Знак кобры

Отвратительное бульканье сопровождало стон человека с пистолетом; моя босая пятка ударила его в солнечное сплетение. Воздух вырвался из его легких, когда он рухнул на пол, задыхаясь. Пистолет болтался у него в пальцах, но когда он поднял оружие, чтобы сделать еще один выстрел, я перепрыгнул через него и прыгнул на Мохана, прежде чем он рванул.

- Не бойся, брат, - прошептал я, пока другой отчаянно пытался схватить меня за ноги, чтобы отбросить назад. Я был быстрее его.

Здесь я был вознагражден за усилия, когда начал заниматься тхэквондо и кунг-фу.

Я поднял руку, как будто это была коса для смертоносного «сон-нал чи-ки», формы атаки, которую я изучил в совершенстве. Моя рука двигалась по воздуху к определенной точке пространства по направлению к голове Мохана. И когда мои жесткие пальцы коснулись основания его носа, мне не нужно было медицинское образование, чтобы понять, что этот человек мертв.

Я вонзил кусок кости ему в мозг, мгновенно убив его. Из его рта хлынул поток крови, его взгляд остановился на мне... затем его глаза затуманились, прежде чем стать широко открытыми и стеклянными, как два куска черного мрамора. Хриплый, сдавленный звук вырвался из его рта, когда он упал на пол. Инертная, как тряпичная кукла, с неузнаваемым носом, красным и раздавленным, как сок спелого фрукта.

Мохан больше не был «убийцей», «он был трупом.

Но за несколько секунд, которые мне понадобились, чтобы прикончить его, его сообщник оправился настолько, что попытался вернуться к атаке. Я почувствовал, как он ползет по полу прямо позади меня, и у меня не было времени подумать дважды.

Я был готов мгновенно. «Хана, дол, сет»… раз, два, три… Я мысленно считал. Затем я дернул левый локоть назад в ужасном «пал-куп чи-ки».

Я ударил соперника прямо под подбородок. Он закричал, и я обернулась, просто чтобы созерцать то, что осталось от идеального набора зубов. Потому что теперь челюсть совсем болталась, раздробившись. Струи крови стекали по его подбородку и шее, попадая на безупречную рубашку. Нижняя часть лица была буквально разорвана на куски; синюшный синяк уже расползался от скулы к глазам.

Мужчина попытался заговорить, но из его рта вырвался только сдавленный звук; но прежде чем я успел его нокаутировать, он успел нажать на курок пистолета. Я упал вперед, долго лежа на полу. Еще одна крупнокалиберная пуля просвистела в двух дюймах надо мной и вонзилась в противоположную стену. Это была пуля «дум-дум», способная выпотрошить человека, как свежезабитого цыпленка, готового к жарке. Мужчина встал и попятился к двери.

Прежде чем он успел выпустить еще одну из своих адских пуль, я зигзагом пошел по линии, которая привела меня прямо к двери. Но он ушел прежде, чем я успел вырвать пистолет из его рук. Я бросился в коридор и увидел тонкую кровавую дорожку и услышал тяжелое шарканье металлической лестницы в дальнем конце коридора без ковра.

Я вернулся в комнату и натянул штаны, которые бросил рядом с кроватью. Рива посмотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. Я сказал ей. - Не сердись, пожалуйста! - При продаже тканей всегда жесткая конкуренция.

- Она не смеялась. Я оставил ее наедине с окровавленной фигурой, которая когда-то была мужчиной.

После этого я выбежал из комнаты. Никто не видел, как я гнался за нападавшим. Я обязательно должен был поймать его, так как теперь, когда Мохан был мертв, не было никакой возможности узнать, кем он был на самом деле. Я не думал, что они вульгарные воры; они продемонстрировали более высокое мастерство, чем обычные преступники.

Я был уверен, что они не действовали в иллюзии поиска денег. Что-то рушилось у меня в голове, что-то, что в тот момент я не мог сформулировать. Это было похоже на загадку... что-то, что заставило меня переосмыслить то, что сказал мне Хоук. Возможно ли, что кто-то уже раскрыл мою личность, поскольку я прибыл в Индию по туристической визе? Многие вопросы могли остаться без ответа, если я не поймаю сообщника Мохана.

Вестибюль отеля был почти пуст, ночной портье спал за стойкой. Я заметил очень быстрое движение за занавесками, скрывавшими большие стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик и в сад. Босиком я бросился к палаткам, отодвинул их в сторону и побежал в темный сад.

Трава под ногами была мокрой и холодной. Луна скрылась за кучей облаков, закрывавших ее оранжевое лицо. Дальше я увидел отражение облаков в бассейне, где я совершил знаменитый заплыв перед встречей с Ривой и ужином с ней. Ушли в прошлое звон бокалов, ритмичное движение качелей, гортанные крики уличных торговцев.

Теперь был только звук моего дыхания, биение моего пульса. Я осторожно пополз вперед, мои чувства напрягались при любом движении, любом шуме, который позволил бы мне найти свою добычу... до того, как я был обнаружен.

В спешке я не успел достать пистолет. Так что мне приходилось полагаться только на свой интеллект и свои руки. Даже если на интеллект и руки полагаться не приходится, когда найдешь пистолет с глушителем, направленный в живот.

Мой инструктор знал меня по прозвищу «Чу-Мок», что в переводе с корейского означает «Кулак». Но в тот момент у меня не было возможности применить на практике то, что я изучил. В саду все было тихо. Листья баньяна лишь слегка качались, скрывая своим гигантским стволом часть вольера.

Я искал следы индейской крови, когда заметил внезапную вспышку, сопровождаемую яростным шипением смертоносной пули. На этот раз закричал я. Потом я поднес руку ко рту, пуля оцарапала мне плечо.

Это была поверхностная рана, но она сильно жгла. Я стиснул зубы и стал ждать, чувствуя себя более уязвимым, чем когда-либо. Стрелок, однако, не хотел больше рисковать и ждать, что я нападу на него в отместку.

Он начал бежать к забору. Я помчался за ним еще и потому, что не хотел позволить ему сбежать, не преподав ему урока. Очевидно, он оправился от обращения, которому я подверг его незадолго до этого, настолько, что перепрыгнул через пограничную стену с удивительной ловкостью. Он двигался скорее как кошка, чем как человек. Но, несмотря на боль в руке, я чувствовал себя таким же подвижным. Я перелез через стену и приземлился босиком на участок усыпанной гравием земли. Еще один шум взорвался в моих ушах, но это был не выстрел.

Индеец в белом тюрбане сумел добраться до мотороллера, припаркованного в конце гравийной дороги за забором. С ревом мотора мотороллер тронулся с места, и индеец даже не оглянулся. Я мог бы попытаться поймать такси или велотакси, но я знал, что человек с пистолетом уже исчез в лабиринте переулков города.

Поэтому, вместо того чтобы продолжать казавшуюся теперь бесполезной охоту, я вернулся к забору и, уцепившись за два деревянных шеста, снова перелез через него. На этот раз я приложил меньше усилий. Трава была настоящим облегчением для моих ног по сравнению с гравием. Я направился к бассейну, вымыл руку и пересек лужайку, бесшумно проскользнув в вестибюль.

Швейцар проснулся от своего сна, что, несомненно, позволило двум индейцам незаметно подняться в мою комнату. Однако я не собирался упрекать его в том трупе, который я оставил наверху и от которого мне нужно было избавиться. - Бессонница, "сахиб"? — спросил он меня, зевнув, медленно вставая. Потом перегнулся через прилавок, бросив на меня взгляд открытого неодобрения... На самом деле, я был в одних штанах. - Я пошлю за снотворным для тебя, да?

"Спасибо, не нужно," я отказался, с натянутой улыбкой.

Если он замечал длинную кровавую царапину, оставленную на мне пулей индейца-сикха, то делал вид, что ничего не произошло. Я засунул руки в карманы и пошел к лифтам так, чтобы меня никто не видел. Не то чтобы я чувствовал себя смущенным, заметьте; но я предпочел не привлекать внимания. Истребителю № 3 из AX обязательно должно было найти человека по имени Шива.

2

Ривы Сингх не было рядом, чтобы помочь мне убраться в комнате.

Дверь в мою спальню была приоткрыта, хотя никто не прятался за ней, чтобы продолжить работу, на которой прервали Мохана и его напарника. Комната была пуста, если не считать застывшего трупа человека, которого я убил метким ударом карате. Индеец лежал, расставив руки и ноги, в странной позе, почти погруженный в лужу темной крови, которая продолжала растекаться.

Смятые одеяла свидетельствовали о том, что большую часть вечера я провел с Ривой. Очевидно, девушке надоело, и она выскользнула из комнаты прежде, чем я успел ее остановить. Я не был настолько глуп, чтобы даже на секунду подумать, что могу рассчитывать на ее молчание. Поэтому я решил сменить отель на следующее утро. Я не хотел, чтобы кто-то из полиции Нью-Дели приходил ко мне и забросал меня вопросами. Я должен был бы ответить большим количеством лжи, чтобы защитить свое прикрытие.

Но помимо беспокойства о Риве Сингх, которая не знала, будет ли она держать рот на замке или нет, я должен был беспокоиться о Мохане. Конечно, вытащить его из моей комнаты было нелегко, тем более что я хотел любой ценой избежать любого шума. К счастью, остальные гости на этаже спали крепким сном. Ни одна дверь не открылась, пока я тащил тело по пустынному коридору. Ни одно испуганное лицо не могло видеть мои красные от усталости глаза, раненую руку и мою кровавую ношу.

Я положил его перед лифтом и нашел то, что мне было нужно в кармане брюк. Стальное лезвие моего перочинного ножа оказалось очень полезным приспособлением; на самом деле перочинным ножом я смог открыть дверь и заблокировать кабину на верхнем этаже, освободив шахту лифта, кинув тело на несколько десятков метров вниз.

Это будет место вечного упокоения Мохана.

Он уже был головой и плечами в воздухе, остальная часть его тела была готова к последнему толчку в глубокую яму в колодце, когда я заметил нечто такое, что заставило меня подпрыгнуть от удивления. Рукав индийской курты был закатан, когда я тащил тело по коридору, и теперь моему взору бросилась деталь, которую я раньше не замечал.

Это была татуировка, сделанная несмываемыми синими чернилами, которая выделялась на предплечье; и когда я понял, что изображал рисунок, мои подозрения подтвердились. Татуировка представляла собой свернувшуюся кольцом королевскую кобру, поднимающуюся вверх по руке в характерном для атаки положении. Клиновидная голова и трепещущий язык терялись в замершей плоти Мохана.

Так и появилась Кобра. Они послали Мохана и его сообщника, чтобы убедиться, что Ник Картер не разоблачит их секретную организацию. Только план провалился. Один из двух агентов был мертв, а у другого с разбитым лицом не было времени получить какую-либо информацию, даже малейшее доказательство того, что я действительно был Истребителем № 3, агентом на службе у AX.

Очко в мою пользу, мысленно заключил я, одергивая рукав рубашки мертвеца и толкая труп ногой. Застывшее тело Мохана полетело вниз, отскакивая от темных стен шахты лифта. Я слышал, как он достиг конечного пункта назначения... раздался глухой стук упавшего тела. Если бы Шива все еще мог помочь ему, ничего против этого не было бы.

Проблема заключалась в том, что я до сих пор не знал, существовал ли когда-либо этот загадочный персонаж, мозг, действующий за прикрытием Кобры, избранный разум, дергающий за ниточки этой международной сети.

Движение транспорта медленно двигалось по парку Неру. За скоплением автомобилей, велотакси, мотороллеров и велосипедов белые колонны Connaught Circus следили за толпой пешеходов, словно безмолвные часовые. Мужчины в широких белых штанах с белыми «куртами», мало чем отличавшимися от одежды Мохана и его спутника, шли быстро, серьезно и самодовольно. Черноволосые женщины закутывались в «сари», другие в шелковые туники и скромные «чуридар» (штаны, обтягивающие лодыжки и талию). Все они образовали растерянную толпу, над которой висело ощущение безотлагательности и в то же время ожидания.

Но больше, чем достопримечательности и звуки города, больше, чем экзотическая атмосфера, которая делала Нью-Дели уникальным городом, мой интерес был сосредоточен только на одном.

Шиве.

- Вы хотите сказать мне, что ваша Служба только слышала о Кобре, не так ли? - спросил я человека, сидевшего напротив меня, пока мы оба потягивали мятный чай в уличном кафе недалеко от парка.

В то утро я связался с индийской секретной службой. Моим «контактом» был офицер секретной службы, которого мне особенно рекомендовали. Ашок Ананд был мужчиной примерно моего возраста, но худым и изможденным, с острым и проницательным взглядом, агрессивным выражением лица... выражением человека, знающего все правила игры, неважно, гнусны они или нет. .

- Слышали о Кобре? — повторил он, нахмурившись. Он поднес чашку к губам и сделал большой глоток чая, прежде чем продолжить. - Конечно, мистер Картер. Мы слышали о Кобре... из Кашмира, из Калькутты, Мадраса, Бомбея... со всей нашей страны. Где бунты и мятеж, там всегда Кобра.

- А Шива? - настаивал я.

- Ты видишь это? - ответил Ананд, указывая на поверхность стола, очень блестящую деревянную полку. - Она гладкая, бесформенная, видишь?

Я ответил кивком головы.

- Ну, тогда вы поймете, когда я скажу, что Шива бесформен, без лица, без личности, мистер Картер. И, перегнувшись через стол, он смотрел на меня полузакрытыми черными глазами. - Это просто имя, заимствованное у злого божества, даже для нас в IISA, индийской секретной службе.

И вот я на исходной точке, в том же месте, где был накануне... только гостиница другая. Хоук разрешил мне вступить в контакт с индейцами, хотя и посоветовал мне не полагаться на их помощь.

На самом деле ходил слух, что среди индейцев имела место «измена». Хотя его индийский коллега и заверил Хоука в предельной осмотрительности, тем не менее не было никакого смысла идти на ненужный риск, особенно когда на карту была поставлена моя жизнь и успех моей миссии.

- Могу я узнать, почему ваше правительство так стремится найти нашего Шиву? — сказал Ананд тем же тоном, осторожно и настороженно.

— Героин, — ответил я. - Груз на десять миллионов долларов, предназначенный для Соединенных Штатов. - Я не думал, что слишком раскрою свои цели, если поговорю с ним об истинной причине, а именно о том, что я пытался проследить источник голосовых подражаний, которые в последние месяцы посеяли панику среди международной дипломатии, поставив под угрозу мир на земле.

- Ах, да, наркотики - это действительно плохой бизнес! - Индеец улыбнулся и начал вставать. - Пожалуйста, извините меня на несколько минут, но я обязательно позвоню своему начальнику. Может быть, он сможет дать мне больше информации о Кобре.

— Конечно, — сказал я. Ананд отодвинул стул и прошел по террасе.

Я наблюдал за ним, пока он не исчез внутри. Затем я посмотрел на дно чашки, почти сожалея, что так и не научился читать судьбу по чайным листьям. Кто знает, если бы я научился, то смог бы теперь предсказать успех или провал своей миссии.

Я откинулся назад и позволил своему взгляду скользнуть по переполненной террасе к транспортным потокам, петляющим вокруг Connaught Circus. Было так много вопросов, так много пробелов с морем, что мне пришлось бы много порезвиться, чтобы добиться хоть какого-то прогресса. - Еще чаю, сэр?

Я вздрогнул и увидела, как официант наклонился над кофейным столиком. — Принеси две, — ответил я, указывая на пустую чашку Ананда.

— Два мятных чая, — повторил официант. - Могу я предложить пакоры, или джентльмен хочет отведать фирменное индийское блюдо, мясной пирог под названием "самоса"? Они отличные, "сахиб".

Я ответил утвердительным кивком, слегка сбитый с толку его прямым подходом. Мужчина поднял пустые чашки, и когда он повернулся, чтобы вернуться на кухню, я поймал себя на том, что в шоке смотрю на его голую руку. У меня не было времени долго смотреть на него, но достаточно времени, чтобы разобрать, что на нем отпечаталось.

Свернувшаяся кобра - это то, что нелегко забыть! Я резко отодвинул стул и вскочил на ноги.

«Куда, черт возьми, делся Ананд?» — думал я, пробираясь между столами. Звон тарелок пронзил мои уши, визг, который смешивался с гудками и звуками машин вокруг кафе и парка Неру. Но по крайней мере я не был так уязвим, как прошлой ночью, когда мне пришлось защищаться от двух сикхов, которые вошли в мой номер в отеле.

В кобуре, которую я носил на плече, была моя дорогая Вильгельмина, Люгер 38-го калибра, который спас меня из стольких безвыходных ситуаций, больше, чем я любил вспоминать. И на случай, если пистолета будет недостаточно, у меня был Хьюго, мой стилет, спрятанный в ножнах под рукавом рубашки.

- Вы что-то хотите, "сахиб"? — спросил меня один из официантов в белых куртках.

— Телефон, — ответил я.

Он указал на вращающиеся двери, ведущие в комнату. Меня поразило, что Ананд слишком долго звонит по телефону. Это, помимо татуировки, которую я заметил на руке официанта, заставило меня чувствовать себя неловко.

Я нашел телефоны, следуя указаниям человека в белой куртке, ряд черных и старомодных телефонов, установленных на левой стене узкого коридора. Я быстро огляделся и заметил табличку на двери справа от меня. Может быть, я нервничал без особой причины, может быть, я волновался по пустякам.

Ну, был только один способ убедиться.

Я просунул руку под свой легкий летний жакет, почувствовал ободряющее прикосновение к рукоятке Вильгельмины и пошел по коридору к двери мужского туалета. Проход был пуст. Открыв дверь, я выставил правую ногу вперед.

Дверь со скрипом распахнулась внутрь, что позволило мне быстро взглянуть на ванную комнату, выложенную черно-белой плиткой. Там вроде никого не было. Я шагнул вперед, позволив двери распахнуться за мной. - Я прошептал. - Ашок? - Двери в три раздевалки были закрыты.

Я подождал секунду и снова позвал. Без ответа. Бесшумный, как кошка, с обостренным чувством страха быть пойманным в ловушку, я вытащил «люгер» из кобуры и слегка согнул палец на спусковом крючке. По большей части современные Люгеры имеют нечувствительный спусковой крючок; но Wilhelmina была модифицирована специально для меня ребятами из лаборатории AX в штаб-квартире в Вашингтоне. Курок был готов к выстрелу, как только я бы нажал на курок.

Я пошел в первый туалет слева. Крепко держась за металлическую ручку, я толкнул дверь и так же быстро закрыл ее. Первая раздевалка была пуста, как и вторая. А в третьем, опираясь на опущенное сиденье унитаза, лежало неподвижное, безжизненное тело Ашока Ананда.

Я протянул руку и поднял его голову. - Ублюдки! - прошипел я себе под нос. На меня смотрели широко раскрытые глаза Ананда. Я провел пальцами по его векам, стирая таким образом изумленное выражение, оставленное смертью на его лице.

Тонкая полоска, теперь пурпурная, отмечала его шею. Задушили, заключил я, осматривая синяк. Я расстегнул воротник его рубашки, чтобы получше рассмотреть синяк, и увидел следы от двух крошечных проколов, расстояние между которыми меньше дюйма. «Но почему?» — спрашивал я себя. Ясно, что Ананд был задушен мертвым, потому что его язык свисал изо рта; но эти следы на шее, казалось, были оставлены зубами змеи.

Некоторое время назад между одной миссией и другой мне довелось прочитать несколько книг по герпетологии, науке о рептилиях. И я узнал, что реакции на укусы ядовитых змей обычно начинаются через четверть часа или через полчаса после укуса.

Ашока Ананда укусила змея, но это не стало причиной его смерти: возможно, эти знаки означали предупреждение или представляли собой религиозный символ. Одно было ясно: я не собирался останавливаться там, чтобы выяснить это.

Я убрал «люгер» и выскользнул из кабины. Туалет был по-прежнему пуст. Если бы я пошел назад тем же путем, что и раньше, то, несомненно, наткнулся бы на официанта. Насколько я мог судить, он был не единственным, кто работал в баре, входя в организацию «Кобра».

Я поискал другой выход. Застекленное окно над фарфоровой раковиной выходило на пыльные дорожки парка Неру. Я перелез через край раковины и выглянул наружу. Окно открывалось в задней части кафе, вне поля зрения посетителей, сидящих на террасе, где за столиками обслуживали официанты, татуированные или нет.

Я открыл оконную решетку стилетом и поднял ее, отцепив ржавые металлические крючки рамы.

- Есть более удобные способы выхода, "сахиб".

Слишком поздно выхватывать Вильгельмину сейчас. Я повернул голову и увидел ухмыляющееся лицо официанта с пистолетом. - «Беретта» 22-го калибра целилась мне прямо в глаза. Оружие небольшого калибра, но я достаточно хорошо знал Беретты, чтобы знать, насколько опасными они могут быть на близком расстоянии.

— Я просто хотел подышать свежим воздухом, — объяснил я.

Он не улыбнулся, а просто взмахнул пистолетом, давая мне знак поднять руки над головой и спрыгнуть с раковины. Он держал наведенную на меня Беретту. Мне оставалось только принять его приглашение. Я приземлился на пол и уставился на него. Было видно, что он нервничает, по его взгляду казалось, что у него мало опыта подобных ситуаций.

— Я думал, что индейцы — гостеприимный народ, — сказал я. - Кажется, мой друг там, - и я повернул голову в сторону чулана, где я обнаружил тело Ананда, - попал в аварию...

- То же самое произойдет и с вами, "сахиб", - усмехнулся официант, сделав шаг вперед, теперь "беретта" целилась мне в живот. - Вскоре, вероятно, мы услышим сильный треск снаружи, ужасный беспорядок. Будет столько шума, что это заглушит выстрел из пистолета.

Итак, он был не единственным в баре, кто был связан с Коброй. Как они узнали, где меня найти, и как они узнали об Ананде — два оставшихся без ответа вопроса в добавление к другим, которые у меня накапливались.

- Серьезно? - ответил я, заставив себя равнодушно рассмеяться. - Советую повторить это полицейскому позади вас.

Я был прав.

Официант был неопытен, плохо знаком с такой работой и не знал даже этого самого старого трюка. Я не успел договорить фразу, как он резко повернулся лицом к несуществующему полицейскому. И через долю секунды я был в действии.

Я прыгнул вперед и пнул официанта в шею. Он закричал, когда подошва моего ботинка ударила его по ключице. Я опустил ногу и нанес ему смертельный удар левой в селезенку. «Беретта» улетела, когда мужчина сжал рукой больное место, а рвота закапала по бокам его рта.

Когда он упал вперед, я поднял колено и снова ударил его по лицу. Я услышал скрип зубов в тот момент, когда моё колено коснулось его рта. Мужчина соскользнул на пол. Возле туалета оглушительно загрохотала посудомоечная машина, за ней последовал звон посуды.

Конечно, это был план, призванный заглушить выстрел, предназначенный для меня. Я взял «беретту» и сунул ее в карман льняных брюк, достаточно большой, чтобы спрятать пистолет.

Затем я схватил человека за волосы и поднял его голову, как если бы он был марионеткой, у которой были перерезаны нитки. - Ты плохо выглядишь, мужик! - воскликнул я низким голосом.

Он пробормотал что-то, чего я не расслышал, выплевывая кровь и сломанные зубы, обмазывая подбородок. - Где он? - нажал я. - Я хочу знать, где мне найти твоего шефа... Шиву.

— Шивы… Шивы нет, — пробормотал официант, свесив голову. Мужчина закрыл глаза, и его рот снова залился кровью.