Путь к вечному счастью

Франц находился там очень долго. Лишь поздним вечером он вновь ступил на дорожку, покрытую амарантами, и шёл, обхватив плечи руками. Фонари освещали дорогу, а ноги волокли куда-то вперёд. Франц остановился на полпути и закрыл глаза. Он боялся обернуться. Боялся, что если посмотрит назад, то чувства вырвутся на волю, и он останется в этом месте навсегда. Дойдя до выхода, он обратил внимание на невзрачную могилку, которая заросла лозами дикого винограда. Неведомая сила подталкивала его узнать, что же скрывается под виноградом, чья жизнь покоится там. Оборвав стебли, он увидел статую красивой девушки. Она напомнила ему забытые сны. Она будто смотрела куда-то вдаль, придерживая руками свои волнистые волосы. Её платье казалось воздушным и лёгким, что хорошо подчёркивало её хрупкое телосложение. А внизу на постаменте было выгравировано:

Аглия

(1975-1998)

Твои воспоминания запечатлены в моём сердце…

Франц сам словно превратился в камень. Он застыл, продолжая вглядываться в буквы:

– Аглия. Это имя такое знакомое. Она выглядит в точности как… Не может быть! Это невозможно! Если она умерла в 1998, а сейчас 1999 год, то с её смерти прошёл только год. Я не могу поверить, что это та самая девушка из моего сна.

Но неожиданно из-за спины раздался чей-то голос:

– Кхм, извините, что вас прерываю, но это как минимум странно: увидеть постороннего у могилы своего близкого человека.

Мужчина медленно обошёл Франца и возложил цветы к постаменту. Немного помолчав, Франц поинтересовался:

– Что этот человек значит для вас?

– Знаешь, хоть мы с тобой и не знакомы, но мне почему-то кажется, что я должен рассказать эту историю. Я не случайно принёс сюда букет этих кроваво-красных анемонов. Есть легенда, связанная с ними. Она гласит, что анемоны, выросли из слёз Афродиты, пролитых по погибшему возлюбленному Адонису. Однако есть менее известная история о простой смертной девушке, которая однажды ночью пришла на встречу с возлюбленным, но он так и не явился. Это разбило её сердце. Она долго плакала, а потом легла у дороги и умерла прямо там от горя. Сквозь её тело проросли прекрасные анемоны. В переводе с греческого «анемон» – это «дочь ветров». Стебли цветков льнут к дороге, словно пытаются расслышать в шелесте травы чьи-то шаги. Я имею в виду, что она похожа на них. Аглия так же чего-то ждала, но я не знаю чего… Единственное, в чём я уверен, так это в том, что смерть не в силах разлучить людей. Дорогой тебе человек навсегда остаётся у тебя в сердце, – незнакомец поднял свои печальные глаза на статую, а затем продолжил, - извини, наверное, я утомил тебя своим рассказом. Стоит представиться. Меня зовут Лир. На самом деле, здесь покоится моя супруга. Теперь уже бывшая супруга. Эту скульптуру я сделал сам, ещё когда она была жива. Жаль, что она не успела её увидеть.

– Она прекрасна. Но, если ты так любил свою жену, то почему не ухаживаешь за могилой? – спросил Франц.

–  Я просто не мог переступить через себя. После несчастного случая мы словно стали чужими друг другу. Врачи вынесли приговор: «память невозможно вернуть». После этого, она не подпускала меня к себе. Я мог только наблюдать со стороны, как увядает её жизненная красота. Всё её прошлое стёрлось вместе со мной, а позже она сама растворилась в этом неумолимом потоке времени. Я редко сюда прихожу, потому что знаю: она бы этого не хотела. Она не хотела, чтобы я держался за воспоминания и человека, которого давно уже не существует.

Когда Лир рассказал историю той девушки, у Франца не осталось сомнений, что это была та самая незнакомка из его снов. Это та самая Аглия, которая стояла у большого открытого окна и плакала, говоря: «Почему я ничего не помню? Кто я?».

– Слушай, Лир. Я наверное знаю, чего она ждала.

– Ты серьёзно?..

Так мы впервые встретились. Франц протянул мне визитку со своим номером телефона и сказал, что когда мы увидимся вновь, то он расскажет о том, что пережил сам. Уходя, он почему-то долго не мог отвести взгляд от могилы. Ушёл он молча, не проронив больше ни слова.

Вернувшись домой, Франц повалился на кровать. За день произошло слишком много. Нужно было переварить полученную информацию. Закрыв глаза, он сразу же уснул.

Лёгкий ветерок коснулся его лица.

– Воздух такой чистый и простой. Так тихо вокруг. Где я?

Открыв глаза, Франц увидел, что находится на каком-то побережье. Посмотрев на море, он увидел, как низко летают чайки.

– Прошу, хоть ты одна сядь рядом и послушай мою историю. Хоть здесь я могу уйти от всей этой суеты и побыть один со своими мыслями.

Вдалеке виднелись корабли, непохожие на современные. Они выглядели как средневековые каравеллы с алыми парусами. На одном из бортов виднелась тонкая фигурка, одетая в бледно-сиреневое платье с длинными прозрачными рукавами. Корабль подплывал всё ближе и ближе, пока с него на песок не сошла прекрасная девушка. Это была Аглия. Золотистый песок ласкал её бледные босые ножки. Она медленно подходила к Францу. Каждый её заставлял его сердце трепетать и биться всё чаще. Она остановилась, когда между ними оставался всего один метр. Это означало только одно: готов ли Франц сделать последний шаг и окунуться в омут этих нежных чувств. Готов ли он бросить реальность, для того, чтобы навсегда отдать своё сердце и душу этому невозможному, но такому желанному счастью? Франц посмотрел в её небесно-голубые глаза, и ответ не заставил себя ждать. Он слегка обвил её талию, прижав к своей груди, и неосторожно приблизился к волосам. Вдохнув лёгкий аромат её огненных волос, Франц мимолётно посмотрел ей в глаза, которые выражали согласие. Их губы соприкоснулись и сердца забились в унисон. Чем быстрее и страстнее становился поцелуй, тем ценнее становились те минуты. Солнце заходило за горизонт, волны утихли, и только биение двух сердец, которые наконец-то нашли друг друга, не затихало ни на секунду.

– Так хочется взять и побежать по морю, догнать тот сказочный корабль, уплыть на нём туда, где никого нет, где спокойно и тихо, где будем только мы! – с печальным тоном в голосе проговорила Аглия и положила свою голову на плечо своему суженому.

Они стояли на берегу и наслаждались компанией друг друга. Мечты о совместном будущем, о счастье и любви заставили позабыть о времени. Франц не заметил, как наступила ночь. Луна сияла ярко и таинственно. Не удержавшись, Аглия кинулась к воде, где плавали маленькие рыбки и медузы.

– Возьми меня за руку Франц, я боюсь.

Она хотела со всей страстью окунуться в волны, но понимала, что если он не возьмёт её в эту минуту за руку, то они больше никогда не встретятся.

– Я рядом, – произнёс Франц, смотря на свою спасительницу.

Он улыбнулся и схватил ладонь Аглии, и они вместе шагнули к морю. Как только они ступили в него, перед ними раскрылась такая картина, которую нельзя увидеть днём. Звёзды сияли так ярко, что казалось: можно протянуть руку и вот она у тебя на ладони. Неожиданно начался звездопад. Аглия и Франц, взявшись за руки, мысленно просили у звёзд, чтобы этот сон не заканчивался и всё, что они пережили, осталось у них в сердце навсегда. Франц загадал желание, и внезапно луна, звёзды, море – всё это исчезло. Он проснулся у себя на кровати, а его лица касались лучи тёплого весеннего солнца.

Дни летели быстро: ведь когда ты счастлив, время проходит незаметно. Наступила среда – день, когда Франц должен был отправиться на приём к Лео Родженту. Он приехал к восьми часам утра. На входе его встретили врачи. Затем Франца водили по разным кабинетам, где он сдавал всевозможные анализы. Когда всё завершилось и ему передали отчёты о состоянии здоровья, он направился в кабинет Лео. Там он передал ему документы и сел на стул в ожидании вердикта. Неожиданно лицо врача помрачнело. Он поднял свои глаза на Франца и заговорил:

– Результаты пугающие. У тебя тяжёлое полиморфное расстройство психики. Иначе говоря – шизофрения. А это значит, что у тебя нарушены мышление и восприятие реальности, а также присутствуют слуховые и зрительные галлюцинации и параноидный бред.

– Боже, нет! Скажи, это поддаётся лечению? Я смогу жить с этим как нормальный человек?!

– Эту болезнь можно вылечить частично. Главное – соблюдать медикаментозную терапию и проходить трудотерапию социальной реабилитацией.

– Я согласен, я буду проходить лечение! А трудотерапией станет моя военная служба.

– Франц извини, но пока придётся забыть о военной службе, это лишь усугубит ситуацию.

– Но как же… Я ведь обещал. Я же дал клятву Гетте! Я не могу всё так оставить! Это же была моя задача – остановить Драго! Нет… Я должен…

– Франц, успокойся, – оборвал он его на половине фразы, - если ты так продолжишь, то твоё состояние может ухудшиться. Я знаю, что ты чувствуешь, но месть не излечит тебя. В твоём отряде есть много талантливых и сильных ребят, поручи эту миссию им. Они справятся, – спокойным голосом сказал терапевт.

– Нет! Это моя месть! Это моя война! Они не обязаны принимать весь удар на себя! Я не хочу, чтобы всё повторилось как 12 мая 1997-го, – восклицал Франц.

– Прости, но с этим уже ничего не сделаешь. Ты можешь только смириться и принять свою болезнь. И постепенно проходить лечение.

– Смириться?! Принять всё как есть?! Да иди ты к чёрту! Ты лучше всех должен знать, как долго я ждал, чтобы нанести ответный удар! Драго забрал у меня всё! ОН УНИЧТОЖИЛ МЕНЯ!!!

Из его глаз хлынули слёзы. Прикрывая лицо, Франц выскочил из-за стола и выбежал из кабинета. На улице лил дождь, небо было покрыто непроглядной чёрной пеленой, вокруг не было ни одной живой души. И только один Франц шёл по пустой дороге, волоча с собой пронизывающую боль в сердце. «Неужели Драго победил? За что погибла моя семья? Неужели я стал беспомощным в глазах окружающих?» – всё время повторял он про себя.

Утешение Франц обрёл в алкоголе. Бутылка за бутылкой, шаг за шагом. Он брёл бесцельно. Куда бы ни привели его ноги, он желал обрести в этом месте либо счастье, либо неминуемую смерть. Так он пришёл к кладбищу, где покоилась Аглия.

Он снова, как в первый раз, взглянул на статую. Её силуэт, её взгляд. Он помнил всё это так, как будто они виделись в реальном мире. Франц почувствовал головокружение и боль во всём теле. Он осторожно присел, облокотившись о постамент. Он думал, что если зальёт отчаяние и беспомощность спиртным, то сможет ненадолго забыться. Но вот его веки тяжелеют, а сердце колотится медленнее. Как сквозь туман Франц увидел Аглию живой, идущей рядом с ним. Своей белоснежной ручонкой она придерживала соломенную шляпу. В её глазах он прочитал: «Наконец-то мы вместе, я так счастлива!». На руках Франц держал свою дочку, очень похожую на Аглию. Они шли по длинной дороге, в конце которой виднелась плакучая ива, предзнаменовывавшая новую жизнь, ещё счастливее и лучше прежней.

Франц умер 2 июня 1999 года, но за несколько дней до смерти, как он и обещал, мы успели встретиться. Тогда он и рассказал историю о его несбывшемся счастье, о Драго, о снах, и об Аглии. Из рассказа я понял, что она стала его спасительницей, ненадолго продлившей ему жизнь.

Меня зовут Лир, и сейчас идёт 2022 год. Мне уже 48 лет. Я женился снова и у меня есть двое детей. Прошло 24 года с тех пор, как я стал свидетелем и участником этой истории. Я сумел отпустить свою бывшую любовь. Теперь единственное чего я хочу – это быть счастливым и поведать всему миру то, что напоследок сказал мне Франц:

– Когда я понял, что влюбился, реальность перестала для меня существовать, потому что сны подарили мне её. Она стала солнцем, осветившим мой путь…