Девочка, упавшая в волчью нору

– У вас все лицо в крови, – сказал полицейский.

– Да нет же! – вскрикнула Света. – В этом доме на меня напал какой-то… не знаю… он все еще там…

– Все еще в доме? – спросил полицейский, потянувшись к кобуре.

– Все еще там, да… Господи…

– Отойдите к моей машине, – не сводя глаз с распахнутой двери дома, произнес полицейский. Света увидела припаркованную на другой стороне дороги машину с проблесковыми маячками.

– Не надо туда идти, – всхлипнула она.

Полицейский стянул с пояса рацию:

– Нападение на женщину, Октябрьская, дом двенадцать. Преследую нападавшего.

– Господи, – Света попятилась через обледенелую дорогу к патрульной машине. Прижалась спиной к холодной боковине и посмотрела на выбитое окно второго этажа – там было пусто, только ветер раздувал белые занавески.

Полицейский достал пистолет и, подсвечивая фонариком, осторожно зашагал в сторону дома. За то время, пока он был внутри, из дома не донеслось ни звука. Ни криков, ни выстрелов, только луч фонарика то и дело скользил по темным окнам. Вернулся полицейский через десять минут, снял фуражку и положил ее на крышу машины.

– Вам нужно в больницу, – он сунул пистолет обратно в кобуру.

Она вытерла кровь с посеченного осколками лица:

– Там, мммать его, была какая-то… тварь…

– Сейчас там пусто. И нет электричества. Скажите, вы выпивали сегодня? На втором этаже открытая бутылка…

– Да… немного…

– В компании?

Света мотнула головой.

– Этот дом давно пустует. Кем вы приходитесь хозяевам? – спросил патрульный.

– Это дом моей матери. Не… Нестеренко. Я Светлана, ее дочь.

Полицейский открыл заднюю дверцу:

– Присядьте, – а сам снял рацию. – Нужна информация по Светлане Нестеренко.

Он уселся за руль и развернулся к Свете.

– Сейчас дождемся наряд, и я отвезу вас в больницу.

– Нет…не… надо, – неуверенно ответила она. – Со мной все хорошо.

– Возможно, это была собака, – предположил полицейский. – В доме воняет псиной. И дверь в одну из комнат разодрана когтями.

Свете вспомнились желтые глаза твари, смотревшие на нее из окна:

– Это была не собака.

Вдалеке послышался вой сирен.

– Бродячие псы шастают по округе голодные и злые. Я могу предположить, как все было: вы выпили и не заперли дверь. Пес вошел и напал.

– Это был не пес!

Лицо патрульного оставалось спокойным. Он смотрел на девушку снисходительно, как на ребенка.

– Спросонья, да еще и в темноте, чего только не привидится. В городе неспокойно последнее время, а когда неспокойно – ползут слухи. Но мы-то с вами взрослые люди, Светлана, и знаем, что никаких оборотней не существует.

Рация зашипела, и патрульный вышел из машины, захлопнув дверь. К нему подкатил скрипучий полицейский УАЗ с включенными мигалками, из которого вывалился краснолицый толстяк в бронежилете с автоматом наперевес. Они о чем-то побеседовали, толстяк с улыбкой заглянул в окошко патрульной машины и нырнул обратно в УАЗик, а полицейский вернулся к Светлане.

– Я Андрей, – представился он и протянул руку.

Света смотрела на него исподлобья.

– Ладно, – он убрал руку. – Хочешь остаться ночевать в этом доме?

– У тебя есть водка? – спросила она.

– Водка? – он завел двигатель машины и вырулил на дорогу. – Водки хоть отбавляй.

***

Утро пришло с похмельем и головной болью. Света разлепила веки и приподнялась на локтях – увидела вчерашнего патрульного, совершенно голого, стоявшего у приоткрытой балконной двери. Он курил, и сизый дым кольцами летел к потолку.

– Господи, – она присела, укрывшись одеялом. Увидела свое белье, валявшееся на полу.

– Проснулась? – Андрей затушил сигарету и подал ей белье.

Света молча натянула на себя трусики и лифчик.

– Тебе есть где остановиться?

– Есть.

Она откинула одеяло и принялась одеваться.

– Ты неразговорчивая, – кивнул он сам себе.

– Угу, – Света заметила на столике начатую бутылку виски. – Разговоров тебе никто и не обещал.

Она набросила пальто и, прихватив бутылку, спустилась по лестнице к входным дверям. Обернулась. Он стоял, облокотившись на перила, и смотрел на нее сверху вниз.

– Спасибо, что… оказался там, – сказала она и вышла за дверь.

***

Когда Света добралась до кладбища, с неба повалил снег. Закружил вокруг белыми перьями, и в пурге этой Светлане показалось, как кто-то легонько приобнял ее, пытаясь согреть. Или быть рядом. Снег путался у нее в волосах, летел за шиворот, мельтешил перед глазами. Снег что-то хотел рассказать, о чем-то предупредить, но мог лишь бессильно скрипеть под подошвами ботинок. У входа на кладбище, у тяжелых створ ворот, толпились люди в черных одеждах. В этом снегопаде они напоминали призраков, не знавших, куда им идти. Света прошла мимо них и поплелась вверх на холм, туда, где была похоронена ее сестра. Сквозь метель проглядывался каменный церковный собор с перекрестием распятия на крыше. Когда-то в этом городе жила немецкая католическая община – на ее деньги и был построен этот собор.

– Привет, – Света встала напротив каменного надгробия своей сестры. – Давно не виделись. Мама умерла… но ты, конечно, знаешь.

Дурацкая беспомощность – вот что она никогда не любила в походах на кладбище. Место, где ничего уже нельзя изменить. Ты просто приходишь и напоминаешь себе о долгах перед мертвецами. Которые там, за стенами кладбища, откладываешь в долгий ящик.

Света смахнула с серой плиты снег. Они так и не сделали ей фотографию – мать противилась этому. Она не хотела приходить сюда и смотреть в лицо своей погибшей дочери. Ей хватало и того, что в доме у нее и так жил призрак убитой Оксаны.

– Всегда была твоим призраком и порой думала, что не вырасту, – по щекам Светы покатились слезы, и она вытерла их ладонью. – Мне казалось, мы остановили оборотня, как в той книжке. Но нет. Он снова начал убивать…

– Света?

Она обернулась. За снежной пеленой стояла широкоплечая фигура кузнеца.

– Слышал, что случилось с тобой вчера. И понял, где тебя искать.

– Оборотни существуют, взрослый дядя Стас, – сказала Света сквозь слезы. – Они восстают из могил, потому что не знают ничего слаще детского мяса.

Он посмотрел на нее с сожалением и тоской. Но ей было плевать. Она верила только самой себе. И поэтому выставила вперед свой острый подбородок.

– Ты сможешь помочь мне? – спросила она. – Знаешь, где закопан этот урод?

– Собираешься выкопать его, чтобы убедиться?

– Просто хочу знать.

– У него нет могилы, – ответил кузнец. – Его останки утопили где-то в болотах. Его дочь… то, что от нее осталось после расправы… похоронена за этим собором. Там, где хоронят самоубийц. Ее могилу ты не найдешь – там просто холмы и кресты, без имен и дат. Пойми, город решил забыть о том, что было. Избавиться от этой скверны…

– У них не получилось, – зло выплюнула Светлана. – Они обосрались и теперь валят детские смерти на стаи бродячих собак.

– Да, – покивал кузнец, – я пришел сказать тебе именно об этом. Пропавшие девочки ходили в одну и ту же воскресную школу, которая находится при интернате Святого Петра. Но никого это нахрен не интересует!

– Моя сестра ходила в ту школу. Помогала на службах. Боже… Что ты… ты говорил об этом полицейским?

– Совпадения и догадки. Нет, полицию это не интересует. Интернат принадлежит мэрии – скандалов они не допустят.

– Но ведь убийца может быть там! – возмущенно воскликнула Света.

– Убийца. Или тот, кто ему помогает.

Она помолчала, зло раздувая ноздри:

– Отвезешь меня туда?

– Нет, – кузнец покачал головой. – Они ничего не расскажут. Не пустят тебя на порог. Дети, живущие в интернате, особенные, сплошные отказники. Щекотливая тема для города. Для инициации проверки нужны доказательства повесомей. Идем.

Света непонимающе посмотрела на кузнеца и последовала за ним по узкой тропке, между могил. Он вел ее недолго: остановился у аккуратной насыпи с черным кованым надгробием.

«Слишком много мертвецов, – подумалось Свете. – Но это мои мертвецы. И мои обещания. Так что я буду терпеть, сколько придется».

– Я хотел, чтобы он отличался от остальных – ее памятник. Чтобы тебе было легче его найти, когда вернешься, – сказал кузнец и отряхнул с надгробия снег.

– Спасибо, – шепнула Светлана.

– Иногда твоя мать была невыносима. Перла напролом, – усмехнулся кузнец. Света услышала, как голос его надломился и треснул. Дядя Стас с ее матерью были любовниками, и она всегда знала об этом. Люди, которые слишком поздно повстречались – у него была жена, у Светиной матери – две дочери и геройски погибший муж. Но, несмотря на это, их влекло, тянуло друг к другу. И в итоге именно это чувство оставило их ни с чем. Выжгло изнутри.

– Она рыла историю убийцы твоей сестры изо дня в день, – продолжил после паузы кузнец. – Иногда казалось, она сошла с ума. Все, что узнавала, она записывала и рассказывала мне. И только сейчас, спустя год после ее смерти, клубок начал распутываться.

– Воскресная школа, – догадалась Светлана. – Убийца тоже был там.

– В детстве помогал прислужником, – кивнул кузнец. – Ему приходилось ходить в эту школу через лес. И однажды, когда мальчик возвращался домой – он просто исчез. Его искал весь город в течение пяти дней – тогда были сильные бураны и люди посчитали, что мальчишка просто заблудился и ушел в лес.

– Что с ним было на самом деле?

– Он никогда не рассказывал. Но после, в тех местах пропали еще несколько детей, которых так и не нашли. Сохранились фотографии и планы их поисков. В той стороне стояла небольшая егерьская сторожка, в которой жил лесник. Его-то твоя мать и подозревала в похищениях и убийствах детей. Но доказать ничего не смогла. Может быть, стоит проследить связь того места с интернатом святого Петра?

– Ты покажешь дорогу? – с надеждой спросила Света.

– Сейчас в те места можно добраться только на снегоходе. И… тебе придется переодеться – это пальтишко никуда не годится.

– Хорошо,– улыбнулась Света. – Да, и еще… Стас… спасибо, что прислал мне ту телеграмму. Когда мама умерла.

Он удивленно поднял брови:

– Телеграмму? Я ничего тебе не присылал…

***

Они выехали спустя пару часов – на жужжащем снегоходе с широкими полозьями. Кузнец отдал Светлане теплую куртку своей жены и заставил натянуть на глаза защитные очки. Из сейфа в доме он достал дробовик и несколько коробок с патронами. Перекинул оружие через плечо, а патроны рассовал по карманам.

– Зачем это ружье? – прокричала Света, когда они мчались по заснеженному полю.

– Волки, – крикнул в ответ кузнец. – Много в окрестностях в последнее время.

Снегопад кончился, и выглянуло солнце – яркое и холодное. Здесь, за городом, температура стремительно падала, и Света уткнулась раскрасневшимся лицом в широкую спину кузнеца, обняв его посильней. Наверное, если бы все сложилось иначе, он мог стать ей отцом, а она ему дочерью, готовой отдать горы нерастраченной любви.

Она думала об этом, пока снегоход с ревом мчался по снежным дюнам, оставляя позади себя широкий след. Они проскочили мимо раскрасневшихся кустов рябины, вспугнули птиц с окрестных берёз, и, наконец, нащупали небольшую дорогу, присыпанную утренним снегопадом. Снегоход пошел ровнее, и кузнец поддал газу. Света глянула ему через плечо – впереди, как великан, поднимался темный зимний лес. И где-то там, в его чащобах, крылись ответы на вопросы, которые окутывали маленький северный городок. Как и крылось исцеление для девочки, когда-то победившей волка, но так и не сумевшей победить саму себя.

Они стрелой влетели под гигантские сосны, и мир вокруг тут же посерел. Сучья деревьев переплелись между собой, сомкнувшись над дорогой хвойными сводами. И вместо солнечного дня здесь господствовали слепые сумерки.

Кузнец сбавил ход и зажег фару – дорога сужалась, вихляя в стороны, и то и дело под снегоходом хрустели опавшие ветки.

Света протерла запотевшую маску, и ей показалось, будто краем глаза она уловила какое-то движение справа. Она повернула голову, вглядываясь в темный лес, и заметила мелькание среди деревьев. Слева и справа. Быстрые тени с горящими глазами.

«Волки» – догадалась Света. Целая стая громадных животных неслась по обе стороны дороги, сопровождая ревущий снегоход.

– Стас! – крикнула Света, прижавшись к его спине. – Там, в лесу, смотри!