Забытый на лавочке

Я вспомнил, что гитара Лиры мешала бегу, но она не бросила ее. Мне стоило позаботиться об этом и взять ношу на себя. Но ведь страх сковал… эх, ладно…

Тем не менее, мы живы.

– Янта… Что стало с теми людьми, которых оно задавило? – Бледная Лира стояла, пошатываясь, и смотрела мне в глаза. Я снова отвернулся.

– Это сложно… Тот человек, который просил о помощи, отчетливо видел нас. Он убегал от той штуки и точно погиб. А остальные люди как будто ничего и не видели. Но они тоже пропадали там… Да никто до сих пор не замечает эту громадину. Значит, люди нас видят, но игнорируют?..

– Я никогда не видела этого раньше. Почему так происходит? Не понимаю…

– Нам нужно уходить из города. Здесь небезопасно.

– Я не могу. Я здесь живу. Тут мой дом и родители.

– Которые тебя даже не… Этот город не принесет нам ничего. И я не смогу помочь.

– Ты не понимаешь. Мой дом. Здесь.

– Оставайся. Я не собираюсь умирать.

– Почему ты так уверен, что мы должны уйти?

– Посмотри. Видишь вон там что-нибудь необычное? Такое большое и неприятное? Сколько нам осталось времени до того, как ночью, когда мы будем спать, оно сожрет нас?

– Не знаю…

– Меня утомляют разговоры. Забей. Я ухожу.

Я направился к дороге, которая ведет прочь из города.

– А как же еда? И запасная одежда? – засуетилась Лира.

– Можешь взять, но не знаю, понадобится ли. Я не ел уже долгое время, но все еще живой.

– С таким подходом – ненадолго.

– Ладно, звучит разумно. Возьмем необходимое в ближайшем магазине.

– Нет, за вещами мы идем ко мне домой. У тебя ведь нет денег, верно? – ее выражение лица было большим намеком на то, что я должен сделать правильный выбор в жизни.

– Не понимаю, о чем ты. Так где, говоришь, твой дом?

К счастью, он был далеко от центра, в котором обосновалась та мерзкая штука, и путь до него был свободен от неприятностей.

Дверь открылась, и мы вошли внутрь. Обычная квартира в обычном доме. С кухни доносилось бряканье посуды, а в гостиной шумел телевизор. Вроде все, как и везде.

Лира торопливо прошла к себе в комнату, чтобы забрать то, что может пригодиться в путешествии.

В ожидании я разглядывал фотографии на стенах в прихожей. На всех изображена семья Лиры, но ее самой не было ни на одном снимке. Оказывается, у нее есть младшая сестра. Она тоже не видит Лиру?

Я постоял еще немного и вдруг оглушительно чихнул, потому что свет люстры был слишком ярким. Сначала я испугался, но потом вспомнил, что бояться нечего.

– Дорогой, что там за шум? – Спросила мама Лиры. Но как она услышала? Этого не должно было случиться!

– Не знаю, сейчас проверю. – Донесся голос главы семейства, а затем звук шагов.

Что делать? Можно начинать паниковать? Нет, нельзя. Надо спрятаться! Отличная идея, Янта. Так держать. Какой удачный шкаф, прямо под мой размер! В тот момент, когда я скрылся за тучей одежды, вышел грузный мужчина в халате и строго проговорил: «Ты опоздала».

– Прости, пап. – Раздался робкий детский голос.

– Ладно. Поговорим позже. Иди обедать.

Сквозь щель гардероба я видел, как девочка лет восьми прошагала на кухню. Кажется, в момент чиха за ней хлопнула дверь, и на этот звук вышел отец. Но ведь мы тоже, хоть и старались не шуметь, достаточно различимо скрипнули дверью, а потом топтались в прихожей. Как же так…

Лира вышла из своей комнаты, молча подала мне один старый потрепанный рюкзак, а сама отправилась в холодильник добывать нам пищу.

Сопереживать – не мое. Но даже мне не хочется наблюдать такую несправедливость, как та, что происходит с Лирой. На многих страницах моего дневника текст не разобрать из-за разводов чернил. Эти разводы когда-то были каплями слез переживаний и волнений за людей, которые ссорились со мной. Выходит, что не так давно все было по-другому. Совсем по-другому. В какой момент моя жизнь свернула не туда? А может, так и должно было быть? Иначе, кто сейчас был бы с Лирой? Наверное, мое плохое положение сейчас – часть того, что должно было случиться со мной, чтобы в будущем Лира могла встретить меня, и я помог ей. Но возможно ли это? Звучит неубедительно. Неважно. Будь, что будет. Сейчас главное – спастись самому.

– Убирай карандаш, уходим. – Буркнула девочка, пряча лицо под капюшоном кофты.

Скорее всего, Лира навсегда покидает родной дом, поэтому идет так медленно, поминутно оборачиваясь. Ждет, что вот-вот из подъезда выйдут родители и младший брат и крикнут скорее возвращаться обратно, потому что обед уже остывает, и вообще дел по дому полно, так что некогда ходить без дела. Почему-то мне это очень знакомо.

А может, смирилась, что обычная жизнь не вернется, и решила начать новую, попросив меня найти ей друзей. Какая глупая просьба. Но придется помочь. В конце концов она пробудила меня от многолетнего, судя по всему, сна. Если бы не этот случай, монстр наверняка бы уже раздавил меня. Шанс начать все заново…

Дело близилось к вечеру, а мы еще так и не заговорили. Я продолжал делать записи на ходу, частенько спотыкаясь о неровности дороги, коих было непростительно много.

– Записываешь впечатления за день? – девочка первой нарушила тишину и покой пустынной дороги.

– Типа того.

Молчание.

– И как они?

– Кто? – не понял я сначала.

– Впечатления, конечно.

– А… Я рад, что остался жив. Но не знаю, зачем.

– Как зачем? Нужно радоваться, что живешь. – Удивилась Лира.

– Ну да.

– И раз ты жив, то должен помочь мне, помнишь?

– Помню, хотя и не имею никакого желания делать этого.

– Почему?

– Люди не нужны. Это лишь трата времени. – Не знаю, действительно ли я в это верил, но все же сказал вслух.

– Какой же ты грубый и противный.

Что ж, то, что она сказала – чистая правда. Старые записи книжки указывают на такую же мою характеристику. Раз такое дело, можно спокойно молчать дальше.

– И как ты собираешься выполнять обещание, если такой гордый и отказываешься разговаривать? Все мои потенциальные друзья мигом разбегутся при виде такого болвана! – Догадалась Лира, но поздно.

– По моим догадкам я не единственный могу видеть тебя. Отыщем такого человека или нескольких – и дело в шляпе, можешь уходить к ним.

– Что за догадки? Рассказывай.

– Все это – один большой заговор. Правительство внушает с помощью массового гипноза игнорировать определенный тип людей, а потом посылает монстра, чтобы уничтожить их. Вот. – Многозначительно заключил я.

– Что за бред… И с какой целью нас уничтожают?

– А я откуда знаю? Теория еще в разработке.

– Да никто в здравом уме не поверит в такое.

– Я и не рассчитывал, что ты оценишь по достоинству мой великий ум.

Надо быстрее избавляться от девчонки. Она дурно на меня влияет.

И все-таки хорошо идти вот так, не думая ни о чем, рассматривая лес по обеим сторонам дороги, и наслаждаться вечностью только начинающегося пути. Небо постепенно окрашивалось в темные тона. Наверное, здорово, что все это началось: теперь я прямо как отважный Фродо иду вместе с Сэмом на подвиг…

Август. Я даже не знал, какой сейчас месяц. Хорошо, что теперь знаю. Хотя, зачем?

– Ты что, сравнил меня с хоббитом? – возмутилась Лира, подглядев, о чем я пишу.

– Да, а что?

– Да ничего.

– Как насчет гнома? – предложил я.

– Ну уж нет. Почему ты все время возишься со своей книгой?

– Книга и карандаш никогда не предадут. Как видишь, в их компании я счастлив, и мне не нужно расстраиваться из-за отсутствия друзей.

– Только по тебе не скажешь, что ты нормальный. – Она была права с одной стороны.

– А твоя гитара. Разве она не лучше людей? – мой вопрос должен закончить спор.

– Не твое дело.

– Согласен… Сыграй лучше что-нибудь.

Лира без слов начала подстраивать гитару, и скоро мы шли под звуки лучшей музыки, что я когда-либо слышал. Интересно, чья эта мелодия? Сам того не замечая, я начал отстукивать ритм, ударяя двумя карандашами друг о друга. Наблюдать за движениями рук Лиры было интересно.

Теперь, когда я видел ее игру, она кажется мне красивой. Что? Неважно.

Незаметно на землю опускалась ночь, а Лира продолжала тихонько перебирать струны. Это была уже не цельная мелодия, а как будто поиск чего-то. Ее весь день хмурое лицо стало очень спокойным и умиротворенным. Кажется, ей нравился молчаливый слушатель.

Мы шли весь день, но почти не устали. Была ли то заслуга музыки девочки? Или что-то другое? Обычно я очень устаю находиться рядом с кем-то…

– Достань себе из рюкзака тоже кофту, а то простудишься в одной футболке. Где вообще твоя одежда? – Лира продолжала негодовать по поводу всех моих странностей.

– Не знаю. У меня больше ничего нет. – Я оглядел себя с ног до головы. Длиннющая футболка с надписью «math rock», потертые джинсы, кеды с разноцветными шнурками. Ну и наряд. Я сам выбирал это нелепие?

– И зимой так ходишь?

– Не помню я, что было зимой. Я даже не знал, что сейчас август. И мне не холодно.

– Как это? Вот мне холодно, поэтому я в кофте. И тебе тоже надо надеть.

– Мне больше нравилось, когда ты молча играла на гитаре.

– Мне тоже. Но нельзя, чтобы ты помер от болезни посреди дороги.

– Ладно, если почувствую дискомфорт – сразу надену. Лучше найти сейчас место для ночлега.

– Да где ж его взять? В нашей стране на сотни километров может не оказаться ни одного дома.

– Смотри, вон тропинка. Она не заросла, значит ею пользуются. – Случайно заметил я.

– И откуда здесь внезапно взялась эта тропинка? Никаких указателей.

– Вот и проверим…

– Мне страшно сворачивать в лес ночью. Спятил что ли? – девочка возмутилась.

– По всей логике тут недалеко есть жилье. Такие утоптанные тропы не берутся на пустом месте.

– Ладно. На, возьми нож на всякий случай.

– Ты носишь с собой нож?

– Ну естественно, он у меня есть. – Она протянула мне старый раскладной, местами в ржавчине, ножичек.

– Ты еще страннее, чем я.

Разумеется, было опрометчиво так сразу идти в темноте в незнакомое место, но опасности быть не должно: мы же вроде как незаметные. Я держал наготове грозное оружие, Лира держалась чуть позади. Глаза понемногу адаптировались, и окружение стало четче. Иногда луна освещала места, где деревья росли реже.

– Ты действительно думаешь, что в этой глуши кто-то живет? – с большим подозрением спросила девочка.

– Нет.

– Что-о?