Спасти Тёмного бога

Нарел не удержался и обнял её, правда, не настолько крепко, чтобы не потревожить спину подруги.

– Ну, не надо! – тихо сказал он. – Не нужно, Вэри, уже кончилось всё! А знаешь что?

– Что? – хлюпнула она носом от его шеи.

– А вон дядька Рук вчера быка для всех запёк на вечерник. А у нас целый кабан! И только нам двоим, представляешь? Нам такая туша здоровая! Мы ж его есть будем, а всё равно всего не сожрём, представляешь? Ты когда-нибудь столько мяса за раз ела? Я вот нет!

Девушка рассмеялась и нехотя отодвинулась. Заглянула ему в лицо, моргнула медленно сощурившимися, полными света глазами и отошла.

Кабан шкворчал так зазывно, что сил терпеть просто не было. Нарел отрезал мечом тонкие куски мяса по очереди то Вэри, то себе, поэтому, когда полянку, где они устроились на ночлег, накрыл туман, они были уже сыты и сонны.

– Вэри.

– А?

– А что мы тут делаем? – спросил Нарел, с лицом, обращённым к костру, но смотрящим куда-то в иную реальность по ту сторону глаз.

– Мы? Мы идём спасать Тёмного бога.

– А зачем, Вэр? Его-то зачем?

– Но ведь как иначе-то? – ответила она. – Дядька Хархер сказал, что мы должны.

– Хархер уже давно все мозги пропил! – встряхнувшись проговорил парень. – А мы-то с тобой чего? Мы ж уже взрослые, тебе тоже шестнадцать через месяц! А я пошёл, ещё и тебя с собой потащил, дурень! Куда мы разум подевали?

– Нет, Нар, – упрямо помотала головой Вэри, – дядька Хархер – колдун. Пусть из ума выжил, и с глушёным даром, но волю богов чтит и точно знает, как у них там всё делается. Поэтому и староста его слушает.

– Да староста сам уже!.. – вздохнул Нарел и потеребил верёвку, на которой висел кошель с самым ценным и самым страшным, что он когда-либо держал в руках. – Почему мы-то? Почему магам в Орден было его не отдать?

– Но ведь Хархер и сказал, что это – наш жребий. Если это… – она сглотнула, указав на кошелёк, – если от этого зависит жизнь… Бога. То мы обязаны…

– Но ведь не просто бога? Вэри, мы с тобой сбежали из дома, бросили родных, бросили всё, без гроша в кармане сидим посреди леса! Ради чего? Ради того, чтобы спасти бога зла! Ведь из-за него в мире и есть… – Нарел зашипел, с силой сжав рукоять меча. – Из-за него в мире есть такие, как твой отец!

Вэри опустила взгляд и вновь поправила воротник рубашки, натягивая повыше:

– Нар, но я ведь сама виновата, не стоит…

– Да в чём виновата?! – крикнул парень, подскочив на ноги. – В том, что какой-нибудь кувшин разбила?! А ещё в чём?! Что ходишь громко?! Или в том, что ты просто родилась?! Твой отец – мерзавец! И из-за Далина такие гады в мире есть! И ты хочешь, чтобы мы шли спасать того, кто всеми силами портит народичам жизнь?!

– Да при чём тут папа?! – воскликнула разозлённая девушка. – Ты сам, что ли, от старших никогда не получал?

– Уж получал! – огрызнулся Нарел. – Но я – мужчина!

Сказал и осёкся. Только-только выглядел почти взрослым, и тут лицо опять сморщилось, становясь гримасой слабого мальчишки. Он с сомнением взглянул на зажатый в руках меч. Простенький, старый, без ножен, но стальной и до сих пор острый. Достоин ли он его? Меч-то есть, а вот права его носить он ещё не заслужил.

Вэри, будто прочитав его мысли, встала и положила ему ладони на лицо:

– Нарел, ты спас меня сегодня. Дважды! Кто, как не ты, достоин меча? А парни наши деревенские только друг друга лупцевать горазды! – она хмыкнула: – Я бы посмотрела на того же Вастера, если бы он лицом к лицу с кабаном встретился!

Она чуть помолчала и продолжила:

– И вообще, я слышала, что на юге не принято мечи в шестнадцать получать. Там кто как хочет, так и учится!

– Так то на юге, – возразил Нарел.

– Ну и на юге, и что? У нас вон тоже: дядька Арен испытание когда-то провалил, но и ему меч дали.

– Когда?! – всплеснул руками Нарел и сел назад на бревно. – Когда ему тридцать стукнуло? Так ему дали для виду только! Он, пока своей пекарней занимался, уже и драться разучился! Ему меч, а он его на стенку и дальше свои булки крутить!

– Но он всю деревню кормит! – возразила Вэри и тоже села рядом. – Помнишь, когда мы маленькие были, налёт был? Так мужики сражались, а он баб успокаивал, детям все сушки раздал. И ты ел, помнишь? Так мне мама, когда жива ещё была, рассказывала, что он после налёта неделю бесплатно все закрома выворачивал, пока остальные ранеными занимались, чтобы никто не голодал.

– Вот именно! – сказал Нарел и фыркнул так, что слюни брызнули. – Если бы не Далин, не было бы тогда налётов! И все жили бы в мире!

– Но если бы все жили в мире, зачем тогда тебе понадобился бы меч? – спросила Вэри и замолчала, глядя на то, как меняется лицо друга.

Нарел размышлял долго, лицо становилось всё озабоченнее, и Вэри решила отвлечь его:

– Как думаешь, кто это был? – спросила она, кивнув на кошелёк.

– Кто?

– Ну, тогда, в овраге.

– Демон, ты же сама видела! – нахмурился Нарел и поворошил угли.

– Что демон – то понятно. Но что ему было нужно? Почему он спешил так, что шею свернул?

– Бежал спасать! – злобно фыркнул Нарел и подбросил дров в уже начавший тухнуть костерок. Ночи сейчас ещё короткие, но лучше бы он до утра горел. – Это ж они – прислужники Тёмного бога, вот и спешил выслужиться.

– Не похож он на слугу, – с сомнением покачала головой Вэри. – Если бы он хотел спасти Тёмного бога, он бы бежал в сторону Чёрного ущелья или хотя бы к храму, а не прочь от них.

– Думаешь – украл?

– Может быть. Но если от этого зависит жизнь Далина, то и хорошо, что он умер, – с запинкой сказала девушка, понимая, что желать смерти даже демону как-то нехорошо, но в этот раз доброе сердце сдалось под натиском разума. – Ведь тогда бы мы не нашли его и сейчас не шли, чтобы вернуть…

– Вэри, зачем нам спасать Тёмного бога? – в который раз спросил Нарел. – Он ведь – бог! И если бога нужно спасать, то что он за бог такой?

– А мы тогда кто? Нар, я не знаю, что и как в большом мире происходит, я ведь даже в городе никогда не была, только в Рогатинках на ярмарке. А уж как у богов там дела обстоят – вообще не знаю. Но неужели ты бы не помог… да хоть тому же Вастеру, если бы от тебя зависела его жизнь?!

Нарел насупился, хотел возразить, вспомнив, как в конце испытания Вастер с особым наслаждением стеганул его по заднице, чтобы унизить ещё больше. И как до этого смеялся над ним – слишком обидно, чтобы это было клеветой. «Неудачник!». Но понял, что если бы вот так дело обстояло… он бы его спас. А вот спас бы Вас его самого – тот ещё вопрос.

– Вэри, но сама посуди. Мы идём на помощь злу. Не получится ли так, что тот демон хотел спасти мир от зла? Ну, мало ли, может, больной какой-нибудь? Или как у нас бывают юродивые? Но ведь если некому будет творить зло, мы будем жить в мире. Все будут счастливы, Вэри! И мы с тобой!..

Тут он вновь осёкся, но в этот раз густо покраснев. Уж что-что, а лишнего сболтнуть он точно не хотел.

– Вэри?

– А?

– Почему ты пошла со мной?

– Так это же ты, – улыбнулась она. – Я б если и пошла куда-то, так только с тобой.

– Вэри.

– А?

– А давай просто уйдём. Не будем возвращаться в деревню, а прямо утром отправимся в тот же Арханин. Ты ведь хотела там побывать, да? Или на юг! Да хоть в столицу! Мы ведь уже взрослые! Можем идти куда хотим! Подработку какую, я слышал, в городе найти можно, так что не пропадём. И к Далину этого Далина клятого! А матушке я весточку с каким-нибудь купцом передам, она только рада будет, что я тебя из деревни увести решил.

Губы Вэри дрогнули в робкой улыбке, в глазах, казалось, засияли звёзды. Она подсела поближе и положила голову ему на плечо. Чуть поёжилась, и её тут же накрыла тёплая, лишь слегка подрагивающая рука.

– Хорошо, что тепло ещё, – сказала она. – Дядька Хархер говорит, что эта осень тёплая будет.

– Дядька Хархер вообще много чего говорит…

– Нар?

– М?

– А я бы ушла с тобой. Знаешь? Хоть куда! И прав ты, нечего нам в деревне делать. Маме твоей главное весточку передать, чтоб не тревожилась, а сами отправимся, куда ты скажешь.

Она зажмурилась, чувствуя, как рука на её плече прижала её плотнее к тёплому боку.

– Нар?

– А?

– Но ведь если бы не шкатулка, мы бы никогда не решились уйти, да?

Парень задумался, глядя на пляшущее пламя. Страшное, обжигающее, но сейчас тёплое.

– Вэри, но как понять-то? Хархер – старый безумец, а бабка Сэйни говорит, что спасать бога зла глупо. Как решить, кто из них прав?

– Так ведь только мы-то и можем решить, Нар, – ответила девушка. – Одна одно говорит, второй другое, третий третье, а как понять-то, что правильно? Папка мне вон говорит, что я дура набитая, а ты говоришь, что я самая умная среди девиц! И кому верить? Да и боги ведь не зря существуют, а для чего-то. Кто знает, зачем миру нужен Далин? Так что знаешь, Нарел? Придётся нам самим и решать, как поступить.

Парень согласно кивнул и спросил:

– Так что решим-то? Сама ты как хочешь?

– Я? – мечтательно зажмурилась Вэри. – Я хочу сидеть с тобой, есть кабана и смотреть на звёзды в дырочках, где листвы нет. Вон, видишь – подмигивают?

– Вижу, – усмехнулся парень. И тепло так стало, будто костерок не перед ним пылает, а прямо в груди греет сердце. – А со шкатулкой что?

– Не знаю… – вздохнула девушка. – Но откуда нам знать, как у них там всё, у богов? Но бросить кого-то без помощи, без спасения… Кем мы будем, Нар? Если бросим?

Он ещё раз кивнул, понимая, что теперь решение за ним. Не за Хархером или Сэйни. И если так подумать, то по уму нужно избавиться от шкатулки и идти своей дорогой. Но Вэри права… Далин ведь тоже для чего-то нужен. Кем он будет, если выбросит то, от чего зависит чьё-то спасение?

– Не бросим, Вэрь. Не знаю, правильное ли это решение, но сделать доброе дело, даже богу зла… Это по-честному. А верно ли это, всё равно знают лишь боги. А, Вэри?

Она поглядела на него, улыбаясь:

– Согласна… Мы всё равно не узнаем, правильно ли решили или нет, пока не попытаемся. Да, Нар?

Нарел вздохнул, глядя на едва видные в проплешинах древесных крон звёзды. А ведь есть в этом что-то. Что-то такое, за что Вастер обозвал бы его дураком. И в этот раз он бы не обиделся, а лишь молча улыбнулся в ответ.

Храм Тёмного бога даже издали при полуденном солнце выглядел угрожающим. Чёрный камень облепил плющ, полуобрушившиеся башенки торчали на фоне неба, будто скрюченные пальцы мертвеца. Вход зиял чернотой, а ступени, ведущие на пригорок, казались подъёмом на плаху.

Внезапно Нарел осознал, что вчера они пусть и рисковали жизнью, но как-то это было привычно, обыденно, а вот что будет сейчас, неизвестно никому. Беспомощность перед силой бога сделала колени ватными, и Нарел признал, что отчаянно и позорно трусит.

Вэри прижималась к нему, вцепившись побелевшими пальцами в локоть. Хотелось бы повернуть, но теперь куда? У самого храма-то, где бог может почуять своё сокровище. Поздно. Дело нужно сделать до конца, раз решились. Боги не прощают предательства. Даже Далин – отец всего самого чудовищного, что есть в мире.

– Может, подождёшь меня здесь? – спросил Нарел, но Вэри помотала головой:

– Мне без тебя ещё страшнее будет! И Хархер сказал, что это наша задача, а значит, мы вместе идти должны.

Нарелу хотелось возразить, но он, как и колдун, знал, что с богами не спорят, поэтому по ступеням они пошли вместе. Кошелёк будто свинцом налился. А ведь шкатулка-то совсем лёгонькая, даже неизвестно, что в ней? А вдруг там что-то ужасное? Что погубит весь мир?! А если Далин, получив своё, убьёт их? Он ведь может! Ещё как может!

– Вэри! – вздрогнул Нарел. – Если что, беги, пожалуйста!

– Нар! – жёстко произнесла девушка. – Я тебя не брошу! Мы с тобой с детства вместе! Вот вместе и будем до конца! Ты согласен?

Нарел замер, посмотрел в самые красивые глаза из всех, что видел, сглотнул ком и кивнул:

– Вместе. До конца, Вэри.

И не удержался. Схватил её в охапку и поцеловал так, что она хрюкнула от неожиданности. Потом прильнула к нему, и он ощутил кончиком носа, как по её щеке скатилась тёплая слезинка.

Внутри было пыльно, но от этого не менее мрачно и страшно. Сор разметало по каменному полу, по углам развесилась паутина, где-то с противоположной стороны зиял провал окна, откуда светили косые солнечные лучи, а в центре зала стоял огромный – с две избы в высоту – чёрный трон, на котором восседала чугунная статуя Тёмного бога.

Рукава ниспадали на подлокотники, длинная мантия складками покрывала ноги, а суровое опущенное лицо с лихо изогнутыми бровями, будто змеи, обрамляли длинные волосы, которые мастер постарался отлить так качественно, что казалось, будто Далин живой.

От его фигуры исходило такое величие, что Нарел понял, отчего статуя сделана так – с опущенной головой. Вряд ли кто-то из смертных смог бы выдержать взгляд даже этой чугунной статуи. Но им предстояло нечто намного страшнее. Нужно было призвать самого Тёмного бога! И если бы не Вэри рядом, Нарел понял, что расплакался бы, а может, и обмочился от страха.

Перед троном стоял постамент, а на нём широкая низкая чаша. Хархер объяснил, что с этим делать, но слушать старого свихнувшегося колдуна – это одно, и совсем другое, когда дошло до дела. Рука Нарела дрожала, когда он держал её над чашей. Меч, ещё вчера казавшийся туповатым, сейчас полоснул ладонь так сильно, что парень вскрикнул. Кровь полилась вниз, а Вэри подошла и стала рядом, протягивая и свою ладонь.

Что угодно готов был стерпеть Нарел, но резать подругу просто не мог! Она лишь взглянула ему в лицо, вздохнула, и не успел он отвести меч, как она сама решительно схватила лезвие и протянула кулачком вдоль.

– Ой! – слёзы брызнули у неё из глаз, но руку она тут же вытянула над чашей, чтобы кровь не лилась зря.

– Э… э-э-эй! Д-д-д-далин! – запинаясь, крикнул Нарел. – Я п-п-призываю тебя! Мы принесли то, что п-п-принадлежит т-т-тебе!

Секунду он думал, что ничего не изменилось, и даже какое-то малодушное облегчение замаячило на грани сознания. Но порезы на руках затянулись, а это значило, что Тёмный бог их услышал.

Когда-то в детстве, когда Нарел слушал страшные сказки о Демонах, прячась под одеялом, ему мерещились тени, которые будто вылезали из углов, накрывая собой всё пространство, но сейчас было не так.