Помоги проекту - поделись книгой:
Артемий стоял у ворот, обернувшись, как будто ждал Яру.
– Ой, – сказала она не своим голосом. – Это ты. А я тут… гуляла.
– Хочешь зайти? – спросил Артемий.
– Э… Ну… – Яра замешкалась. Он это всерьёз? – А твои родители не будут против?
Он пожал плечами, но скорее не так, как будто не знал, а так, как будто это было неважно.
Яра чувствовала себя виноватой за слежку, хотя не причинила соседу по парте никакого вреда, а ещё ей казалось, что она напросилась в гости, хотя вроде бы ни о чём таком она не просила. Думать под взглядом Артемия было тяжело, и первая её реакция была отказаться и убежать.
«С моим-то внешним видом к чужим людям просто так не сунешься…» – подумала она и внезапно оборвала себя. Ведь раньше она бы подумала «такой толстухе, как я…», а теперь она не была толстухой, но… ничего не изменилось? Но ведь о других людях она всегда думала, пусть они плохо одеты или неумело накрашены, всё равно она бы поменялась фигурами! Значит, что-то должно же в её жизни измениться к лучшему. И в конце концов, кто такие эти родители Артемия, чтобы ради них она так переживала!
– Спасибо, – храбро сказала она, чувствуя, как мозги отключаются от ужаса от своего поведения.
Артемий кивнул и пошёл открывать калитку. Яра проскочила во двор следом за ним, чувствуя себя нарушительницей, да ещё и непонятно, ради чего.
Дом был средненький, мутного цвета, с небольшими окнами. Вокруг торчали из снега старые яблони, в углу участка приютились под ёлочкой два сарая. Артемий поднялся на крыльцо, гулко стуча ботинками по скрипучим доскам. Яра вспорхнула следом, отметив, что она таких звуков не производит, в кои-то веки!
Зазвенели ключи, и вот Яра уже в загромождённой прихожей, протискивается между шкафом для верхней одежды и комодом с зеркалом.
Навстречу с кухни вышла бледная женщина и, увидев вошедших, стала ещё бледнее.
– Э, здравствуйте, – выдавила Яра, запоздало поняв, что Артемий ничего говорить не собирается. – Мы с Артемием одноклассники, встретились сейчас на улице случайно, он меня пригласил…
Женщина – а судя по общему сходству она была соседовой мамой – вытаращилась, как будто увидела привидение, но кивнула в ответ.
– Проходите на кухню.
И сама ушла туда же.
На кухне было прибрано, хоть и неуютно, да ещё и темновато, но Яра быстро получила в руки чашку какого-то ароматического чая, и стало чуть менее неловко.
– Меня зовут Яра, – подала она голос снова, потому что Артемий, как обычно, молчал.
– Ольга, – помедлив, представилась женщина.
Яра подумала, что она колебалась, назвать ли отчество, но в итоге промолчала.
Тем временем где-то в доме хлопнула дверь, и на кухню ввалилась девушка – или девочка, примерно Яриного возраста, небрежно, но стильно одетая, с закрученными налаченными локонами не первой свежести. Ввалилась, ибо никак иначе её появление было не описать, и опешила.
– Это кто? – спросила она у Ольги, уставившись на Яру. По Артемию она едва скользнула взглядом, как будто он был частью интерьера.
– Тёмина одноклассница, – бледнея до синевы, ответила та. – Яра…
– Привет! – сказала Яра надломившимся от страха и неловкости голосом.
Девица оглядела её с ног до головы, и Яра была готова провалиться на месте от стыда за свои унылые джинсы и слишком большой свитер. Впрочем, особого интереса у загадочной модницы она не вызвала.
– Я вообще-то собиралась поужинать, – скандальным тоном заявила девица Ольге. – Но
И испарилась. Ольга ссутулилась и ничего не сказала. Но больше всего Яру поразило, что «
– Кто это? – спросила Яра, не определившись, у кого, и наплевав на неловкость – в этом доме, похоже, терпят и не такое.
– Даша, Тёмина сестра, – ответила Ольга.
– А вы – их мама, да? – уточнила Яра, сбитая с толку отчуждённым представлением.
Ольга кивнула и выставила на стол вазочку с пряниками. Честно говоря, Яра бы не отказалась от хорошего сытного обеда с супом и вторым, но не напрашиваться же… Пришлось грызть пряник. А вот Тёма не стал. Кстати, Яре было любопытно узнать, что он всё-таки Тёма, хоть его и представили так пафосно.
– Как… – сиплым голосом начала было Ольга, но исправилась: – как у Тёмы дела в школе?
– Да нормально, – пожала плечами Яра. – Сегодня только первый день после каникул. А чего вы не были на родительском собрании?
Тёма вздрогнул, и Яра прикусила язык, но было поздно.
– А что, было собрание? – вяло удивилась Ольга. – Я не знала…
– А в школе у них вашего телефона нету, – объяснила Яра, надеясь, что сосед ей не вломит за трепливость.
– Вот как… – Ольга казалась совершенно растерянной, и Яре стало её жалко. – А ты не могла бы… записать и передать им?
Ярины брови поползли вверх.
– А чего вы Тёму не попросите?
Тот так и сидел носом в чашку, но, кажется, и не пил тоже.
Ольга смутилась, но помотала головой.
– Нет, он не может.
Яра перевела взгляд с Ольги на Тёму и обратно. Пожала плечами.
– Ну хорошо, давайте.
Ольга выдвинула один из ящиков кухонного гарнитура и достала оттуда блокнот с фигурными листочками и стирающуюся гелевую ручку, записала телефон и протянула Яре. Листочек из блокнота был ещё и с ароматизатором. Яра чуть не прослезилась от зависти, она обожала красивые блокнотики и ручки, но карманных денег на это не хватало, а родители к школе покупали ей только необходимый минимум.
Говорить больше было не о чем, Яра хотела есть, да и дома её уже ждали, так что вскоре она попрощалась и отправилась домой. Тёма вышел открыть ей калитку.
– Спасибо, – сказал он внезапно, когда Яра перешагивала нижнюю раму калиточного проёма.
Она так резко повернулась, что чуть не упала.
– Почему ты так редко говоришь? – потребовала знать она.
Тёма опять не ответил, отвернулся и так ждал, пока она переставит вторую ногу. Затем закрыл и запер калитку, так и не попрощавшись.
На следующий день Яра отдала завучу ароматный листочек с Ольгиным номером. Последствия у этого были неожиданные.
Пашок, все каникулы копивший злость и месивший грушу в спортзале, решил наконец добыть Тёму как следует, и на сей раз получил за это в глаз. Пашкина мама, прилетевшая в школу защищать свою деточку, потребовала, чтобы «этот асоциальный элемент исключили из школы». Вызвоненная завучем Ольга шипела раненой тигрицей и, кажется, что-то такое сказала Пашковой маме, что та начала заикаться. Яра слушала сплетни и чувствовала, что вся школа превратилась в зрителей матча по бадминтону, следящих за полётом воланчика: туда-сюда…
В итоге вмешался директор и решительно постановил перевести Артемия в другой класс. Почему Артемия, а не Пашку? Потому что Ярин класс и так был последним во внутришкольном ранжировании, а Пашка был двоечником, да к тому же, тогда пришлось бы переводить не только его, а и его дружков, они ведь тоже нападали на Тёму. Вот так Яра снова лишилась соседа по парте.
И если бы только это.
На следующий день после «изгнания» Тёмы на последнем уроке к её парте подошли Пашкины друганы. Сам предводитель сидел дома, лечил свой фонарь, а эти в отсутствие Тёмы осмелели.
– Чё, даже аутиста от тебя затошнило? – хмыкнул один.
Яра сделала вид, что не слышит, хотя очень хотела покачать головой – это же надо так всё вывернуть!
– Смотри, она от него аутизмом заразилась!
– А если подтолкнуть? Может, её ещё можно спасти?
С гоготом и криками «мы её теряем!» Яру начали щипать и тормошить, так что парты заходили ходуном. Ей пришлось отбиваться пеналом, но бить серьёзно, как Тёма, она боялась – как бы за такое ещё больше не получить потом.
– Ярослава, что ты себе позволяешь?! – рыкнула учительница, входя в класс.
Яра едва не расплакалась. Почему-то про Тёму все понимали, что он – жертва, а как её лупят, так это её вина? Почему? Потому что она уродка?! Или потому что не аутист?!
– Да учите вы сами свою математику в таких условиях! – выпалила Яра, подхватила рюкзак и вырвалась из класса. Вслед ей неслись вопли, чтобы вернулась и извинилась, но с неё было достаточно.
Пройдя пару кругов вокруг школы, она остыла достаточно, чтобы обдумать своё положение. Раз Тёма теперь в другом классе, она опять стала целью номер один, и это ещё Пашок не вышел, а что будет, когда выйдет… Ещё эта тупая училка наверняка раздует скандал и будет выносить мозг до скончания веков. Родителям нажалуется… Опять будет лекция про давание сдачи и про то, что надо со всеми дружить. Тёма вон ни с кем не дружит, и ничего, его, значит, в другой класс, а Яре головомойка…
Впрочем, завидовать Тёме у неё не получалось, про него было понятно, что что-то глобально не так, и с Яриными проблемами это было не сравнить.
Тем временем уроки кончились и народ повалил из дверей. Яра затаилась у ворот, не очень понимая, чего ждёт. Училка уходила гораздо позже, нарываться на Пашковых друганов было опасно, а все остальные были просто серым фоном Яриной жизни. Ну, разве что Тёма ещё, сообразила она, когда увидела его нескладную фигуру на крыльце. Она так ничего и не придумала, пока он шёл к воротам, но выйдя, он сразу её заметил.
– Привет, – сказала она и сглотнула. «Чего я опять так нервничаю, он же даже не одноклассник мне больше?»
– Ты что, меня ждёшь? – изумился он. Во всяком случае, Яре послышалось, что в его голосе было немножко больше чувства, чем обычно. «Ха, обычно! Обычно он просто молчит!»
– Ну… да, – внезапно для себя самой призналась она. – Я… В общем, я знаю одно прикольное место… Но мне туда стремновато одной ходить. Ты не… м-м-м… м?
Тёма кивнул и развернулся к ней всем телом, как будто показывая, что готов пойти. Яра прикусила губу и двинулась в сторону заброса.
На полдороге они проходили скопище ларьков, где Яра обычно покупала свои булки.
– Мы можем там поесть, если возьмём что-нибудь с собой, – предложила она, роясь в кармане в поисках мелочи.
Тёма снова кивнул и направился к киоску с хот-догами. На такую роскошь у Яры не было, но она не успела найти слов, чтобы это объяснить и не умереть со стыда: Тёма что-то буркнул в окошко и достал из аккуратного бумажника крупную купюру. Вскоре они получили два комбо-обеда, завёрнутых в фольгу и аккуратно расставленных в бумажном пакете. Тёма убрал пакет к себе в рюкзак и пошёл дальше, как будто знал, куда идти.
Наконец они оказались у дыры в заборе заброшенной стройки.
– Тут надо пролезть, – пояснила Яра. – Осторожно только, джинсы не порви.
Тёма немного помешкал, и Яре снова стало стыдно, потому что наверняка для нормальных людей это место было совсем не таким интересным и привлекательным, как для неё, и вообще непонятно, зачем она его сюда пригласила – что он тут будет делать? Она просто эгоистично хотела провести время здесь, не опасаясь, что её найдёт тот, кто стёр силуэты, или, может, просто эгоистично хотела провести время с Тёмой, но не придумала лучше повода.
Тёма меж тем шагнул внутрь и поднял голову, окидывая взглядом голые стены недостройки. Сумерки уже сгустились, но рядом с забором стоял фонарь, и Яра впервые смогла как следует рассмотреть Тёмино лицо – до этого он всегда пригибал голову, завешивал лицо отросшими волосами и отворачивался.
Лицо было как лицо, довольно обычное, непротивное, немного даже какое-то сентиментальное, как говорила про таких Ярина бабушка. Большие тёмные глаза, большие губы. Яра подумала, что дальше рассматривать неприлично и повернулась, чтобы пойти к дому. Тёма потихоньку двинулся за ней.
Она привела его на третий этаж, в свою любимую комнату. Зачем – не понимала в упор. Это ведь было только её место, о котором никто не должен был знать!
Силуэта на стене по-прежнему не было. Яра постояла, разглядывая место, где он раньше был. Вот тут проходила рука, вот тут, около щербинки, начиналась голова… Тёма остановился рядом и смотрел на Яру.
– А… я… Тут просто… – она сделала неопределённый жест, в полном замешательстве – как объяснить ему про граффити? И надо ли объяснять? И не сочтёт ли он её чокнутой? А если и сочтёт, что с того? – Тут был рисунок, а теперь его кто-то смыл, – выдавила она наконец самый безобидный срез ситуации.
– Знаю, – сказал Тёма. – Это был я.
– В смысле – ты? – опешила Яра. Ей внезапно стало жутко. Что же, получается, Тёма – и есть тот загадочный злопыхатель, который вторгся в её убежище и всё испортил? Напугал её до такой степени, что всё это время она боялась здесь и носа показать? И ведь в ту ночь, когда силуэты исчезли, Ярины личные вещи ещё лежали здесь, её рисунки и блокнот с идеями… А что если Тёма всё прочитал?! – Зачем?!
Он невнятно пожал плечами.
– Так получилось.
– В смысле так получилось?! – взъерепенилась Яра. Её голос загремел в пустых помещениях. Страх отступил, пригласив на своё место ярость. – Как это так можно случайно отмыть граффити по всему дому?!
Тёма попятился.
– Отмыть? Нет, я не про то… – он половил ртом воздух, пытаясь собрать мысли в слова. – Я и был тем рисунком. Точнее… Я и есть эти граффити…
Яра таращилась на него во все глаза, но в голове у неё было абсолютно пусто.
– Что?..
Внезапно Тёма закашлялся, причём приступ, начавшийся как обычная прочистка глотки, перешёл в мучительный, болезненный кашель, Тёма согнулся пополам и уронил с плеча рюкзак. Яра не знала, куда деваться – то ли помочь ему как-то, то ли звонить в скорую, то ли бежать со всех ног и надеяться, что это всего лишь туберкулёз и Тёма не превратится в зомби.
Так же внезапно кашель прошёл. Тёма сидел на корточках и вытирал глаза.
Голова его была прозрачной.
Яра отступила на шаг и зашаталась на дрожащих ногах. Мыслей не было ни единой.
Отдышавшись, Тёма поднял взгляд и, видимо, по виду Яры понял, что к чему. Растопырил ладони, оглядел их. Они ещё были сплошными, а вот шея и ниже постепенно начинали просвечивать – Яра видела сквозь них бетонный пол и выход в коридор.
Тёма резко пришёл в движение – рванул завязки на рюкзаке, выдернул оттуда пакет с едой, на вытянутой руке поставил перед собой.
– Ешь, пожалуйста!
– В смысле? – севшим от шока голосом переспросила Яра.
– Ты голодная. Пожалуйста, съешь что-нибудь, иначе я исчезну совсем! – выкрикнул Тёма и снова закашлялся.
Поделиться книгой: