Первая смена

– Вы на время-то смотрите? Какой подъём? – воскликнул Цветков.

– К тебе, Цветков, особого приглашения не будет, подъём – команда для всех. Быстро выходим строится на улицу. Форма одежды – спортивная.

Медленно, совершенно не спеша, парни выползали на улицу. На траве поблёскивала утренняя роса, а в дали, на футбольном поле, плотно лежал туман.

– Ну что, касатики, не спится вам по ночам, как я посмотрю. Сейчас все дружно пробежим несколько километров и сегодня ночью будете спать сладким сном, за мной, – скомандовал вожатый.

– Почему все-то бегут? – обронил кто-то из толпы, – эти трое накосячили, а нам за них отдуваться?

– Так, стоять. Кто это сказал?

– Я сказал.

– Фамилия?

– Яковлев моя фамилия.

– И кто же эти трое?

– Да вон, рыжий этот и дружки его, – ткнул пальцем Яковлев в Цветкова, у которого на лице выступил багровый румянец.

– Ну то, что в этом замешан Цветков, я даже не сомневался. А то, что у нас в отряде есть стукачи, я почему-то не подумал заранее. Ну что же, будем лечить. Вот что я тебе скажу Яковлев, то, что Цветков у нас парень с придурью, это было понятно сразу, а вот то, что у Цветкова появился враг в твоём лице, это конечно сюрприз. В армии оно как, один за всех и все за одного, но стукачей обычно ночами валтузят. Наказание будет коллективным. Кросс три километра, после которого Цветков и иже с ним пройдут ко мне в вожатскую, где получат пистон.

– Да как вы можете верить этому товарищу? – выкрикнул Цветков.

– Товарищ он или нет, я не знаю, но то, что ты виновен, это уже совершенно ясно. Бегом марш!

Абсолютно изнеможденные от утренней пробежки, парни едва доволокли ноги до кроватей.

– Через десять минут зарядка, не опаздываем, – смеясь выкрикнул Дима.

– Эй, как там тебя? Яковлев. Считай, что ты труп, – смахивая капли пота со лба, крикнул Цветков.

– Это что за фигня, – закричала одна из девчонок.

– Всё, началось, – отметил Сева, – они увидели свои лица.

Девичий крик перемешивался с матерщиной, которую не всегда услышишь от девочек.

– Цветков, твою налево, – вновь ворвался в палату вожатый, – ты совсем что ли обалдел? Ко мне! Все трое!

Матвей косо поглядел на Севу: – то есть ты хочешь сказать, что это так и должно быть?

– Я не думал, что нас так быстро раскусят, – покраснел Сева.

– Ладно, будь что будет, идем, – вставая с кровати, сказал Матвей.

На кровати сидел вожатый, в руке которого было вафельное полотенце. Он сложил его аккуратно пополам, зубами взялся за середину, а концы начал закручивать к центру, так, что получился такой плотный кнут, с острым кончиком: – это крокодил, не слыхали?

Все помотали головами, как знак отрицания.

– Крокодил, это такое орудие воспитания. Им я буду полировать ваши задницы. Один удар по заднице за каждое матерное слово. Десять за средний косяк и двадцать, как сейчас, за серьёзное преступление. Кончик я смочу в солёном растворе, чтобы было понятнее. У вас троих намечается прекрасная ночка, которую вы проведёте на животе вместо того, чтобы спать на спине. По двадцать каждому. И скажите спасибо, что я не доложил директору лагеря и не выпроводил вас отсюда в родные пенаты. Понятно?

– Нас не выгонят? – испуганно спросил Матвей?

– А ты домой захотел? Нет, братцы, я вас лишу такой привилегии. Будем вас перевоспитывать. И еще, когда собираетесь на дело, тщательней продумывайте сценарий. Так будет проще потом. Увидимся вечером, после отбоя.

Выйдя из вожатской, они увидели размалёванные лица трех девчонок, которые стояли напротив их: – ну что, дегенераты, как теперь это отмывать? – спросила та, которую разукрашивал Матвей. Это была очень симпатичная девчонка, с длинными, до середины спины, темными волосами. Матвей сразу её заметил, еще на вокзале.

– Одеколоном, – ответил ей Сева.

– Раз такой умный, иди и оттирай, – добавила она, – дебилы. Вы что, дикие совсем?

– Ну ладно, девчонки, мы же не со зла, – покраснев, ответил Цветков.

– Посмотрим еще, – закончила она и повернувшись направилась в сторону умывальников.

– Позорище какое, – проведя открытой ладонью по лицу, сказал Матвей, – Сева, ты косячный. Не нужно было тебя слушать.

– Да ладно вам, подумаешь. Не выгнали и то хорошо, – начал Сева, – я, кстати, пошутил на счет того, что это единственное развлечение в лагере.

– Да неужели? – вмешался Цветков, – а ну ка, удиви нас.

– Позже. Надо от этого избавится. И нужно решить, как быть с Яковлевым. А то нас так и будут сдавать при каждом набеге.

– С собой его взять, – предложил Матвей.

– Нет, от таких лучше держаться в сторонке, – заключил Цветков.

– Тёмную ему надо устроить. Ночью накинуть на него одеяло и отделать его по полной, – пробив воздух кулаками, выпалил Сева.

– Ты совсем что ли рассудок потерял? Нас в тюрьму за это отправят с такими выходками, – испугался Цветков, – совсем больной. Тут надо хитростью. Подставить его надо. Что-то сделать, а свалить на него.

– Никого мы наказывать не будем, – вмешался Матвей, – нам и так сегодня достанется. Ты, кстати, не знаешь, что такое крокодил? – обратился он к Севе.

– Не-а. Впервые слышу, ответил тот.

– А еще знатоком лагерной жизни себя называет. Скорее всего, что-то очень неприятное и скорее всего очень болючее, – добавил Цветков.

Вечером того же дня, уже после отбоя, когда лагерная комиссия завершила обход, такое знаете ли шествие начальника лагеря с главными вожатыми. Целью которого является проверка наличия детей в лагере. Дима осторожно зашел в палату, стараясь не разбудить тех, кто уже спит, и дёрнув за кончик одеяла Цветкова, скомандовал: – вставай, и буди своих товарищей. Жду у себя.

Цветков, растолкав уже задремавшего Матвея накинул кроссовки и пошел будить Севу.

В комнате вожатого стоял едкий запах подпалённой спирали от комаров. Он сидел на своей кровати, уперевшись спиной в стену и держа в руках приготовленного «крокодила»: – ну кто первый? Смельчаки есть?

Все промолчали.

– Ладно, тогда я сам их назначу. Учитывая то, что этот упырь не самый главный из вас, – он указал на Севу, – но по его виду сразу видно, что он бывалый в лагерях, он то и предложил вам, двум идиотам влезть в эту авантюру. Ты, жирный, – он ткнул кончиком «крокодила» в грудь Цветкова, – учитывая твой придурковатый вид, согласился сразу, ну а ты, – он перевёл взгляд на Матвея, – поставил окончательную точку в этом непростом, для всех вас, решении. Что же, отвечать будете так же, по иерархии. Первый идешь ты, Палкин, второй Цветков, ну а на десерт, я закушу тобой, Творогов.

– Творогов, Всеволод Творогов, – заржал Цветков, – слушай, а Лариса не твоя сестра, случайно? – он схватился за живот.

– Пошёл ты! – огрызнулся Сева.

– Тихо, девочки, не ругайтесь, – подколол их Дима, – порядок следующий. Первый подходит к стене, принимает позу «краба», приспускает штанишки так, чтобы я видел вашу розовую задницу. Я наношу известное вам количество ударов этим замечательным воспитателем, и вы встаёте обратно в строй. За ним идет второй, потом третий. И предупреждаю, мои дорогие, это больно. Поэтому, для вашего же спокойствия, зажмите между зубами вот это полотенце, – Дима протянул полотенце Матвею, – будете кричать, вас услышат, а раз услышат, то узнают причину вашего воспитания, а узнают причину, выкинут из лагеря. Всем всё понятно? Прекрасно.

Матвей взял предложенное ему полотенце, подошёл к стене, приспустил штаны и немного нагнулся. Дмитрий подошёл к нему, намочил кончик «крокодила» в стакане с заранее приготовленным соляным раствором и резко махнул им так, что послышался четкий звук, напоминающий щелчок пастушьего хлыста.

– Еще, три, пять, десять, терпи казак, пятнадцать, девятнадцать, двадцать, – закончил экзекуцию вожатый, – Следующий.

Пунцово-синюшный зад Матвея, горел от боли, он вытащил полотенце изо рта и передал его Цветкову. Тот покорно принял его и занял место у стены. На лице Севы в этот момент можно было уловить только предобморочное состояние. Он был бледен, как испорченный солёный огурец.

Закончив с Цветковым, Дима вежливым жестом пригласил на эшафот последнего участника ночных развлечений. Сева на трясущихся ногах подошел к месту казни, низко нагнулся и снял портки.

– Ты чего тут раскорячился, как баба? Или ты думаешь, что я тебя драть буду? Встань, как солдат и прими положенное, – произнес Дима.

Сева слегка выпрямился, но его тело не позволило ему сделать это с полным достоинством. Дима нанёс отмеренное количество ударов «крокодилом» по заду Всеволода и предложил ему встать к остальным участникам: – Итак, друзья-товарищи, сегодня нас объединила одна большая тайна. Вы знаете то, что я применил к вам неуставные наказания, а я знаю, что вы нарушаете дисциплину в лагере, за которую можно вылететь отсюда. Поэтому, мы сохраним это где? – он посмотрел на только что выпоротых парней.

– В тайне, – почти плача вымолвил Сева.

– Умница, – похвалил его Дмитрий, – впредь, господа, думайте перед тем, как что-то совершить. А сейчас отбой.

Ребята с поникшими головами проследовали в палату и улеглись на свои кровати: – у меня зад горит, как будто меня на сковороде жарили, – выдавил Цветков.

– Антоха, давай спать, а то сейчас еще и за разговоры отхватим, – ответил ему Матвей.

На следующее утро, как ни странно, раннего подъема не произошло. Прозвучала музыка Чайковского, которая означала команду подъём. Все вышли на улицу и нехотя побрели в сторону спортплощадки, где должна пройти утренняя зарядка.

– Ну что, покоритель женских сердец, как тебе спалось на животе этой ночью? – подколол Севу Цветков.

– Да ладно вам, не обижайтесь. Подумаешь вышла осечка. В другой раз будем предусмотрительнее, – подбодрил их Сева, – у меня для вас есть новое приключение.

– А может остановимся на том, что было? Что-то мне не хочется снова подставлять свою пятую точку, – высказался Матвей.

– Не бойтесь, никого мазать больше не придется. Есть одна история, про «Даму Пик», знаете?

– Откуда такие познания? – возмутился Цветков, – мы и про лягушек то были не в курсе.

– Значит так, ходит легенда про одну молодую гадалку, которую убили за её жуткие предсказания. Теперь её дух бродит по миру зазеркалья и ищет возможность выбраться оттуда, чтобы отомстить тем, кто её убил. Говорят, что если вызвать её дух и не напугать её, ну или не злить, то она может выполнить любое желание того, кто её позвал. Вот так вот, – проговорил Сева.

– Что это за чушь? – не поверил Цветков.

– Я тебе зуб даю! – возмутился Сева, – знаешь сколько этой легенде лет? Еще пионеры вызывали дух «Пиковой Дамы». Говорят, что в этом лагере долго не вызывали «Пиковую Даму», но один немолодой вожатый рассказал ребятам об этом и те попробовали. Так вот, либо он что-то напутал, либо не знал до конца всех тонкостей, поэтому, во время сеанса, одного парня она утащила с собой. Об этом еще писали на одном сайте, – пытался убедить своих товарищей Сева.

– Да как она могла утащить? Чего ты пургу-то несёшь? – не унимался Цветок.

– Там нужно сделать всё по правилам. Если их не соблюсти, дух «Пиковой Дамы» утащит с собой того, кого сам выберет. Короче, я знаю все тонкости этого обряда. Ну что, согласны?

– Я знал, что ты идиот, но что настолько, конечно не думал. Мне всё равно, лишь бы нас потом за это не выпороли, как вчера ночью, – махнул рукой Цветков, – Матвей, ты как?

– Я, конечно, в мистику не верю, но ради поржать, почему бы и нет? – ответил ему Матвей.

– Вот и чудно, – обрадовался Сева, – вечером я покажу вам, где живет эта дама. Мне нужна одна игральная карта – дама пик, мыло, зеркало и две свечки.

– Ну мыло и карту, допустим мы найдём, а где взять свечки? – поинтересовался Матвей.

– Свечей полно на складе, у завхоза. Бывает так, что в лагере гаснет свет, тогда всем в отряды раздают свечи. Так как генератор может осилить только кухню и здание администрации. Свечи я беру на себя, – гордо произнёс Сева.

Уже вечером, после отбоя, Сева подкрался к Матвею и одернул его: – давайте сползайте на пол, нужно пробраться в комнату, где хранят чемоданы.

– Там же замок висит, как мы туда попадём? – возразил Матвей, – да и зачем туда? Может тут?

– Эх ты, неуч, нужна темнота полная и отсутствие лишних глаз. А ключ у меня есть, я его еще в прошлом году спёр. Вчера проверил, замок тот же висит. Пошли.

Матвей и Цветков, пригнувшись к полу тихонько прокрались между кроватей, вышли в холл и просочились к двери кладовки, где уже копошился с замком Сева. Он отпер замок, все пробрались в кладовку и закрыли за собой дверь.

– Ну, рассказывай, чего нам делать? – спросил Цветков.

– Смотрите, сейчас я нарисую на зеркале мылом лестницу, по которой «Дама Пик» должна спустится к нам. Зажгу две свечи и поставлю по обоим сторонам от зеркала, положу посередине карту и мы, взявшись за руки начнем её вызывать словами – Пиковая Дама приходи. Всё понятно?

– Что за чушь? – опять возмутился Цветков.

– Сам ты чушь! – разозлился Сева, – если что-то увидите страшное, нужно стереть с зеркала лестницу, разбить его и затушить свечи, иначе она кого-то утащит с собой.

–Ладно, давай уже, начинай своё шоу, – поддакнул Матвей.

Сева взял зеркальце, на котором мылом нацарапал что-то похожее на ступеньки, поставил его к стенке, зажёг свечи и положив перед зеркалом игральную карту, протянул руки к своим товарищам: – держитесь.

– Пиковая Дама приходи, Пиковая Дама приходи, Пиковая Дама приходи, – начал он почти завывать.

– И долго мы так будем сидеть? – хихикнул Цветков.

– Не мешай, лучше повторяй со мной. Пиковая Дама приходи, – не отвлекался Сева от процесса.

Спустя пару минут Матвей увидел в зеркале какое-то белое пятно, которое, как ему показалось, спускалось по лестнице: – это что за?

– Это она, смотрите, спускается, – величественно произнёс Сева.

– Твою ж мать, – почти выкрикнул Цветков.

В этот момент послышался скрежет, напоминающий звук царапания ногтями по двери.

– Мама, что это такое, – завопил Цветков.

– Бей зеркало, – скомандовал Матвей, расцепляя руку Севы, которая мгновенно покрылась потом. А сам Сева стал похож на оцепеневшего от ужаса кота, на которого летела огромная собака.

– Чего замер, гаси свечи, – не успокаивался Матвей.

Цветков рванул к двери, но ударившись о неё, отскочил назад: – заперто! – заорал он, – там заперто! Мама!