Помоги проекту - поделись книгой:
Мару Аги
Интергалактик. История вторая: Колин Квин
– Сорел! Приём! – из динамика вместе с треском помех звучит незнакомый голос. – Да вы будете отвечать?!
– На связи, – бурчу я. Голова раскалывается, а от противного визга оператора по нервам будто пускают ток.
– Представьтесь! – требуют на том конце.
Всё понятно: новенький.
– Колин Квин, старший пилот! – гаркаю я.
Хорошо, что этот гадёныш не видит, каких усилий мне стоило повысить голос: я зажмуриваюсь, сдавливая ладонями виски. Чёрт бы побрал планету Перту, бар Umbra и Гэри с его коктейлями!
– У вас сегодня живой груз, – теперь оператор подобострастно лепечет: похоже кто-то из коллег в операторской подсказал его, как со мной стоит разговаривать. – Точнее, пассажир… – заканчивает он и злорадная ухмылка сходит с моего лица.
Грёбаный. Квазар. За что?!
Перевозка пассажиров на кораблях Межгалактической Доставки раньше была строго запрещена. А потом эти чёртовы толстосумы из «Интергалактик» решили «выйти на новый уровень» и «развивать туристический сектор».
Не успеваешь опомниться, как твой корабль уже оборудован для перевозки пассажиров…
Надо ли говорить, что пилоты Доставки ненавидят туристов? Представьте: вы полгода летите в пустоте, и компанию вам составляет мерзкий жирный аргунаец, так и норовящий испачкать всё вокруг своими токсичными выделениями и недовольно вращающий жёлтыми глазами без зрачков. А надбавки к зарплате за такое, между прочим, не полагается!
Дождавшись, пока гуманоид в нелепом балахоне затащит на борт свои чемоданы, я по громкой связи объявляю время до старта и начинаю подготовку ко взлёту.
– Прошу прощения… – раздаётся у меня за спиной.
Наглец не успевает договорить: я вскакиваю из-за штурвала и выталкиваю его из пилотского отсека.
– Никогда. Не заходить. В кабину! – ору я, со всей дури впечатывая непрошенного гостя в стену коридора.
От резкого удара объёмный капюшон белоснежного балахона слетает с головы пассажира, и я отдёргиваю руку. Ярость стремительно сменяется удивлением.Бесконечность, похоже, смеётся надо мной. Какого болида мне подсунули аэрианскую женщину?!
Аэрианка, как ни в чём не бывало, протягивает ладонь для рукопожатия.
– Элис Тот, – представляется она. – Извини, что ворвалась, – пассажирка выжидательно смотрит на меня и не убирает руку, хотя я демонстративно засунул кулаки в карманы.
– Мне крайне важно попасть на Цупр, а туда в ближайший год летишь только ты… – она примиряюще улыбается, не отпуская моего взгляда, а потом делает совершенно невообразимую вещь: проводит пальцами по моему предплечью. От запястья к локтевому сгибу. Снизу вверх. Медленно.
Погладила! Как будто я какой-то ахтуанский кот!
– Не злись, обещаю вести себя тихо! – аэрианка попятилась, выставив перед собой ладони. Видно прочла что-то нехорошее на моём лице. – Я врач, могу оказаться полезной в долгом полёте…
Я молча разворачиваюсь и скрываюсь в отсеке пилотов, не забыв на сей раз плотно закрыть за собой дверь.
«Сорел» – отличный корабль. Большие грузовые отсеки, современное оснащение, мощные движки…
Жилых помещений, конечно, немного: две крошечных каюты, тесная кухня-столовая да небольшая тренажёрка. Ну и смотровая над кабиной, с панорамным остеклением – любуйся космическими пейзажами, пока они не залезут тебе глубоко в печёнку.
В общем-то, если постараться, можно свести контакты с пассажиром к минимуму. Было бы желание. Но докторшу, как назло, словно магнитом тянет именно туда, где нахожусь я.
Вот и сейчас она притащилась в тренажёрку, заняла дорожку и косится на меня, пока я подтягиваюсь. Но я упорно гляжу в потолок и делаю вид, что ничего не замечаю.
Закончив подход, спрыгиваю с перекладины и оказываюсь лицом к лицу с этой надоедой. Она что, пялится на мой пресс?!
– Мы летим уже неделю, а ты даже не здороваешься. – Всё ясно: решила, что нам нужен откровенный разговор.
Я предостерегающе поднимаю бровь.
– Не пытайся меня запугать, – докторша упирает руки в бока и копирует выражение моего лица.
Она гораздо ниже меня. Волосы вечно собраны в высокий пучок. На носу – россыпь мелких веснушек. И в этой «угрожающей» позе она выглядит комично.
– Ну вот, почти улыбнулся, – кивает довольная собой аэрианка. – Ещё немножко и мне перестанет казаться, что на борту из живых только мы с Кайлом.
С кем, с кем?! Она что, чокнутая?
– Кактус на смотровой… – поясняет надоеда, поняв моё недоумение.
– Его зовут Майло, – огрызаюсь я. – И не смей к нему прикасаться.
– Вон оно что! А я-то думаю, почему он мне не отвечает… Конечно, кому понравится, когда его называют чужим именем, – тихонько хихикая, липучка и возвращается на дорожку.
Ну точно – чокнутая. А ещё врач!
После разговора в тренажёрке что-то неуловимо изменилось. Мы с Элис начали здороваться и даже перекидываться короткими фразами (строго по делу).
Она держит слово: не донимает меня без повода, не шумит и не раскидывает вещи по кораблю. В целом – терпимо.
– Как же я рада тебя видеть! – из столовой доносятся голоса: весёлый – Элис и хриплый мужской, прерываемый помехами.
Осторожно заглядываю: она пьет кофе и разговаривает с каким-то мужиком по видеосвязи.
Решаю отложить обед и не мешать приватной беседе, но слишком поздно – меня уже заметили.
– Колин, привет! – Элис машет мне. – Пап, это Колин, мой пилот. То есть… просто пилот. Старший пилот!
Пока она путается в показаниях, я здороваюсь с ребящей голограммой и иду готовить свою порцию.
Я не любитель слушать чужую болтовню, но Элис с отцом говорят в основном о медицине и совершенно не тяготятся моим присутствием. Как, впрочем, и я: ненавижу есть в тишине, всегда включаю какие-нибудь фоновые звуки или музыку. Так что разговор, в котором я всё равно ни черта не понимаю, тоже сойдёт.
На прощанье, видимо совсем забыв обо мне, Элис изображает ахтуанского суслика, чем доводит отца до гомерического хохота. А я, от неожиданности поперхнувшись томатным супом, откашливаюсь. Действительно забавно у неё получается.
Простившись с отцом, Элис поворачивается ко мне.
– У нас с папой традиция – изображать всяких животных, – оправдывается она, заливаясь краской, отчего веснушки у неё на носу выделяются сильнее.
И мне вдруг становится не по себе. Ужасно противное чувство – я такое испытал как-то раз в детстве, когда ворвался в комнату старшей сестры и застал её в постели с бойфрендом. Они были абсолютно голые. Потом ещё целую неделю мои щёки горели огнём, а мама думала, что у меня марсианская лихорадка.
С тех пор прошло много лет, и теперь мало что способно смутить меня. Но спутать это ощущение ни с каким другим невозможно: мне дико стыдно. Элис вовсе не надоеда и не липучка – она дружелюбная и весёлая. И ещё непонятно, кто из нас с кем заперт на этом корабле посреди бесконечности…
«Колин!» – за разбитым стеклом шлема Гай заходится в душераздирающем крике. На его голубоватой коже появляются тонкие чёрные линии, словно трещины на высохшей земле. Темнота затягивает Гая, а я не могу пошевелиться, не в силах ему помочь. Горло схватывает спазмами в тщетных попытках выпустить ужас, раздирающий меня изнутри, но я не могу даже закричать.
Просыпаюсь в липком поту: кошмары вернулись. Стоит только допустить мысль, что всё закончилось, как они тут же возвращаются. Всегда возвращаются. В этих снах мой напарник погибает снова и снова, но каждый раз – по-разному.
Чёрт бы побрал космос!
Сползаю с постели, сдергиваю пропитанные потом простыни и иду в душ.
Вода обжигает кожу, но не согревает: я покрываюсь мурашками и дрожу под струями кипятка.
– Колин? – я вздрагиваю и врезаюсь в стенку крошечной душевой. Из клубов пара появляется Элис и пялится на меня так, будто это я к ней ворвался.
– Ты что здесь делаешь? – я хватаю полотенце и обматываю им бёдра.
– Прости, – опомнившись, она вылетает из душевой.
Пока я натягиваю штаны, Элис стоит, отвернувшись. Ну прямо святая добродетель!
– Меня разбудил странный шум в коридоре… – Она так и стоит ко мне спиной, в центре тесной каюты, обхватив себя руками. В простой футболке и шортах, с растрёпанными волосами, она выглядит ещё более юной и хрупкой, чем обычно.
Я сжимаю кулаки, но вовсе не от гнева, а только чтобы удержать себя на месте – так хочется прикоснуться к ней. Прижаться всем телом, обхватив ладонью шею и…
Череду ярких картинок, вспыхивающих перед моими глазами, прерывает вой.
– Что это?! – Элис резко оборачивается.
– Тревога! Запрись в каюте! – Не задумываясь, я выпихиваю её из каюты и подталкиваю в нужном направлении, а сам несусь к кабине под саундтрек сошедших с ума систем корабля.
Коридоры окрашены красным цветом аварийных ламп, температура воздуха явно выше нормы. Что бы там ни случилось, но дело явно плохо.
В ужасе застыв, я смотрю на изображения с камер.
По всему полу третьего грузового отсека валяются остатки упаковочных контейнеров, а между ними извиваются огромные личинки. Множество огромных личинок. Хуже того – твари грызут обшивку корабля и уже успели повредить систему кондиционирования. Вот почему так жарко. И скоро в жилом модуле будет реально адское пекло!
Лихорадочно луплю по кнопкам, отдавая команды: зачистить отсек, задраить дыры, начать регенерацию кабелей. Компьютер послушно выполняет, что велено, но вот загвоздка: одна зверюга уже успела протиснуть свое бледное ворсинчатое тело в прогрызенное отверстие. И теперь этот монстр в коридоре – ищет кого-нибудь тёплого и живого, чтобы продолжить трансформацию.
– Вот чёрт! – раздаётся за моей спиной. Согласен: только плотоядных личинок нам тут не хватало.
Меня даже не удивляет, что Элис ослушалась приказа и побежала за мной. Да и препираться некогда.
– Останься здесь! – бросаю я и с бластером наперевес выбегаю в коридор.
Прикончу гадину, а когда представится возможность, найду оператора, подсунувшего мне непроверенный груз, и сделаю из его башки новенькое кашпо для Майло.
Элис догоняет меня с криопушкой в руках:
– Отвлеку эту мерзость, пока ты будешь её убивать! – заявляет она, и я с трудом вписываюсь в поворот, обалдев от такой воинственности.
Здесь, за углом, нас и поджидает монстр, но весь мой план летит к чертям: бластер – кто бы мог подумать! – оказывается неисправен.
Элис пускает в ход криопушку, дав мне возможность обойти личинку и напасть сзади. Слишком поздно я замечаю, что у этой дряни зубы с обоих концов! Ну ничего, я уже достаточно сильно разозлился.
Спустя вечность, падаю на пол рядом с дохлой тварью. Бластер сыграл роль тупого разделочного ножа: мерзко, конечно, но главное – результат.
– Колин, ты ранен!
Элис ещё что-то говорит, но я не слушаю – меня охватывает абсолютное безразличие ко всему происходящему. Я страстно желаю только одного – спать…
– Проснись! – голова дёргается от звонких пощёчин, но боли я не чувствую. – В их яде, очевидно, снотворное и миорелаксант… – голос Элис доносится откуда-то издалека, будто из другой галактики…
– Не спи!!! – снова её крик выдергивает меня из парализующей дремоты, и я с трудом приоткрываю глаза. По потолку почему-то бегут светильники… А, нет, это я еду под ними – Элис меня тащит…
И вдруг в моей голове, набитой мокрой ватой, неожиданно появляется здравая мысль. Пока системы корабля занимаются регенерацией кабелей, мы успеем поджариться, если не изолируемся в пилотском отсеке!
– В кабину, – шепчу я, прежде чем снова отключиться. Язык распух и с трудом ворочается.
Надеюсь, на сей раз, ради разнообразия, Элис меня послушается.
Прихожу в себя уже в кабине.
Поделиться книгой: