Сборник. Идеальные отношения

– Хорошо, мой повелитель, я буду лисичкой. Как скажешь. Я уже поняла, что тебе нужно всецело подчиняться, и тогда мне же будет лучше. И удовольствие, я же получу больше. И ты – доволен, и я – счастлива. Поэтому, я готова быть, кем скажешь. Ты давно не спишь?

– Давно. Солнце еще не встало, когда я уже пробудился. И ты знаешь, какое это удовольствие наблюдать за спящей тобой? Не передать словами. Когда был еще мрак. И твоя кожа и так светлая, была такой белой будто прозрачной, и твое дыхание такое ровное и спокойное, вселяло в меня умиротворение. Потом с восходом солнца и твой облик начинал меняться. Просыпались краски на твоей коже, лицо начало приобретать нежный теплый оттенок розового восхода, легкий румянец озарил твои щечки, и твои волосы стали отливать огнем пожара. И я так хотел прикоснуться к тебе, но боялся потревожить твой сон. А теперь, когда ты проснулась, уже можно… Можно коснуться тебя. Твоей кожи, волос, губ, шеи, можно забрать тебя в себя! Понимаешь?

– Понимаю, конечно! И я не буду тебе сопротивляться, все по той же причине. Я создана для твоих утех, наверное. Я служу тебе, и счастлива от осознания этого. Я получаю неимоверное удовольствие от тебя. И сама в нем же растворяюсь. Я хочу так! Да!

И Она раскинула руки. А он сорвал с нее простыню, и просто смотрел на ее тело. А оно было и правда красиво. Точеная фигурка, и кожа такая светлая, молочная бархатная на ощупь – он ее хорошо представлял. И запах кожи – молочно-ореховый, и даже вкус сладковато-ванильный. Он смотрел несколько минут на нее, поедая глазами, но даже не касался, а просто смотрел, но как…. Ее дыхание участилось, она почувствовала давление и томление, через недолгое время уже начала терять терпение.

– Ну, долго ты будешь меня мучить, своим взглядом и…?

– Я хочу, что бы ты изнывала от желания. Просто молила о пощаде!

– Но, я уже. Прекрати эту пытку!

– Хорошо. Закрой глаза и просто лежи и ничего не предпринимай. И тогда я тебя пощажу.

Она закрыла глаза и в ожидании все тело стало струной и только ждало прикосновения, как одна большая чувствительная зона, каждое дуновение около, каждое движение рядом, ее кожа улавливала все колебания. Все ее существо была в трепетном ожидании. Наконец, она ощутила легкое прикосновение кончиков пальцев по внутренней стороне бедра. Она инстинктивно подалась вперед, и замерла в ожидании. Но, нет, Он не торопился, а очень медленно и аккуратно чуть касаясь подушечками продвигался все выше-выше. Потом, видя ее нетерпение и чувствуя дрожь в ее теле, все же сжалился над ней… И обнял ее собой, и это было прекрасно, впрочем, как и всегда.

*******************************************************************

– О, наконец-то я дома! Как я скучал по вам. Нет! Я скучал по тебе, Алиса! Я даже не думал, что мне будет тебя так не хватать, именно ночью. Просто твое присутствие рядом со мной, просто осознание, что протяну руку и вот она ты, рядом… – Андрей задумался и поднял глаза вверх.

– О! И для этого осознания потребовалось почти нечего – 15 лет брака. – Алиса улыбнулась своей теплой нежной улыбкой и подошла к Андрею.

– А как же, что я очень горячая? И постоянная просьба твоя, не прижиматься к тебе, и что я, как печка и тебе неприятно горячо от меня? – она лукаво улыбнулась.

– О, только не сегодня. Сегодня, я так об этом мечтал. Может, это так всегда, когда все в доступе – особо и не нуждаешься в этом. Но, как только этого нет, ты понимаешь всю необходимость этого рядом.

– Ну, если честно, я рада! Что тебе не хватало именно меня и именно ночью. Иди ко мне… Я очень скучала. И мне тебя очень не хватало. Я кое-что тебе потом покажу. Свою последнюю работу.

– Да-да, это все потом. Не сейчас. Сейчас – ты и я…

И Андрей увлек ее, унес и долго еще они наслаждались обществом друг друга…

*******************************************************************

–Боже, что ты делаешь? – Ника вошла стремительно и встала в дверях.

В глазах ее застыл вопрос. Или укор.. Даня быстро начал сгребать все со стола.

– Это то, что я думаю? Ответь мне!

–Наверное, да. То, что ты думаешь… Я работаю, у меня выдалось полчаса свободного времени…

– Это не работа. Это – бумагомарательство…

– Любимая, я знаю, тебя это раздражает. Я очень стараюсь не попадаться тебе на глаза во время работы. Сейчас не успел быстро все убрать. Но! Я все знаю. Все, что ты думаешь об этом. Я вижу это в твоих глазах. Прости меня, но это выше моих сил, это часть меня… – И Даня виновато вопрошающе и с мольбой в глазах смотрел на Нику.

Его глаза увлажнились. А взгляд Ники смягчился. Она сжала губы, хотела что-то сказать. Но опустила глаза, в них он видел печаль и горечь…

– Прости… Я твое – разочарование. Да? Я знаю. У тебя были большие надежду на меня, а я их не смог оправдать в полной мере…

– Послушай! Ты все оправдываешь, и я в тебя верю. И я, и Ева, мы обе зависим от тебя. И, если бы ты тратил больше время на работу и меньше на всякую ерунду, толку было бы больше. Самого обычного прагматичного толка, понимаешь?

– Понимаю, конечно. Но, что делать, если это мне нужно, как воздух… – Даня вздохнул, достал из ящика стола проект открыл его и погрузился в расчеты.

*******************************************************************

– Так! Сегодня смотрим фильм!

– Я надеюсь, очень откровенный и супер чувственный.

– А то как же? Иначе, зачем тогда одевать тебя в маленькое черное платье и красить тебе губы яркой красной помадой. И ты помнишь главное условие?

– Конечно! Никакого белья. Я давно усвоила это правило – Она улыбнулась игриво и задорно.

– Ну, конечно, усвоила… Ты вообще ходишь без одежды по дому. Поэтому «мое правило – без белья», как-то естественно ложится на твой «домашний образ».

– И это, специально. Что бы ты видел меня и желал, всегда. Ты же помнишь, я хочу нравится тебе, каждую минуту. И я нравлюсь – я это знаю. Но, забыть это, я тебе не дам.

– Я не против. Мне это не помеха. Я могу отвлечься на тебя в любой момент времени. С удовольствием уделить внимание тебе, а потом продолжать свое дело дальше. Так, ты меня отвлекла, что я еще хочу?… Что бы ты сделала высокий хвост! Да! Подними волосы от лица, но что бы их легко можно было вернуть в состояние распущенных. Думаю хвост – идеальное решение.

– Слушаюсь, мой господин! Вино красное или белое?

– Под твои губы…конечно, красное.

– И фрукты?

– Да. И приятная музыка потом. Мы же потанцуем потом, да?

– Нам никто не сможет запретить…

– Наслаждаться друг другом, так долго и так глубоко, как мы этого хотим.

Они улыбнулись друг другу. Он порывисто подбежал к ней и поцеловал жадно и даже яростно, как будто не видел ее несколько дней. Она улыбнулась и погладила его волосы. Теплый взгляд, полные слез глаза и закушенная верхняя губа, вот какой Он увидел Ее.

– Что с тобой?

– Я – счастлива просто, это чувство переполняет меня, а я в нем растворяюсь и боюсь проснуться и оказаться в пустой и холодной комнате, и что тебя нигде не будет. И это все окажется сном…

– Стоп! Это длится не год, не два, мы с тобой вместе более 4-х лет. И наши чувства прошли проверку. Это не курортный роман, и мы не разбежимся скоро, а потом не вспомним наших имен по прошествии месяца. Мы проросли, мы стали частью друг друга. Мы не сможем жить, как раньше. Мы стали другими. Понимаешь?

– Конечно, понимаю. Я это ощущаю. Что безвозвратно поменялась. И, мне это нравится. Мне нравится эта свобода, которую ты даришь, и эта дерзость, даже наглость где-то в поведении и откровенная чувственность. И мне нравится это все в себе развивать дальше и обогащать себя таким образом.

– Хочешь сказать, развращать… Я тебя развратил? Или я тебе открыл истинную тебя, и ты всегда была такой, только прятала это даже от себя?

– Возможно, не знаю. Но, согласись. Это не со всеми работает, не со всеми ты получишь такой результат, я хотела сказать. Многое зависит от меня. Именно мое желание и готовность принимать новый опыт дал такие результаты. Мне нравится, и я готова меняться, готова учиться и перенимать новые знания. И ты лепишь меня под себя. Фактически, как мастер – скульптор. Кстати, о мастере. Посмотришь мою последнюю картину? Хотела тебя кое о чем спросить, попросить твоего совета. Мне в ней что-то не нравится. Но. Не могу понять что. Вот посмотри.

– Ага… И что ты хотела ей передать миру, какое послание?

– Это страсть. Наша с тобой. Неуемная, необузданная, она разных оттенков красного цвета. Красиво? Но, что-то не хватает…. Как думаешь?…

– Не хватает кульминации. Знаешь, как начало и конец. Без конца не будет начала и наоборот, без начала не будет конца… В конце должно быть, что? Ты знаешь ответ на этот вопрос, подумай.

– Я думаю… Это – пустота… Из пустоты зарождается все, и страсть тоже. И после кульминации наступает… пустота. Пустота!… Черного цвета не хватает, да?

– Я не додумывал за тебя, каким цветом ты покажешь начало и конец, и где оно будет на холсте, но абсолютно точно, что не хватает, именно кульминации, добавь, как ты считаешь нужным. Как ты это видишь. И это будет правильно. Это же твоя картина.

– Да, я поняла. Я сделаю, прямо сейчас. Пока ты готовишь все к нашему вечеру. У меня уже есть идея, буквально 10 минут работы, и я ее закончу. Как мне с тобой повезло! Изумительный гений, еще и прекрасный, еще и умный – это такая редкость. И этот гений – мой!

– Да уж… – Он горько усмехнулся. – Гений… Только зачем?

– И я все слышу!… И не согласна с тобой. Ты для многих маяк. Твои работы ценятся, их любят. Ну, а я просто преклоняюсь перед тобой!

И наступил вечер. И было кино, вино, фрукты и они двое. И фильм много раз ставился на паузу, потому что они просто любили друг друга. Они не могли насытиться. Это чувство можно сравнить с дождем в пустыни, как во время засухи, ливень проходит, и вроде напитал землю, но зной и жар, и через короткий промежуток времени опять эта жажда, сжигающая изнутри, и они как магниты тянутся друг к другу, разгораются от любой искры: случайного прикосновения или взгляда, чуть приоткрытого рта, или такого обычного движения, как проведения языком по губам, и… Снова она на нем, а он ласкает и целует ее, спускаясь по шее, все ниже. И доступ к ее телу открыт, и ему это очень нравится, что беспрепятственно, и так нагло можно попасть в самое сокровенное, желаемое, мечтаемое им…

К ночи они оба изнеможденные лежали и смотрели в потолок, восстанавливая силы. Он приподнялся на локте. И Она посмотрела на него и засмеялась.

– Ты весь в моей красной помаде. Губы-то понятно, но еще пол-лица и глаза, и шея, и.. проще сказать, где ее нет.

– О! Накрась, пожалуйста, губы сейчас. Я сделаю кое-что. Давай!

И она послушно накрасила. И села напротив него. А Он взял и провел сначала большим пальцем по губам, потом немного оттянул нижнюю губку, такую пухлую, от его же укусов, сделанных сегодня ранее, и губа послушно последовала за его пальцем. А палец скользнул на подбородок и дорожка красного цвета осталась за ним. Потом Он перевел палец на верхнюю губу, и приподнял ее, и повел палец выше и красная дорожка помады пошла вверх. Потом он взял обе свои ладони, чуть размял и прищурив один глаз, нежно положил два пальца одной руки на нижнюю губу, а два пальца другой руки на верхнюю и развел в разные стороны, и следы остались уже по разным сторонам от губ. Этими же пальцами он дотронулся до век глаз, и как художник стал писать свою картину только пальцами, а холст был Ее лицо. И он упивался, брал краску с ее губ и творил свое произведение искусства. А она молча наблюдала за ним. За его взглядом таким живым, увлеченным, наполненным идеей, смыслом, мыслью создателя. Она наблюдала и наполнялась желанием внутри, потому что не могло быть по-другому. Любой взгляд на него порождало желание в ней. Он закончил, и это было видно по его торжествующему выражению глаз. Он отошел на шаг назад и удовлетворенно смотрел на ее лицо, как на гениальное творение его гения. Потом перевел взгляд на ее губы, и что-то изменилось в его взгляде. Он подошел, и властно прижав ее к себе, впился к ее губы, и началась очередная глава их романа о любви.

*******************************************************************

– Андрей, ты здесь?

– Да. Хотел тебе сказать, что ознакомился с твоим творением.

– И? – в ее взгляде был неподдельный интерес.

Она ждала, закусив губу и вся обратилась в слух. Андрей с бумагам в руках, что-то с интересом рассматривал или подcчитывал, был явно увлечен этим процессов.

– А, да! – Он, как очнулся, но глаза от бумаг не поднял. – Хотел сказать, что мне понравилось. Интересное выражение себя, да… Ты все хорошо делаешь, да, определенно.

– Знаешь, я ее только закончила! Она была не завершена раньше, поэтому, может и хорошо, что у тебя времени не было с ней ознакомиться до поездки. Сейчас, я думаю, это финальная версия. Завершенная! И мне она нравится. – Ее торжествующий взгляд вдруг споткнулся о бумаги в руках Андрея.

Она опустила глаза и пошла по своим делам дальше, чуть закусив нижнюю губу. А Андрей погрузился в цифры.

*******************************************************************

– Милая моя… Мне нужно идти. Но, когда ты проснешься и полностью освободишься от оков Морфея, тебя будет ждать твой плей-лист на сегодня. Ты встанешь, умоешь свое прекрасное личико и под чашечку, так любимого тобой черного кофе, начнешь свой день под эту музыку. И она углубит твое настроение, сделает его более чутким к окружающей действительности, как метроном настроит на творчество, ты увидишь всю бескрайнюю красоту этого, на первый взгляд такого серого для, но такого прекрасного в осознании своей исключительности в бесконечности бытия. Музыка от композиции к композиции будет менять твое настроение, делать его более активным и деятельным, пока на пике не перейдет уже в экспрессию, и ты сможешь творить, вылить все то, что копилось в тебе это утро, начиная от момента «за чашечкой кофе», далее «за созерцанием картины за окном», «осознания себя в этом мире» до необузданного желания «создать что-то». И это будет прекрасным опытом, я тебе обещаю… Убегаю. Растворяюсь в сером утре, поспи еще чуть-чуть….

И легкий поцелуй, чуть касание губ, сонное : «Пока…». И легкая дрема унесла Ее в царство Морфея еще на час или два. А дальше было утро. Действительно серое и унылое на первый взгляд, обычные обыденные дела, решение повседневных забот. И вот оно, это время для прослушивания плей-листа, оставленного ей. Она так любила такие подарки, потому что воспринимала это именно так. Эти плей-листы, как будто были специально подобраны для нее, хотя так оно и было. Но, как, он мог угадывать ее настроение всегда, вот что было вопросом… А это, как бы не парадоксально это звучало, было именно так. Он угадывал ее состояние. Когда она включила музыку сегодня, это была легкая, но обволакивающая музыка, как это самое серое утро за окном. Далее композиции начали как бы расширяться и углубляться, добавлялась скорость и ритм и удары сердца подключались, и это уже были композиции насыщенные, активные, поддерживаемые мощными сильными партиями голоса, они формировали ее настроение, заряжали ее энергией, как батарейка, и как апогей – композиции, которые смело можно было отнести к року, но современному, в исполнении с симфоническим оркестром. И она села творить. Заколола волосы карандашом, взяла в руки кисти.

В таком виде Он и застал ее. Ее лицо было перемазано краской. А взгляд такой сосредоточенный и направленный на холст. Он не видел, что на нем, так как мольберт стоял к нему спиной, но видел ее глаза. И был очарован ими. Сколько в них были страсти к процессу. Он специально составил для нее именно этот плей-лист. Он знал, какой ответ эта музыка вызовет в ней. Он невольно улыбнулся и застыл до входа в комнату, оставаясь как бы в тени, что бы оставаться, как можно дольше незамеченным ею, и наблюдать за ее работой. Он это любил. Смотреть на нее. На ее глаза, такие красивые, на руки, такие изящные и пальцы такие тонкие, и волосы опять заколоты карандашом, это он, конечно, заметил, и мечтал одним движением выхватить его из волос и успеть запечатлеть в памяти момент, как ее волосы будут рассыпаться по плечам, а ее глаза недоуменно раскроются в удивлении от неожиданности. Он вышел в свет комнаты, но Она не обратила на него внимание, так была увлечена процессом. Немного нахмурив брови и сжав плотно губы, она отошла на шаг и что-то бормотала шепотом, наклонила голову на бок, и сощурив глаза продолжала смотреть, и добавляла мазки поочередно на холст. Он подошел и сел рядом, и неотрывно смотрел на нее. В какой-то момент, Она все же, как очнулась от сна и перевела взгляд на него. Ее глаза сразу стали другими. Металлический блеск исчез, и теплый свет струился из них и лучезарный отблеск только для него. Он был восхищен ею. И любовался этим превращением за секунды. Они молча смотрели друг на друга. Он медленно начал.

– Знаешь что… Хочу, что бы ты родила мне ребенка. Мне кажется нашей любви так много, что она просто не умещается в нас, и она такая чистая, такая искренняя. Хочу, что бы в ней родился новый человек.

И Он смотрел на нее. А ее взгляд изменился. Появилась какая-то грусть и даже боль в глазах. Она немного отстранилась от него.

– Ребенка? Нет, я не хочу детей. Я не готова ни с кем тебя делить. Нет! – и Она закрыла руками лицо.

– Милая моя, что ты? Неужели я слышу нотки ревности в твоем голосе? Откуда это? Ты же никогда не ревнуешь меня, ни к кому?

– Ревновать тебя к кому-то, когда я рядом? Зачем? Я же знаю, что ты любишь меня, и никого больше не полюбишь, потому что я рядом. Не спрашивай, я просто это знаю. Как и я тебя. Но, ребенок… Это другое. Его ты будешь любить. И вот с ним мне нужно будет делит твою любовь. – И ее глаза наполнились слезами.

Она стояла, такая маленькая, худенькая, с большими полными слез глазами. Он смотрел на нее, такую родную и такую беззащитную. Подошел и молча обнял, прижал к себе так сильно.

– Прости! Больше не будем об этом. Только, если ты сама захочешь. Я понял тебя. Мне, и правда, никто не нужен. Только ты!

Он поднял ее лицо и поцеловал. Перевел взгляд на картину. И улыбнулся.

*******************************************************************

– Любимая моя, я дома!

– А, дорогой, привет! Раздевайся мой руки, сейчас будем ужинать.

Ника хлопотала на кухне. Чем-то пахло очень вкусным, Даня потянул носом, что же это, пахнет жаркое?… или бефстроганов?…

Он быстро переоделся и, напевая что-то вместе с Евой, пришел к столу. Они ужинали и много смеялись. Даня узнал, как у Евы прошел день. Чем они занимались сегодня в школе. Как в окно класса влетел воробей, и поднял переполох среди учеников. Как один мальчик не смог ответить на такой простой вопрос и получил двойку. Как они играли на уроке физкультуры и бегали по коридорам во время перемены, и учитель их отчитала за плохое поведение, и теперь у нее, Евы, в дневнике красуется послание красной ручкой для родителей о ее поведении, пусть и на перемене. Ева перевела вопросительно-ожидающий взгляд на Даню. Будет ли тот ругать ее. Хотя сама знала, была уверена, что точно не будет. Это такая глупость, скажет он. Так и вышло. Уже за чаем Даня хитро посмотрел на Нику.

– Любимая моя, я скоро подарю тебе подарок. Но, пока об этом ни слова. Надеюсь, тебе понравится…

И он видел глаза Ники, которые загорелись от этих слов и легкий румянец. И как ее взгляд непроизвольно пробежался по пальцам рук. А Даня внутренним голосом выругал себя и только убедился, что зря сказал про «подарок», ведь она будет ждать от него другого, совсем другого. И он это знает. Но все равно захотелось сказать, что бы что, проверить, или скорее убедиться…

А потом был вечер с просмотром мультфильма и игрой в лошадку. Ева очень любила эту игру, еще с детства. Когда Даня возил ее на своей спине по комнате. И то, старался бежать побыстрее «рысцой» или «галопом», то вдруг спотыкался, и как будто припадал на одно колено, и дочка весело смеялась, а он опять бежал вперед, как арабский скакун, до следующей кочки, потом аккуратно переходил по мостику через ущелье, потом начинал дуть сильный ветер, сносящий его и смелую наездницу с дороги, и конь весь вибрировал от порыва ветра, просто урагана, который заставлял вставать его на дыбы и совершать разные прочие телодвижения. В конце своей поездки, Даня уже встав на ноги бегал по квартире, придерживая, сидящую на спине дочь, а та заливисто смеялась и просила: «Быстрее! Резвее! Лошадка! Хочу, что бы волосы мои развивались по ветру!». И так они бегали по квартире, пока не прибежали в ванную комнату, где дочку уже ждала теплая ванна с душистой пеной. Даня опустил Еву на пол, а она обняла его сильно-сильно и поцеловала: «Люблю тебя, папочка!». «И я тебя, моя принцесса!»

И вот Ева, чистая и довольная сидит в своей кроватке и ждет сказку на ночь. И Даня с удовольствием проводит с ней это время перед сном. Потому что это единение с дочерью его самые любимые моменты, ну одни из самых любимых…

После того, как сказка была прочитана, Ева укрыта одеялом, вместе со своим любимым мишкой. Даня бережно подоткнул одеяло со всех сторон, поцеловал дочку и погладил ее по головке, с такими мягкими волосиками, такими душистыми и родными, что внутри него разливался океан умиротворения и счастья. Он улыбнулся и вышел из спальни.

Подойдя к Нике сзади, он обнял ее и уткнулся ей в плечо, потом поцеловал в шею. Прижал ее к себе властно и сильно, развернул лицом к себе и заглянул в ее глаза. И увидел теплый свет медового обволакивающего янтаря. Ника смотрела на него, улыбаясь.

– Дорогой мой, мне кажется, ужин сегодня особенно удался. Как тебе?

– Да, так и есть. Но, я не хочу об этом сейчас. Тебя хочу....