Оружейный Барон. Том 3

Сергей Полев

Оружейный Барон. Том 3

* * *

Глава 1. Все там будем

Времени думать нет, нужно действовать. Не факт, что удастся пробить щит этой крысы, поэтому выход только один…

Прицеливаюсь ему под ноги и нажимаю на спуск. Взрывы разрушают бетонный пол, я чувствую сильные толчки и пячусь назад. Агент тоже не стоит без дела и стреляет мне в грудь.

Квадратный картридж без труда пробивает мою футболки и врезается в кожу. Я чувствую резкую боль от ударов током и перестаю контролировать своё тело. Палец до сих пор жмёт на спуск, а вот дуло автомата начинает описывать хаотичную восьмёрку.

Агент срывается с места и несётся на меня. В этот момент я падаю, направляю ствол в потолок. Несколько десятков взрывов обрушивают его нам на головы. Из-за сильной боли в районе груди я практически ничего не чувствую и теряю сознание.

Перед самым проваливанием в небытие мелькает крошечная надежда, что агент погиб, и Лилия сможет отыскать меня под завалами. Хотя бы на следующий день…

* * *

Яркий белый свет бьёт сквозь закрытые глаза. Кажется, что вокруг облака, и лишь сильная жажда намекает на то, что я всё ещё жив. Пытаюсь пошевелиться. Тысячи мелких иголок втыкаются в моё тело. Неприятно, когда немеет рука или нога, а мне повезло выиграть джекпот.

Я могу дышать самостоятельно — уже неплохо. Надо бы открыть глаза и осмотреться, но делать это почему-то не хочется. Интуиция подсказывает, что это ничем хорошим не закончится. Ведь какова вероятность, что меня нашли свои и доставили в особняк?

Минимальная…

Всё-таки собираюсь с духом и открываю глаза. Я смотрю на квадратную лампу, свет которой мешает полностью распахнуть веки. Поворачиваю голову и вижу белую стену. С другой стороны того же цвета дверь с круглым окошком, похожим на иллюминатор.

Рядом с больничной кроватью, на которой я лежу, находится столик с пластиковой бутылкой без этикеток. Внутри, судя по всему, вода… А я душу готов продать за глоток этой божественной жидкости!

Приходится терпеть боль и подниматься, чтобы сесть и дотянуться до бутылки. Замечаю металлический браслет, сдавливающий мою правую ногу.

«Я не дома…» — мелькает мысль в голове.

Утоляю жажду и пытаюсь встать на ноги. Вокруг лишь белые стены, и нужно выглянуть за дверь, чтобы хоть немного определиться с тем, куда я попал…

Но сделать этого я не успеваю, ведь в комнату заходит высокий мужчина в чёрном деловом костюме. На его лице сетчатая маска, не позволяющая увидеть черты лица.

— Рад, что вы так скоро поправились, — он использует прибор, позволяющий менять голос.

Пока этот мужик закрывает за собой дверь, а я замечаю точно такую же напротив. Получается, я нахожусь как минимум в больнице, а как максимум в тюрьме…

Разговор будет сложным. Надо сразу определиться с тем, что я буду говорить, а чего нет. За любой из трёх моих проступков светит тюрьма… Перспективы не радужные.

— Где я? — хриплым голосом интересуюсь я.

— Вы находитесь в специальном учреждении, — незнакомец подходит к стене и достаёт из неё стул.

Выглядит процесс крайне сюрреалистичным: мужчина буквально засовывает руку внутрь стены и вытаскивает металлический табурет со спинкой, обшитый белой тканью. Единственное, что хоть как-то намекает на реальность, — это два щелчка. Один перед тем как незнакомец подошёл к стене, а второй после того, как достал стул.

— Можно поподробнее? — наблюдаю, как он садится в двух метрах от меня. — Что ещё за учреждение?

— Я не вправе разглашать эту информацию, — хладнокровно выдаёт мужик в маске.

— Как я могу к вам обращаться? — решаю задать невинный вопрос, чтобы выиграть время и подумать.

— Вам не положено знать моё имя. Зовите меня «Агентом». А теперь приступим… — он зачем-то делает паузу. — Расскажи о событиях вторника. И постарайтесь не упустить ни одной детали.

Агент, значит? Всё-таки Секретная Служба загребла меня… Но радует то, с чего начал незнакомец, ведь если бы лживый Федя выжил, то разговор проходил бы в другом ключе. Скорее всего, он либо мёртв, либо не пришёл в себя.

— Я помню совсем немного… — натягиваю маску невинного агнца. — Проспал будильник, собирался в спешке, сел в автобус и уснул. Затем был удар, какие-то голоса и крики…

— И это всё, что вы можете вспомнить?

— Прошу прощения, но у меня в голове каша… И если честно, я не поминаю, что здесь происходит… Вы врач? — пользуюсь тактикой блаженного дурочка.

— Нет, я не врач. Я тот, кто должен выяснить, что случилось.

— Ах да! — восклицаю я. — Кажется, я помню разлом… Звук тормозов… Возьмусь предположить, что наш автобус пытался не угодить в разлом и попал в аварию.

— Уже хоть что-то. Продолжайте.

— Но ведь наверняка были и другие выжившие… Может быть, они помнят больше?

— Может быть, но я хочу услышать вашу версию, — продолжает настаивать агент.

— Но я и так рассказал всё, что помню! — повышаю голос. — Что вообще происходит?! Кто вы?!

— Успокойтесь. Вы задержаны до выяснения обстоятельств.

— Задержан?! — негодую я, стараясь не переигрывать. — За что?! Я чуть не умер… А вы меня задерживаете?!

— Случился один инцидент, и у нас есть полное право задержать вас.

— Какой ещё инцидент?! Я требую, чтобы вы объяснились!

— Как так получилось, что вас, вместе с вашим однокурсником, нашли под завалами строящегося дома?

— Да мне по чём знать? Помнил бы — рассказал.

Агент заходит издалека — это отлично. Он предполагает, что я не раскрыл Федю… Пусть так и будет, нашим легче.

— Фёдор не обладал магией, способной разрушить здание, нечистых можно также исключить, так как камеры видеонаблюдения зафиксировали взрывы. Остаётесь только вы.

— Да, у меня есть разрывное оружие, — тут я понимаю, что они видели мои татуировки. — Могу показать. Как раз в понедельник совершил прорыв…

Дотрагиваюсь до иконки меча и пытаюсь создать автомат, но ничего не происходит. Я чувствую лёгкую боль, как при развитии потенциала. Куда делась моя мана?

— Для этого пока рано, — говорит агент. — У вас на ноге браслет, который поглощает ману. Мы же не хотим, чтобы вы наделали глупостей.

— В чём меня обвиняют?! Я ничего не совершил! И почему должен сидеть на цепи?! — вновь повышаю голос, пытаясь показать, что мне страшно.

— А как вы объясните вот это… — мужчина достаёт из кармана помятый картридж тейзера. — Он был обнаружен рядом с вами.

Подстава! Этот хрен догадывается, что случилось. Вариантов нет, приходится уходить в глухую оборону.

— Сколько можно повторять? Я не знаю!

— Я вижу, что вы врёте и это лишь усугубляет ситуацию. Этот предмет и дырки на вашем теле могли появиться только в одном случае…

— Мыши принесли? — пора покончить с этим разводом.

— Таким оружием пользуются агенты, чтобы обезвредить преступника. А значит, вы, Николай, преступник.

— Шикарное доказательство! — хлопаю в ладоши. — Да вы Шерлок Холмс!

— Кто?

— Конь в пальто, — перехожу в атаку. — К чему весь этот цирк? Если есть что предъявить, то говори, если нет, то выпускай меня из этого обезьянника.

— Сейчас проводятся следственные действия, допрашиваются свидетели. В течение недели мы можем удерживать вас здесь без предъявления обвинений, — спокойным голосом поясняет агент.

— Если хочешь засадить меня, то ищи в другом месте, ибо я сказал всё, что знал. Будете пытать — вскроюсь. Представляю, сколько бумажек тебе придётся заполнить…

— Вы в ответе за создание оружия со световыми боеприпасами? — он игнорирует мои нападки.

— И какой ответы ты хочешь услышать? Что так, что так я скажу «нет». Глупые вопросы, ей-богу.

— От этого ответа будет зависеть ваша дальнейшая судьба.

— О да! — наигранно радуюсь я. — Сейчас я расскажу то, чего не знаю, и вы меня отпустите. Так и поверил. Ага, ага.

— Вы убили агента Секретной Службы, и за это вам грозит пожизненное заключение, — давит мужик в маске.

— Я его убил? Неофит призыватель? Вы серьёзно? Если Федя и погиб по моей вине, то это был несчастный случай, — стараюсь запутать агента. — И мне вот крайне интересен ход ваших мыслей… Сперва вы говорите, что моя судьба зависит от ответа на вопрос, а теперь, что мне грозит пожизненное. Вы бы уж определились.

— Хочу вас заверить, что мы найдём все необходимые доказательства… — он делает многозначительную паузу и нагнетает атмосферу. — Поэтому трижды подумайте, прежде чем ответить. Вы причастны к созданию световых боеприпасов?

Я не наивный паренёк и понимаю, что просто так меня отсюда не выпустят. Если захотят найти доказательства, то обязательно найдут или подкинут. Но к чему тогда эти вопросы? Агент намекает на сотрудничество с властями?

У меня были подозрения, что рано или поздно до этого дойдёт. Выхода нет, придётся рассказать кусочек правды и попытаться выторговать максимум… Однако сейчас я нахожусь в слабой позиции. Агент легко может предложить свободу в обмен на рабский труд. Тогда можно будет забыть и про деньги, и про спасение планеты.

— Ладно… Расскажу, как всё было… — готовлюсь сказать полуправду. — Федя спас меня и затащил в недостроенное здание. Он сказал, что у него кончилась мана, и отбиваться придётся мне. Тогда я достал оружие со световыми боеприпасами и принялся защищать нас.

— Так бы сразу.

— Затем, когда монстры кончились, я убрал оружие и повернулся. Федя всё это время стоял у меня за спиной. Но почему-то вместо него там находился какой-то мужик и целился в меня из пистолета. Я испугался, что это убийца, подосланный графом Громовом, и достал автомат с разрывными патронами.

— И что случилось потом?

— Я начал целиться в него, а он выстрелил этим картриджем… Моё тело сковали судороги… Я непроизвольно нажал на спуск и не смог разжать пальцы. Взрывы разрушили перекрытие, и потолок рухнул нам на головы.

— Хм… — мычит агент.

— Мой грех, что я скрывал световые боеприпасы…

— И решили продать их, — поправляет он.

— Торговля без лицензии — за это я готов ответить хоть сейчас.

— А что вам известно про «уральскую чуму»?

— Про что?

— Речь про вещество, убившее десятки людей в Екатеринбурге. В том числе упомянутого вами Громова.

— Знаю только то, что передавали по новостям, — максимально расслабляю мышцы лица, чтобы повысить шансы на успевшую ложь. — Это какая-то бактерия? Не хотелось бы заразиться…

— Вы желали смерти графу Громову?

— Он повинен в гибели моего отца. Как вы думаете, желал ли я его смерти? Конечно! Много раз прокручивал в голове сценарии… Но я слишком слаб, чтобы добраться до него и отомстить. Раз уж мы говорим начистоту, то я жалею, что не успел убить эту тварь.

Полуправда — самая эффективная ложь. Теперь остаётся надеяться, что агент поверит мне, ибо терроризм просто так не простят… Даже неясно, перевесит ли польза от моего оружия, проступок с нечистой пылью и водопроводом. Если Пётр Николаевич накосячил, мне пипец.

— Готовы ли вы сотрудничать с Секретной Службой? — спрашивает он.

— А что подразумевается под «сотрудничеством»?

— Отвечайте на вопрос.

— У меня нет выбора.

— Рад это слышать, — агент встаёт и убирают стул обратно в стену. — Отдыхайте.

— И долго мне тут куковать? У меня там баронство простаивает…

— Столько, сколько нужно, — бросает напоследок мужик в маске и уходит.

— Приехали… — шепчу я.

Выжидаю полминуты и иду ощупывать стену, из которой появлялся стул. Как ни странно, но передо мной находится обычная стена из керамической плитки. Как агент достал оттуда стул — загадка.

Подхожу к окошку в двери и выглядываю наружу. Помимо центральной, замечаю ещё две двери. Значит, в этом помещении как минимум шесть камер, но, скорее всего, намного больше.

Живот урчит, и назревает резонный вопрос: а когда и как нас будут кормить? Поведут в общую столовую или раскидают баланду по тарелкам и закинут в камеру?

Столько лет боялся угодить на нары, и вот оно случилось…