Утка Гоги спасает Рождество

Владислав Осипов

Утка Гоги спасает Рождество

Вступление

Уже завтра, на дворе, наступит самый долгожданный праздник у всех людей, Новый год или Рождество, как угодно. Все ждут его взахлеб, ждут его или подарки. Я, обычно, каждый год подвожу для себя итог и вспоминаю, что было раньше, но каждый год получается плюс минус одинаково, тепло и приятно. Кроме одного года, мне тогда было лет четырнадцать, точно не вспомнить, но не суть. Я познакомился с Гоги – это моя резиновая желтая утка, с которой мама обычно сидела в ванной, что она там делала мне не особо интересно, но я помню, что Гоги мне подарили, когда мне было семь лет. У родителей не было денег на подарок перед Новым годом, вот отец и притащил эту утку, которую купил в магазине уцененных товаров, собственно, после этого у меня осталась только утка, отца я больше не видел. Я был удивлен такой подаче, ибо я ждал что-то из разряда приставки, велосипеда, нового плеера, но никак не резиновую утку. Имя Гоги ему дала моя тогда подружка – Миранда, правда после 4-ого класса я и с ней перестал общаться, потому что меня тошнило от ее заумных речей и высказываний. Я тусовался с парнями, которые каждый раз после школы ходили на котельную, где есть гаражи, и обсуждали девчонок, так в одном из дней обсуждений мы пришли к выводу, что Миранда полная выскочка, которая ходила и хвалилась тем, что учится на одни пятерки, а толку от этого было мало. В общем, я носил с собой в школу Гоги, и в один из дней мою утку увидела Миранда:

– О, Боби, что это за утка у тебя торчит из рюкзака?

– Ничего, отвали, – ответил я Миранде.

– Нет, ты покажи.

Миранда вырывала утку из портфеля и крикнула на весь класс:

– Посмотрите все! Боби носит Гоги.

– Отдай мне утку, – крикнул я.

Миранда не хотела мне отдавать Гоги, тогда я ее толкнул и забрал свою утку. Все стали смеяться надо мной, но больше всех это запомнил Айк. После этого случая я перестал носить Гоги с собой в школу, а имя осталось у утки навсегда, как клеймо. Меня иногда дразнили: «Боби, а где Гоги или у тебя маленькие коки…». Я сначала не понимал, что это значит, но потом, когда стал старше, до меня дошло. Айк доставал меня больше всех, у него были богатые родители, да и вообще парнишка чувствовал себя уверенно, он нравился девчонкам, всегда был одет в крутую одежду и никогда ни в чем себе не отказывал. Он доставал меня до того самого Нового года, когда приключилась история с Гоги, конечно, после нее меня все считали психопатом, но я обязан ее рассказать всем. Моя мама все время думала, что я идиот, а соседи просто пытались избегать меня. Один раз дядя Сэм подкатывал к моей маме и сказал, если она захочет, он может меня усыпить. Он работал ветеринаром, а меня, когда не было мамы, называл животным из-за того, что каждый раз, когда я проходил мимо его дома, бил ногой по мусорному баку, и он падал, из него все высыпалось, но мне было плевать. Сэм был мудаком еще тем, особенно меня бесило, когда он пытался лезть к маме, его мерзкие усики, как кусок соплей висели под носом. В общем, о Гоги, я расскажу одну историю, почему Новый год для меня является особенным праздником, особенным днем. Это случилось почти десять лет назад.

Глава 1. Гоги

Я проснулся как обычно, на дворе было 31 декабря, а это значит, что уже ночью начнут «бахать» салюты, люди буду ходить друг другу в гости, а почти все мужчины будут пьяные в стельку и орать, что в новом году все точно изменится. Я же хотел посидеть с мамой и уехать к друзьям, которые должны были снять большой дом. В доме была целая комната с домашним кинотеатром стереосистемой и прочими наворотами, но до ночи еще долго, надо было придумать, как скоротать этот день. После завтрака я пошел в душ, как обычно, в ванной были раскиданы мамины вещи. На самой ванной стоял Гоги, иногда я с ним разговаривал, когда меня все раздражало, но я стал замечать, что жопка Гоги стала более протертая, почему так – мне не было известно наверняка. Я слышал пару раз, как мама что-то делала в ванной и издавала странные звуки, мне было абсолютно мерзко представлять, что там происходило, но почему Гоги? Я включил воду и застыл на время под душем, а после взял Гоги в руки:

– Дружище, как думаешь, мне сегодня перепадет что-то с одной из девчонок на вечеринке или нет, – я смотрел на Гоги, – блин, надеюсь, перепадет. Мне уже скоро пятнадцать, а я даже не целовался с девчонкой, а все из-за этого урода Айка, который рассказал всем, что у меня герпес, хотя у меня никогда не было этого дерьма, что этот герпес такое. Ладно, Гоги, пожелай мне удачи, еще очень хочу, чтобы пошел сегодня снег, мне вообще ничего не нужно, лишь бы в этом году в праздник пошел снег нормально, а не как обычно, через задницу.

Я искупался, вышел из ванны, внизу меня ждала мама, которая только решила, что пора идти за елкой. Обычно мы так делали каждый год, ибо в день праздника, как положено, у всех уже стоит дома елка, и только мы ждали, пока они станут дешевые, чтобы урвать с хорошей скидкой.

– Боби, снова ты в ванной торчишь, давай быстрее, надо ехать за елкой, а то всякие двухбородные аборигены разберут остатки, – двухбородными аборигенами мама называла толстых людей или типичных клерков, которые жрали по два хот-дога за раз, сидя на лавочке в торговом центре, к слову, моя мама к своим 39 годам выглядела на 27 лет. Она следила за питанием и собой, ходила в зал и постоянно занималась упражнениями, а также не забывала говорить мне постоянно о том, что если я буду есть сладкое, умру от того, что сахар порвет мне клапаны в сердце. Конечно, такая себе страшилка, но я старался ей подыгрывать, что она права, а после шел и уплетал по три конфеты за раз пока она не видит.

– Мам, сейчас идем, я уже готов, иди, грей машину.

Я хочу отметить, что на мою маму пялили все, кому не лень, мне было интересно, это с возрастом мужчины становятся такие дикари или это просто разновидность озабоченных долбазавров. Я старался всегда их подстегнуть, чтобы им стало стыдно, а маме было смешно, когда я так делал. У нее после отца вообще не клеилось с мужчинами. Однажды она познакомилась в интернете с одним типом, который позвал ее на свидание и кинул на деньги за ужин в кафе. После этого мама не знакомилась в интернете. Мы ехали по шоссе, где уже выстроилась армада таких же халявщиков, как и мы, чтобы купить подешевле елку, в пробке мы простояли около двух часов, а по итогу нормальные елки были раскуплены. Нам пришлось взять домой общипанную сосну, которая была хуже, чем старая бабка, которая может сидеть на лавочке, делая вид, что спит, и подавать «шептуна», а потом в воздухе стоит запах, будто снова скинули бомбу на Хиросиму и Нагасаки. В общем, мы с мамой расстроились, но имеем, что имеем. По возвращению домой мы нарядили куст, который назывался елкой и принялись украшать остатки дома:

– Боби, скажи, ты, куда едешь после двенадцати?

– Я же говорил, Тревор и Майки сняли дом, позвали туда кучу людей, мы будем там.

– А девочки там будут? Или у вас будет группировка «Голландский штурвал»?

– Голландский что? Мам, что за названия у тебя такие, да, будет пара девчонок.

– Насчет названия – не бери в голову, вырастишь, узнаешь, а что за девочки?

– Блин, мам, тебе обязательно все надо знать, я не могу говорить с тобой на такие темы.

– Я твоя мать, Боби, я должна знать с кем общается мой сын.

– Твою мать…

– Что ты сказал, а ну повтори!

– Я сказал, моя мать, что такого, мы закончили, я могу пойти в комнату поиграть немного в приставку, а потом помогу тебе с готовкой.

– Да, иди в свой виртуальный мир, а мама соберется с силами и позовет тебя, когда надо будет помочь.

– Спасибо.

Я поднялся к себе, в моей комнате всегда был небольшой творческий хаос, так я чувствовал себя более комфортно. Было решено, что надо еще раз проверить погоду, вдруг пойдет снег, у нас на юге снег был редким явлением, но, когда он шел, все люди выходили из своих норок и радовались его появлению. Я был одним из них. Прогноз не давал утешительного результата: ночью будет два градуса выше нуля, поэтому про снег можно забыть. Я упал на кровать и стал повторять про себя: «Хоть бы пошел снег, хоть бы пошел снег…». А после вышел из комнаты, чтобы спуститься за водой и услышал снова странные звуки из ванной, внизу на кухне стояла открытая бутылка вина, мама начала праздновать уже заранее. Она обычно выпивала немного, но ее уносило буквально сразу, три бокала и спит, как младенец, очень удобно, но не всегда. Я вернулся назад в комнату и включил приставку, я играл в детективы и загадки. Нравилась мне концепция распутывать разные истории. Просидев пару часов за приставкой, я не заметил, как стал отключаться, но меня взбодрило моментально, когда стакан воды разлился на провод, который был подключен к приставке, а он был оголен, я забывал его перемотать скотчем. Произошло замыкание, и от моей приставки устремился дым в потолок. Я быстро выдернул провода и выбежал из комнаты, в этот момент из ванной выходила мама:

– Боби, какого воняет гарью?

– Блин, мам, прости, я чуть было не уснул и у меня вода вылилась на приставку, и она бух-бах, короче, она сгорела.

– Боби, ты хоть в порядке?

– Да, я в полном порядке, а приставке походу конец.

– Не переживай, у меня есть знакомый электрик, он ее починит, иди умойся и спускай вниз, только отсоедини провода, чтобы больше ничего не сгорело.

– Хорошо, минуту.

Что не говори, а мама была у меня максимально простым человеком. Она не особо придавала значение вещам, для нее они ничего не значили, я зашел в ванную и открыл кран, как только я поднес руку к воде, меня ударило током: «Ай, сука, больно!».

– Какие слова мы знаем, молодой человек, пока мамочки нет, ты думаешь, можно так выражаться?

– Кто здесь?

Я осмотрелся вокруг, но никого не было. Сначала я подумал, что мне показалось, удар тока так подействовал, но голос снова появился.

– Я тот, кто слежу за тобой, Боби, я знаю все о тебе, когда ты теребишь в ванной свой стручек. Знаю, как ты один раз подтерся мамиными носками, я все вижу.

– Что за хрень, кто тут? Выходи! Я тебе вмажу по самое не хочу.

– Кому ты вмажешь? Даже муравей тебе жопу мылом намажет.

– Ах ты тварь, выходи, кому сказал.

– Ох, Боби, маленький ты идиот, я перед тобой.

Я повернулся к ванной, но кроме Гоги там никого не было.

– И где ты? Я не вижу тебя.

– Слепой идиот, вот я на ванной.

– Гоги!

– Хуеги! Наконец-то ты понял.

– Что, как ты разговариваешь, ты же утка резиновая! И что у тебя за странный акцент?

– Так ты решил меня унижать, что я утка? Кусок говна мелкий, ты утку во мне увидел? Я – Гоги Великий, завоеватель земель, люблю вино, а еще меня любит твоя мама, но это мы опустим.

– Как ты разговариваешь? Ты, блин, ненастоящая утка.

– Так, вот это, я считаю, расизм уже начался, я же не говорю про твои маленькие недостатки, такие маленькие…

– Так, заткнись, тебя нет, ты ненастоящий, тебя нет, это бред, меня просто ударило током и все, вот и все.

– Короче мелкий, давай клопа не еби и принеси мне вина, а то пока твоя мама тут купалась, я пару капель урвал, теперь еще хочется.

– Гоги, почему ты так материшься, ты утка или кто? Или что?

– Ты утка или кто… Что ты ноешь, катись за вином, я жду. Или что, я зря потратил на тебя лучшие годы своей жизни?

– Эм, у тебя, как бы так сказать, нет жизни, как таковой.

– Не, это уже перебор, малый, я смотрю ты в край охренел.

– И что ты же ты сделаешь мне? Утка, ха-ха-ха-ха.

Гоги отпружинил от ванной и ударил меня клювом, да так сильно, что я попятился назад и ударился об дверной косяк.

– Еще хочешь? Маленький засранец, будет тут он уточку обижать, иди за вином.

– Да ты сдурел, какое вино?

– Белое сухое, какое еще? Я сладкое не люблю, голова потом болит.

– Отвали, Гоги, ты ненастоящий.

Я вышел из ванной и спустился вниз, мама уже нарезала все на салат.              – Ты чего так долго в ванной снова проторчал, ты отключил свою приставку?

– Я забыл, минуту.

Я побежал наверх, чтобы выдернуть провода, но в комнате уже был Гоги, он клювом тыкал по кнопке включения, но у него ничего не выходило.

– Что ты творишь?

– Не видишь что-ли? Приставку пытаюсь включить. Ты что, сломал ее, что с ней?

– Я на нее разлил воду, меня ударило током, а потом я зашел в ванную, меня еще раз ударило током, после этого ты начал говорить.

– То есть, ты хочешь сказать, я виноват?

– Я ничего не хочу сказать, – я выдернул провода из питания.

– Боби, с кем ты там говоришь? – крикнула снизу мама.

– Сам с собой, бегу, мам, – ответил ей я.

– Сейчас мама подумает, что ты шизойд и сдаст тебя в дурку, а эта комната тогда станет моей. Классно, правда?

– Ты больной, Гоги, иди сюда.

Я попытался взять Гоги на руки, но он стал прыгать от меня по всей комнате, когда наконец-то у меня получилось его поймать, я открыл шкаф, чтобы кинуть его в коробку с носками, он стал кричать:

– О нет, только не дрочильные носочки, только не дрочильные носочки.

– Что ты несешь, вообще больной что ли, сиди здесь.

Я спустился вниз, мама смотрела на меня с очень недовольным взглядом, этот взгляд я мог узнать из тысячи и прежде, чем она хотела что-то сказать мне, я решил опередить ее:

– Прости, мам, прости, давай я тебе помогу.

Она просто указала мне на продукты, которые надо почистить. Мы молча занимались своими делами по кухне, а после того, как я почистил все овощи, пошел на улицу выбросить мусор. На улице было довольно холодно, я подошел к градуснику, чтобы посмотреть температуру в надежде, что она опуститься ниже нуля и пойдет снег. Температура была плюс один градус, так что мои надежды снова улетучились. Я засунул мусорный пакет в бак, как вдруг на нашей улице появилась черная машина, которая ехала очень быстро. Машина резко остановилась возле моего дома, оттуда вылез Айк с заднего сидения и стал что-то кричать, я не мог разобрать, что он кричит из-за громкой музыки, которая доносилась из автомобиля, как вдруг появилась еще пара ребят, они достали рогатки и стали по мне стрелять камнями. Я схватил крышку от мусорного ящика, пока пытался прикрыться от них, один из камней прилетел мне голову, а потом второй. После я не успевал прикрываться и побежал домой, камни летели в меня, а один из них попал в окно. Мама выбежала из дома и стала кричать, попутно оттолкнув меня от двери. Машина резко поехала назад, сбив мусорное ведро нашего соседа Сэма.

– Господи, дорогой, что с тобой, все хорошо? У тебя кровь на лбу.

– Все нормально, мам, мне надо умыться, можно я пройду.

– Кто это был?

– Айк и его друзья-идиоты.

– Я сейчас же позвоню его родителям, чтобы они повлияли на сына или вызову полицию.

– Не надо, пожалуйста, я сам разберусь, дай только умыться.

Я зашел в дом и пошел на второй этаж в ванную, из комнаты доносился голос Гоги, но что он там буровил, я не понимал, точнее, даже не слушал. Смыв кровь с лица, я обработал рану и наклеил лейкопластырь. Пройдя через комнату, я решил зайти посмотреть, что делает Гоги.

– Ну что, братец, отхватил от маленьких дрочил по морде, давай, клади меня в карман и пошли их найдем, только я могу прикалываться над тобой, погнали.

– Никуда мы не пойдем, я потом сам разберусь, как наступит удачный момент, а пока надо помочь маме.

– Надо помочь маме, что ты сопли снова мотаешь на кулак, надо этому маленькому уроду по самые не хочу надавать, я тебе в этом помогу, поэтому клади меня в карман и пойдём их искать.

– Угомонись, ты всего лишь резиновая утка, которая через каждую фразу матерится и все, что ты о себе вообще думаешь, и вообще, будешь много болтать, я тебя выкину в ящик на улице, достал меня.

Я решил не дожидаться того, что мне скажет Гоги, а молча вышел из комнаты. Вернувшись к маме, я увидел, что она налила себе еще один бокал и стала разделывать курицу.

– Мам, если ты выпьешь еще вина, то пропустишь весь Новый год, ты же знаешь.

– А мне плевать, в дом залетел камень от какого-то маленького урода, а еще он тебе лицо разукрасил камнем. Я позвонила его родителям, но трубку никто не брал, автоответчик, оставила сообщение, надеюсь, перезвонят.