Помоги проекту - поделись книгой:
Эль Стравински
Тень воды
Пролог
Вердикт судьи оглушительным визгом молотка подвел черту практически пятилетней супружеской жизни. Бог его знает, каким чудом Джек выдержал свою благоверную так долго или она его? Нита ностальгично улыбнулась этой мысли и нервно поправила дурацкий пышный бант на блузе, в которой со слов ее лучшей подруги, она выглядела хотя бы прилично и могла рассчитывать на дополнительные очки в свою пользу при бракоразводном процессе. Отличный вариант наряда для нудных судебных заседаний.
Практически у всех творческих сумасшедших нелады с личной жизнью, да и не только с ней – это давно общеизвестный факт. Полный крах последней сейчас можно было созерцать воочию и во всей красе. Нита словно смотрела кинофильм о собственных неудачах. И, скорее всего, ей была уготована такая незавидная участь гораздо раньше, если бы не дело случая. Его величество Случай в жизни посредственной художницы, как в шутку говорила о себе сама Нита, всегда играл не последнюю роль, если не самую главную.
Девушка сосредоточено всматривалась в беспристрастное лицо судьи и пыталась вникнуть в суть вылетающих из его тонких сморщенных губ заумных слов вперемешку со слюной. Какая гадость. И этот заунывный, скрипучий голос… Сколько еще можно выслушивать монотонный, отборный бред? Одна единственная мысль останавливала ее от того, чтобы не сорваться с места и не побежать прямиком в объятия прохладного холла: теперь она окончательно свободна и получила именно то, чего так давно хотела. А хотела ли? Боже, сейчас Нита сама себе напоминала «зависимую параноидную шизофреничку». Или как там высказался доктор Ваймаер на последнем сеансе психотерапии? Наверное, больше он ее не примет после недавнего инцидента. Больно надо. Хотя по условиям примирительного договора сторон, ей предстояло еще полгода раз в неделю навещать этого чопорного психиатра. Ните показалось, что в зале заседания суда стало нестерпимо жарко и холодно одновременно. Она еще раз машинально поправила совершенно растерзанный бант и вытерла его концами стекающие со лба капли пота. Взгляд сам собою устремился на изможденное, совершенно отстраненное лицо, теперь уже официально бывшего мужа.
Джек. Ее первая любовь. Или наваждение? Сейчас Ните трудно было оценить, что она к нему чувствует на самом деле. Страх? Обиду? Благодарность? Даже, возможно, страсть. Стоит признать, между ними всегда было особое притяжение. Но от этой больной любви остался только мрачный силуэт, так похожий на холодные воды Карнеги[1], с которых и начался ее долгий путь к обретению себя в один дождливый осенний вечер ровно год назад.
Глава I
– Вот же хрен собачий! Картины ему не понравились! – Нита с трудом вписалась в очередной крутой поворот, навалившись всем телом на руль, так как удержать контроль над автомобилем одной рукой было довольно сложно. Вторая, в то же самое время, крепко удерживала за горлышко распитую бутылку односолодового виски. Слезы душили взвинченную до предела девушку, затягивая тугой узел петли из разрушенной в дребезги самооценки все сильнее. Она сделала еще один внушительный глоток обжигающего внутренности напитка, дабы приглушить остатки накаленных чувств, и бурно закашлялась.
– Твою же мать! – новенький ягуар издал пронзительный звук, упираясь изо всех сих несуразному маневру потерявшей контроль девушки и стремительно вылетел на встречную полосу. А что она вообще могла контролировать в своей жалкой жизни? Скользкое от моросящего дождя дорожное покрытие бликовало словно зеркало солнечными зайчиками в летний жаркий день, раздражая своей яркостью и так воспаленные глаза. Нита инстинктивно прикрыла чувствительные веки ладонью, совершенно забыв при этом, что в руках вообще еще что-то было. Драгоценная бутылка вместе со всем содержимым громко, издав характерный булькающий финальный аккорд, рухнула куда-то под ноги.
– Да что ж за невезение сегодня такое! – девушка машинально дернулась вниз, пытаясь обшарить руками темень под водительским сиденьем в поисках остатков допинга, совершенно забыв, что автомобиль остался неуправляем. Ягуар в свободном плаванье закружило по мокрой дороге, кидая из стороны в сторону. Но, похоже, девушке было плевать на все, кроме утерянной стекляшки с именитым лейблом.
– Где же ты? – не замечая, что находится буквально в шаге от обрыва, Нита сосредоточено продолжала искать бутылку. Ее откидывало назад, затем вперед, даже пару раз пригрело о приборную панель, но трезвая мысль о приближающейся опасности так и не посетила светлую голову. Творившуюся в салоне автомобиля вакханалию смог прервать только писклявый голос Принца[2], сообщая о входящем звонке.
– Джек! – перепугано взвизгнула девушка. Сознание Ниты опять включилось мигающей аварийной лампочкой, сообщая о срочной необходимости присутствия инстинкта самосохранения.
Слава богу, в этот час проселочная дорога была практически пустой и, Ните хватило времени наконец-то совладать с собой и прытким автомобилем, чтобы не протаранить проносящуюся мимо машину или не слететь с обрыва прямо в бурлящую внизу реку. Кое-как приструнив ягуар, Нита вжала в пол педаль тормоза и резко остановилась у обочины. Телефон разрывался напевными “поцелуями”[3] и яркими вспышками экрана на пассажирском сиденье, не давая в полной мере прийти в себя. Нервно побарабанив пальцами по рулю, девушка гневно схватила телефон и резко открыла дверь автомобиля.
Прохладные, острые струйки дождя больно впивались в кожу, но, тем не менее, приносили странным образом облегчение. И не только физическое. Шум ливня заглушал назойливый рингтон с дурными мыслями на пару и, как ни странно, она в этой всей какофонии звуков находила успокоение.
– Слушаю, – Нита все же собралась с духом и ответила на звонок. Ее собственный голос показался совершенно чужим и незнакомым. Девушка нервно прокашлялась и вдохнула прохладный воздух поглубже. Поток нотаций, доносящийся из трубки, заставлял вновь почувствовать себя маленькой, глупой девочкой. Сгустком вселенского недоразумения и нелепости.
– Все в порядке. Я уже еду домой, не переживай. Да, да я помню. Не кричи, пожалуйста, – Нита опустилась на корточки (ноги почему-то абсолютно отказывались держать тело хозяйки в вертикальном положении) и устало прикрыла глаза, – Да, дорогой, я поняла. Ты остаешься в лаборатории? Тогда, увидимся утром.
Абонент на той стороне провода повесил трубку и последние остатки сил покинули Ниту вместе с последним бликом потухшего экрана. Телефон глухо свалился на асфальт из безвольно обмякшей руки. Но девушка на это вообще не обратила никакого внимания. Сейчас ей было плевать на все, кроме одного – Джек остался в лаборатории, а значит – она могла дышать свободно до самого утра. Все остальное уже не имело значения.
– Как же это все достало, – Нита вцепилась в волосы с такой силой и ненавистью к себе, словно собиралась вырвать пряди с корнями. Ком в горле наконец-то поднялся выше и теперь все тело вздрагивало от прерывчатых рыданий. Несколько минут девушку не отпускали вырвавшиеся наружу эмоции. Она не замечала ни ледяных капель дождя, ни проносившихся мимо машин. Ни того, что промокла до нитки и сидит в прямом и переносном смысле в луже. Ни даже того, что рядом затормозил автомобиль и, кто-то подошел к ней вплотную:
– С вами все в порядке? Эй, дамочка, вы меня слышите? – изо рта мужчины вырвалось колечко сигаретного дыма. Не дождавшись ответа, незнакомец достал мобильный телефон и посветил прямо на Ниту.
– Мисс? – яркая вспышка резанула по глазам, и наконец-то выдернула Ниту из вязкой темноты мыслей.
– Какого?.. – недовольно буркнула девушка, прикрывая глаза, – …да…вроде. Всё хорошо.
– Вам точно не нужна помощь? – недоверчиво переспросил мужчина и убрал телефон в карман пальто, параллельно выпуская еще одно ровное колечко дыма.
– Точно. Не стоит беспокоиться, – недовольство так и сквозило в осипшем голосе Ниты. Что за злая шутка с ней вечно приключалась? Когда реально была нужна помощь никто никогда и пальцем не был готов пошевелить, зато, когда хотелось спокойствия и уединения, выстраивалась очередь из сердобольных помощников.
– Ну как знаете, – буркнул явно обиженный такой вопиющей грубостью незнакомец и затянулся сигаретой, но чуть помедлив добавил, – Вы б в таком состоянии не садились за руль. Дорогу впереди размыло. В общем, будьте осторожны.
Ниту несколько обескуражил такой искренний порыв незнакомца помочь. И она уже хотела сказать ему чуть помягче слова благодарности или что там принято говорить в таких случаях. Но подняв голову, увидела лишь силуэт отъезжающей машины и алый всполох фар сквозь пелену дождя. А в соседней луже медленно тлела недокуренная сигарета.
– Да пошло всё, шаман ей обещал! Он обещал! Шарлатан и лжец! Нита довольно прытко подскочила на ноги с асфальта (словно внезапно поняла, где находится) и потянулась к двери ягуара. Но в миг одернула руку. Девушка промокла до нитки, упругие локоны превратились в сосульки, с которых непрестанно стекала вода. Джинсы от влаги стали невозможно тяжёлыми и жесткими. Хотелось их немедленно стянуть и выбросить в ближайшие кусты. Раздраженно замотав головой, Нита поняла, что сейчас приводить себя в порядок – глупая затея и, нервно откинув прилипшие пряди с лица, дернула дверь автомобиля на себя.
Сейчас ей почему-то захотелось музыки: громкой, взрывной, даже надрывной. Но радиоэфир, как на зло, заполняли лишь пустые прыгающие волны, как и сознание самой Ниты. Сегодня точно не ее день. Или даже не ее жизнь. Девушка устало откинулась на водительское кресло. Все события дня пестрой лентой пронеслись перед глазами, причиняя нестерпимую душевную боль. Практически физическую. Даже кончики пальцев начали покалывать от нервного напряжения. Вот бы закурить. Нужно было попросить сигарету у того сердобольного незнакомца. Но она бросила эту вредную привычку сразу же после свадьбы. Джеку не нравился запах дыма и сигарет. Циферблат часов на панели управления показывал практически час ночи. «Просиди здесь хоть целую вечность, – ничего не изменится» – дурман от алкоголя начинал понемногу отпускать Ниту, и эта здравая мысль начала проступать в сознании чернильным пятном все четче.
Включив зажигание, девушка медленно выехала на дорогу. Теперь ей не встречались даже редкие автомобили, – дорога была совершенно пустой. Монотонность движения успокаивала. Белый шум, так и не найденного радиоэфира, убаюкивал. Ягуар плавно вошел в очередной поворот и, вдруг все пространство автомобиля наполнили переливчатые звуки фрагмента оперы Джулио Каччини «Эвридика»[4]. Нита испуганно вздрогнула и непонимающе уставилась на приборную панель, но экран упорно показывал, что радиостанция не найдена.
– Что за хрень? – девушка в попытке починить неисправность, постучала указательным пальцем по тускло-освещенному экрану. Безрезультатно. Музыка все так же звучала и набирала обороты стремясь к своей кульминации, а экран радиоприемника и вовсе потух. Внезапно полумрак салона автомобиля, на пике арии, озарил невозможно яркий, оглушительный свет встречного автомобиля. Машина появилась словно из ниоткуда и на всех парах неслась прямо на ягуар.
Нита на автомате выкрутила руль до предела в жалкой попытке избежать столкновения. Время сжалось в одну точку, где-то в глубине ослепляющего света. Дыхание стало таким громким, а пульс таким тихим. Удар, еще один удар рикошетом от отбойника. А дальше – ощущение свободного полета, чистой свободы и невесомости напрочь стирающий все отголоски страхов. Ните даже на миг показалось, что именно такого исхода она и ждала. Неосознанно искала и, наконец-то, нашла. Возможно, в холодных водах Карнеги ей станет хоть чуточку легче.
Ягуар парил в темноте, казалось, гравитация вообще на него не действовала. Даже капли дождя застыли в полной нерешительности. Словно ожидали неизбежного падения, которое все никак не наступало. Нита запомнила почему-то только это состояние замирания, а следом – кромешная тьма и холод. Обрывки странных разговоров и сцен из жизни, малознакомые люди, близкие и далекие. Весь жизненный путь в 25 лет уместился всего лишь в несколько смазанных кадров и фраз. Злая ирония нашей мнимой значимости и важности.
Внезапно Нита очнулась от сковывающего забвения и, открыв глаза, поняла, что перед ней, над ней, везде… темная, тяжелая вода.
Перед глазами было лишь мутное стекло. Нита, не веря увиденному, потянулась кончиками пальцев к тонкой преграде. Вода. Это действительно была гребаная вода. Девушка в панике замотала головой и всеми конечностями, пытаясь выбраться из холодного плена, но лишь понапрасну потратила силы. Её, как тряпичную куклу, с неумолимой силой тянуло вниз. В кромешной темноте не было видно ни зги. Только где-то над головой периодически показывались блуждающие лучи света. Одному из них удалось пробиться чуть глубже, высветив контуры тонувшего рядом автомобиля. Нита категорично не помнила, как выбралась из металлического плена машины. Да это уже было и неважно. Противоречивые чувства накатывали волнами и боролись до последнего с чувством самосохранения. Пойти на самое дно или всё же вытащить себя во что бы то ни стало? На долю секунды Нита прикрыла глаза и перестала бороться.
– Это же бездарно!
– Вторичная мазня!
– Ну, я бы за такое не заплатил!
Злобные критиканы смыкались яростным кольцом криков и порицаний. Все, что Нита умела делать действительно хорошо в этой жизни, так это рисовать. Так она думала до сегодняшнего вечера. Да, это были не гениальные полотна, но вполне себе неплохие работы. В деньгах она особо не нуждалась, – спасибо Джеку и его богатой семье. Но вот добиться признания, чтобы окончательно себя не обесценить в собственных же глазах и, не потерять в этом странном мезальянсе. Не видеть неудачницей, подрабатывающей простой ассистенткой в университете с легкой руки собственного мужа, – считала делом первостепенной важности. За толику признания она сейчас бы отдала все на свете. Джеку, да и подруге Лиз, в галереи которой и был сегодняшний провальный вернисаж, нравились ее картины. По крайней мере они так говорили. Но жизнь словно теряла краски без признания таланта более широкой публикой. А нужна ли вообще такая жизнь?
Детская мечта, маленьким шагам к осуществлению которой так радовалась бабушка пока ещё была жива, теперь казалась глупой блажью. Бабушка Магда с особым трепетом относилась к полотнам, краскам, кисточка, мастихинам[5]… Их скромный дом на окраине Джермантаун[6] всегда был завален всякой художественной дребеденью. На чердаке пылились сломанные мольберты и картинные рамы. По углам ютились залитые засохшей краской палитры и груды перепачканного тряпья. Бабушка любила рисовать, но делала это исключительно в удовольствие, никогда не выставляя картины на продажу, даже в самые трудные времена. Так думала Нита лет до 12, пока не застала Магду поздно ночью, практически в предрассветные часы, на чердаке, всю перемазанную с ног до головы красками и с совершенно ополоумевшим видом на лице. Она рисовала, как одержимая. Складывалось впечатления, что Магда совершенно не контролировала свое тело, ни даже поток мыслей, побуждавший её заполнять гигантских размеров полотно какими-то странными символами и образами. Тогда Нита ещё не совсем понимала, что происходит и, что творится с бабушкой. Это было началом конца. Вскоре девочка оказалась в детском доме, лишившись единственного родного человека в целом мире. Лишившись целого мира.
В воде казалось так безопасно. Ты был под защитой плотного кокона, отгорожен от всего внешнего и наносного, как в детстве, в тёплых объятиях бабушки. Нита не хотела признавать, но Магды ей очень не хватало. Да даже ее поступление в художественную школу было исключительно данью памяти бабушке. Сейчас же, девушка чётко ощущала присутствие Магды, впервые за много лет. Даже, кажется, слышала её голос:
– Ну, давай же, милая, всплывай. Не смей сдаваться!
Голос звучал всё настойчивее и громче на фоне трагической музыки Каччини. «Странно, почему приемник не закоротило при падении в воду»? – единственное, что сейчас проносилось в голове Ниты. Слова Магды практически заполонили собой всё вокруг, не оставляя выбора. Еще не пришел ее час. Не время терять веру и сдаваться.
Нита дёрнулась, словно от удара. Пузырьки воздуха тонкой струйкой устремились наверх. Как же хотелось вдохнуть полной грудью… Ощутить бурления кислорода по венам. Ещё не время умирать, ещё столько всего нужно сделать, столько узнать, столько написать картин… Перед глазами Ниты очень чётко предстал сюжет картины. Она никогда ничего похожего не видела. И не чувствовала. В девушке проснулось такое нестерпимое желание взяться за краски, что мозг начал судорожно пытаться сообразить, как же выбраться из ледяных объятий реки. Как там учили сестры милосердия в приюте? Задержать дыхание, не сопротивляться, – просто дать телу всплыть. Всего-то делов. Мозг упрямо отказывался прекратить борьбу, но время шло на секунды, и каждая последующая могла стать последней.
Нита закрыла глаза и позволила потоку воды взять верх. Девушка буквально чувствовала, как глубина выталкивает ее, поднимает тело легко и непринужденно. Блуждающие лучи на поверхности реки стали ярче, слились в одно огромное сияющее солнце. К нему хотелось прикоснуться, завернуться в его тепло, словно в одеяло. Воздуха стало катастрофически не хватать. Ните казалось, что если сейчас не вдохнуть, то сознание окончательно ее покинет. И она сдалась. Легкие резко обожгло нестерпимой болью и, мир погас.
Несносный шум в ушах, чувство чего-то инородного в легких выворачивало на изнанку и подступало к горлу комом. Внутри все жгло, словно расцарапанную рану щедро присыпали солью. Тело Ниты дернулось, еще раз и еще. Пока остатки воды наконец-то не покинули легкие. Нита бурно закашлялась. Даже на миг показалось, что она оставит свои внутренности на этом песке. «Песок?» – наконец-то мозг окончательно включился, и девушка оглянулась по сторонам, превозмогая спазмы в легких и некую муть в глазах. Как она оказалась на берегу? Она же сдалась, ей не хватило сил дотянуть до поверхности… Нита это четко помнила. Но, тогда, как же она оказалась на берегу? Девушка с опаской посмотрела вокруг себя – какие-то коряги, ветки, словно ураган вынес половину леса прямо к берегу. Получается, ей самой каким-то чудом удалось выбраться из реки… Ладно. Сейчас это была не самая серьезная проблема. Машина на дне озера. Она в полнейшем ужасе от пережитого где-то посреди леса. Вокруг оглушительная темень и настораживающие звуки. А рядом с ней было бездыханное, совершенно обнаженное тело женщины. К тому же, тело торчало меж двух частей расколотого пополам ствола дерева. Как оно туда вообще попало?
– Твою мать, – прохрипела Нита, пытаясь убрать прилипшие пряди с лица и подняться на ноги. Это оказалось нелегкой задачей. Девушку шатало и ноги были, как ватные. Мало того, джинсы напитали столько воды, что теперь были подобны гире. А вот туфли похоже остались покоится на дне озера вместе с ягуаром. Нита тяжело вздохнула и опять закашлялась. С горем пополам все же смогла подползти к незнакомке ближе. Чуть поддавшись вперед, Нита прислушалась, но звука дыхания от тела не исходило. Прижав дрожащие пальцы к шее женщины, нащупать пульс тоже не удалось. Значит все же мертва. Краем глаза Нита заметила глубокие порезы по всему телу незнакомки и, это напугало ее еще больше. На лицо девушки Нита так и не решилась взглянуть. Звать на помощь бесполезно. Но кто эта незнакомка? Откуда она взялась? И кто, мать твою, все это сделал!? Голова начинала закипать от роя мыслей. Только трупа не хватало для фееричного завершения этой ночи или встречи с маньяком. А вдруг это сделала она сама?
– Нет-нет, – Нита замотала головой, пытаясь отогнать бредовые мысли, которые наслаивались одна на другую. – Я не могла, нет, только не убийство!
Нита отползла как можно дальше от трупа и поджала ноги к груди. Все казалось каким-то нереальным, просто кошмарным сном. Срочно нужно было взять себя в руки и как-то решать ситуацию. Посидев еще несколько минут на песке, Нита уловила краем уха гул и увидела вдалеке приглушенные огни автострады. Значит цивилизация недалеко. И если идти вдоль берега, возможно, удастся выйти на дорогу и поймать машину или хотя бы найти телефон и вызвать полицию. Хотя связываться с блюстителями порядка Ните очень не хотелось. Особенно в сложившейся ситуации, где все выглядело не в ее пользу. В памяти всплыл фрагмент с незнакомцем, который перед аварией предлагал помощь. Может именно он вытащил ее из воды? Но, какого черта, он бы оказался ночью посреди леса? Вопросов больше, чем ответов. Никакой машины тоже не было рядом. Да и откуда ей взяться, дороги тут точно нет. А может этот труп его рук дело? Страх начал пробираться под кожу вместе с ночным осенним холодом. Хоть и было всего-то второе сентября, и днем было очень жарко, по ночам уже ощущалось близкое, холодное дыхание осени. Нужно немедля уходить.
Предположения Ниты о близости автострады, слава богу, оправдались, дольше бы она просто не продержалась на ногах, и осталась бы посреди леса замерзать. Телефонная будка возле захудалой заправочной станции, в нескольких километрах от озера Карнеги была под стать Ните. Хилое строение еле держалось на опорах, чуть завалившись вправо. Стекла выбиты, телефонная трубка перемотана скотчем и странного вида изолентой. Девушке даже показалось, что телефон не рабочий, но внезапно прорвавшееся хриплое шипение несколько приободрило. Пытаясь хоть как-то совладать с дрожью непослушных рук, Нита набрала номер, который не набирала больше пяти лет. На последней цифре рука сорвалась и, даже проскочила мысль положить трубку, но другого выбора не было. Несколько протяжных гудков отозвались забытыми картинками прошлого. Нита тряхнула головой, прогоняя упрямо рвущиеся наружу слезы. На другом конце провода послышался характерный щелчок.
– Привет! Это…я. Мне нужна помощь, – голос Ниты почему-то теперь тоже дрожал, и холод не был этому причиной.
Глава II
В салоне старенького Ford'a F-150 было тихо, как в могиле. Только гул дороги и мотора немного разбавлял гнетущую тишину. Нита безуспешно пыталась согреться, кутаясь в одолженную джинсовку.
– Я сейчас не буду спрашивать, что случилось и, какого хрена ты оказалась посреди ночи в реке. Но ты уверена, что мы не зря не вызвали полицию? – коротко стриженная блондинка за рулём покосилась на дрожащую Ниту.
– Я тоже рада тебя видеть, Рэнэ, – несмотря на холод и все пережитое, Нита тепло улыбнулась в ответ на ворчание давнишней подруги.
Они дружили лет с двенадцати. Девочки практически одновременно попали в детский дом при монастыре святого Патрика сестер милосердия[7] и, сразу же подружились. Их связывало больше, чем дружба. Тогда они стали друг для друга практически семьей. Частичкой той нормальной жизни, которой уже не было и больше никогда не могло быть.
Сколько она не видела Рэнэ? Кажется, с дня свадьбы. Джек не одобрял ее друзей и был против встреч и дружеских посиделок. Особенно ему не нравилась Рэнэ. Грубая, неотесанная и другие нелестные эпитеты, которыми Джек щедро одаривал подругу детства Ниты.
– Так, что в итоге стряслось? Чем обязана после стольких лет молчания? – Рэнэ все же не выдержала, но в этот раз смотрела строго на дорогу. Нита улыбнулась, узнавая давно забытые привычки подруги разговорить даже мертвого.
Когда они первый раз встретились в приемной сиротинца (Ниту только привезли представители соцслужб, а Рэнэ ждала наказания за прерванное занятие по хоровому пению), Нита была зажатой и перепуганной. Она все еще не представляла, как будет дальше жить без Магды. Всех сторонилась и практически не разговаривала. Маленькая Рэнэ просто подсела к ней и радушно залепетала, словно они были знакомы сто лет:
– Ты новенькая? – и не дождавшись ответа продолжила, – а я Рэнэ. Знаешь, здесь такое себе местечко, но довольно вкусно кормят и даже на экскурсии водят. Вот вчера на елку смотрели, а ушастые эльфы нас леденцами угощали.
Веснушчатая девочка болтала без умолку, рассказывая о всех своих приключениях в городе большого яблока пока не попала в детский дом и, это магическим образом успокаивало Ниту.
Вот и сейчас Рэнэ рассказывала о том, как ее пытались облапошить мужики в автомастерской, когда она отвозила своего «бизона» (так Рэнэ нежно называла свой любимый Ford) и, как ремонты дорог усложняют ей жизнь. В частности, доезд в эту «жопу мира» для помощи подруге. И опять эти причитания подруги справлялись с внутренним раздраем Ниты лучше всего. Она тихонько кашлянула и наконец-то заговорила:
– Я сама толком ничего не поняла. Дорога была скользкая, встречный автомобиль… В общем, меня занесло, и я слетела в реку.
– Это я как раз поняла. Какого рожна, ты вообще делала в этой глуши так поздно?
Нита перевела взгляд в сторону и уставилась в мелькающую за окном пустоту предрассветного неба. Еще совсем чуть-чуть и, линия горизонта вспыхнет ярко-красным заревом.
– Я возвращалась из галереии, там мне в очередной раз отказали и очень ясно указали, что я просто бесталанное пустое место. Что в лучшем случае мне можно рассчитывать только на шпаклевку стен с такими талантами. Я не выдержала и надралась… Потом еще поругалась по телефону с Джеком и… блин, этот дождь… Все сегодня шло к тому, что я попаду в неприятности, – слезы опять плотным комом начали подступать к горлу. – И еще этот труп девушки… Я перепугалась, запаниковала…
– Какой, на хрен, труп девушки? – Рэнэ от неожиданности не удержала руль и машину повело в сторону, – Твою мать! Ты кого-то сбила? Да, не молчи же!
Нита сбивчиво, задыхаясь от еще свежих переживаний, пересказала все, что помнила из событий последних пяти часов. Параллельно усмиряя подругу, от опрометчивого решения развернуть машину и вызвать полицию.
– Ты же понимаешь, что там хренов труп! Нита! Там мертвый человек! Возможно, даже ты к этому причастна! Думаешь, его никто не заметит уже сегодня же утром? – Рэнэ готова была взорваться от негодования, – Твоя машина на дне Карнеги, на берегу труп. Сложить два плюс два сможет даже стажер в полицейском участке.
– Машина на дне и вряд ли скоро всплывет. Меня никто не видел. А откуда взялась эта девушка я не имею ни малейшего понятия. Я уверена, что в момент аварии на дороге никого не было. Рэнэ, мне сейчас проблемы точно не нужны. Если бы я сама вызвала полицию, как раз этих самых проблем было бы не обобраться. В жизни не пойми что, с Джеком все сложно… Я не хочу еще и головной боли с полицией, – голос Ниты начал срываться и переходить на всхлипывания. Состояние девушки граничило с истерикой.
– Нам нужно вернуться, – тихо сказала Рэнэ, – Ты всегда была трусихой, но сейчас явно не тот случай, когда нужно прятать голову в песок, – Рэнэ уже включила поворотник и приготовилась выполнить маневр.
– Ты не понимаешь, он убьёт меня! Это был его подарок!
– Нита, ты с ума сошла! Какая, нахрен, машина! Там труп человека! Ты это понимаешь?
– Рэнэ, я сама скоро стану трупом, если Джек обо всём узнает.
– Он и так узнает. Как ты объяснишь пропажу машины? Очнись, а тебя еще и посадят! Почему, ты вообще его не бросишь, я не понимаю?
Нита молчала. Она просто не знала, что ответить. Ведь Рэнэ права, во всем права. И, только увидев подругу после пяти лет молчания, она это начинала понимать.
– Что-нибудь придумаю. До утра ещё есть время. Надеюсь, машину не скоро обнаружат.
– Нита! Я все могу понять! Но это уже за гранью добра и зла, – Рэнэ несколько минут молчала. Казалось, ни одно решение в жизни ей так сложно не давалось. Но Нита сейчас в ней очень нуждалась, иначе бы не позвонила. Рэнэ чувствовала, что добром вся эта история не закончиться, но состояние подруги было невменяемым. И теплилась надежда, что до утра она передумает.
– Ладно, ладно, – Рэнэ похлопала по спине Ниту, – только не вздумай плакать. Слышишь! Сейчас где-то позавтракаем и разгребем все это дерьмо.
– Джек сегодня работает, так что давай прямо ко мне, – Нита как-то по-детски шмыгнула носом и вытерла лицо тыльной стороной ладони. Рэнэ задумчиво улыбнулась: все же в подруге детства осталось еще что-то живое и настоящее. Возможно, она наконец-то сможет перебороть свой детский страх и обратится в полицию.
Элитный пригород Принстона еще пока мирно спал, когда свежо-отреставрированный Ford въехал на широкую улицу и припарковался возле небольшого двухэтажного дома с явной дизайнерской замашкой. В строгих, современных архитектурных линиях преобладали стекло, металл и дерево. Такие вычурные дома обычно публикуют на страницах глянца. Такими домами кичатся знаменитости и биржевые маклеры с Уолл-Стрит в отставке. Среди простецких, совершенно провинциальных домиков, он явно выделялся.
Рэнэ раздраженно щелкнула языком – «во всем читался почерк выпендрежника Джека». И что Нита нашла в этом снобе с колом в заднице?
– Нэн придет в десять, так что у нас есть несколько часов, – извиняющимся тоном пробормотала Нита, безуспешно пытаясь открыть дверь автомобиля.
– Кто это?
Нита несколько замялась, словно ей было неудобно, даже стыдно.
– Это наша помощница по хозяйству. Она приходит раз в неделю. С таким домом непросто справляться.
Нита еще раз дернула дверь машины, но дверь не поддавалась. Девушка вся дрожала, руки словно ей уже не принадлежали и жили отдельно от тела.
– Постой, я сейчас открою. И, где найти запасные ключи от дома? Иначе мы точно никуда не попадем в ближайшее время. После ночных купаний, похоже, тело совсем отказывается тебя слушать. Даже пальцы не сгибаются. Срочно нужен горячий душ, иначе воспаление легких гарантированно.
Нита не спорила. Она даже внутри чувствовала холод и с координацией были явные проблемы.
Рэнэ быстро отыскала ключи в вазоне за кустом герани и помогла Ните выйти из машины.
– Не боись, не шибко успею осквернить этот оплот святости своим присутствием, – Рэнэ включила свет и окинула взглядом огромный холл в белых тонах, – Джакузи Джека точно трогать не буду и эту его жуткую коллекцию масок. Или что это за дичь?
Рэнэ ткнула пальцем на стеклянную стену, внутри которой были замурованы разнокалиберные слепки лиц. Одни меньше, другие больше, шире или уже. Часть совершенно чистые, некоторые покрыты орнаментами или древними письменами. А небольшая металлическая табличка чуть ниже середины стены информировала любопытных гостей, что перед ними древние погребальные маски алгонкинов.
– Джек их привозит, как сувениры, практически со всех своих экспедиций. Говорит, что если хочет продлить жизнь, то должен понять, что же такое смерть, – Нита замерла возле масок, и словно увидела в них нечто новое. Но это чувство длилось не больше секунды.
– Всегда считала твоего мужа странным. Я только слегка опустошу его запасы в баре, – хмыкнула Рэнэ, переводя взгляд на Ниту, – А вот тебе пора согреться и сменить мокрую одежду. Вон промерзла до костей, зуб на зуб не попадает, хотя я врубила обогрев в машине на всю катушку. С меня уже семь потов сошло. Как в сауне, ей-богу. А ты до сих пор дрожишь.
Поделиться книгой: