Утопия о бессмертии. Книга вторая. Семья

– Да-да. Здравствуйте. Мой гость любит мясо. Что вы можете порекомендовать? Баранина предпочтительнее. – Я в упор смотрела на Стефана, он с мягкой усмешкой на меня. – Хорошо. Именно это блюдо я и закажу. На гарнир – овощи, слегка припущенные в масле, лучше оливковом. Да, благодарю. И порцию сделайте, пожалуйста, двойную. Нет, и мяса двойную порцию, и овощей. Благодарю.

Потом я заказала блюда, выбранные Настей, на своё усмотрение десерт и кофе. Выслушала добрые пожелания администратора кухни и повесила трубку.

– Вот! Учись, – обращаясь к Насте, Стефан назидательно выставил вверх указательный палец, – женщина всегда найдёт способ сытно и вкусно накормить мужчину. А ты – «меню на столе возьми», – передразнил он её, – так и мужа накормить не сумеешь!

– Ты мне не муж, – огрызнулась Настя.

– Стефан, почему детки плакали? – вмешалась я в их перепалку. – Что думаешь?

Ответом мне был продолжительный и внимательный взгляд. Я опустила глаза раньше, чем он произнёс:

– Кишечник не возбуждён.

– Ну хорошо, обедайте, я пойду. – Я поднялась, и Стефан тоже поднялся с дивана. – Куда ты? Я сама дойду.

Он легко согласился:

– Дойдёшь. Со мной.

В лифте, расслабленно опершись могучими плечами на стенку кабины, он не спускал с меня глаз. Я никогда не умела уйти от его вопросов, пусть даже и молчаливых. Я смело подняла взгляд.

– Стефан, не смотри на меня так. Всё в порядке. – И снова опустила глаза.

– Я вижу. – Пропустив вперёд, он шагнул за мной из лифта, схватил за руку и потащил за собой.

– Стефан! – остановила я его и выдернула из его ладони руку. – Теперь пойдём.

Я пошла вперёд, а он старательно стал приноравливаться к моему шагу.

– У Даши вчера глаза были красные. Поссорились? – спросила я.

Он промолчал, я вздохнула и извинилась.

Мы шли по залу, притягивая к себе взгляды со всех сторон. Точнее, взгляды притягивал он. Огромного роста, огромный в плечах, с лохматой шевелюрой, закрывающей пол-лица. Тёмно-карие глаза мерцают из-за густых ресниц, и взгляд их всегда неторопливо внимателен и всегда печален. Стефан никогда не беспокоится, как он выглядит. Никогда не замечает того особого внимания к себе, какое проявляют женщины к красивым и печальным мужчинам. Красавицу Дашу Стефан покорил с первого взгляда ещё тогда, в Париже, в доме Андрэ. Вернее, он Дашу не покорял, она сама покорилась. Он её тогда и не заметил. Тогда он никого не замечал – жил в своём мире, состоящем из горя и боли. Боюсь, он и сейчас живёт воспоминаниями о своей первой жене.

Серёжа встал из-за стола и сделал к нам шаг навстречу. Я подняла лицо, встречая его поцелуй. Стефан стоял позади и закрывал нас от зала, но чей-то взгляд всё же проник из-за его спины. Я оглянулась.

– Что ты, Маленькая? – спросил Серёжа.

– Какая-то женщина. Не в первый раз. Чувствую взгляд, оглянусь, она прячется.

И Серёжа, и Стефан осмотрели обедающих людей.

– Нет никого, Девочка, все заняты только собой. Садись, я тебе рыбу заказал. С малышами всё в порядке?

Я взглянула на Стефана. Он усмехнулся и, поворачиваясь к выходу, пробурчал:

– Пойду, а то моя двойная порция остынет.

– Всё в порядке, Серёжа, – запоздало ответила я.

– После обеда встреча за закрытыми дверями, думаю, минут на сорок затянется. Поскучаешь? Или поешь, и я провожу тебя наверх?

– Поскучаю. Детки спят. Настя тоже приляжет. «А подвергать себя вопрошающим взглядам Стефана, я не хочу», – добавила я про себя.

– Я не позволю соскучиться! – весело встрял в наш разговор Его Высочество. – Если ты, друг мой, разрешишь поухаживать за твоей женой, буду иметь честь пригласить графиню на танец. И если не оттопчу ей с первого раза ножки, дерзну пригласить и на второй, и на третий. – Принц через стол слегка поклонился мне.

Я засмеялась.

– Ах, Ваше Высочество, танец с вами это скорее честь для меня. Я, увы, не принадлежу к особам королевской крови, правда, Андрей?

Андрэ развёл руками и, шутливо сокрушаясь, покачал головой.

– Да, детка, не принадлежишь!

– Ты не пойдёшь на обсуждение? – спросил у принца Сергей, не приняв его шутливого тона.

– Я всецело тебе доверяю, мой друг! – ответил тот. – К тому же, это такая скука! Думаю, вы там и за час не управитесь! Я часок потанцую с графиней, потом минут на пятнадцать загляну разогнать вас говорунов. Ну, а если вы раньше управитесь, то и того лучше!

Его Высочество был в ударе – он успевал и есть, и пить, и развлекать нас анекдотами, а понизив голос, поведал о курьёзных происшествиях из жизни королевских особ. Обычно сдержанный в проявлении эмоций, Андрэ смеялся так же весело, как я или принц. Только Сергей не участвовал в общем веселье, был задумчив и даже подавлен.

Перед десертом я положила руку на его бедро. Он взял мою ладошку, поднёс ко рту и, целуя пальцы, впервые за всё время обеда взглянул на меня – искристое тепло в его глаза так и не вернулось, в глазах его по-прежнему жила грусть.

– Серёжа, мне нужно тебе кое-что сказать. Лучше сейчас, чем потом.

Он несколько секунд смотрел на меня, потом встал и потянул меня за собой. Приведя в комнату для кормления, захлопнул дверь и, как и в прошлый раз, прислонился к ней спиной.

– Что, Маленькая? Что ты хотела сказать?

– Серёжа, давай забудем о том, что произошло! Ты избегаешь моего взгляда, и я всё больше чувствую себя виноватой.

– Да нет же, Девочка! – Положив руки на мои плечи, он прижался лбом к моему лбу и горячо прошептал: – Лидка, у меня перед глазами стоит твоё испуганное лицо. Я поверить не могу, что это я тебя напугал! Не могу понять, как, увидев твой страх, я не остановился? Как мог упиваться властью? Я обещал себе лелеять тебя, баловать, исполнять твои прихоти и не позволил малость – танцевать!

– Серёжа, нет! Ну что ты такое говоришь? Серёжа, послушай, я – счастливейшая из женщин! Господи! Ну что ты говоришь? Ты лучший из мужчин! Я люблю тебя! Смотри на меня, я тоскую без тепла твоего взгляда! Поцелуй меня, я скучаю по твоему желанию!

Губы Сергея сначала нежные, стали твёрже. Я услышала, как щёлкнул замок двери.

В распахнутые двери вип-зала поодиночке и по двое потянулись представители российского бизнеса. Серёжа и граф ушли в числе первых, я сидела за столом, уплетая кусок торта – нежнейший бисквит таял на языке, оставляя во рту горьковато-свежее послевкусие цитрусовой пропитки. Принц наблюдал за мной, лениво потягивая коньяк. Дождавшись, когда я сложила приборы, он сказал:

– Лидия, вы удивительная женщина! За пять минут вы повергаете мужчину в ад и ровно с такой же стремительностью возвращаете его в иллюзию рая.

Я засмеялась.

– Ваша оценка происходящего не совсем справедлива, Ваше Высочество. Когда, как вы выразились, я повергаю мужчину в ад, я и сама оказываюсь там же. Когда я возвращаю мужчину, как вы выразились, в иллюзию рая, это совсем не значит, что и я возвращаюсь в эту самую иллюзию. И позвольте вопрос, Ваше Высочество, отчего же, по-вашему, ад – это реальность, а вот рай непременно иллюзия?

Недобро прищурившись, принц предпочёл не заметить моих уточнений и не стал отвечать на мой вопрос, а продолжал нападать:

– Ваш муж, графиня, ревнив, а вы по сути своей соблазнительница. Вы сама по себе для него отрава. Когда мы с вами познакомились, вы соблазняли инстинктивно. Вы и сейчас соблазняете любым вашим жестом, действием, у вас это в крови. За вами интересно наблюдать, но наблюдатель очень скоро становится жертвой. Полагаю, раньше вы не отдавали себе отчёта в своём воздействии на мужчин и потому искренне недоумевали, когда мужчина обнаруживал вам своё вожделение. Ваша наивность делала вас ещё более желанной и… опасной. Признайтесь, вы ведь не сталкивались с отказами?

– Я не искала побед, Ваше Высочество, потому и с отказами не сталкивалась. Да и что такое отказы? Когда-то меня бросили ради другой женщины!

Принц рассмеялся.

– Бьюсь об заклад, тот мужчина до сих пор помнит вас, хоть и сбежал от вас ради собственной безопасности. – Его веселье сменилось холодностью: – Сегодня я увидел, насколько вы преуспели в искусстве обольщения, теперь вы соблазняете сознательно. Если бы ваш муж не остановил вас, и вы танцевали бы своё одинокое танго ещё минут пять, мужчины в зале начали бы турнир за право обладания вами.

Принц отвернулся, предоставляя мне возможность любоваться его горбоносым профилем. Я решила, что он кончил свою обвинительную речь, и хотела ответить, что танцевала вовсе не для того, чтобы кого-то соблазнять, как принц, вновь уколов беглым взглядом, продолжал:

– Я помню, графиня, ваш арабский танец. Тогда мною владело единственное желание, всадить кинжал в печёнку моего друга. Останавливало одно – я понимал, вы соблазняете только его, весь ваш танец предназначен исключительно для моего друга. Вы сами сочились вожделением и желали вы только его. – Воспоминание давалось ему трудно, но он договорил: – Я вам был не интересен, точнее, меня не было в вашем мире, я был пустое место.

Я тоже помнила тот арабский танец. Ничего непристойного – я была в брючном ансамбле – свободно облегающие брюки и блузка. Мы были в гостях у Его Высочества, в одном из отелей Парижа, ужинали, слушали арабскую музыку, дурачились – принц заявил о королевском праве освящать союз влюблённых, налил по ложке мёда на правые ладони мне и Серёже, соединил их, крепко стиснув своими руками. Мёд расплавился и потёк, и принц громогласно объявил брак угодным богам…

– К несчастью, сегодня вы соблазняли не вашего мужа, вы соблазняли других мужчин, – прервал принц мои воспоминания.

Он повернул ко мне лицо, я приняла его уничижающий взгляд и покачала головой.

– Возможно, вы правы, Ваше Высочество, возможно, мне, и в самом деле, не следует танцевать одиночные танцы. – Я обвела опустевший зал глазами и вздохнула. – Да, мне сегодня предстоит тяжёлый разговор с мужем. Я не готова к этому разговору, но говорить всё равно придётся. Вероятно, я действительно соблазняла. Не отдельных мужчин или женщин, а всех вместе. Сергей почувствовал порочность моего желания, потому, как умел, так и пресёк его, а с тем и моё «танго» остановил. Я ещё не умею в этом разобраться. Вы, Ваше Высочество, наблюдательны и проницательны, и если вы поможете мне лучше узнать себя, я буду вам признательна. Я знаю, вы не любите меня, и я не предлагаю вам дружбу. Нет. – Я покачала головой. – Мои слова вам вряд ли покажутся убедительными, но я всё же скажу. Я люблю Сергея. Он главный человек в моей жизни. Говорю эти слова и не верю, что могу такое сказать. Не дети. Он. Я много знаю про себя, но ещё большего не знаю. Желание соблазнить весь мир всплыло неожиданно и из неизвестных мне подвалов подсознания, но я с этим разберусь. И Сергей сегодня познакомился с неизвестным собой. – Я усмехнулась. – Рискую показаться банальной, но повторю вслед за многими – на Земле идёт большая игра, мой принц, борются Добро и Зло. Добро и Зло борются не вне, как думают многие люди, а внутри человека – всё, что мы наблюдаем снаружи, всего лишь последствия внутренней борьбы. Борьба идёт за красоту человеческой Души, за совершенство Личности, как бы пафосно это не звучало. Борьба идёт между нашими потаёнными страхами и потребностью любить. И знаете, Ваше Высочество, я сделаю всё, чтобы победить. И на этом пути приму любую помощь, как от друзей, так и от врагов.

Я умолкла, а принц, по-видимому, утратил интерес к теме разговора, он отвёл от меня глаза и уставился в пространство за моей спиной.

Неподалёку от нас, покинутые мужчинами, дамы объединились в группку – пили вино, смеялись, то и дело громкими голосами зазывая присоединиться к своему кружку товарок, скучающих наедине с телефоном. Одна из дам была особенно активной:

– Идите сюда! Идите-идите! – настойчиво приглашала она сидевшую ко мне спиной темноволосую женщину. – Мужики ушли, так у нас своя туса! Не стесняйтесь! Да что же вы?

Дама встала, намереваясь, по-видимому, перейти к действиям – взять брюнетку за руку или ещё как выразить свою доброжелательность, но вдруг её улыбающееся лицо исказилось обидой. Вероятно, получив не совсем вежливый отпор, она беспомощно оглянулась на подруг, но те старательно отводили глаза.

«Вот тебе и Добро, и Зло, – подумала я. – Одна чрезмерно назойлива в стремлении оказать Добро, другая слишком независима или, наоборот, стеснительна, чтобы не увидеть в Добре Зла. Как почувствовать меру и не обратить Добро во Зло? Ответ я знаю, только следовать ему чрезвычайно трудно. А ответ такой – надо принимать человека таким, какой он есть, и не навязывать ему ни своего настроения, ни своего миропонимания. А вот сие возможно только при наличии внутренней свободы, ибо только внутренняя свобода освобождает от желания указывать другому, как себя вести…»

– Лидия, – прервал мой внутренний монолог принц, – вы сказали, что я вас не люблю. Это не так. Я болен вами, Лидия, болен с того первого дня, как вас увидел.

После такого заявления я забыла и про дам, и про Добро со Злом. Во все глаза я уставилась на принца, а он улыбнулся и мягко произнёс:

– Я полагал, вам это известно.

Всё, что я смогла – это помотать головой из стороны в сторону.

– Наша первая встреча произошла в Париже. Помните? Вы занимались выездкой, когда мы с Сергеем пришли. Граф задержал нас в холле, и я наблюдал за вами через окно.

Ваша коса растрепалась. Опираясь на руку Стефана, вы спрыгнули с коня и согнулись пополам, руками собирая волосы в пучок. Вам было всё равно, что ваши волосы стелются по земле. – Принц ласково улыбался, то ли картинке из прошлого, то ли мне, сидевшей напротив с разинутым ртом. – Я был заворожен игрой солнца на ваших волосах. Потом вы выпрямились, но я не смог, как следует, разглядеть ваше лицо – вы спешили продолжать занятия. Волосы вы собрали кое-как, но вас это совершенно не заботило, вам всего-то и нужно было, чтобы они вам не мешали. Пока вы собирали ваши волосы, я был ужален вами навсегда.

Потом я смотрел, как расцвело ваше лицо, когда вы увидели Сергея. Вы на ходу скатились с коня, абсолютно не заботясь о безопасности. Стефан хотел вас подхватить и не успел. Умный конь замер, чтобы не задеть вас. Вы ничего не замечали. Вас не озаботило и то, кто находится рядом, что о вас подумают, как вы выглядите, вы упоённо предавались поцелуям с любимым.

Прошло уже несколько лет вашего замужества, но так вы ведёте себя и по сию пору. Вы умеете любить, но рядом с вами слишком много желающих вас мужчин. – Продолжая улыбаться, он покачал головой. – Я не враг, Лидия, я хочу быть на вашей стороне в этой, как вы выразились, «большой игре». Вы сказали, что не предлагаете мне дружбу, позвольте мне самому предложить вам дружбу и вот вам моя рука, – он встал, обогнув стол, подошёл ко мне и протянул открытую ладонь, – обопритесь на неё, если возникнет необходимость.

– О, благодарю вас, Ваше Высочество! – Тронутая его предложением, я тоже поднялась со стула и положила руку на его ладонь.

Мы стояли близко друг к другу, глаза в глаза, рука в руке. Я надеялась обрести в нём друга. Вдруг на лице его появилась усмешка, принц покачал головой и произнёс:

– Что происходит?! Я предложил дружбу женщине! Невероятно!

Мы оба рассмеялись. Он склонился к моей руке с поцелуем и после поцелуя предложил:

– Окажите мне честь, графиня, пусть тур вальса скрепит наш дружеский союз.

На танцполе, положив руку на плечо Его Высочества, я опять почувствовала сверлящий спину взгляд. Я хохотнула и не стала оглядываться. Принц удивился, но мы уже кружились в медленном вальсе, и я не стала ничего объяснять. Потом Его Высочество учил меня танцевать пасодобль, потом мы танцевали танго. Ещё один вальс. Ещё одно танго. Его Высочество любил танцевать.

– Лидия, а вы знаете, что это я склонил Сергея к занятию танцами. Именно так! И скажу, это было не просто, он сначала и слушать не хотел! – Принц вел меня к нашему столику, предложив сделать перерыв. – А вы танцуете спортивные танцы?

– Да. И люблю.

– Ах, я напрасно предложил вам перерыв, – подосадовал он, оглядываясь на танцпол. – Сейчас как раз та самая музыка. Я люблю темп, элементы акробатики в танце.

– Не напрасно, мой принц. В этом собрании я в некотором роде лицо официальное. Акробатику лучше оставим до следующего раза!

– Когда он случится этот следующий раз? – сварливо спросил он и хитро блеснул глазами. – За всё время нашего знакомства вы, графиня, удостоили меня честью танцевать с вами только однажды – на приёме в Париже. Но тогда я был официальным лицом и не мог в полной мере насладиться удовольствием.

– Ах, вы лукавите, Ваше Высочество, и даже не скрываете этого! Я танцевала с вами на нашей с Серёжей свадьбе.

Он удоволенно рассмеялся.

– Мне приятно, что вы запомнили. Чему вы смеялись?

– Вы о котором разе изволите вспоминать? Я с вами только и делаю, что смеюсь! – Я искоса взглянула на него и расхохоталась. – Ах, Ваше Высочество, я благодарна вам за высокий штиль общения. Я не только слог имею в виду. С вами хочется быть барышней девятнадцатого века – милой, невинной озорницей и кокеткой!

Усаживаясь за стол, я жестом позвала официанта и заказала чай.

– А смеялась я над собственной паранойей. Когда мы начали танцевать, мне в спину кто-то смотрел. Я сегодня не в первый раз ловлю на себе взгляд незнакомой дамы. Ни на вербальный, ни на визуальный контакт она не идёт – прячется за спинами, будто следит исподтишка, либо изучает.

Принц нахмурился.

– Я никого не заметил.

Он попросил описать женщину.

– И описывать нечего, я мало, что увидела. Распущенные темные волосы падают на лицо. Глаза близко посажены, кажется, тоже тёмные, живые. Очень яркая губная помада. Красная. Рост… полагаю, высокая. Она всё время глядела из-за чьих-то плеч, не тянулась. Пожалуй, всё.

Принц внимательно осмотрел весь зал, прощупал взглядом кружок выпивающих дам – их количество увеличилось, дамы раскраснелись и говорили одновременно – каждая хотела быть услышанной и не слушала других. Его Высочество досадливо произнёс:

– Лидия, мне придётся посетить эту чёртову, пардон, встречу, хотите, я вызову свою охрану?

– Ох, нет! Никакой охраны! Может, это жена какого-нибудь бизнесмена рассматривает мой туалет, а я придумываю невесть что. Вы идите на вашу встречу и не беспокойтесь. Я могу в комнате для кормления скрыться. Могу подняться наверх в апартаменты. Могу позвонить Стефану, и он спустится сюда. В конце концов, может быть, у неё нужда ко мне, и она ждёт, когда я окажусь одна. Ступайте. Беспокоиться не о чем – людей вокруг много и охрана отеля в зале.

Перед тем, как уйти, он вновь наклонился к моей руке и учтиво произнёс:

– Графиня, вы доставили мне огромное удовольствие. Благодарю вас.

– Ваше Высочество, мне было приятно провести с вами время. Благодарю за предложение дружбы. Мне оно дорого.