– Ты чего себе удумала! – Кричал Майкл, суматошно размахивая кулаками. – Опозорить меня вздумала? Да мне же потом работать с этими людьми стыдно будет! Они теперь только и будут, что обсуждать – ах, какая смешная толстушка эта жена Майкла! Везде свой нос сует! Ко всем пристает! Такая простушка, к тому же – жирная как слон! Как его угораздило жениться на такой? Вот бедняга, ха-ха! И не думай теперь, что я еще хоть раз возьму тебя на корпоратив!!!

Он бушевал долго, но бесплодно – пару раз истерично пнул стул и заперся в туалете. Ладлен пожала плечами. А потом решила, что неплохо бы проверить как там поживает приготовленный ею ужин. Он оказался неплох и Ладлен с удовольствием навернула тарелочку. Пока она с аппетитом доедала гречку с мясом, на кухне появился взъерошенный Майкл, но Ладлен его не заметила.

– Мм, по-моему, сегодня получилось отлично – как думаешь?

– О, да! Ты прямо превзошла саму себя.

– Что и говорить, готовишь ты просто отлично, милая.

– Хватит! – Рявкнул Майкл и Ладлен, от испуга, дернула руками, так что остатки каши полетели в разные стороны. – Хватит уже этого, Ладлен! Я тебе сколько раз говорил – хватит разговаривать сама с собой! Да еще и на разные лады! Ты меня пугаешь! Ты ненормальная? Еще раз услышу это – ты у меня получишь!

Он пулей вылетел из кухни, Ладлен услышала как брякнула защелка балконной двери. Ха, кажется сегодня вся кровать будет в ее распоряжении. Прекрасно! Наконец-то ночью никто не будет ее пинать по животу. У Майкла там стоит кушеточка, на которой он частенько спит в летнее время – вот и пусть спит.

Утром она осторожно заглянула на балкон и обнаружила, что муж уже ушел на работу. Ладлен же работать не дозволялось – Майкл считал, что тогда она запустит дом. Ее это устраивало. Увидев, что Майкла нет, Ладлен обрадованно загудела на разные голоса:

– Ушел, ушел!

– Да, пусть себе работает, а мы придумаем себе развлечение.

– Может сходим погулять в парк? Хотя нет – лучше в торговый центр!

– Ха, а может вообще прокатимся куда-нибудь наугад?

Ладлен любила иногда сесть на первый попавшийся автобус или маршрутку и укатить в случайный район города, а там – несколько часов кружить по улицам, разглядывая дома и витрины, заходя в разные магазинчики и кафе. Она оглядела дом – хм, да вроде порядок. А отчего же тут быть беспорядку, если она только вчера уборку сделала? И еще позавчера и позапозавчера? Заглянула в холодильник: уж вчера она набрала так набрала, к тому же, приготовила целую кастрюлю гречки с мясом и подливом. Что ж, самое время поразвлечься.

Ладлен надела любимые джинсы и балахонистую футболку с изображением черепа и розы, скрещенной с ружьем. Натянула кепку, закинула рюкзачок за спину и тщательно заперла квартиру. Майклу ведь об этом знать не обязательно? Конечно не обязательно, зачем ему вообще о чем-то знать – наперебой согласились с ней голоса.

День был ярким и чудесным. На улице она увидела как соседка тащит на себе пьяного мужа, кое-как перебиравшего ногами, его лицо было окровавлено. Содрогнувшись от отвращения, Ладлен отвернулась и, с облегчением, подумала: как хорошо, что Майкл не пьет. Правда, он малость занудный и отчего-то помешан на ее весе – ну и пусть, это вполне можно пережить. Она торопливо шагала по аллее в сторону остановки, солнечные зайчики играли в прятки среди листвы. Постепенно шаг ее замедлялся, плечи опускались, спина ссутулилась. Ладлен панически огляделась и увидела вдали двух женщин – одна из них была с коляской. Она неуверенно обхватила себя руками за плечи и начала тихо паниковать. Смешанное чувство вины, ужаса и гадливости захватило ее, как всегда, внезапно. Ладлен прижала руки к себе, пытаясь прикрыть ими живот и грудь: ей казалось, что все вокруг смотрят на нее и с отвращением отворачиваются.

– Ой-ёй-ёй, – жалобно протянула она низким гудящим голосом, – кажется я неправильно оделась. Нет, точно неправильно. Эта одежда не подходит.

– Брось ты это, – немедленно переключилась она на ломкий фальцет, – да что с тобой? Это все Майкл виноват. Если бы он столько времени не твердил тебе всякие гадости о твоем теле – ты бы и не подумала об этом.

– Может все-таки вернемся? – Спросила саму себя Ладлен мягким приятным контральто.

– Простите, вам плохо? – Кто-то тронул ее за плечо. Ладлен лишь чуть повернула голову, еще теснее стискивая свое некрасивое тело руками. Какая-то невысокая женщина. Худенькая, скорбно подумала она и замотала головой.

– С вами точно все в порядке? Я медсестра и могу вам помочь.

– Нет-нет-нет, – ответила ей Ладлен, раздраженным почти рычанием и опустила голову на грудь, волосы растрепались и упали ей на лицо.

Невысокая женщина встала перед ней и двумя руками приподняла крупное лицо Ладлен, чтобы взглянуть на нее.

– Давайте я вас хоть домой отведу, что ли? – Предложила она. Все еще стискивая себя руками и горбясь, Ладлен позволила развернуть себя в сторону дома. Затем высоким голосом пожаловалась:

– А ведь все начиналось так хорошо. Мы собирались прокатиться по городу.

– Да? И что случилось? – Спросила ее женщина, крепко держа Ладлен за локоть.

– Не знаю … наверное, Майкл прав – с нами … со мной действительно что-то не так, – пробормотала она, постоянно меняя голос. Женщина ничего не ответила, лишь настойчиво направляла ее по аллее.

– Ладлен? Что-то случилось? Что такое? – Голос мужа заставил ее оцепенеть и запутаться в собственных ногах. Она рухнула на колени, увлекая за собой помощницу. Крепкие руки мужа подхватили ее и поставили на ноги. Затем стряхнули волосы с ее лица двумя быстрыми небрежными движениями.

– Спасибо, дальше мы сами, – холодно поблагодарил он незнакомку и та, кивнув, немедленно направилась по своим делам.

– Ты снова меня позоришь? – Зашипел он, встряхивая свою жену за плечи. Ладлен заплакала в голос, и Майкл принялся нервно озираться, затем развернул ее к дому и крепко пихнул в плечо. – Нет, это точно ненормально. Да на нас же все смотрят! Это ужас, Ладлен, теперь все только и будут говорить о толстухе, которая ревела как корова. К тому же, чуть не упала на ровном месте. Ты что – пьяна?

Он остановился и грубо дернул ее, поставив перед собой, затем критически оглядел.

– Мда. И эту женщину я выбрал себе в жены. На кого ты похожа? Ты же натуральное чучело – что это еще за футболка? Чтобы я такого больше не видел!

– Это ганс … ганс энд …, – всхлипывала она, но Майкл не дал ей договорить и снова повлек ее в сторону подъезда, с такой силой схватив за руку, что его пальцы побелели.

Дома он прежде всего тщательно запер дверь – никому не нужно знать, что тут у них происходит. Затем скрестил руки на груди и хмуро спросил:

– Ну и как это понимать?

Ладлен продолжала всхлипывать, непрерывно размазывая слезы по лицу.

– Я тебя спрашиваю! – Сорвался он на крик. – Как это понимать, Ладлен? Куда это ты собралась, да еще и так вырядилась, а? Ты что – любовничка себе завела, какого-нибудь поклонника громадных баб? Ты поди еще и позировала ему? Он тебя фотографировал голой, Ладлен? Боже, если это где-нибудь всплывет – плакала моя репутация!

Майкл схватился за голову и принялся ходить взад-вперед по коридору, совершенно не обращая внимания на свою жену, которая прижалась спиной к стене и прерывисто всхлипывала.

– Мы … мы … мы…, – пыталась она что-то объяснить, – мы хотели …

Майкл с размаху залепил ей оглушающую пощечину и приблизил свое лицо так, что Ладлен ощущала его дыхание:

– Сколько! Раз! Я! Тебе! Говорил! Еще раз услышу слово «мы» – и ты у меня получишь!

Последнюю фразу он истерически проорал ей в лицо и отвернулся, озабоченно потирая руки. Надо что-то делать. Эта психичка точно опозорит его. Наверное, придется запирать ее дома и уносить с собой ключи. Пожалуй, еду он тоже унесет – пусть заодно и похудеет. Что-то можно поставить в гараже в старый холодильник.

Неожиданно Майкл развернулся к Ладлен и безо всякого предупреждения, что есть силы, ударил ее кулаком в живот. Ладлен широко распахнула рот, но не издала ни звука. Затем сползла по стене на пол и медленно завалилась набок, обхватив себя поперек живота руками. Майкл совершенно остервенел, глядя на это – она еще и театральные сцены закатывает! Он с ненавистью пнул ее в живот. Женщина обмякла со странным, свистящим выдохом, потеряв сознание. Футболка вдруг странно встопорщилась с одной стороны. Майкл не заметил этого. Он сунул руку в пиджак висящий в шкафу, и вытащил оттуда забытый телефон. Развернулся, не глядя на жену, хлопнула дверь, зловеще проскрежетал замок. Ладлен осталась одна.

– Эй, все нормально? Как мы?

– Ооох, больно-то как! Наверное, так можно и умереть.

– …

– Третий, ответь нам. Что с тобой? Третий???

Ладлен с трудом встала, опираясь о стену двумя руками, затем вперевалку добралась до дивана, оставляя на стене следы от влажных ладоней. Сидя на диване, она принялась ощупывать себя, засунув руку под футболку.

– Мы в порядке? – Спросила она тонким ломким голосом. Затем с сомнением покачала головой. – Вряд ли. Третий почему-то молчит. – Сообщила она себе низким грубым тоном. – Надо его как-то расшевелить.

Ладлен принялась снимать футболку, запутавшись и разорвав ее. Все равно. Майклу она не нравится, и он не разрешит ее иметь – просто выкинет, как он уже делал не раз. Затем она положила ладони на покрытый буграми живот и принялась осторожно надавливать в разных местах.

– Что же это? – Жалобно спросила она высоким голосом. – Как же так? Нас должно быть трое – нас всегда было трое …

Она неуклюже встала и направилась на кухню. Долго перебирала ножи, пытаясь найти среди них самый острый. Затем сделала осторожный надрез с правой стороны живота и засунула внутрь себя руку. Живот задвигался как самостоятельное живое существо, выгибаясь и проваливаясь то тут, то там, вспучиваясь от ее руки. Затем Ладлен напряженно замерла со стеклянным взглядом. Живот снова вспучился и опал – она вытащила окровавленный кулак и долго не решалась разжать его. Она простояла так, наверное, с час, не шевелясь, не разговаривая сама с собой, держа перед собой руку, из которой на пол медленно капала кровь. Где-то грубым голосом захохотала женщина и Ладлен вздрогнула, словно очнулась. Затем бесконечно медленным, нежным движением опустила взгляд на свою руку – разжала ее. Всхлипнула. Вскинула голову к потолку и пронзительно закричала. Между ее пальцами вяло свисали тонкие жилистые конечности, которых было гораздо больше, чем пальцев. Крупная вытянутая голова с неровным лбом. Тельце, похожее на большую картофелину. Ладлен выла, ударяясь затылком о кухонный шкафчик. Затем медленно опустилась на пол, нежно прижимая странное тельце к своей массивной груди. Долго всхлипывала, судорожно подергивая плечами. Слезы текли по ее лицу и рукам, смешиваясь с красной кровью – ее собственной и фиолетовой кровью существа.

– Нас всегда, всегда было трое, – сквозь слезы словно бы объясняла кому-то Ладлен, – всегда было трое. Нас должно быть трое. Мы по-другому не живем и не можем … Он умер, нас теперь не трое … Это Майкл убил его – Майкл убил Третьего. Мы не можем быть вдвоем, так изначала времен не было никогда. Только трое, только все вместе!

Она продолжала бормотать что-то невнятное, однако слезы уже прошли. Ладлен сидела на полу кухни, полураздетая и вся перепачканная, держа на руке тело неведомого существа. Где-то надрывно рыдал младенец. Она наконец огляделась – время уже подошло к вечеру, как это могло произойти так быстро? Нужно что-то делать – Майкл скоро вернется. Вспомнив о нем, Ладлен снова перевела взгляд на свою руку и нежно коснулась Третьего кончиками пальцев.

– Прощай, Третий.

– Прощай!

– Ты был с нами с самого начала …

– Да! И мы тебя не забудем … никогда … но нас снова должно стать трое. Иначе … так должно быть, потому что по-другому никогда не было. И не должно быть. Вместе. От появления и до конца.

Она схватилась свободной рукой за стол и рывком поднялась на ноги.

– Однако же нужно тебя и достойно похоронить, – пробурчала она и осторожно положила странное, ни на что не похожее существо, в раковину. – Прощай, Третий.

И Ладлен включила воду. Тельце побледнело, съежилось и начало распадаться мелкими хлопьями, которые быстро таяли в холодной воде. Всхлипнув в последний раз, она принялась за уборку.

Трое. Всегда трое. Только так и не иначе – другой жизни нет и не может быть. Эти мысли бесконечно кружили в ее голове, словно карусель. Трое. Нам нужен кто-то еще. Резко защелкал ключ в замочной скважине.

– Милая, а вот и я! – Голос Майкла. Он чем-то там шуршит в прихожей. – Возьмешь у меня букет? Прости, что я тебя ударил …

Внезапно он замолчал, увидев бледную и непохожую на себя жену – она стояла в дверях общей комнаты. Снова надела на себя дурацкую футболку, отметил про себя Майкл, но решил ничего ей пока не говорить. Он скривил лицо в приветливой улыбке и просительным жестом протянул пышный букет:

– Возьмешь?

Ладлен автоматически забрала у него цветы и тут же опустила руку, будто ей дали пакет. Майкл недовольно дернул щекой – сдерживать себя ему было все труднее.

– Как ты, милая? – Он постарался вложить в свой голос побольше нежности. Все-таки не стоило ее бить. Но ведь он не хотел, он просто не сдержался – так бывает. Дурацкий день. Забыл телефон дома, да еще и увидел как она крючится в странном припадке на глазах у всех желающих – тут кто угодно вспылит, а уж он-то точно не святой.