Протокол Z

Он пощёлкал клавиатурой.

– Вам лучше закрыть глаза на несколько секунд, а потом опять открывайте.

Комнату заполнила тишина.

– О! – я не смог удержать возглас. – Что… что это такое?

– Всё, друг мой, вот вы и вышли в психопространство, – заявил Кэлинеску. – Видите картинки перед собой? Ну, которые как будто прямо в воздухе висят, будто голография, или галлюцинации?

– Да… и комнату вижу сквозь них… и вас… – вращая головой, поражённо пробормотал я.

– Во-от, эти картинки – не галлюцинации, а иконки программ…

Я неуверенно протянул руку, пытаясь «потрогать» то, что сейчас было перед моим взором:

– А как это… где они?

– Вы про картинки? В вашем сознании; я думал, вы поняли.

– Вы хотите сказать, что вы их не видите?!

– Конечно, не вижу – ведь я-то в психовиртуал не вышел.

Я замолчала, продолжая обшаривать воздух перед собой.

– И что с ними делать? – наконец, спросила я, немного придя в себя после лицезрения красочных миражей, невидимых для Кэлинеску в данный момент, но таких реальных для меня.

– Так, в поле вашего зрения, внизу должна быть синяя буква «Р», в красном ободке… нашли?

– Да!

– Вот, это иконка Психонет Эксплорера.

– А почему тогда буква «Р»? «Психонет» ведь начинатеся на «п»…

– Ну, русская «Р» – это же английская «пэ»! Вот у нас в лаборатории и решили, что иконка должна быть интернациональной. Так, теперь смотрите на иконку… думайте, что хотите её коснуться… Нет-нет, – мышку не надо трогать!.. – отводя мою руку, пытающуюся нащупать манипулятор на столе, проговорил доктор. – Вы сосредоточьтесь и подумайте о том, что ваш взгляд – это курсор, и представьте, будто вы им «нажимаете» на иконку… – проговорил доктор.

– Ух ты!

– Очень хорошо, – вы успешно открыли Психонет Эксплорер… Ну, это здесь маленький новостной сайтик, я его написал. Это что-то вроде доски объявлений по нашему учреждению… ну, попробуйте скопировать эту страничку… взгляд влево… ещё… кликайте! Теперь – по вон той иконке, в правом верхнем углу, ну, «Мои документы», видите? Ведите взгляд… кликайте!

– Получилось! – я чуть не хлопнул в ладоши, как ребёнок, обрадованный удачей в игре.

– Ну-ка… ага, да, это «Мои документы». Всё, скопировали. Вы молодец… быстро схватываете… Теперь выйдите…

– Как?

– Да так же, как в старом добром Интернете! Видите в правом верхнем углу крестик? Кликайте по нему взглядом! Отлично! Поздравляю – вы успешно ориентируетесь в психосреде. Дальше ваше сознание само поведёт вас, – сказал Кэлинеску, и мне показалось, что его голос стал тише. – Но это первый уровень, игрушки, цветочки. Ягодки будут впереди… – совсем тихо, будто издалека, прозвучал голос доктора.

А я вдруг осознал, что оказался в очень странном месте. Или, может, очень странно вдруг начало работать моё восприятие.

Не могу назвать это место ни помещением, ни открытым пространством, не могу сказать, какие предметы там находились. Я как будто бы стал воспринимать окружающее какими-то иными органами чувств, о которых не ведал и которые никогда раньше у меня не действовали.

Если говорить о впечатлениях, отразившихся в моих привычных пяти чувствах, то, во-первых, мне показалось, что к месту этому неприменимо понятие «масштаба», «размера». Из-за этого во всём моём существе попеременно возникало то ощущение восприятия невероятного, ужасающе гигантского простора, то ощущение собственной сжатости до состояния, когда микротрещинки на пылинке, невидимо парящей в солнечном луче кажутся разломами земной коры и каньонами.

Зрение моё перестало что-либо значить, но мне представлялось, что там было темно.

От страха из-за ощущения, что я нахожусь в каком-то невероятно огромном пространстве, без границ и опоры, словно в открытом космосе, я на мгновение закрыл глаза. А когда открыл их, то с перехваченным дыханием, как у человека, впервые собирающегося прыгать с парашютом и глядящего из открытой кабины самолета вниз, увидел, как слева и справа от меня, спереди и сзади, словно трассирующие пулеметные очереди, возникает нереально-кинематографическая иллюминация: многоцветные светящиеся пунктиры, образующие огромную клетку, в центре которой я сидел в откуда-то взявшемся кресле, нет, уже не просто сидел, а, сидя в кресле, двигался куда-то вперед. Движение ускорялось, затем оно резко пошло на подъем. Теперь я не чувствовал страха, мне было удобно и спокойно. Несмотря на все перемещения, я продолжал видеть боковым зрением Кэлинеску рядом со мной, но виделся его облик блекло, будто отражение в ночном окне. Внезапно я понял, что это не я движусь, а среда вокруг меня, состоящая из быстро меняющихся картин, будто я пролетал сквозь толстую стопу слайдов, переставая видеть предыдущую картину, будь то дико вогнутая среда или красочный неземной пейзаж, едва пройдя сквозь нее. «Кино», которое «показывали» на одном из слайдов, привлекло моё внимание. Я захотел рассмотреть получше, и тут же как бы приблизился к происходящему.

Я как бы вошёл через открытые створки больших и широких дверей в заводской цех.

Большое помещение цеха само по себе не представляло что-то особенное. Однако то, что там происходило, с трудом поддавалось не только пониманию, но и описанию.

От дальней стены ко входной двери тянулось несколько рядов станков, похожих на старинные ткацкие. За каждым из станков находился работник в светлой форменной одежде. Я подошёл поближе и встал рядом со станком, чтоб получше рассмотреть, что там делается.

Работник сидел на табурете, упираясь руками в подставку и наклонив голову к станку. Из пышноволосой шевелюры на голове работника густо, словно нити мясного фарша из мясорубки, тянулись и затягивались между двух вращающихся войлочных валиков длинные сочно-красные, а местами серо-розовые отростки, которые казались живыми, потому что, провисая, они истончались или утолщались, сокращались и извивались, как дождевые черви. В недоумении у меня мелькнула мысль, что это выглядит так, словно мозговые извилины извлекли наружу и размотали, как клубок шерсти, «расчесав» и максимально вытянув каждую…

Я был так поражён увиденным, что забыл про Кэлинеску и про то, что нахожусь в психовиртуале и, до боли и холода в глазницах тараща глаза, словно надеясь, что, сморгнув и приглядевшись внимательнее, увижу, что мне показалось, шагнул вперёд, склонившись к работнику. Чем здесь занимаются?! Это более походило не на текстильную фабрику, а на хирургически-пыточный комбинат средневековой инквизиции. Я оглядел станок слева – с другой стороны вращающихся валиков выглядывали тонкие кончики затянутых щупалец. Разной длины и оттенка, они шевелились, как конечности насекомого и, сдавливаемые валиками, прыскали и лили струйки мутной жидкости.

– Какая-то… мозгодоильня!.. – не найдя другого слова, пробормотал я.

Станок, работая, тихо гудел, щупальца, почавкивая, пускали сок, который стекал по наклонному гладкому щиту из дерева в длинную алюминиевую ванну. Ванна была уже почти наполовину полна мутной, дымно-паркой жидкостью цвета несуществующего розового перламутра. А от ванны протянулись прозрачные трубочки, через которые, видно было, происходит… утечка мозгов?!.

– Ваше сознание подсказывает мыслеформы! Это символ, образ, не пугайтес-с-сь!.. Метафора – предвосхищение и сжатие детальной формулировки! – откуда-то издалека тихо донёсся голос Кэлинеску. Я в панике заоглядывался. Цех и всё окружающее стало уменьшаться, сокращаться и… втягиваться в меня! А я оказался вновь в темноте.

Приглядевшись, я увидел, что нахожусь на огромной равнине. А слева и справа, повсюду – бесконечные ряды тех же станков и тех же работников!

Вдалеке, над горизонтом, возникло зеленоватое свечение. Там высвечивалась вырастающая гигантская человеческая фигура на фоне такого же гигантского стенда с рычагами и штурвалами. Фигура со зловещим хохотом тирана поворачивала штурвалы – и множество работников за станками вокруг меня мгновенно опадали, словно подкошенные колосья, а станки прекращали своё гуденье. Фигура на горизонте рванула на себя рычаг – и сверкнуло зелёное зарево в полнеба, раздался колоссальный грохот и треск…

БУХХ!..

– Что это?!. – спросил я, вздрогнув, приходя в себя и встревожено оглядываясь.

БУХХ! БУХХ!!.

– Доктор Кэлинеску, откройте! Мы знаем, что вы здесь! – раздались приглушённые голоса из-за двери.

– Кто это? – я очнулся, окончательно возвращаясь из Психонета в реал и внутренне мгновенно напрягаясь. Доктора Кэлинеску рядом не было.

– Откройте! – продолжался грохот и крики.

– Этого следовало ожидать, – пробормотал я, вставая и на цыпочках выбегая в другую комнату. Но и там Кэлинеску я не обнаружил, – и хорошо, что его не было.

Я верил ему. И верил, что он сумел скрыться и скрыть свою тайну – такую соблазнительную и разрушительную…

В дверь ломятся, но мне не страшно: я ведь всё равно не открою секрет той удивительной технологии преследователям, потому что я рядовой технарь и не знаю полной информации. Зато теперь знаю, от чего я ZAщищаю всех людей, что ходят по улицам, и ZAчем тружусь.