Выбор

— Знаю. Иногда я не знаю, это близнецы-детки или близнецы-годзиллы. — Она погладила свой беременный живот и понизила голос: — Самое забавное то, что я не могу сказать, кто сильнее повернут на беременных штучках — Лиам или Хаммер. Ты только представь!

Хевенли не знала что ответить.

— Это… здорово! Не думала, что ты будешь настолько счастлива, когда впервые увидела тебя. Ты была в таком тяжёлом положении.

Лицо Рейн помрачнело.

— Спасибо тебе за то, что была в тот день в больнице. И спасибо тебе за то, что с тех пор стала моей подругой. — Внезапно она всхлипнула, её большие синие глаза наполнились слезами. — И если мы не прекратим эти сентиментальности, то из-за гормонов я разрыдаюсь и испорчу макияж.

Когда она снова рассмеялась, Хевенли присоединилась к ней.

— Больше никакой сентиментальности, обещаю. Я очень рада тебя видеть.

— Я тоже. Вина?

Она редко выпивала, но, вероятно, сегодня вечером ей понадобится немного хмельной храбрости.

— Да, пожалуйста. Оно на кухне? — Когда Рейн легко пошла в том направлении, Хевенли остановила ее: — Я возьму. А ты присядь.

— О, только не ты тоже. Лиам и Макен постоянно говорят это. Я беременна, а не беспомощна.

— Вот ты где, любимая. Я искал тебя, — проворковал Лиам рядом с Рейн; его ирландский говор звучал счастливо, когда он приобнял ее рукой, нежно погладив ее увеличившийся живот. — Хевенли права. Пришло время дать твоим ножкам отдохнуть. Твой акушер говорит, что тебе нужен отдых.

Рейн застонала.

— Я нахожусь в вертикальном положении около трех минут. Это вечеринка…

— Что означает, что она продлится весь вечер, а ты должна следить за собой. — Лиам произнес эти слова, словно это было предложением, но у Хевенли было стойкое ощущение чего-то другого. — Я принесу ей вина. — Он повернулся к ней. — Приятно видеть тебя, малышка.

Прежде чем Хевенли смогла ответить, сильные пальцы обхватили ее руку.

— Не утруждай себя, Лиам. Я принесу ей выпить.

Ривер.

Рано или поздно она должна была встретиться с ним. И если бы она смогла придумать какую-нибудь невинную ложь, то все между ними пришло бы в норму. Выход, однако.

— Благодарю. — Она повернулась лицом к брату Рейн. — Мне бы хотелось какого-нибудь белого и фруктового. Как только я поболтаю с Рейн, то…

— Пусть вначале Лиам разместит ее в гостиной. — Хватка Ривера усилилась. — Ты идешь со мной.

Ирландец кивнул, послав ей один из тех нервирующих взглядов.

— Великолепная идея.

Ривер потащил ее на кухню. Что случилось с этими мужчинами? Каждый из них был властным. А Бек и Сет были хуже всех… сильными и невероятными. Наглыми. Сексуальными. Решительными. Далеко за пределами ее опыта.

Господи, ей действительно надо прекратить думать о них.

Через кухонные окна она задумчиво посмотрела на задний двор и заметила эту парочку, стоящую с Пайком, Дином и несколькими другими парнями, которых она едва знала, они держали в руках спиртные напитки и смеялись. Слава Богу, Бек и Сет были заняты. Нет ничего хуже, если они услышат, как Ривер задает ей неловкие вопросы.

Ведомая рукой Лиама, Рейн пошла к дивану. Когда они приблизились к ожидающему их Хаммеру, мужчина усадил ее среди диванных подушек и подложил подушки ей под ноги.

Ривер оттащил Хевенли в тихий уголок возле холодильника и схватил ближайшую бутылку вина. Пока он наливал, мимо прошел Лиам, направляясь на задний двор. А затем она и Ривер остались одни.

Брат Рейн всучил ей бокал густого красного вина.

— Так ты нашла кого-нибудь, кто бы вытрахал тебе мозги?

Она отпрянула. Если она даст ему такой же грубый ответ, он прекратит свою унизительную пытку?

— Да. Это было легко, — Хевенли подтвердила свою ложь сияющей улыбкой.

Ривер сердито посмотрел на нее.

— Скажи, Бек или Сет наконец-то собрались с духом?

— Ты его не знаешь.

Одна из темных бровей Ривера поднялась.

— Где ты с ним познакомилась?

— Эм… поблизости.

— Что это значит? В парке? Баре? Продуктовом магазине? Свингерском клубе?

— Какая разница? Я кое-кого нашла, и это было мило.

Он выглядел скептически:

— Мило? Именно так ты называешь встречу с незнакомцем, совместное раздевание и трах?

Хевенли ощетинилась:

— А ты бы как описал такую встречу?

— Горячая, потная, грязная. Выносящая мозг. Плавящая кости. Землесотрясающая, — Ривер фыркнул. — Но точно не милая.

— Потная? — Она вздрогнула. — Это кажется неприятным. Она прошла мило. Я… возбудилась.

— Возбудилась? — Он нахмурился. — Твоя киска заснула, потому что он не смог отыскать клитор? Может, тебе стоило дать ему карту.

Она едва не подавилась вином.

— Я нахожу этот опыт совершенно удовлетворительным.

— Дорогая, ты ничего не знаешь об удовлетворенности. — Брат Рейн наклонился и присмотрелся к ней, глядя глаза в глаза. — Вот как я думаю все произошло: ты даже не флиртовала с другим мужчиной. Ты не понимаешь, почему "милый" секс это плохо, потому что у тебя его никогда не было. На самом деле, ты не только не занималась сексом со своим таинственным "жеребцом", но ты даже не предлагала кому-то еще девственность, которую предлагала мне.

— Какого. Хрена. Ты. Сказал? — внезапно прорычал Бек.

Хевенли бросила взгляд за своё плечо. С противоположного конца кухни на них смотрели Бек и Сет. О, нет.

— Выйди, — отрывисто сказал Сет Риверу, быстро перемещаясь через комнату. — Сейчас же. Пока все еще можешь ходить.

В ее венах вспыхнул страх. Она задавалась вопросом, как много они услышали. Очевидно, что достаточно. Сегодняшний вечер только что превратился из унизительного в катастрофический.

Ривер отступил, подняв руки.

— Эй, только чтобы вы знали, я отказал ей, потому что мне нравится, что мои яйца находятся там, где они сейчас.

— Это единственная причина, по которой ты сохранишь их, — настойчиво произнес Бек. — Сет сказал тебе уйти, блять.

— Ухожу, — заверил Ривер, а затем бросил на нее взгляд: — Удачи.

Как только он ушел, наступила тишина. Она находилась наедине с двумя мужчинами, которые месяцами искушали, сбивали с толку и иссушали ее. Они собирались добиться ответов.

Все это не могло закончиться хорошо.

Хевенли прерывисто вздохнула и вздрогнула, обнаружив, что теперь оба стояли в нескольких сантиметрах от нее, скрестив на груди руки. От них веяло агрессией, наполнявшей напряженный воздух. Бек прищуренными глазами сверлил в ней дыры, сжав губы. Горящий взгляд Сета был не менее недовольным. К сожалению, ей нечего было противопоставить этим свирепым животным, кроме улыбки, полной напускной храбрости.

Потому что правда изменила бы все.

— Привет, парни. Могу я предложить вам выпить?

Глава 2

— Не нужна мне долбанная выпивка. Я хочу шлепать тебя по заднице до тех пор, пока не получу ответы. — Доктор Кеннет пытался не перейти на рычание и потерпел неудачу.

Господи… Ему страсть как хотелось разложить Хевенли на своих коленях, содрать с нее трусики и шлепать ее сладкую, маленькую попку, пока та не заалеет. Но в своих фантазиях о том, как будет ее шлепать… что происходило все гребанное время… он заставлял ее считать каждый удар, а его пальцы находились глубоко в ее киске. Факт того, что он не мог осуществить свое наказание, расстраивал. Месяцы неудовлетворенного желания заставляли его чувствовать себя так, словно он начинал слетать с катушек.

Хевенли стала его самым худшим кошмаром во время самого эротического сна. Если бы она знала, насколько глубоки и темны его фантазии о ней, это бы напугало ее до чертиков. Она бы еще больше испугалась, если бы узнала, что он доминант и садист.

Сет повернулся к нему.

— Я только что подумал о том же.

После месяцев язвительного соперничества, они наконец кое до чего договорились… не то чтобы Бек не хотел плюнуть на это прямо сейчас.

— Какого… Зачем во имя вечного ада ты… — Ярость связала язык Бека в слишком тугой узел, чтобы говорить.

— Предложила долбанному Риверу Кендалу свою девственность? — закончил Сет, оскалив зубы.

Бек жестом указал на ублюдка с восточного побережья и сказал:

— Именно.

Вино выплеснулось из бокала в ее дрожащих пальцах.

— Вас не должно волновать, девственница ли я до сих пор.

Одной рукой Бек схватил бокал и швырнул его на островок. Большой палец другой он прижал к ее подбородку и вынудил ее поднять на него взгляд.

— Хочешь сказать, что уже нет? Если ты отдала свою девственность не Риверу, то кто, блять, ее забрал?

Лучше ей быть такой же невинной, как в день их знакомства, иначе он будет рвать и метать.

— Моя сексуальная жизнь — не ваше дело, доктор Бекман, — Хевенли вырвалась из его хватки.

— Именно так вы думаете, мисс Янг? — насмехался он. — Мои пальцы, находящиеся в вашей киске, должны были убедить вас в обратном.

Сет схватил ее за руку и притянул к себе слишком близко.

— Он прикасался к тебе?

Когда в ответ она зарделась, Бек улыбнулся, вспомнив сказанные ей страстные слова, пока он глубоко погружал в нее свои пальцы и поцелуем поглощал ее стоны.

— Это означает да, — выплюнул Сет. — Хорошо, это еще один парень, чьи пальцы… и язык… побывали внутри тебя. Думаю, что имею право знать, кто предположительно сорвал твою вишенку.

Бек подозревал, что детектив сделал нечто большее, чем поцелуй, но подтверждение этого еще больше разозлило его.

Хевенли попыталась вырваться из хватки Сета.

— Я же не спрашивала у тебя, кто твоя первая э-э… сексуальная партнерша.

— Мэри Джо Барткович в кабинке в мужском туалете Белого замка. Мне было четырнадцать. Теперь настала твоя очередь. Говорить.

Глаза ее расширились, и она перевела взгляд с Сета на Бека, словно думала, что тот спасет ее. Еще чего. Он тоже хотел получить ответ на этот вопрос.

— С кем ты трахалась? Мы ждем ответа.

— Ни с кем, эм… кого вы знаете.

Бек схватил оба ее запястья и встал прямо перед ней, в сантиметрах от ее дрожащего рта, который страсть как хотелось попробовать вновь.

— Давай попробуем правду.

Внезапно Сет оказался позади нее, сжал в кулак ее волосы, дернув пряди. Его значительно более высокая фигура наклонилась, чтобы он мог шепнуть ей на ушко:

— Если снова солжешь, мы отыщем тихий уголок и докажем, что наши угрозы отшлепать тебя не были пустыми.

Дерьмо, они показали свою доминантную натуру. Они могли пугать ее, но для этикета и сдержанности было слишком поздно.

Когда его вкрадчивая угроза дошла до нее, ее щеки вспыхнули румянцем. Пульс в горле подскочил. Зрачки расширились.

Бек обхватил ее лицо, поместив в чашу своих ладоней. Она потрясенно всхлипнула. Соски под красной футболкой стали твердыми. В воздухе поплыл аромат ее возбуждения, вид того, что она все еще до боли хочет его, едва не поставил его на колени.

Так же, как и предположение, что исключительный приз, находящийся у нее между ног, все еще там, чтобы он мог сорвать его.