Они приходят с дождем

– Не может быть! – отчаянно проронив, я осмотрелся в заполненном трупами помещении. Я не мог уйти, не убедившись в том, что моей семье уже нельзя было помочь, но, чтобы убедиться в этом, – нужно было найти их среди многочисленных трупов, которых здесь было не меньше ста.

– Есть еще одна комната, – произнесла она, указывая на проход в стене. Это был такой же коридор, как и тот, через который я попал сюда, но находился он на противоположной стороне зала.

– Идем! – решительно сказал ей, крепко схватив за руку. Мы поспешили в следующий зал.

Помещение ничем не отличалось от предыдущего. Яркий столб света исходил сверху. Здесь находилось множество полусфер с телами женщин. Приблизившись, я понял, что большинство из них живы. Некоторые стонали от боли. Складывалось впечатление, что шарообразные, вздувшиеся животы вот-вот лопнут и кожа надорвется, а внутренности выпадут на холодный камень.

– Маша! Даша! Соня! – что есть сил орал я в надежде, что они отзовутся на мой зов. Сквозь окружившие меня стоны и шепот, вырывавшийся из уст женщин, пребывавших в бреду, я слышал мольбы о помощи, мне послышался и голос жены – тихий, протяжный. Она звала меня. Сначала я посчитал, что мне показалось. Что этот звук скорее галлюцинации, но через время уже донеслось: «Папа! Мы здесь!». Сжав руку Тани, я бросился на голос Сони. Маши в этом помещении не оказалось.

– Я здесь! – слабым голоском протянула моя дочь, когда увидела меня на фоне стонущих и корчащихся от боли пленниц. Подбежав к Соне, позабыв обо всем, я бросился ее целовать и обнимать. – Где мама? – хрипя спросила она, но я только рыдал и, не отвечая, перерезал веревки, оставившие на ее нежной коже фиолетовые полосы. Больше Соня не спрашивала меня о Маше, как будто прекрасно понимала, почему я пришел один. – Мы будем забирать Дашу? – спросила она, не отводя своих отрешенных и, как мне показалось, безразличных глаз. Я ответил утвердительным кивком. Это все, на что я тогда был способен. Когда я освободил ее, Соня, склонив голову и не сказав ни слова, указала пальцем на соседнюю полусферу. Ком к горлу подступал медленно. Дрожь в ногах появилась не сразу, а по мере осознания того, по чьей стекающей крови поднимался мой взгляд. Словно на алтаре, выгнув спину и застыв в мучительном напряжении навсегда, лежала моя Даша. Какое-то время я пребывал в беспамятстве. Забвенье ослепило меня. Я не видел чудовищ, я не слышал криков девочек, пытавшихся донести обезумевшему «мне» об атаке монстров. Я не видел разъяренного ящера, приближавшегося ко мне с разинутой зубатой пастью. Гипнотический паралич разорвал оглушающий выстрел. Монстр упал, не достигнув меня. Я повернулся и увидел, что Таня сумела нажать на ударно-спусковой механизм и от выстрела отлетела в полусферу, ударившись затылком о камень. С нескольких сторон, угрожающе шипя, неслись еще два чудовища. Я перекатился к ружью и, дослав патрон в патронник, выстрелил в одного из них. Ящер был на расстоянии вытянутой руки. Дернув цевье, я присел на одно колено и развернулся в сторону третьего нападавшего. Вспышка – и голова рептилии разлетелась на куски. Соня сидела на камне, зажмурив глаза и прижав уши руками.

– Идем! – забросив Таню на плечо и схватив Соню, я что было сил бросился проч. Я прекрасно понимал, если на нашем пути встретятся чудовища, я не смогу отбить внезапную атаку, ведь мои руки были заняты, а помповик висел на плече.

На обратной дороге я доканывал себя всяческими разрушающими мыслями. Самая безобидная была о забытом топоре и выпавшей сигнальной шашке у Дашиного тела, остальные – гнали слезы из глаз не хуже перцовой эмульсии. Перед глазами отпечаталась картина, которая будет преследовать меня до конца дней. Возникать во снах и тогда, когда я буду оставаться один на один с собой. Еще я думал о Маше, которую бросил в логове кровожадных монстров и о том, что там творилось с женщинами. Что именно они делали с ними и что пожирало их внутренности. Мне даже показалось, что «Они» отпустили нас. Оставили в покое. Но только мы оказались в круге света, исходившего из колодца, в темноте помещения, через трещину в бетонной трубе мелькнул едва заметный силуэт. В это время Соня взбиралась по лестнице, а я двигался сразу за ней с Таней, обмякшей на плече. Ружье, в котором оставалось три патрона, было наставлено во тьму. Я слышал шипение, но стрелять на звук не стал. Жалел патроны и боялся, что перезарядить помповик одной рукой, не имея практики, не сумею, а твари ждать не будут. Чудовища будто знали, что в данную минуту я нахожусь в сложном и неудобном положении, поэтому начали атаку. Они одновременно бросились из темноты, и я выстрелил в спешке, задев их дробовым зарядом. Урон был слабым для могучих ящероподобных монстров, и они, раненые, вцепились в поперечины ржавой лестницы. Я остановился и все же сумел перезарядить оружие одной рукой, «по-голливудски», затем выстрелил наспех в ближайшего монстра, размозжив голову. Бездыханная туша рухнула на следовавшего по пятам, и они оба, отломав ржавую лестницу, упали в воду, а я наконец-то выбрался на поверхность. По пути к лодке нас не преследовали. Последний патрон, снаряженный волчьей картечью, был в патроннике, нож я положил на переднюю банку нашей лодки и, усадив в нее девочек, принялся толкать плавсредство. Лодка едва поддавалась, и пока я столкнул ее в воду, и она начала стремительно следовать течению, за спиной раздалось шипение. Девочки истошно заорали, тыча в сторону берега. Волчья картечь превосходно останавливала этих ящеров выстрелом в упор, поэтому я повалился в лодку и, развернувшись, направил ружье в сторону нападавшего, предварительно уперев приклад в дно лодки. Ящер был уже на излете примерно в метре от нашего корыта. Мне лишь оставалось нажать на «спуск». УСМ клацнул, но выстрела не последовало! Монстр с силой врезался в меня, припечатав ко дну и вцепился в мое правое плечо длинными загнутыми зубами. Я ощутил острую боль, тошнотворный и запах гнили, исходивший из пасти. Девочки истошно кричали, и я, осознав, что моя жизнь вот-вот оборвется и судьба двух детей зависит только от меня, принялся нащупывать нож, оставленный на передней банке. Я нащупал режущую кромку. Не перехватывая его, сжал клинок ладонью и всадил окровавленное лезвие в шею чудовища. Казалось, оно не заметило удара, и я из последних сил врезал в торец рукояти, а потом бил снова и снова, пока все двадцать сантиметров лезвия не вошли в шею и ящер не ослаб, придавив меня. Несмотря на то, что наша скорлупка шла по центру мутного потока, я впервые за долгие часы почувствовал себя в безопасности. Девочки помогли мне выбраться из-под туши и вместе мы сбросили темно-зеленого зверя в воду. Еще несколько часов мы двигались по течению в русле Оки, пока на нашем пути не появилась баржа, перевозившая лес. Видимо, мы были в таком жутком состоянии, что даже издалека матросы заметили нас и вытащили из воды. Теперь мы были в безопасности.

Мои ближайшие планы – вернуться в их логово и уничтожить там все…