Большое и малое безмолвие

Дава вместе с Наташей, своей школьной любовью, поступили на юридический факультет престижного столичного университета. После каждой успешно сданной сессии они обязательно приезжали на каникулы в родной город и всегда встречались со своим классом и дворовыми друзьями. Динго, если позволяло время, присутствовал на этих посиделках и никому из своих друзей не позволял закрыть счет в заведениях, сам при этом беззлобно подшучивая над бедными студентами.

Однажды к окончанию третьего курса Дава узнал, что с Динго приключилось что-то страшное. Непонятное, неизвестное облако домыслов, слухов ходило по Приморску. Но что было ясно точно, так это то, что больше десятка крепких ребят и старших мужчин пропали без вести, а Динго был арестован.

Едва дождавшись окончания летней сессии, Дава рванул в родной город, Наташа же осталась на обязательную практику, устроившись в один из отделов милиции в столице.

Мрачную картину увидел застал он в доме своего друга. Сам Динго был уже этапирован в столичную тюрьму. Хмурые дочки ухаживали за не встающей с постели матерью. В доме не хватало средств. Все тайники с деньгами, которые рэкетир сделал дома, были изъяты или присвоены милицией при обыске. В те времена по всем городам страны происходили частые перебои с электричеством.

Дом в кромешной темноте молчал навзрыд.

Попросив у родителей максимум денег, Дава приходил каждый день к другу, оставляя продукты и малые суммы на необходимые нужды. С ним бывали и оставшиеся в городе немногочисленные одноклассники. Все вместе через месяц они же и соседи проводили в последний путь маму друга.

Прошло два года. Следы Динго потерялись. Никто не знал о его судьбе. Дава безуспешно пытаясь найти его, везде получал отказ, либо информацию, что он нигде не значится.

После получения диплома успешный выпускник заехал всего на день домой, потому что уже ждала работа в столице. После узкого и теплого застолья с любящими и гордящимся сыном, родителями, безмятежной ночи в старой постели, уже по дороге обратно на железнодорожный вокзал, он решил заехать по пути к сестрам друга, с тайной надеждой, что может что-то узнает о его судьбе.

Дверь открыла младшая сестра, которая тут же кинулась ему на шею, и через мгновенье три пары девчачьих рук обнимали его, тянули вглубь квартиры, на него глядели заплаканные и светящиеся лица и все шептали: «он вернулся, вернулся, сегодня вернулся…». Стоя на пороге комнаты, Дава не мог поверить своим глазам. Так же, как и раньше, когда он заходил за своим другом в ранние выходные дни, чтобы вместе потом отправиться навстречу юным открытиям, как всегда, отвернувшись к стенке к старому узорчатому ковру, на кровати спал Динго. Через секунду двое повзрослевших мальчиков, крепко сжимали друг другу руки, сильно хлопали по плечам и смотрели в глаза, и Даве на мгновенье показалось, что он стал плохо видеть, потому что солнце через распахнутое окно било прям в лицо и выжимало слезу. Именно солнце, и ничто иное.

На весь град скорых вопросов Динго ответил кратко: «попали под замес, остался я один, теперь все хорошо со мной, да, по закону». А такси уже непрерывно сигналило уже которую минуту, напоминая о скором поезде в столицу.

«Приморск»

Еще в тот же вечер, когда ему стало известно о предстоящей командировке, Давид написал в чат одноклассников сообщение о том, что будет в родном городе. Радостно отвечая на приветствие старых друзей и приглашение встретиться, он подтвердил, что сразу по прилету приедет на место встречи.

Их, одноклассников, в родном городе осталось всего четверо мужчин. Пятый, сам Давид, с удовольствием поддерживал общение, тем более в наше время, благодаря социальным сетям и мессенджерам, связь не прерывалась. Остальные разъехались, некоторые, потеряв веру во что либо, не выдержали вылезших пороков общества, таких, как: наркомания, алкоголизм и сгинули. Двое одноклассников погибли в первой чеченской войне.

Из оставшихся у всех были свои отдельные житейские заботы и проблемы, каждый занимался своим делом, но самостоятельно шел по выбранному или вынужденному жизненному пути и не просил помощи друг у друга. У кого-то была своя небольшая автомастерская, кто-то работал в порту на средней должности, у кого-то был свой маленький магазин. Но что объединяло их, это то, что все к этому возрасту уже понимали, что счастье – это плод своих усилий, напряжение воли и что покой нужно заслужить только своим трудом.

Каждую общую встречу они проводили в сауне, сами, в закрытом кругу, без приглашенных.

Вначале еще они ходили в рестораны, в кабаки, но теперь с возрастом хотелось уединения, подальше от шума, посторонних. Да и баня, как известно, всех уравнивает.

Место было отведено в отдельной сауне, где угощение было без излишеств. Водка, пиво, вяленая рыбка, варенная картошка, из мяса только шашлыки.

О себе никто ничего не говорил, не старались выпятиться или хвастаться, такие мелочные проявления себя еще давно жестко высмеяли и пресекли, ярмарки тщеславия никто не праздновал. Говорили только о близких, вспоминали со смехом детские и юные события, да и просто трепались о пустом. Распаренные и пьяные мужчины вместе выходили с парилки, также дружно чокались, поднимая рюмки вместе с простыми и емкими словами. Пар макал всех в дорогое для них прошлое, вытапливая текущие накопившиеся стрессы. Такие редкие встречи необходимы каждому мужчине в зрелом возрасте, чтобы ощутить себя на границе между двух миров, когда еще можешь прикоснуться к своему прекрасному ушедшему, и тебя еще не поглощает неизвестное неизбежное будущее.

Давид говорил мало, только слушал, наслаждался звуками, погружался в гул почти забытых слов, событий. Большое Безмолвие напоминало о себе.

Расставаясь с обещаниями друг другу еще раз встретиться перед уездом, ощущая в себе приятное тепло и моральное удовлетворение от того, что встретился с одноклассниками, Давид принял предложение Динго, проводить его и пройтись пешком по набережной. В майский ранний вечер с моря уже не тянуло прохладой и поэтому не было опасений, что можно простыть.

Шли не спеша, сзади и спереди чуть подали сопровождали два охранника Динго. Сам он, глубоко дыша морским воздухом и резко выдыхая из легких, таким образом пытался вывести остатки алкоголя из организма. Давид же после парной и ледяного душа, чувствовал, наоборот, что нужно добавить еще алкоголя, чтобы продлить это чувство опьянения и легкости.

– Слушай, Давид, хочу рассказать тебе историю. Как раз закончу, и дойдем до кабака, там еще добавим текилы, самое то будет.

– Валяй.

– Ты же знаешь, задумал я тут проект хаба, построить единый центр распределения промышленных продуктов производства для всей области. Чтобы только у меня закупались все оптовые поставщики и крупные потребители. Монопольщиком хочу стать. Кстати, сырье с вашего Завода тоже будет, но там небольшой объем будет, все остальное я со всей страны буду собирать, благо месторождений таких, как ваше, полно по стране.

– Да, помню, я же тебя предупреждал, что в министерстве скептически отнеслись к твоему проекту.

– Конечно, они будут против. Это же такая кормушка для них. Знаешь, сколько министерских кормятся с этих перекупщиков? Лицензии, разрешения, квоты, все на поток поставлено. Ладно министерские, так теперь у нас же новый губернатор, он вообще заартачился. С прежним-то у меня все спокойно было, он проект одобрил. А тут новая команда подключилась, начали вынюхивать, кружить, как шакалы, проверки мне устраивать.

– И не боятся? – иронично спросил Давид.

– Слушай, эти ГАИ совсем тебя не уважают, – с грузинским акцентом словами из фильма «Мимино» подхватил игру старый друг. И оба громко рассмеялись удачной шутке.

– Так вот, – продолжал авторитетный бизнесмен – оборудование у меня европейское, контроль качества на высшем уровне, все по последнему слову, Илон Маск отдыхает.

А они экспертизы мне назначают на всех уровнях, тормозят процесс.

Я-то поговорил с ними, спрашиваю, что хотите. Они долю хотят. И не малую. Но сами платить не собираются, а чтобы я им подарил это. Губернаторские тридцать процентов заломили в уставном капитале, и чтобы в моем проекте их люди сидели.

Зато обещают не мешать строительству центра и в будущем помогать с объемами, и гарантируют безопасное сопровождение бизнеса.

Тут бывший рэкетир снова во весь голос рассмеялся.

– А ты? – смеясь ситуации, спросил Давид.

– Знаешь, Дава, – ответил вдруг резко посерьезневший Динго, – я уже не тот. Если бы на меня лет этак семь-десять назад так дерзко наехали, то может все по-другому сложилось. А так, как этот проект задумал полтора года назад, многое в себе изменил внутри. Вернее, меняться то начал раньше. Но тут так сложилось. Долго я над этим проектом думал, о себе думал. Умные люди говорят, что это кризис среднего возраста. Может и так. Я считаю, что человек должен постоянно эволюционировать. Для меня главное – путь, а не пункт назначения. Хочу сейчас развивать и облагораживать территорию моей личной экспансии. Ты, наверное, думаешь, вот, Динго, крышевал комки, ларьки, а сейчас, когда столкнулся с государственным рэкетом, попал впросак. Нет, брат. Даже тогда, такие парни, как я, обеспечивали порядок, убирали с улиц беспредел, потому что власть, государство слабое было. Поэтому я и работал в те года вместе с администрацией, потому что общего порядка не было, но и там были сильные ребята, вместе двигались. А сейчас? Власть сильная, закон есть, но что там за понятия? Скажи мне, Дава, почему так людей тянет во власть?

– Страх. Первобытный страх течет в крови людей с момента появления на Земле. Страх перед неизвестностью, перед Природой, Космосом. Поэтому хотят быть ближе к верхам, чтобы постичь неизвестное и управлять ситуацией. Как-то так, – попытался объяснить полупьяный собеседник.

– Вот ты отличник школы и дальше учился. Ты так считаешь. Но я с тобой не согласен. Ладно, дай Бог вернемся еще к этому разговору.

Так вот, встретился я с ними и говорю. Я принимаю ваши правила игры, но будем действовать цивилизованно, как на Западе. Как современные деловые люди. Вы лоббируете мои интересы и не мешаете строительству центру, я же вам за это готов барашка в конверте преподнести, жирного, вам хватит. Хотите официально, в любой благотворительный фонд, какой укажите. Хотите, не официально, на заграничный счет переведу. Я не амеба, но делиться умею. Но делиться только деньгами. А центр не трогаете, он мой и только мой. Подумайте, джентльмены. Другого предложения вам не будет. Вы мою репутацию знаете, я иду до конца.

– Да ну?! – искренне удивился старый друг.

– Да. И тут началось. Тут же пригласили меня на профилактическую беседу к новому начальнику УВД области, там серьезно предупредили, чтобы не рыпался. Каждый день машины с полицией возле дома, офиса. Потом подключили столичных блогеров, во всех социальных сетях очерняют мой светлый образ мецената и бизнесмена. Ха-ха-ха. Общественники какие-то объявились, экологи, все против моего центра. Крики толпы: «Криминалитет отмывает кровавые деньги». Чуть иностранных партнеров не потерял.

– Да, помню, – тихо отметил Дава.

– Да, ничего ты не помнишь, дружище, ты сам тогда в цейтноте был после смерти родителей. Светлая память им. Еле вытащил тебя из запоя. Из депрессии уже тебя семья вытаскивала. Сколько мог был с тобой здесь, но потом пришлось мне уехать в столицу, надо было. Приехал, а вы уже улетели.

– Ладно, проехали. И что дальше?

– А я уже тогда завез восемьдесят процентов оборудования, остались только узлы связующие. Их должны были иностранные инженера привезти, чтобы пуско-наладку осуществить и технический надзор. Их двенадцать специалистов, им на это шесть месяцев нужно. И что же происходит?

– Что?

– Разрешение на проживание в Приморске и рабочую визу им не дают! В столице, пожалуйста, тусуйтесь, сколько хотите. А вот в Приморск на длительный срок нельзя, максимум три дня на осмотр достопримечательностей. Тут стратегические объекты, порт, нельзя и точка! Чиновники, которые рабочие разрешения выдают, ссылаются на спецслужбы, на конторских, типа, это их директива.

Короче, война по всем фронтам.

– Писец полный.

– Не скажи. Пока гонг не прозвенел, бой не окончен. Слетал я в столицу, к одному сильному человеку, которому доверяю. Чтобы помог советом определить пределы компромисса с государством, не с ними, с этими чинушами, а в целом, с властью. Семью заранее отправил подальше, они до сих пор там.

– Мочить надумал? – испуганно вертя по сторонам мгновенно протрезвевший Давид спросил.

– Да погоди ты. Так вот этот сильный человек мне сказал, что нету сейчас кустарей – одиночек, каким хочу остаться я. Сейчас тенденция такая, что все коррумпированные чиновники к земле тянутся. И корешки, и вершки их должно быть, все. Деньги, как таковы, уже не интересны им так сильно. Им землю, производство подавай. Международная ситуация такая, что счета, активы заграничные могут арестовать, изъять американцы, англичане. Поэтому все наши чинуши – ворюги хотят свои свечные заводики иметь на родной земле.

– Интересно, – задумался бывший министерский работник, – не думал об этом.

– Так вот, обещал мне помочь этот сильный человек, что найдет выходы на этих чиновников, чтобы снизили долю в уставном капитале. И предостерег от поступков в моем стиле.

– Слушай, – перебил друга Давид, – ты помнишь историю, когда один застройщик не выдержал давления со стороны мэра города и застрелил его в собственном же кабинете?

– Помню. Что могу сказать? Бездарно и на эмоциях поступил он. Так не делается.

Вернулся я сюда. И тут же вызывают меня на совещание к губернатору. Мои люди предупредили, что там будет оглашено, что мой проект закрывают. Все, совсем.

Собрался я туда, не спеша, а зачем мне торопиться. Помощника с собой беру. Плана в голове нет никакого. Помощник мой какие-то вырезки газетные собирает в это время, маркером обводит, на принтере статьи распечатывает, в планшет видео загружает. Помощник этот у меня переводчиком начинал. С красным дипломом наш педагогический закончил. Хотел в институт военных переводчиков в столицу поступить, но не пропустили, взятку попросили. Короче, взял я его тогда сразу после института, мне нужно было техническую документацию по проекту переводить, да и на встречах помогать. Смотрю, идейный оказался. Включился в процесс, толковые вопросы задает, даже исследования почвы самостоятельно заказал. На всех переговорах предприимчивость проявляет, вникает, справки пишет. Со мной всю Европу объездил, заводы изучал.

Тут к губернатору ехать на такое дело, а он макулатуру собирает. Брось, я ему говорю. Он в ответ: все спокойно, шеф. С самого начала так меня называет. В Англии меня чифом обзывал. Никакого почитания старших по возрасту.

Заходим в их зал совещаний, там первый зам губера, остальные чинуши, силовики, пресса.

И тут мой помощник подходит к микрофону и начинает речь толкать. Все опешили поначалу. Я сам не понял, что происходит.

Вот скажи, Дава, ты выступления президента страны смотришь?

– Изредка. Да и выборочно только, если, что-то с профессией связано.

– А зря! Надо смотреть и нужно внимательно все записывать. А то ты, как старики, которые только смотрят, что там про повышение коммуналки и пенсии. Помнишь, три года назад после реконструкции порта президент сюда прилетал, открывал обновленные терминалы и ворота в море? Совещание еще было с правительством.

Так вот, на этом совещании президент поручил правительству разработать пятилетний план развития Приморского региона. Видел, как город у нас меняется?! Какие набережные строятся, какие стройки идут? У нас же здесь скоро встреча президентов стран СНГ намечается!

Голос Динго звучал все торжественнее.

Так вот, еще там было одно поручение президента. Но оно как-то незаметно было на фоне предстоящей стройки, мало кто обратил внимание. Да и было адресовано не правительству уже. Да и забыли все, все-таки три года прошло. Но это было запротоколировано. А звучало оно примерно так: «Всем местным исполнительным государственным органам оказывать всяческую поддержку по промышленному и деловому развитию региона, развитию предпринимательства. Органам надзора, то есть, прокуратуре, пресекать незаконное вмешательство со стороны государственных органов в деятельность объектов малого и среднего бизнеса». А?!

И этот щегол все это озвучивает перед ними, перед этой стаей шакалов. Сам вот такой, с мизинец, а духовитый! Эти бумажки перебирают, читают, шепчутся что-то. И он всем им говорит: «Если будете препятствовать проекту по строительству центра, сегодня же полетят письма в администрацию президента о том, что местные органы не исполняют поручение нашего главы государства! И еще письма в генеральную прокуратуру, о том, что происходят нарушения закона!»

Представляешь?! Он один их всех в первом же раунде положил! Тыц-тыц! И еще кого?! Ты можешь себе это представить?! Я тебя поэтому и спрашиваю, почему такие тупые люди во власть лезут?!

Встали они молча, прессе велели ничего не записывать и ушли.

– Вот это да! Дай взглянуть на твоего помощника.

– Успеешь еще. Я его спрашиваю, как ты смог такое узнать. Он мне говорит, что я привык все проблемы в одной плоскости рассматривать и решать типовыми методами. А он взглянул на проблему с разных точек. А что не захотел вначале со мной делиться информацией, так хотел свой звездный час словить.

– Как ты его отблагодарил?

– Да я ему всю жизнь благодарен. Проект спас, меня спас. Лишние грехи не дал взять на душу.

Купил я ему машину, квартиру. Вот так, брат. Закончил свою историю Динго под наступившие сумерки.

А путники уже подошли к ярко светящейся, стоящей прямо у моря гостинице, где на первом этаже прозрачными витражами завлекал светлый просторный ресторан.

К друзьям навстречу вышла приятная женщина старших лет, с маленьким золотистым бейджиком менеджера отеля на груди.

«Денис, как я рада видеть тебя с другом» тепло и как-то по-домашнему обратилась она к Динго и взяв его под руку провела к столику на двоих.

Давид с недоумением глядел на них обоих. Со стороны это выглядело, как старшая сестра заботливо опекает младшего брата. Но у друга детства не было таких родственников, все его сестры были младше, да и теть не наблюдалось.

Мило болтая с ней, Динго-Денис представил своего друга. На Давида смотрело ухоженное лицо молодящейся женщины лет за пятьдесят, ее чуть раскосые глаза извиняющее заглядывали в внутрь. Неподдельная радость проскальзывала в навязчивых ухаживающих движениях.

После того, как она поручила официантам принять заказ и оставив их обоих одних, Давид, разместившись в мягкое кресло, оглядел ресторан. С полуоткрытых окон шел освежающий морской воздух, ночной свет красил только стены, а вокруг самих столиков создавалась атмосфера уединенности.

– Красиво здесь, – отметил Давид.

– Да. Это мое, – буднично отметил Динго, – при прежнем губернаторе построил, год назад.

– Поздравляю! Не знал. А кто она тогда тебе, эта менеджер отеля? – не давал покоя этот вопрос, – не похоже на отношения подчиненной и начальства. И мне показалось, немного с приветом она.

– Да так, эхо прошлого, – в сторону куда-то глядя, ответил старый друг, – ты же выпить хотел, вон текилы принесли.

Было заметно, что Динго сбит с настроя, погрузился в какие-то свои дали.

Давид не стал беспокоить его, а в одиночку выпил стопку и, как положено, закусил лаймом.

Впрочем, довольно-таки скоро на него снова смотрели прежние веселые глаза друга.

– А хочешь продолжения этой истории про помощника? – спросил Динго.

– Конечно! Что там дальше?