Укутаться в силуэт

Яра как раз наоборот, в данный момент испытывала огромный прилив стыда.

– Простите ради бога, – перебила её Ольга. – Моему сыну стало плохо, когда они гуляли. Яра с ним на «скорой» поехала и всю ночь просидела там в больнице со мной.

– Господи свят! – ахнула мама ещё раз. – А что ж трубку-то не брала?

– Какая в реанимации трубка, вы что? – снова вмешалась Ольга. – Вещи все в гардеробе оставили. Вы уж простите, я должна была подумать о том, чтобы вам сообщить, но, знаете, когда ребёнок в коме…

Мама схватилась за сердце.

– Ну с ним хоть всё хорошо?

– Очнулся, – коротко ответила Ольга. – Я обратно поеду, вы Яру не ругайте.

И, напоследок сжав Ярины плечи, убежала вниз по лестнице.

Следующий месяц Яра бродила, как во сне. Завтрак – школа – обед – уроки – ужин – кровать. И в выходные её тоже никуда не тянуло.

«Хватит с меня приключений», – думала она. – «Надо и за ум браться когда-то», – повторяла себе слова родителей. И читала учебники, не приходя в сознание.

Всё для того, чтобы не думать, как там Тёма. В больницу она, конечно, носа не показывала, и стоило послышаться в отдалении сирене «скорой», Яру бросало в дрожь, всё боялась, что её как-то вычислят и придут наказывать за позаимствованные халат и тапочки и проникновение в реанимацию.

Но даже если не учитывать страх перед больницей, приближаться к Тёме она больше не собиралась. Зачем? Свою задачу она выполнила: в тело его вернула. При этом он узнал все её самые сокровенные секреты, и сам предстал не в лучшем свете – теперь небось сторониться её будет, а ей оно не надо, навязываться. Пускай выздоравливает и идёт в свою частную школу, тут-то он кроме Яры ничего не забыл. Надо же, поговорить с мамой толком не мог, а сменить школу попросил. Но ведь это только ради энергии. Больше ему от Яры ничего не нужно было, и не будет.

И реветь кое-кто по этому поводу тоже не будет, потому что во-первых, услышат, во-вторых, увидят, в-третьих, не хватало ещё тетрадку слезами закапать, чтобы и в новом классе загнобили!

А через месяц Яра вышла из школы и увидела знакомую машину.

– Что-то случилось? – спросила она Ольгу, опёршуюся на капот. Хотя по виду Ольги всё было просто отлично – она сбросила лет пятнадцать, да и одета была аккуратно и неслучайно.

– Мы забрали Тёму домой, – сказала она. – Он очень просит тебя зайти в гости.

– Зачем? – нахмурилась Яра.

– Я так поняла, вы встречались? – подняла ухоженную бровь Ольга.

– Только для вида, – пожала плечом Яра, отчётливо, всей кожей ощущая, насколько у неё уродливый рюкзак, жидкие волосы и плохая осанка. Почему бы Ольге не оставить её в покое? Она наверняка хотела бы для своего сына более приглядной девушки.

– Ой ли? – усмехнулась Ольга. – Давай садись, я наготовила, как на день рожденья.

Яра вздохнула, но перечить не стала. Конечно, будет ужасно неловко, но, может, Тёма в бестелесном виде не так её видел или позабыл. Надо было закрыть последнюю страницу этой истории и разойтись каждый своим путём.

Домик Тёминой семьи приобрёл более жилой вид даже снаружи, дорожку от ворот расчистили, а растущая около крыльца сосенка была украшена гирляндами и мишурой. Ольга сразу ушла на кухню. Тёма ждал на диване в гостиной и выглядел болезненно, но довольно. Сейчас он был больше похож на себя-духа, чем тогда, в больнице. Яра подумала, что его биологические родители, наверное, были какими-нибудь арабами или цыганами, уж очень яркие у него были черты. При появлении Яры он с некоторым трудом поднялся на ноги, уцепившись за край стола.

– Привет!

– Привет, – Яра глянула исподлобья. – Ты как?

– Лучше всех! – оскалился Тёма. – Я надеялся, ты придёшь хоть раз.

– Зачем? – пожала плечами Яра.

– Ты же так и не рассказала мне про Гретани.

Яра закатила глаза.

– Можно подумать, тебе правда хотелось знать про Гретани. И потом, разве ты в голове у меня не увидел?

– Но ты ведь хотела заново придумать начало, – напомнил Тёма. – Я не мог увидеть то, чего ты ещё не придумала.

– Я думаю, ты увидел достаточно, – вздохнула Яра, нехотя вспоминая былой стыд. – И делиться мне больше незачем. Так что можешь оставить при себе комментарии по поводу увиденного, а я пойду домой.

– Ты что, подожди! Я не собирался ничего комментировать! Яра, я просто хотел сказать…

– Если ты собирался два часа говорить «спасибо», это тоже можешь оставить при себе, мне оно не надо.

– Да я понял уже! – Тёма попытался подойти ближе, но пошатнулся и остался у стола. – Я только хотел сказать, что восхищаюсь тобой, потому что ты такая храбрая!

Яра вытянула шею.

– Ты там в своей коме не свихнулся случайно? Ты что, не видел, как я тряслась? И в больнице, и по поводу того, чтобы тебя впустить, и вообще всю жизнь?

– Так в том-то и дело, – улыбнулся Тёма. – Ты боялась, но делала. Я так не могу. Мне как только чуть-чуть страшно становится, сразу руки опускаются. А ты – я просто не понимаю, ты столько всего выдерживаешь, а внешне как будто всё отлично! Я никогда даже близко не видел такого храброго человека, даже не представлял вообще, что такое храбрость.

– Да где отлично-то, – нашла Яра к чему придраться. – Я и выгляжу отстойно, и веду себя кое-как.

– Но если бы мне было так страшно, как тебе, я бы никак не выглядел, потому что даже из дому не вышел бы ни разу за всю жизнь. А ты как железная, ни согнуть, ни сломать. Яра, ты… Я понимаю, что сейчас от меня толку чуть, но потом, когда я выздоровею, ты не согласишься со мной взаправду встречаться?

Яра оторопела. Такого не могло быть. Не с ней. «Он стебётся, наверное».

– Не думаю, что твоей маме это понравится, – тихо сказала Яра.

– Что?! Маме? Да моя мама тебя боготворит! Я ей всё рассказал…

– Что всё?! – ужаснулась Яра.

– Ну, как ты мне помогла… Ничего такого!

– Сестре тоже рассказал? – продолжила Яра. – Мне бы не хотелось, чтобы она и меня… сглазила.

Тёма помотал головой.

– Она теперь тише воды, ниже травы. Ты её сильнее намного, она ничего тебе не сделает.

Яра окинула его взглядом. Тёма был нескладный и всегда стоял как будто собирался что-то сделать и замер посреди движения. По нему было непонятно, насколько он сам уверен. Яра никогда не умела распознавать издёвку, поэтому была таким удобным объектом для шуток одноклассников, но проблема с Тёмой была ещё и в другом – ведь побывав у неё в голове, он видел кое-что похуже её страха и стыда и приключений Гретани.

– Ты ожидал, что я соглашусь? – спросила она наконец. «Если скажет да, уйду и не вернусь ни за что».

Тёма помялся.

– Я надеялся, что может быть, когда-нибудь я это заслужу.

Яра закусила губы, а Тёма продолжил.

– Но ведь пока я был у тебя в голове, ты тоже видела все мои чувства. Разве ты не ожидала, что я предложу?

Яра видела. К счастью, тогда у неё не было времени на сантименты, а потом она изо всех сил старалась забыть то, что видела. Потому что Тёма ей этого не открывал. Как когда он просил не читать граффити, так же и тут. Она не имела права на то, что видела, потому что она-то его к себе в голову впустила, а вот он её не приглашал.

– Но если ты пока не готова ответить, то, может, всё-таки расскажешь мне о Гретани?

– Далась тебе эта Гретани, – огрызнулась Яра. – Хочешь я тебе дам ссылку на сайт, где таких историй море?

– Да дело не в истории, просто ты очень хорошо рассказываешь, – пояснил Тёма. – Мне нравится на тебя смотреть. Знаешь что, ты же всё равно перезаписывать собиралась… Хочешь, приходи сюда записывать. У меня в комнате хорошая звукоизоляция.

– Я собиралась при этом ещё и хорошо выглядеть, – напомнила Яра, чувствуя, что её упрямство потихоньку начинает подтаивать. Приходить после уроков в уютный дом к Тёме было бы намного лучше, чем шариться по заброшенным зданиям. Но крысиный хвостик, которым оканчивалась её косичка, елозил по плечу и напоминал о суровой реальности. Яра отвела взгляд, но с ужасом вспомнила, что Тёма знает обо всех её проблемах с волосами.

Тёма осторожно сделал пару шагов к двери, опёрся о косяк и позвал.

– Даш!

Где-то там хлопнула дверь и Тёмина сестра прибежала в гостиную.

– Тёмка, ты чего стоишь, рано ещё, тебе что сказали! Хоть бы позвал…

– Нормально всё, – усмехнулся Тёма. – Яр, видишь, она теперь совсем ручная.

Даша обернулась к Яре.

– Ой, это ты, привет! Я прошлый раз с тобой не поговорила даже, прости, психовала вообще, вся на нервах была. Я же не хотела!

– Даш, Даш, – снова позвал Тёма, видимо, прерывая то, что грозило стать потоком благодарностей. – Мы с Ярой собирались видео снимать. Ты же умеешь вот эти всякие причёски делать и так далее, сделаешь ей?

– Конечно! – изумилась Даша. – Сейчас? Мне надо тогда плойку нагреть, я быстро…

– Нет, не сейчас, – помотала головой Яра, оценивая псевдонебрежный мягкий пучок у Даши на голове. Эта ведьма и впрямь умела делать причёски!

– А когда?

– Ну, давай завтра, – сдалась Яра. – Мне надо подготовиться. И на телефоне место почистить…

– У меня есть камера! – радостно сообщила Даша. – Я раньше вела бьюти-влог, но забила, не до того было…

– Ладно, давай иди на кухню, – снова прервал её Тёма. – Мы сейчас тоже придём.

– А ты дойдёшь? – забеспокоилась Даша.

– Дотащу как-нибудь, – пообещала Яра, окидывая Тёму мрачно-решительным взглядом.

Даша хихикнула и упорхнула.

– Спасибо, что согласилась, – улыбнулся Тёма.

– Посмотрим, как будешь себя вести, – буркнула Яра, хотя к поведению Тёмы у неё до сих пор претензий не было. Она задумалась.

– Тём… Чем тебе нравится, когда я рассказываю?

«Сейчас скажет, что я красивая – не поверю больше ни единому слову!»

– У тебя лицо очень живое, почти как в мультике, – признался Тёма. – Тебе в кино сниматься надо, я бы по сто пиццот раз смотрел.

– Дебил, – выдавила Яра сквозь комок в горле и мягко и бережно ткнула его кулаком в плечо. Тёма поймал её руку и сжал.

– Пошли обедать.

Душа её пела.

февраль 2019 г.

Часть 2 Новогодние рассказы

Рассказы, написанные на новогодний конкурс на форме "Миры фэнтези"

Влюблённый в мир

Стук подкованных каблуков гулко раздавался по каменному коридору замка, а тени множились в свете хаотично парящих под сводом светильников, рассыпались веером и расползались по щелям, как будто пытаясь отыскать там своих сестёр – теней второго шагающего.

А тот не только не отбрасывал тени, но и не касался ступнями пола.

– Котлы? – спрашивал первый, чьи шаги разносились эхом, и его голос тоже отражался от стен. – Склянки? Хорошо. А черпаки не забыл? Ну ладно. Пол, я надеюсь, без напоминания вымыл… А вот что насчёт паутины под потолком? М?

Как он получал ответы, тоже было неясно со стороны, потому что второй молчал, да и лица его не было видно под спутанными космами и длинными, обвислыми, как у бассета, ушами, над которыми закручивались улитками небольшие ребристые рожки. От шеи и ниже его фигуру скрывала свободная роба из мешковины.

– Ладно, так уж и быть, заслужил, – нехотя согласился с чем-то неслышным первый и зазвенел ключами перед одной из дверей.

Облачко светильников отделилось от свода коридора и вплыло в дверной проём, за которым оказался довольно уютный кабинет, совмещённый с небольшой библиотекой.

Хозяин помещения, он же доктор алхимии, магистр спиритуализма и председатель Международной аккредитационной комиссии по заговорам эмоционального состояния, профессор Кшель взял со стола серебряный колокольчик и позвонил.

Звон материализовался в воздухе серебристой пыльцой, которую профессор ловко собрал в горсть и рассеял в пространстве перед собой в виде нескольких рун. Довольный своей работой, он опустился в кресло и пригласил своего спутника занять второе, повёрнутое спинкой ко входу.

* * *

– Эй, Тедди! – раздался скрипучий голос распорядительницы. – Господин желают два глинтвейна в кабинет, поторопись, да не разлей, дурында!