Помоги проекту - поделись книгой:
Брат и сестра (часть 2)
— А помнишь, милая сестрёнка… Конечно помнишь. — Император не зло рассмеялся. — В те годы, когда мы бегали под стол пешком, при дворе твоей матери жил один провидец. Не мистик, учёный. Но какой учёный! Гений своего времени, бог! Но, к сожалению, слишком плохо для бога разбирающийся в искусстве говорить нужным людям правильные вещи. — Собеседник делано-сокрушенно вздохнул.
На лице Леи не дрогнул ни один мускул. Она поняла, к чему клонит её сводный братец, о чём завёл разговор. Но встать и уйти просто так не могла. Да и глупо в сложившихся условиях. Себастьян всегда любил театральные эффекты, показуху, и сейчас имел своей целью выпендриться, поставить её на место. Комплекс детства, когда она, наследная принцесса, пользуясь безнаказанностью, всячески издевалась над ним, отщепенцем, сыном нелюбимой женщины, и его слабоумной сестрой. А аргументы стоило послушать хотя бы для того, чтобы понять, что у него на уме. После провала переговоров у неё осталось слишком мало козырей на руках в торговле с Империей, чтобы пренебрегать такой возможностью.
— Твоя мать сгноила его, Лея! — император вошёл в раж. — Мировое светило! Чтобы всего-навсего не болтал лишнего. Хотя сама все последние годы царствования следовала его заветам. Возможно именно поэтому тебе досталась спокойная развивающаяся страна вместо объятого пламенем бесконечных войн и клановой вражды вертепа. Напомни его имя, сестрица?
Лея недовольно фыркнула.
— Доминик Максвелл, ты прекрасно его знаешь.
— Правильно, дорогая сестра, — кивнул Себастьян, — знаю. Доминик Максвелл, экономист, социолог, политолог. Человек, не стесняющийся указать сильным мира сего на их ошибки. Не каждому это дано, согласись, и не каждому сильному такое понравится. Твоей матери, например, не понравилось.
Ты использовала его книги когда готовилась взойти на престол, милая сестрица. По ним же правила, воплощая в жизнь его советы, пытаясь минимизировать негативные прогнозы. И неплохо правила. Но если бы ты тогда заступилась, уговорила мать не убиватьего, может, всё вышло бы иначе?
— Мать не стала бы меня слушать, — покачала головой Лея и была вознаграждена ехидной ухмылкой.
— Она всегда слушала тебя. У меня верные сведения, Лей, моя разведка основана отцом, я знаю все тайны Золотого дворца того времени. Но ты предпочла не вмешиваться, отстранилась, хотя знала о готовящемся убийстве. Почему?
Себастьян знал, куда бить, на то он и брат. Несмотря на весь приобретённый опыт лжи, подлости и предательства, глубоко в душе Лея оставалась меланхоличной девочкой, маленькой принцессой-сказочницей, ратующей за правду и справедливость. Она до сих пор не смогла простить себе, что не вмешалась, случайно узнав о готовящемся убийстве этого человека, хотя прочитала ВСЕ переданные матерью документы и осознавала его ценность. Себастьян неправ, в конкретно том случае мать действительно бы не послушалась, имперская разведка не всемогуща. Но она не попыталась — именно это навсегда останется на её совести.
— Доминик предсказал бурный рост Венеры, только что фактически покорившей бывшую метрополию и установившую в ней свои порядки, — продолжал давить «любимый» родственничек, разваливаясь на убогом кафешном стуле. — Предсказал пик могущества, становление Золотого королевства, как космической сверхдержавы. Но почти сразу после этого быстрое замедление роста, небольшую стагнацию, а затем быструю гибель. Очень быструю по меркам истории.
Империя же, по его мнению, находясь под космическим зонтиком бывшей колонии, должна была возродиться, стать сильнее, а затем скинуть ненавистное иго и вернуть себе гниющие отпавшие некогда земли назад. Если не явно, то косвенно, включив их в своё жизненное пространство экономически, владея ими, как союзником без права голоса. Сколько лет он дал королевству на это?
Нет, всё-таки с Себастьяном, несмотря на его кажущуюся простоту, слишком тяжело. Проще разговаривать с вёрткими русскими, наглыми китайцами или непробиваемыми индусами. Да с кем угодно, только не с ним. Из груди Леи вырвался обречённый вздох.
— Тридцать.
— Прошло уже тридцать пять, Лея, — усмехнулся Себастьян. — Тридцать пять лет! И к твоей чести, Венера ещё далека от предсказанного рубежа. — В голосе императора засквозило уважение. — Вначале сеньора Катарина, теперь ты со своей командой титаническими усилиями отодвигаете предсказанную планку, год за годом. Наверное, у вас есть ещё лет пять. Ты ведь прекрасно понимаешь, куда катится мир и своё место в нем. Вы не успеваете, банально не успеваете за Землёй, сидя на своих ресурсах, как квочки на яйцах. Но пять лет свободы — это всё, что ты можешь выжать из своей планеты. Ты не всемогуща, к моему счастью. Рано или поздно мы также будем сидеть, как сейчас, только в Золотом дворце. Ты будешь угощать меня кофе, я же — диктовать, как жить дальше тебе и твоей планете. Это неизбежно!
Он помолчал, нагнетая паузой нужный эффект.
— Как видишь, я добр, сестрёнка. Мне нет смысла унижать тебя и твой род, лишать Венеру независимости ради глупой идеи черни. Я не собираюсь давить ваши кланы, как давят клопов в трущобах, хотя этих-то уж стоило. Готов оставить всё как есть, включая юридическую независимость королевства со всеми атрибутами, парламентом и конституцией, а твоей семье — внешние признаки могущества. Даже поддержу кампанию в сетях, чтобы ваша чернь неспешно, без потрясений и бурных протестов привыкала к мысли о смене хозяина. Это явно не месть за унижения детства. — Его глаза победно сверкнули.
Лея молчала. Правда, теперь вместо гордой стервы перед ним сидела раздавленная женщина, пытающаяся хоть как-то сохранить лицо.
— Да-да, мне не нужны извинения. Пляски на цыпочках, прыганье на задних лапках не про меня, я выше этого. Возможно, память о юношеских прошлых проделках в мой адрес как-то согреет тебя тусклыми беспросветными ночами грядущего… — Он набросил на лицо покровительственную улыбку. — Пусть. Но ты будешь моей, как и вся твоя космическая империя. Мне хватит лишь осознания этого.
Итак, роли поменялись. Лея, сжимая кулаки, поняла, что проиграла семейный поединок окончательно и без возможности реванша. Ещё какое-то время назад во время таких же «семейных посиделок» она свысока поучала Себастьяна, воспринимая его подобием вассала, а его страну — почти личным владением. Каких-то жалких несколько лет назад! Теперь он поучает её, унижает, и нет ни сил, ни аргументов, ни желания возразить. Да, отомстил братец! По-своему, по-мужски, как подобает истинному императору. Склоняя голову на её втыки и нравоучения, кивая на пренебрежение, подчиняясь приказам, отданным в виде советов, дыша в тряпочку, он всё-таки выждал момент, когда сможет ударить. Один раз, но навсегда. Венера и в самом деле на пороге краха. Он ещё не наступил, но непременно случится в очень обозримом будущем. Единственной для её страны возможностью выжить останется интеграция с давним «союзником» на его условиях. Она может оттягивать этот момент, готовя страну к противостоянию, выжимая все соки, но переломить ситуацию в корне не в состоянии.
Последние десять лет Венере фатально везло, но лишь немногие понимали, что это везение. Она стала сверхдержавой в момент, когда земные государства истощились от непрерывного многовекового противостояния и непрекращающейся войны за сферы влияния в «серой зоне» планеты. Многие посчитали, что это навсегда, что контролируя поставки ценных ресурсов можно оставаться такой державой навеки… Но к сожалению, мир устроен иначе.
Земные державы, пережив экономический крах, вступили в полосу медленного, но развития. Они шагали вперёд, усиливая мощь, несмотря на высокие цены на ресурсы, ценой крови и нищеты собственных народов. Обладая многомиллиардным населением, они могли себе это позволить. В отличие от Венеры, сидящей на ресурсной игле и не могущей производить у себя даже элементарные товары, которые гораздо дешевле купить, чем строить в адских местных условиях колоссальные по стоимости производства.
Венера не обеспечивает себя, и никогда не обеспечит, потому в любом случае вынуждена продавать то, на чём сидит. К тому же, Корона лишь направляет крупный добывающий бизнес в нужную сторону, ни в коем случае не контролируя его, и захоти любая королева временно прекратить поставки кому-либо без согласования со знатью, без компенсации ей убытков, моментально превратится в бывшую королеву. Кланы не потерпят убытков ПРОСТО ТАК, а значит, материалы, без которых не создашь боевые деструкторы и ракеты, не построишь космические корабли, не произвёдешь танки и доспехи для армии, в любом случае, по любым ценам, но окажутся у земных соперников. Венера стала заложницей самой себя, именно это предсказал Доминик Максвелл, учёный и по совместительству любовник её матери.
Таким образом, сильные государства Земли за несколько десятилетий восстали из пепла, в котором в своё время оказались, и жаждут реванша. Их ВВП вырос в несколько раз, и им есть куда развиваться дальше, тогда как Золотая планета, населённая жалкой сотней миллионов людей, почти исчерпала возможности к росту. Тихо и незаметно, невзирая на внешний лоск и блеск, в мире сменился лидер, сместились силовые акценты, и воспрепятствовать дальнейшему дисбалансу сил можно лишь одним способом — стравив земные державы в новой глобальной войне. Но, к сожалению, таковая в ближайшие годы не предвидится.
Да, Венере сказочно везло. Россия и кучкующийся вокруг Китая Восточный Союз имеют колоссальную по протяженности границу и предпочитают вкладывать деньги в её защиту друг от друга, а не в развитие космоса. Географически же отдалённая Империя после выхода из кризиса гражданской войны управляется миролюбивым неагрессивным императором, вкладывающим деньги в развитие экономики, а не в создание армии и флота, и не грезит экспансией. Сиеста, здесь она, похоже, вечна. Тем не менее, рано или поздно всему приходит конец — настанет он и для Венеры.
Империя Себастьяна II — совсем не то государство, которое прибрал к рукам их отец. Это мощная держава с передовыми технологиями, опережающая всех в мире по экономической мощи, сохранившая собственные, не контролируемые Золотым королевством колонии, что подрывает монополию последнего. Имперский флот невелик, но в случае необходимости промышленные супермегаполисы вроде Мехико, Буэнос-Аэреса, Лимы или Сан-Паулу смогут создать его за какие-то полтора года. Полтора года до потери гегемонии в космосе в любой момент — это реалия не далёкого будущего, а нынешнего дня.
Военные же расходы Космического Альянса душат уже сейчас, новая гонка вооружений станет для Венеры и Марса фатальной. Они просто не успеют построить столько техники, сколько их противники, и это только что касается Империи, одного из потенциальных врагов. А их три.
— Пять лет, Лея, — издевался Себастьян, опуская её ниже плинтуса. — У тебя всего пять лет отсрочки, заработанной нечеловеческим трудом всего вашего клана. После чего жду тебя в своём дворце с предложением нового союза. Этим ты избежишь пролития океанов крови в бесполезной для себя войне. Повторюсь, мне не нужны внешние проявления покорности и потеря лица, достаточно внутреннего смирения. Думай, сестра, думай, у тебя есть время.
— Этого не будет, Себастьян, — тихо усмехнулась Лея.
Император в ответ скупо, но очень уверенно улыбнулся.
— И чем же ты мне возразишь? Заключишь союз с русскими или китайцами? Тогда через день после этого я проведу подобные переговоры, как сейчас с тобой, с президентом «Венерианской республики», или как она там будет называться. Как думаешь, сколько времени потребуется кланам, чтобы создать такую? Суток хватит?
Лея стиснула зубы.
— Им всем невыгодна смена союзника, ты прекрасно знаешь это. Это приведёт к убыткам, а кланы готовы убить за каждый потерянный центаво. Правда, с ними я буду более жёсток, — добавил он, скривившись. — Они мне не родственники, и я ничем им не обязан, легко не отделаются. Последующее за этим кровопролитие также будет на твоей совести, сестра…
— Правда, у тебя есть ещё один способ избежать этого, — вдруг загадочно усмехнулся Себастьян. — Как поживают твои генетические эксперименты? Ты сумела создать клон Хуана Четвёртого?
Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Их Лея уж никак не ожидала услышать, потому получила встряску, сравнимую с электрическим разрядом. Пожалуй, ради этих слов стоило унижаться и выслушивать футуристический бред.
Она подобралась, чувствуя, что внутри воцарилось каменное спокойствие. Генетика — её стихия, её жизнь, и она не позволит Себастьяну лезть сюда.
— Глупый вопрос, Себастьян! Конечно, создала! — весело парировала она, удивленно закатывая глаза. — Твоя разведка не сообщила об этом? Ты точно уверен, что она лучшая на свете?
«И всё-таки я сильнее», — пронеслось у неё в голове, когда братец растерялся. Пусть на долю секунды, но этого достаточно. Унижение и привычку подчиняться не перебороть годами, они навсегда останутся внутри тебя, пусть ты станешь со временем Повелителем Вселенной. При виде Господина, человека, привыкшего повелевать тобой ранее, рука сама собой дрогнет. Дрогнул и Себастьян.
— Вот и хорошо. — Он попробовал выровнять ситуацию, но было поздно. Вместо уставшей разбитой женщины, которую видел минуту назад, перед ним очутилась привычная жестокая стерва. — Значит, у тебя таки есть козырь в рукаве.
— У меня всегда есть козыри, Себастьян. Я же женщина! — Она скромно потупила глаза.
Император снова откинулся назад и попытался перейти в новую словесную атаку.
— Интересный ход, сестра, неожиданный. Как раз в духе женщины. Ты сажаешь на трон вместо себя кровожадного тирана, точную копию легендарного земного императора прошлого, и он выводит Венеру из надвигающегося кризиса. Как он это сделает — не знаю, — он пожал плечами, — но клон великого человека что-нибудь да придумает. Подозреваю, при этом прольётся много крови, и человечество в который раз вспомнит, что такое концлагеря… И создание новых искусственных рас… Но какая разница, если речь идёт о благе государства? Сколько лет ему должно в этом году исполниться? — глаза императора прищурились. — Двадцать? Двадцать один?
Лея молчала.
— Золотой возраст для великих людей! — продолжал строить из себя крутого Себастьян. Все двери и дороги открыты — выбирай, какую хочешь. Главное ведь не дать пойти по неправильной, не так ли, милая сестра. Ах, эти дети-дети! Сколько проблем, сколько возни с ними в этом возрасте!..
На губах Леи заиграла ироничная улыбка. Себастьян понял, атака не удалась, разговор окончен, большего ему не добиться.
— Мне интересно, как ты его назовешь? — усмехнулся он. — Подобно оригиналу, Хуаном Четвёртым? Но на троне Венеры не было мужчин, тем более Хуанов. Получается, Хуан Первый?
— Пятый, Себастьян, — умилённо проворковала Лея. — Ты забыл, после прихода к власти династии Давила, Венера признала преемственность своего королевского дома императорскому дому Веласкес. Мы отказались от притязаний на имперский престол, но не от собственной истории. И когда вернёмся на Землю, и снова займём трон наших исторически коренных владений, я назову его Хуан Пятый. Если доживу, конечно, но на всё воля высших сил. Действительно, что такое несколько десятков концлагерей и пара сотен миллионов трупов по сравнению с благом огромной космической империи?
— Великолепно, сестра. — Император через силу выдавил улыбку и захлопал в ладоши, заканчивая разговор. — Я с удовольствием посмотрю на результаты твоих изысканий, что они собой представляют. Более того, обещаю не смеяться. Но лет через пять с удовольствием жду тебя в гости с планом передачи власти без крови и с сохранением репутации. Или его. Или вас вместе — разберётесь сами. — Последнее предложение прозвучало с убийственной серьёзностью, и оттого на фоне итога разговора смотрелось комично. — До встречи, — склонил голову император.
— До встречи, Себастьян, — скупо кивнула Лея. — Думаю, до этого момента мы ещё не раз увидимся.
Император поднялся, протокольно дотронулся до её руки губами, после чего развернулся и нервно зашагал к своей свите, ожидающей за периметром кафешки. Лея скривилась вслед.
— Сволочь!
Створка шлюза почти бесшумно поехала вверх. Она как раз подносила ко рту бокал с очередной порцией ядрёного пойла, как из-за спины раздался твёрдый уверенный хорошо знакомый голос:
— Это стрёмно, надираться в одиночку, Принцесска. Не могла найти компанию?
Лея обернулась.
— Боюсь, сегодня мне нужно надраться именно в одиночку. И кстати, эта паршивка Васильева мне только что об этом сказала открытым текстом.
Елена засмеялась.
— Так прямо и сказала?
Лея, по русской традиции не ставя поднятый для пития стакан на место, а держа в руке, обошла диван и села.
— Нет. Но намекнула, что пить нужно только с тем, кто подходит тебе по статусу. Но на Земле в данный момент нет никого, кто подходил бы мне по статусу и с кем бы я хотела выпить. Одна ты, но ты, во-первых, на службе, и у нас усиление, сама ввалишь мне, если предложу, а во-вторых, ты сейчас улетаешь.
— Куда?
Гарсия удивленно закатила глаза, подобралась, подошла и села в кресло напротив, выказывая внимание.
— На Венеру. Отвезёшь послание.
Пауза.
— Какое?
Елена всячески пыталась не подать вида, что удивлена, а она была удивлена. Но слишком хорошо знала Лею, чтобы понимать, что это не шутка. Такие финты в духе её Принцесски.
— И кому?
— Серёже. Устное.
— Это связано с переговорами? — прищурила глаза старая подруга. Лея кивнула.
— Ты должна либо передать его лично, либо умереть с ним. Высший уровень секретности, вне категорий.
Снова молчание. Елена догадалась, о чём речь, потому не удивилась следующим словам.
— Текст: «Приготовься к расконсервации проекта «ноль-двадцать-один».
— Всё?
— Достаточно, — вымученно вздохнула Лея. — Пусть придумает план, как легализовать одного нашего общего знакомого, с чего начинать и так далее. Ну, не тебе объяснять.
— Угу. Не мне.
Елена протянула руку, взяла у Леи так и не выпитый полный бокал коньяку, залпом опорожнила его. И только после этого позволила себе развалиться в кресле, отпуская нахлынувшее напряжение.
— Кто-то совсем недавно говорил, что хочет дать ему доучиться?
Её величество, словно извиняясь, покачала головой.
— Нет времени. Теперь на счету каждый год, каждый месяц. Мы можем не успеть.
Всё, тебе полегчало? Тогда тебя ждет шлюпка, а на орбите корабль. Я приказала адмиралу Ли выделить корвет.
Глава 1. Чужие проблемы
Оскар Уайльд
Вечер прошёл в увлекательном занятии — изучении родной аристократии. Да-да, это оказалось довольно увлекательно! Некоторые вещи я знал и до этого, но многие стали откровением. Например, абсолютно все аристократические семьи достались Венере от бывшей метрополии «в наследство». У каждой из наших знатных фамилий есть двойники на Земле среди имперской аристократии и не в единичном количестве. Но титулы им дали уже после обретения независимости, чтобы оградить от притязаний земных родственничков, разделить семьи на «здесь» и «там».
Королева Аделина в первый год своего правления создала и приняла исторический документ, «Кодекс о знати» — небольшой свод законов относительно аристократии, регулирующий взаимоотношения в этой прослойке общества и не допускающий со стороны отдельных семей возможности творить беспредел по отношению к королевской власти. Эдакая подушка устойчивости. Хотите власть захватить, диктовать монарху свои условия? Пожалуйста! Но делайте это цивилизованно, уважая монархию, как институт, да еще попробуйте преодолеть сопротивление других семей, которые вряд ли захотят диктата товарищей по сословию. Не нравятся правила игры? Пожалуйста, вот билет до Земли, в один конец, приятно было иметь с вами дело.
Кодекс этот до сих пор не имеет аналогов в мире, несмотря на то, что во всех странах… ну, богатых странах, сложилась аналогичная система взаимодействия элит и власти. Сложилась-то везде, но юридически прописана только у нас! Так что мы — самое передовое государство в мире, что бы там ни говорили про нашу отсталость.
Многие считают, и правильно считают, что этот документ отбросил Венеру на тысячу лет назад, в эпоху средневековья, юридически сделав страну полуфеодальной (или неофеодальной, вопрос терминологии). Власть в стране напоминает пирамиду, существовавшую в те времена. И пусть специалисты утверждают, что это только внешнее проявление, и суть нового средневековья при внешней похожести разнится, по большому счёту, это опять-таки, вопросы терминологии.
Согласно своду, все аристократические фамилии, поддержавшие юную королеву во время восстания, переписывались в особый реестр, оформивший существование знати как таковой. Фамилий там более четырёх сотен, но не всем повезло, как представителям «золотой сотни». Кто-то разорился, кто-то так и не поднялся, в итоге кланов, реально что-то контролирующих, имеющих огромные материальные и финансовые ресурсы, осталось чуть больше двухсот. Остальных вроде и нет: они богаты, разумеется, по нашим плебейским меркам, принимаются на тусовках элиты по праву рождения, но всерьёз их не воспринимают.
Каждая занесённая в реестр семья, согласно закону, превращалась в клан — особую единицу, королевство в королевстве, в котором собственность — заводы, шахты, космолёты, торговые и посреднические компании — принадлежит всему клану. То есть структуре, где все члены приходятся друг другу родственниками — двоюродными, троюродными, нанадцатиюродными, и поддерживают друг друга по этому признаку. Каждая семья имеет официального главу, представляющего её и имеющего право распоряжаться ресурсами клана. Он автоматически контролирует не менее двадцати процентов акций любого предприятия семьи, только благодаря статусу, может ставить во главе принадлежащих компаний того, кого хочет, исходя из личного впечатления, разрешать мелкие споры между членами своей структуры и много других полезных вещей. Наверное, только права брачной ночи не имеет, что прискорбно — если бы ещё и это, вообще бы получился конкретный феодализм. Ведь глава рода не избирается и не назначается. Он НАСЛЕДУЕТ власть. Как монарх. По праву рождения.
Поделиться книгой: