Керстин и сын Хозяина Долгого Фьорда

И Магнус вслед за ней заскучал: Не пришёлся я тебе по сердцу, не мил я тебе, раз так скоро покинуть меня хочешь.

Потупилась Керстин: – По сердцу ты мне пришёлся, Магнус, хозяйский сын, никто мне, кроме тебя на всём свете не нужен – только разве пара мы с тобой? Мне под водой тяжко с непривычки, а тебе на земле не легче. Как же мы вместе жить будем? Да и не отпустят тебя на землю отец с матерью.

– Ну а коли отпустят?

– Что гадать – коли отпустят, тогда и поговорим. Да и не это главное – лежит меж нами обида старая, незажившая, не перейти мне через неё.

– Что за обида, Керстин, скажи?

Но молчит Керстин: – Не сейчас, позже скажу.

Вот и настало время расставания, не хотят Хозяева Форда отпускать гостью, да приходится.

– А теперь проси Керстин в награду всё, что ни вздумаешь – лежат в гротах каменных в сундуках кованных дары хозяев ста морей – жемчуга окатные, янтари медовые, кораллы алые, монеты старинные золота червоного – на что ни взглянешь, всё твоим станет.

– Не нужны мне ни янтари медовые ни золото червоное, а ответьте мне, Хозяева Водяные, не прогневайтесь:

Часты ли бури на Долгом Фьорде? Часто ли тонут в нём лодки рыбацкие?

– Что вдруг спросила ты об этом, Керстин?

– Оттого я спросила, хозяева дорогие, что уж больше десяти лет прошло, а у меня всё душа болит – ушли однажды рыбачить мои отец с матерью, да домой не вернулись, одну меня на белом свете сиротой оставили. Не ты ли, Хозяин Фьорда, погубил их?

Рассердился Хозяин Фьорда: – За что вы, люди земные, нас водяных вините, небылицы про нас сочиняете? Разве мы бури насылаем? Разве мы волны вздымаем, корабли да лодки топим? – Это всё шторма буйные, всё ветра дикие. И нам от их злобы несладко приходится, да управы на них нет.

А кого мы с тех кораблей потопленных да лодок можем спасти, те у нас жить остаются, все нам гости дорогие, желанные. Одно плохо – нет им на землю пути-дороги, море не пускает.

Как твоих отца с матерью зовут?

– Отца – Ларс Свенсон, маму – Илве Златовласая.

– Ну уж о ком о ком, а о них я всё знаю – в моём дворце живут. Илве моей жене подруга лучшая, а с Ларсом мы вместе на охоту ходим, моржей да тюленей бьём.

Живы они, живы!

Эй, девицы-красавицы, объяснять вам не надо, кого сюда звать-поторапливать?

– Не надо, Хозяин, уже зовём!

Не успела Керстин от вестей опомниться, вбежали в комнату Ларс и Илве – и уж столько было слёз, столько радости! – и плакали, и обнимались, и наглядеться друг на друга не могли.

– Как же нам теперь, – вздыхает Илве, – едва дочку встретили, снова расставаться?

И Керстин матери вторит: – Неужто нет средства заветного, чтобы пленников морских на землю вернуть?

– Уж не знаю, что и сказать, – ответил ей Хозяин Водяной. – Что есть такое средство, что нет его – всё едино – уж такое это чудо неслыханное, такое диво небывалое – за все сокровища подводные не достать.

– Что же это за диво такое?

– Хлеб, человеческими руками замешенный, в жаркой печи испечённый, да землица из-под родного порога. Хлеба кусочек съесть надо, водой не запивая, а землю себе под ноги насыпать – она сама к дому наверх выведет, никакое море не удержит. Да где же всё это взять?

Помянула тут Керстин старую знахарку добрым словом: – А нельзя ли, – говорит, – принести сюда мою суму перемётную? – сказать не успела, глядь, служанки уже её суму принесли.

Достала Керстен тряпицу да узелок: – Спасибо вам, Хозяева Фьорда за тепло за ласку, только пора пришла расставаться – вот он, хлебушек ржаной, а вот и землица из-под родного порога. И не хочется мне от вас уходить, да нельзя иначе.

Обняла Хозяйка Фьорда подругу любимую – горько мне отпускать тебя – ведь не на день не на два – навеки прощаемся.

А тут и Магнус молчать не стал – Матушка, батюшка, отпустите меня на землю жить – всё мне немило здесь без Керстин любимой.

– Что говоришь ты, Магнус, или сердце материнское разорвать хочешь?

– Запру тебя в самом дальнем гроте, касаток сторожами поставлю! – дал волю гневу Хозяин Водяной.

– Погоди, Хозяин, кипятиться, погоди воду мутить, – вмешался Ларс, – ответь только сначала – по душе ли тебе дочка наша?

– Как не по душе? – да лучше невестки ни в море ни на земле не сыскать.

– А тебе, доченька, дорог ли Магнус, хозяйский сын?

– Так дорог, что и сказать не могу.

– Зачем же горе горевать? Или вы забыли, что дом наш над самым Долгим фьордом стоит? Разве не сможем мы друг к другу в гости чуть не каждый день ходить? И потом, с кем же ты, бродяга морской, будешь на тюленей да моржей охотиться?

– Ну, голова ты, Ларс Свенсон – все проблемы решил! Все, кроме одной – надо бы, прежде чем свадьбу справлять, с долгами разобраться.

Эй, тролли горные, мастера проворные – не в службу, а в дружбу – приведите сюда Толстого Хелге и сына его Хенрика!

Не успел сказать – зашумело, загремело и свалились невесть откуда четыре тролля хвостатых. а вместе с ними и Хелге с Хенриком.

– Ну, – говорит Хозяин Фьорда, – слышал я, что Ларс Свенсон тебе много должен остался? Так много, что ты всё, что в его доме было, за долги забрал?

– Я своё забрал, на чужое не зарился – говорит-то Хелге дерзко, да сам дрожит и глаза от страха бегают.

– Что ж, давай с долгом разбираться. Где он у тебя записан?

– В моей амбарной книге – где ж ещё. Только она дома осталась

– Ничего. Эта беда поправимая – хлопнул Хозяин Фьорда в ладоши, книга сама ему в руки и легла.

– Не пойму я ничего в твоих записях – отбросил он книгу замусоленную – по ним все соседи у тебя в долгах как в шелках, чуть не всем хуторАм в округе ты вот-вот хозяином станешь. – Ну да не страшно, разберёмся – все долги у троллей в большой долговой книге записаны.

Эй, тролли горные, мастера проворные, не в службу, а в дружбу – дайте взглянуть в вашу долговую книгу.

Глянь, а тролли хвостатые уже вчетвером огромную книгу волокут, на стол укладывают.

– Найдите-ка мне долг Ларса Свенсона Толстому Хелге.

Листы сами зашевелились и раскрылась книга в нужном месте.

– Читай ты, Тролль Старший.

– За траву на лугу да за сено в стогу, за зерна мешок, за печной горшок, за дым над трубой да за снег зимой, может и был Ларс Свенсон что должен, да расплатился сполна. А за лодку рыбачью долг выплатить не успел – осталось отдать семь таллеров.

– Вот, я же говорил…

– Только лодка эта обманом Ларсу продана, сулил ему Хелге крепкую да новую, а отдал старую да рассохшуюся, она вся одного таллера не стоит– сколько её ни конопать, сколько ни смоли, хуже решета протекает. И паруса на ней ветром измочалены – латай их, не латай – без толку.

Если бы не лодка прохудившаяся, вернулись бы с рыбалки Ларс и Илва домой живыми-невредимыми.

– Подскажите тролли горные, мастера проворные, как же нам с Хелге расплатиться, как долг ему вернуть, чтобы никто в накладе не остался?

– Решай сам, хозяин, а что ты решишь, то и нам по нраву.

– Тогда вот что спрошу вас, тролли горные – а нужны ли вам работники – скалы рубить, камни дробить, брёвна носить, глину месить?

– Как не нужны? – всегда рады принять.

– Вот и принимайте Толстого Хелге и сына его Хенрика.

– По какому праву? Я жаловаться буду!

– А жалуйся кому хочешь, хоть самому Царю Морскому.

Тут свистнул Хозяин Фьорда посвистом разбойным, схватили тролли свою книгу, да и сгинули, словно не было, сгинули вместе с Хелге и его сыном.

Ну а спустя месяц Керстин с Магнусом свадьбу сыграли – не одну, а целых две – первую на земле, всем соседям на радость, а вторую в подводном дворце, да и зажили счастливо, в любви и согласии.