Плотина Фараона

– Видимо новичок здесь, да и моего роста, – подумал Абрам и дал ему мелкую монету. Тот обрадовался и принялся благодарить Абрама, а он стал сочувствовать бродяге говоря о нелёгкой жизни бездомных. В конец расчувствовавшийся Абрам даже уронил слезу и предложил бродяге поужинать в его лавке, на что бездомный несказанно обрадовался.

   Через пол часа старый нищий, не переставая удивляться любезностью славного Абрама, поспешно глотал куски жареной рыбы, стараясь наесться про запас, а Абрам подливал и подливал ему крепкое вино из кувшина. Анамим, так звали нищего, наелся и изрядно опьянев, как бы оправдываясь за своё теперешнее положение, стал рассказывать Абраму свою историю.

   -А ведь я был знаменитый стеклодув. Мои вазы у самого фараона стоят, да. А заморские купцы те первым делом прашивали моё дутьё. Фатима, жинка моя, нарожала мне трёх дочек и сына, и жили мы припеваючи. Дочки замуж ушли, а сын женился. Он у меня тоже стеклодув, в меня, с гордостью произнёс старик и работает там же у Киши, Хес его зовут, может слышал? Стал я сдавать, за все годы поджёг я лёгкие, вот и не смог больше дуть. Но это ничего, все мы когда-то постареем, а забедовал я, когда моя ласточка умерла. Эх, и любил же я ёё! Утром, бывало, бегу на работу, скорее бы выдуть, что ни будь, а как к обеду время, так я уже и домой, хочу, увидеть Фатиму, услышать ёё голос. Строгая была, всем чёртей давала. Если, что не так, не по её, налетит, как ураган только держись! И мне доставалось, хотя я мужик сурьёзный, да. Но и справедливая была, а любила меня, у-у-у огонь! Не дай бог заметит, что чья то баба на меня глаз косит, потом год меня грызть будет, да. А я то причем, если красавцам уродился. Всегда на моей стороне, кто обидит – держись, самому хозяину мастерской Кишу чёртей за меня давала. Ох, и боялся он ёё, но и уважал, да. В три дня сгорела. Оставила меня одного, а сын тот что, он свою жену слушает. А жена у него стерва, всё не так ей, да не так, да. Терпел, конечно, внуки, заботы, да и учить их дуть хотел. Терпел. Но неделю назад не смог больше. Внуки баловались, ну и перевернули котёл с похлёбкой. Дедуся говорят, мамка придёт бить будет, защити. Сказал я ей, что это я нечаянно уронил, так она меня тряпкой, тряпкой, а сын только голову склонил и молчал! Да. Ушёл я, буду лучше милость просить, а Бог поможет. К дочкам говоришь, а что они , у них своя жизнь, да. Хотя средняя моя искала меня на рынке. Хромой Идай, что со мной на рынке сидит, говорил, вся в слезах была. Она у меня добрая, в маму мою, та такая же была, всех пожалеет, да.

   Абрам налил еще, и эта кружка подкосила Анамима, он замолчал, и не прошло и минуты, как он заснул.

  Абрам зажёг специально приготовленную свечку, закрыл дверь и, усевшись на осла, растворился в темноте.

   Через час соседи были разбужены пожаром, горела лавка старого Абрама. Никто толком не успел ничего сделать, как от лавки осталась груда пепла.

   Наутро, среди сажи и обугленных головёшек, люди обнаружили обгоревшее до неузнаваемости тело старого Абрама, который видимо, уснул, не затушив свечу.

   Не дожидаясь сына, который, как говорил покойный Абрам, гостит у родственников, соседи похоронили его по еврейскому обряду.

   Глава 25.Лук и стрела

   Гоша тоже готовился к ночи. Ещё вчера, он, следуя инструкциям Абрама, поздним вечером постучался в Главный храм. После обмена паролями молодой жрец долго водил его по коридорам храма пока не запустил в комнату. Здесь Гоша нашел кровать и стол, на котором были лепёшки и миска с супом. Закрыв его на ключ, жрец исчез, а Гоша принялся за ужин. Через полчаса дверь отворилась, и в комнату вошёл уже знакомый ему жрец.

– Пошли, – коротко приказал он и вывел Гошу на крышу храма.

   Завтра утром проговорил жрец, во дворе храма будет церемония принятия экзамена у ученика жреца, и её будет возглавлять Главный жрец. Ты должен убить его с одного выстрела. Тут он подвёл Гошу к внутреннему краю крыши, за которым начинался двор. После выстрела, ты побежишь сюда, и он привёл Гошу к западной стороне стены, здесь будет верёвка, ты сбросишь её вниз и спустишься по ней к лошади, которая будет тебя ждать внизу, ну там твоё дело, куда ты поскачешь. Вопросы?

   -Дай мне осмотреться, – ответил Гоша и обошёл крышу по периметру. Затем он долго стол у места, откуда он должен стрелять и у места, где он должен спуститься вниз. После этого его опять отвели в комнату, где на столе лежал тяжёлый лук и одна стрела.

   Гоша хорошо владел разным оружием и, взяв лук в руки, сразу оценил, что эта штучка что надо. Натянув тетиву, он как бы прицелился и, отпустив ее, остался доволен.

   -Ну, вот Гоша ты и допрыгался, – мрачно подумал он, когда остался один. Ещё там, на крыше, Гоша понял, что лошади после выстрела внизу не будет, и его убьют, как только его нога коснётся земли. Вариантов нет. Попытаться бежать? Но эти ребята наверняка всё предусмотрели, и шансов практически нет.

   Тут им овладело железное хладнокровие, которое не раз выручало его из разных бед. Этот природный дар находить правильное решение в критических ситуациях не подвёл его и сейчас. Осматривая крышу храма, Гоша отметил кучу песка у восточной стороны стены. Высота стен метров пятнадцать, голову сломишь, но это единственный шанс спасти шкуру.

   Глава 26.Покушение

   Как только скрипнула отворяемая дверь, Наин сразу проснулся. Весело посмотрев на жрецов, он подскочил с кучи соломы и низко поклонился вошедшим. Один из вошедших жрецов полил на его согнутую спину воду из кувшина и подал полотенце. Вытершись, Наин вдруг вспомнил, что он откажется от звания жреца и ему придётся умереть на дне колодца. Настроение порядочно испортилось. Умирать в 20 лет совсем не хотелось. А, может случиться чудо, и жрецы помилуют меня, ведь я решил эту задачу и эта маленькая надежда затеплилась в душе Наина.

   Выйдя в коридор, четыре жреца образовали, квадрат поставили Наина в его центр. Процессия двинулась во двор храма. Неожиданно жрецы запели старую молитву, причём такими жалобными голосами, словно это были похороны. У Наина душа ушла в пятки, и от нахлынувшей печали ему захотелось заплакать. Не понимая слов старого языка, он подумал: – О чём они поют? Может о том, что, становясь жрецом, человек теряет право любить и заводить семью? Или они заранее оплакивают человека, которого ждёт смерть на дне колодца?

   Весь двор был заполнен жрецами, которые по обычаю были одеты в белую праздничную одежду. Каждый занял отведённое ему место. Место Соха было далеко от дорожки, по которой вели Наина, и ему не было видать его лица, по выражению которого он хотел определить, решил Наин задачу или нет. Всю эту ночь Сох не спал, да и две предыдущие тоже. Весь его дух протестовал против жестокого закона либо жрец, либо смерть.

  -Я брошусь на колени перед всеми жрецами, я буду умолять Главного жреца, пусть они отпустят его с миром, – решил он, – да и задача слишком трудна для такого юноши. Когда Главный объявил Наину условие задачи, то это условие, быстро разнеслось по храму. Два вечера жрецы, собравшись после ужина во дворе, обсуждали условие Наиновой задачи и пытались найти решение. На удивление она оказалась чересчур сложной, и все только качали головами. Никто не говорил этого вслух, но почти все подумали, что Наин не справится с ней, и в душе каждый жрец молился за его душу.

   Жрецы волновались, и напряжение возрастало, все с нетерпением ждали, поднимет ли Главный жрец пальмовую ветку вверх, что значило правильный ответ, или наоборот бросит её к ногам ученика.

   Когда Наина, наконец, подвели к Главному жрецу, он неожиданно для себя разволновался. В голове зашумело, руки затряслись, и он желал только одного – побыстрей бы всё это закончилось.

   На просьбу Главного, Наин протянул ему камень и, помедлив, сказал ответ.

   Главный жрец по докладу знал, что Наин съел весь хлеб и поэтому никак не мог решить задачу. Услышав правильный ответ, он от удивления выронил пальмовую ветку к ногам Наина.

   Настала траурная тишина.

   Сох окаменел, увидев, как Главный жрец бросил ветку к ногам Наина.

  -Как же так, что ж ты сынок, – зашептал он, понимая, что судьба Наина решена и его ждёт смерть.

   Главный жрец, опомнившись быстро нагнулся, и схватив ветку, высоко поднял её над головой.

   И тут весь двор загудел как разбуженный улей. Всегда выдержанные жрецы ликовали словно мальчишки. Все словно сошли с ума, а Сох плакал, не стесняясь своих слёз.

   Среди всеобщего ликования никто не заметил, как Главный жрец качнулся и стал падать пронзённый стрелой. Близ стоявшие жрецы опешили, недоумённо закрутили головами ища стрелявшего и только Наин не поняв ничего, машинально рванувшись вперёд, подхватил падающего жреца.

   Возникло замешательство. Внезапно, словно из-под земли выросшая охрана стала оттеснять всех к центру двора. Подбежавшие Мак и Бак стали осматривать рану Главного голова, которого покоилась на коленях Наина. Бедняга был ещё жив, хотя стрела угодила ему точно в сердце. Она вздрагивала, повторяя его удары, и красное пятно крови увеличивалось на мантии жреца.

   Переглянувшись, Мак и Бак приказали уложить его на носилки и нести в их комнату.

  -Ты нам поможешь, – приказал Мак Наину и стал покрикивать на носильщиков: – Быстрее, быстрее.

  Жрец, выведший Гошу на крышу привязал верёвку к вентиляционной решётки и Гоше оставалось только сбросить ее, что бы спуститься вниз. Постояв минутку, жрец, пожелав Гоше удачи, ушел, и он остался на крыше один. Прокравшись к месту, где Гоша видел кучу песка, он убедился, что она на месте. Гоша несколько раз разбегался, как бы примеряясь к прыжку, и даже подумал уж не сигануть ли ему сейчас, наплевав на дело. Нет, так не пойдёт, ещё хуже будет, те, кто заказал убийство, всё равно найдут меня, уж они то знают, где надо искать, да и Абрам им подскажет, если ещё жив.

   Оставшееся время Гоша смотрел, как двор наполняется жрецами, стараясь, не пропустить момента, когда появится его мишень. Вот, наконец, ведут этого ученика, и показался Главный жрец. Взяв лук в руки, Гоша стал прицеливаться. Главный жрец уронил пальмовую ветку, нагнулся, поднял её. Пора и Гоша отпустил стрелу.

   Заранее чувствуя, что он попал в цель, Гоша не стал дожидаться результата, а огромными прыжками побежал по крыше и, не останавливаясь, прыгнул вниз. Как Гоша и рассчитывал, он приземлился на склон кучи и, скользнув по ней, кувырком пролетел несколько метров. Быстро подскочил. Никакой боли, значит, всё цело.

  -Ну, ноги мои выручайте, – подумал он и припустил по берегу Нила. Пробежав несколько сотен метров, Гоша свернул в сторону рабочих кварталов и через несколько минут затерялся среди ремесленников спешивших в мастерские.

   Через час Гоша сидел в маленьком кабачке, где, несмотря на ранний час, царило оживление. Ночные воры, успев продать свою добычу, и желали весело промотать вырученные деньги.

  -Здесь оставаться нельзя, – подумал он, в любой момент начнётся облава и, дав монету толстому хозяину, попросил его познакомить с какой-нибудь красоткой. Хозяин понятливо улыбнулся и попросил подождать пока его пацан не сбегает за весёлой вдовой, что жила неподалёку…

   А через десять минут, Гоша сидел у хорошенькой вдовушки и пил вино. Он понял, что и на этот раз ему улыбнулась удача.

   Глава 27 . Операция на сердце.

   Внеся тело Главного жреца в комнату Мака и Бака, носильщики в нерешительности остановились. Мак приказал им положить тело на стол, но все три стола были заняты. Поняв замешательство носильщиков, Бак смахнул на пол собаку лежащую на одном из столов и, покрыв стол чистым покрывалом жестом приказал им – кладите.

   Жрец так и не приходил в себя и Наин с содроганием смотрел, как стрела приводимая в движение сердцем раскачивается словно маятник.

   -Что стоите, ну-ка марш отсюда, – заорал Мак на носильщиков и те, попятившись, исчезли за дверью. Бак тем временем разрезал одежду жреца.

   -Наин, – подозвал его Мак, – твоя задача следить за лампами, нам нужен свет и лампы не должны чадить, а гореть ярким светом и, отражаясь в зеркалах падать туда, куда нам надо. Не подведи, – сказал он и стал готовить инструмент. Бак тем временем, приготовил какой то напиток, и через воронку влил его в горло жреца. Всё это время братья переговаривались, но Наин абсолютно не понимал, о чём они говорят. Это был набор, каких то только им знакомых слов и терминов. Братья не суетились, но явно спешили и по тому, что они без страха готовились вытащить стрелу, можно было догадаться, что они делали это не один раз. Привязав руки и ноги жреца к столу, братья переглянулись и, сказав – с богом, – приступили к работе. Мак занёс нож над грудью жреца, и чуть помедлив, как бы решаясь, рассёк её, сделав длинный разрез вдоль ребер в месте входа стрелы. В этот момент одна из ламп мигнула, и Наин стал поправлять фитиль.

  -Если хоть одна потухнет, – сказал ему Бак, – я из тебя мумию сделаю, – и, взяв в руки огромные щипцы, раздвинул ими рёбра неподвижно лежащего жреца. Ошарашенный Наин увидел сердце человека, которое продолжало биться!

   Братья осмотрели его и нашли, что стрела, пробив грудь, не прошла сквозь сердце, а застряла у него внутри. Не долго посовещавшись, Мак приготовил иглу и нитки и как только Бак по его команде выдернул стрелу, принялся зашивать рану, из которой фонтаном хлынула кровь. Несколькими стежками Мак заставил этот фонтан утихнуть, а потом и пересохнуть. Бак, осмотрев работу брата, нашёл её хорошей и довольный этим весело кивнул Наину. Вдруг сердце жреца остановилось, и у Наина мурашки побежали по спине, – неужели вся работа была напрасной, – подумал он, а Мак, взяв в ладонь сердце несколько, раз сжал его. Сердце заработало опять!

   Наин не верил своим глазам. Это было, какое то чудо!

  -Как велики люди, – подумал он, – нет преград и предела их возможностям, когда они обладают знаниями.

   В это время в комнату вошёл Охос, но братья не обратили на него никакого внимания и молча продолжали свою работу.

   Осторожно отпустив щипцы и убедившись, что сердце продолжает работать, они стали зашивать грудь жреца. Закончив это, забинтовали её длинными полосами ткани. Жрец спал и если бы не эта обстановка и не его забинтованная грудь, то можно было подумать, что старичка сморил сон и он прилёг отдохнуть на этом странном месте, несколько не заботясь об удобствах.

   Как не пытался Охос поговорить с Маком и Баком, они односложно отвечали, что надо ждать и пока они не могут гарантировать положительного результата. Так и не добившись ничего, Охос ушел, а Наин посидев немного на лавке, дождался, когда Мак позволил ему идти.

   -Если хочешь, то ты можешь приходить к нам, – сказал он Наину, – мы научим тебя нашему делу.

   Кивнув ему в знак признательности, Наин спросил: – Теперь жрец будет жить?

   -Не знаю, мы делали нечто подобное с собаками и только иногда добивались успеха, но, по крайней мере, у нас есть надежда.

   Выйдя во двор, Наин удивился, день клонился к вечеру. Значит, он провёл у братьев почти весь день! А ему показалось час, от силы два. Двор был заполнен жрецами, никто ничего не делал, все молились. Вокруг Наина сразу же образовалась толпа, все спрашивали о Главном жреце.

   -Жив…Пока всё нормально, братья сказали надо ждать, – отвечал им Наин .В это время Сох наконец то пробился к нему и потащил в своё логово – архив.

  -Какой же ты молодец – повторял он, – я уже и не думал больше увидеть тебя.

   Присев на стул, и выпив кружку молока, Наин почувствовал слабость и головокружение. Голос Соха доносился до него как будто из другой комнаты и становился всё тише и тише. Уронив голову на стол, Наин крепко уснул.

   Глава 28.Моисей-Главный жрец?

   В последнее время Фараон чувствовал душевный подъем, все хлопоты по подготовке к началу строительства плотины приносили ему чувство полноты жизни и удовлетворения. Он знал, что главное начать стройку, а там дело пойдёт своим чередом и у него будет шанс дожить до того светлого дня, когда Нил покорится людям.

   У Фараона было два основных соратника. Как две руки, Рам – правая, а Главный жрец – левая и эти руки чётко выполняли свою работу, приближая триумф Египта. Главного жрец был не только другом, но и проводником всех его дел. Даже сумасшедшая идея Рама разобрать великие пирамиды не испугала его. Фараон долго обдумывал, как по хитрее преподнести это жрецу, что бы тот ясно понял преимущества идеи Рама и не начал протестовать, но недооценил помощника и всё оказалось проще, чем он думал. Главный жрец спокойно выслушал его и не, сколько не смущаясь своей быстрой реакции, заявил: – Я полностью на стороне Рама и горжусь твоим сыном.

   Фараон замер. Он не ожидал такого быстрого успеха и, не скрывая этого, обрадовался. Особенно похвале сына. Фараону всегда и все льстили, и он привык к этому, но искренняя похвала Главного жреца доставила ему огромное чувство радости.

   -Ты, правда, думаешь, что его идея превосходна? – спросил он, словно сомневался, а на самом деле желая ещё раз услышать, похвалу в сторону Рама.

   -Хороший будет из него фараон, – подтвердил жрец, и эти слова мёдом легли на сердце довольного отца.

   В отличие от Фараона, который пёкся об экономической и военной мощи Египта, Главного жреца не в меньшей степени волновала проблема научного и культурного просвещения народа. Он мечтал об открытии школ, больниц, библиотек, пусть небольших для начала, пусть не во всех городах, но главное начать этот процесс, а остановить его уже будет нельзя. Своим острым умом Главный жрец давно понял, что деньги, вложенные в просвещение, и образование народа принесут стране огромные дивиденды в будущем. Фараон знал о мечте жреца и был согласен с ним, но денег, как всегда не хватало и ежегодную просьбу выделить деньги, он всегда отделывался обещаниями.

   Главный жрец не был льстецом и подхалимом, но был хорошим переговорщиком, поэтому, видя как тронула Фараона похвала его сына, жрец не упустил случая воспользоваться им.

   -Рам прекрасно образован, и это помогло ему найти хорошее решение, – начал он, – представь себе, как поднялся бы Египет будь у нас школы. Да мы, – но Фараон не дал ему договорить.

   -Знаю дружище. Поверь, я тоже хочу видеть школы в Египте, но потерпи ещё пару лет, скоро начнём плотину и я разобьюсь, но найду тебе необходимые деньги. Это может подождать, а плотина нет. Случись, не разольётся Нил и тогда не то, что школы открывать, есть нечего будет.

   И вот сегодня, какой то мерзавец выстрелил в такого прекрасного человека! Бешенству Фараона не было предела. Даже Охос, не раз видевший ярость Фараона, не мог припомнить такой реакции.

   Найди его Охос, – кричал Фараон с перекошенным от ярости лицом, – но не только того, кто стрелял, но и того, кто организовал это. Этот человек покусился на моего ближайшего друга, на Верховного жреца, на мою плотину и на весь Египет. Это враг и я хочу его смерти. Даю тебе три дня, не найдёшь, пеняй на себя.

   Охосу было обидно, но он понимал, что как глава службы безопасности ответственен за происшедшее. Ему докладывали о подозрительной деятельности Берана, но он промедлил с арестом добывая улики.

   -Я его арестую сегодня, – ответил он, – я могу идти?

– Ты знаешь его? Кто он?

   -Беран.

   -Чтооо? Беран? Взять живым, сам пытать буду!

   Охос ушёл, а Фараон стал обдумывать кандидатуру на пост Главного жреца. Надежды нет, что он выживет, при таком ранении. Ему нужен такой человек, которому можно доверять. Он перебрал в уме всех высших жрецов, но ни один не привлёк его внимания. Как можно им верить, если заместитель Главного организовал заговор. Кто ему помогал? Конечно такие же, как он, жрецы из высшего руководства. Назначь такого и заговор станет постоянным явлением в Египте. Нет, нужен свой человек и видит Бог не из касты жрецов.

  И тут у Фараона мелькнула неожиданная идея – Моисей.

  О-о-о, как будут недовольны верховные жрецы, они спят и видят себя главным, но я вам рога пообломаю, я вам покажу, как устраивать заговоры против меня. Конечно, Моисей неопытен, но внук возьмёт своей напористостью и энергией, которой у него хоть отбавляй. Он не египтянин, но кто знает это? И, что если он еврей? Да и в национальности дело. Разве евреи меньше любят свою Родину и разве среди египтян нет подлецов! Тот же Беран. А сколько евреев в армии? Возьми любого – орлы! Один командир колесниц Айс чего стоит. А Иосиф1? Не он ли был опорой фараона!

   Вернулся Рам. Он ездил в главный храм лично узнать состояние Главного жреца.

   -Что там нового, сынок?

   -Пока без изменений. Эти два брата, что зашили его рану, много не разговаривают, словно языки проглотили. Удивительно папа, стрела попала в сердце, но он жив, хотя и очень слаб.

   -Мне надо с тобой посоветоваться Рам. В случае смерти жреца, я бы хотел видеть на его месте своего человека, причём молодого. Когда я умру, он, набравшись опыта, поможет тебе править Египтом. Подумай, какие великие дела мы сможем сделать, образовав треугольник, Я – Ты – Моисей!

   Рам, словно ожидал этого, не задумываясь, согласился.

   -Ты, как всегда прав и это хорошая идея, хотя я вижу в ней один недостаток.

   -Ну?

   -Может Моисей не захочет всю жизнь жить без семьи? А вдруг он влюблён.

   -Я же живу один с тех пор, как умерла твоя мать, – непонимающе ответил Фараон.

   1.Иосиф – библейская личность. Еврей по национальности. Был продан в рабство своими братьями. В Египте благодаря своим умственным и организаторским данным выдвинулся на пост главного управителя Египта. Особенно отличился во время семилетнего голода. Согласно библии. Быт.46:27, из 70 человек пришедших на жительство в Египет, Еврейская община страны, за 430 лет выросла до нескольких миллионов.

   -Но у тебя есть я, тётушка Адит и Моисей. Да и кто тебе мешает жениться? Я буду только рад. Она бы встряхнула тебя маленько. Ну-ка вспомни, когда ты последний раз ночью катался на яхте?

   -Может ты и прав, – решительно ответил Фараон, – время, время поджимает и некогда заниматься глупостями. Работы непочатый край, а жизни той осталось совсем немного. Боюсь, умру так ничего и, не сделав для страны. А Моисей пусть выбирает сам. Как – бы там не было, а пора ему подключаться к работе. Ты зайди к нему, а то он какой то потерянный последнее время, ходит, как в воду опущенный. Да, вот ещё что, я собираю фараоновский ужин сегодня, хочу послушать, что думают остальные в связи с покушением.

   Глава 29.Ужин у Фараона