Жизнь после Covid-19

– Как вас зовут? – В свою очередь спросил я.

– Меня зовут Вероника, а моего мужа Денис.

– Вероника, наверное мы узнали достаточно. – Сказал я и вытащил баллончик и что то из съестного, которое мы брали с собой.

– Это аэрозоль. – Продолжил я. – Вдохнув его, вы освободитесь от заданий системы. Больше того то, что внутри вас может убить вас, теперь будет способствовать оздоровлению вашего организма. Ну и подкрепитесь, потому что вы нам нужны. Нам нужны люди, которые будут бороться с нашим общим врагом. Вы согласны?

Вероника ничего не ответила. Она смотрела на нас с надеждой, и невероятной внутренней злобой. Она просто взяла баллончик с аэрозолем и глубоко вдохнула.

– Отлично. Мы оставим Вам баллончик, его примерно хватит на двести человек. Так, что можете освобождать тех, кого считает нужным. Будьте готовы к сражению, когда мы придем в Москву освобождать её. А пока что можете все так же выполнять задания системы, но уже без всякого страха.

После этого мы попрощались с нашими новыми друзьями. Напоследок только уточнили, где могут быть военные, чтобы не столкнуться с ними.

Дальше мы выдвинулись к моей родной школе. Уже на подходе к ней мы чуть не столкнулись с патрулем военных. Мы успели укрыться в ближайшем дверном проеме.

Чем дальше мы продвигались в город, тем меньше это было похоже на тот город, который мы помнили. Кроме солдат мы наблюдали из укрытий рабочие отряды. Люди шли с опущенными головами и глазами, смотрящими в никуда. Уже ничего, кроме дневного рациона, не ждущие от жизни. Они несли за спинами лопаты и тяжелые ломы.

Мы подождали пока рабочие пройдут и двинулись дальше. Уже на подходе к школе я заметил группу детей, которая очень смиренно ходила пешком по спортивной площадке. Они были одеты в одинаковую, серую одежду. Я к своему удивлению на лицах детей обнаружил примерно такое же выражение безучастности к происходящему, как у встреченных нами ранее рабочих. Погода была солнечная, но дети ходили по кругу и ни улыбки, ни другой эмоции они не выражали.

Мы сели в укромном месте среди деревьев с нависающими ветками неподалеку и стали наблюдать за происходящим. Вскоре все как один дети, услышав сигнал на смартфоне, вытащили его и посмотрели в экран. После этого они так же четко и организованно отправились в корпус школы. Уже в дверях школы они пересеклись с другой группой детей, которая в свою очередь с таким же невозмутимым спокойствием отправлялась в школьный двор. Мое сердце чуть не вырвалось из груди. Среди похожих друг на друга детей я увидел своего сына. Губы сами произнесли его имя.

– Сашка! Родной мой! – говорил я и вскочив с места направился было к нему.

Но вовремя спохватились мои друзья. Они повалили меня на землю и успокоили.

– Артем, подожди. Мы освободим его, но надо действовать аккуратно. – Твердил мне в ухо Егор.

Наконец я успокоился. Собрался с мыслями. Нельзя поддаваться эмоциям. Я наблюдал, как мой сын равнодушно ходил по спортивной площадке и думал, что можно сделать.

– Я огляжусь вокруг. – Сказал Егор. С этими словами он вышел из нашего укрытия.

А я продолжал глядеть на сына. И Василий в свою очередь смотрел за мной, чтобы я не наделал глупостей. Больно было наблюдать, как маленькие дети ведут себя как послушные зомби.

В эти минуты я думал о том, как мы радовались, когда Сашка у нас появился. Не спали ночами. Ждали первых шагов и как дети смеялись его неловким ошибкам. Он всегда был живым и любознательным и в свои семь лет умел бегло читать. Радовал нас своим невероятным мышлением и впитывал все интересное как губка. А теперь он среди других детей и в его поведении читалось подчинение и безразличие. Было больно это видеть.

Егор вернулся и сказал:

– У меня есть план.

– Что за план? – поинтересовался я.

– В общем, перед входом за углом здания есть пустое здание. Когда дети будут заходить в школу, мы обезопасим твоего сына аэрозолем и спрячемся там. А вечером двинемся в обратный путь под прикрытием темноты.

– Все просто и реалистично. – Добавил Василий.

– Отлично. Так и сделаем. – утвердил план я.

Мы перебазировались недалеко от входа в школу.

Мы дождались, когда малышам поступило задание от системы вернуться в школу. Они так же покорно и организованно двинулись к входу.

Я и Егор подошли ближе к входу и из-за угла ждали наилучшего момента. В тот момент, когда мой сын уже готов был войти обратно в школу, мы быстро выбежали из-за угла. Я схватил Сашку, а Егор распылил антивакцину. Пока мы возились дети обходили нас, как ни в чем не бывало. Как будто им было плевать, что происходит вокруг них, главное попасть в школу. Сашка сначала пытался понять, что происходит, но когда увидел меня начал извиваться и царапаться, пытаясь вырваться.

В это время заревела сирена. Я схватил сына, который продолжал колошматить меня всем, чем мог и мы отправились в укрытие за школой, которое ранее приметил Егор. Но не успели мы забежать в заброшенный дом, как за нами бросились военные, которые судя по всему, охраняли школу от незваных гостей.

Василий, который ждал нас на месте, остановил погоню парой метких выстрелов и дал нам нужное время, чтобы мы успели забежать в здание. Как только мы забежали в здание, Василий получил встречный обстрел. Мы были в ловушке. Егор не учел в своем плане, что у этого строения всего один вход и один выход. Сашка плакал, не переставая и бил меня и ногами и руками, при этом громко кричал:

– Мне нужно войти в школу!

Я пытался успокоить его, но он меня как будто не слушал. Как будто я был для него совершенно чужой человек.

Егор крикнул, что надо занимать оборону и указал мне место возле окна на первом этаже. Сам он встал с другого конца зала, чтобы видеть все подходы к зданию. Василий уже спустился к нам и занял позицию непосредственно возле входа.

Обстрел нашего убежища усиливался. Надо было что-то предпринимать, кроме одиночных выстрелов в ответ. Но идей не было никаких. Кроме всего прочего, военные уже успели подтянуть подкрепление и полностью окружили здание.

– Будут стрелять из гранатометов! В укрытие! – Закричал Василий. После этого он кинулся в дальнюю комнату здания. Мы последовали за ним.

Как только мы забежали в дальнюю комнату, последовал мощный взрыв. Нас оглушило. Время остановилось. Я смотрел глаза в глаза своему сыну, и в голове крутилась только одна мысль:

«Я не смог тебя спасти».

Было понятно. Войска сейчас пойдут на штурм. Вряд ли они кого-то оставят в живых. Я уже было пожалел о затее спасти сына. Уж лучше бы он продолжал выполнять бессмысленные задания системы, лишь бы был живой.

В ушах был оглушительный звон. А в голове играла мелодия перекрывающая все. Это была сюита для виолончели Баха. Не думал, что последнее, о чем подумаю, будет эта мелодия. Не думал, что моя история вот так закончиться.

В следующую минуту в комнату попала дымовая шашка. В дыму не было ничего видно и дышать было очень проблематично.

Сначала у меня из рук вырвали моего сына. Потом взяли меня под руки, и повели в неизвестном направлении.

Меня вели под руки, но почему то не на выход из здания, а вниз по лестнице. Дым рассеялся, и я увидел людей ведущих меня. Это были не военные. Но размышлять на эту тему совершенно не хотелось. Единственное что я понимал, те люди кто нас ведут нам не враги.

Мы шли сначала по узкому подвальному коридору, после чего мы через боковой проход вошли в самую что ни на есть канализацию. Запах стоял ужасный. Впереди шел здоровенный мужик в военной форме, который нес моего сына. Мне было уже намного спокойнее, что мы не остались в том здании и не встретились с военными.

Крысы разбегались в стороны при виде нашей группы, а зловония ухудшалась. Казалось, что вся одежда уже пропиталась едким запахом. Мы прошли по очередному тоннелю, и вышли в большой открытый зал под землей. Тусклый свет освещал это просторное помещение. Тут было полно людей. Они смотрели на меня с не меньшим удивлением, чем я на них. Нас провели в дальний конец зала и завели в комнату, над которой красовалась надпись «Диспетчерская».

– Иваныч, принимай гостей. – сказал человек который вел меня под руки. – Ух и шума наделали они возле семнадцатой школы зомби. Даже одного с собой прихватили.

– Странно, что его еще не отключили. – Сказал видимо Иваныч, встав со стула и погладив моего сына по голове.

– Ну рассказывайте. Кто такие? Откуда прибыли? И почему воруете детей системы? – Спросил Иваныч.

– Это мой сын, а не системы. – твердо сказал я. – Мы партизаны.

Я не успел продолжить, как раздался дружный смех всех присутствовавших в комнате. Когда они закончили смеяться все тот же Иваныч, задал как мне показалось, риторический вопрос:

– Если вы партизаны, – он показал в нас пальцем – то мы то кто?

После этого они снова начали в голос хохотать. Один из них был настолько ошеломлен шуткой, что судорожно плакал, державшись за живот. Через минуту, они все таки успокоились и я продолжил:

– Наше подразделение стоит около города Краснознаменск и нас уже около сотни бойцов. Мы синтезировали действующее вещество, позволяющее ликвидировать связь наннитов и системы, более того нанниты содержащиеся в вакцине действуют автономно и борются с рядом заболеваний человека. Мы знаем примерное местоположение системы, и чем она является. Нам удалось заручиться поддержкой бывших военных, которые пополнили наш отряд и которые сейчас так же находятся на задании в городе. Мы ежедневно наращиваем силы, чтобы нанести системе удар и освободить людей. Еще хочется посмеяться?

После каждого предложения, которое я сказал, их лица меняли выражение с шутливого на серьезное. А после моего вопроса и следа от смеха не осталось. Иваныч велел принести стулья, чтобы уже спокойно поговорить. Теперь в его глазах читалось уважение к нам. И он в свою очередь рассказал, кто они и почему находятся здесь.

– Мы собственно тоже, стало быть, партизаны. – Начал свой рассказ Иваныч. – Мы изначально не вошли в список вакцинированных. Или по своей воле этого делать не стали. Как только произошел переворот мы объединились и ушли жить в канализацию. Постепенно начали собирать отряды, вооружаться. Иногда даем отпор воякам с поверхности. А иногда получаем пинка под зад. Вот вчера, например, служивые сожгли напалмом трех человек в тоннеле недалеко от сюда. Но суть не в этом. Мы свободны и это главное. Мы видим, как люди с телефонами наверху ходят как рабы, а мы нет. И это главное. Наверное, тот кто управляет ими всеми очень умный человек раз…

– Это не человек. Это компьютер. – Прервал его рассказ Егор.

– Как компьютер? – Выразил свое удивление Иваныч.

– Этими людьми управляет искусственный интеллект созданный правительством. Это именно компьютер распределяет задачи. Именно он заставляет людей убивать других людей, которые не присоединены к системе.

Похоже было. Что эта информация была для них открытием. Я взял инициативу разговора в свои руки:

– Слушайте. Нам очень повезло, что вы нас спасли. Больше того, вы просто герои, что пытаетесь бороться с системой. Давайте объединим усилия. Мы с вами поделимся технологиями и знаниями о том, что происходит и как бороться с системой, а вы станете частью большого партизанского движения.

Иваныч долго смотрел мне в глаза после сказанного, взвешивая мои слова. После раздумий он молча встал, подошел ко мне и протянул мне свою руку.

– Мы в деле! – Лишь тихо, но уверенно сказал он.

Мы обосновались в отдельной комнате у «подземных партизан», как их назвал Егор. Наконец то мы могли немного передохнуть. Василий, Егор и Иваныч устроились за столом в этой комнате. Они обсуждали дальнейшее взаимодействие и координацию действий. Я же с сыном сел чуть поодаль на пружинистой кровати.

– Папа, почему вы с мамой меня бросили? – Спросил Сашка глядя мне прямо в глаза.

– Ты что! Мы тебя не бросили. Злые люди нас специально разлучили. – Отвечал я. – Но я тебя нашел и больше никому не отдам. Теперь нам с тобой нужно найти маму.

Мой ответ казалось, убедил светло голубые глаза моего сына больше не переживать. Я крепко обнял Сашку. Мы долго сидели просто молча. Наша семейная связь снова восстанавливается.

– Расскажи мне про школу, где ты был? Чем вы там занимались? – Задал я вопрос сыну.

– Там было очень плохо пап. Многих мальчиков убивали за то, что мы не выполняем заданий вовремя. Их уносили большие дяди с автоматами. Все очень боялись.

Было видно по его лицу, что ему тяжело было мысленно снова оказаться там. Но он мужественно продолжил:

– Мы постоянно боялись. Многие дети начинали плакать, устав от постоянных заданий и просто замирали.

– А какие задания у вас были? – спросил я.

– Ну, мы вставали по заданию, умывались, ели. Потом долго учили правила системы. Еще мы ходили на прогулку.

– Уж это я видел. Забавно было видеть, как вы ходили по кругу. Вам не разрешали бегать по площадке? – задал вопрос я.

– Нет. В задании так и было написано. Ходить друг за другом и дышать, ни в коем случае не переходить на бег и не трогать друг друга.

Я умилялся моим маленьким рассказчиком. Он был всего лишь ребенком, но так по взрослому, пережил такую переделку. Но он прервал мои размышления, продолжив свой рассказ.

– Иногда система давала нам задание побить кого-то из других мальчишек. Кто не делал этого, умирал. – ответил на мой вопрос Сашка.

– Сынок, а скажи мне, пожалуйста. Тебя тоже избивали? – тревожно спросил я.

– Нет пап. Мне ни разу не досталось. Наверное, потому что я очень хорошо выполнял задания. – Задумчиво произнес последнее предложение мой сын.

К нам подошел уже знакомый Иваныч и тепло сказал:

– Славный мальчуган. Повезло ему с отцом. – Он украдкой подмигнул мне и добавил. – Мы все обсудили с ребятами. В общем, будем на связи, и даст нам всем бог помощи.

От его простого морщинистого лица, исходила какая то теплота. В его глазах читался многолетний опыт простого работяги, который на уровне чувств определял, где добро, а где зло. В этот момент я понял, почему именно его выбрали старшим в этом подполье. Он был честным. Честным, прежде всего с самим собой, что нельзя жить в таком мире, который придумал нам какой то компьютер. Пусть даже и очень умный компьютер.

– И все же дело не в боге. – Возразил я ему. – Просто я не хочу жить в таком мире, где людьми управляет искусственный интеллект. Я во что бы то ни стало, изменю его.

Он хитро смотрел на меня. Но в его глазах не было злобы. В этом подземном помещении он сказал самые умные слова, что я слышал в жизни.

– Будь осторожен друг мой. Когда человек хочет изменить мир, ему мешает одна простая и неизбежная истина. Люди вокруг.