Там, за закрытыми глазами

По экрану поползли красные волны в виде сердечек, в наушниках заиграла музыка Николая Беспалова под названием «Polyhedron». Трансляция закончилась.

№6: Маракуйя

С утра моросил дождь, рассказывая прохожим о начале сентября. Все куда-то бежали, торопились. Машины гудели на светофорах, мамочки с детьми бежали по лужам, прячась под зонтиками, малыши хмуро оглядывались. Кого-то вели первый раз в садик, кого-то в школу, кто-то опаздывал в цветочный магазин – суетливая осень захватила город заботами и шумными улицами.

Серое промозглое утро многим не нравилось, но только не Андрею, первокурсник в строгом синем костюме, чёрных туфлях и с портфелем в руках (таких же как у папы, которые тот носит в дни совещаний и деловых переговоров). В смуглом худом брюнете всю его задорность выдавали лишь милые веснушки, рассыпанные по лицу и взгляд, полный любопытства.

Андрей шёл не спеша, оглядывая каждую приметную деталь происходящего вокруг, до которой никому не было дела.

Вот небольшая стая ворон встрепенулась над соседним домом, покружила громко каркая, и птицы заново заняли свои места. Кто-то на антенне повыше, кто-то в ряду на карнизе крыши, а некоторые и вовсе расселись по углам. «Кто или что их напугало, а может они несут дозор? –думал Андрей, – а вдруг, у этих пернатых какая-то миссия и они патрулируют район?». Выдумывая на ходу звания и ранги каждой вороне, их обязанности и даже время смены поста, мальчик переключился на лай собак, как по команде, перебегающей дорогу на зелёный свет. Псы разной породы и размеров по парам бежали по своим, только им известным, делам. Добежав до небольшой спортивной площадки во дворе школы, они выстроились в пару рядов, когда самый первый сел ровно по центру перед остальными. Он громко тявкнул, в ответ из рядов вышла с лаем дворняжка и куда-то убежала. Так повторилось с каждым из собравшихся, пока все не разбрелись и на площадке опустело. Всё это время Андрей воображал, что главный пёс раздаёт приказы, а остальные бегут их выполнять. А к вечеру у четвероногих снова будет собрание с отчётом кто где был и насколько успешно выполнил задание. Потому что каждый вечер с конца улицы был слышен лай.

В большом лекционном зале стоял запах свежей краски, новых учебников и цветов. На столе благоухали цветы в вазе, и был слышен едва уловимый сладкий аромат – на учительском столе стояла корзина с экзотическими фруктами. Все расселись по местам, кидая записочки, оглядываясь и хихикая. Учительница вела урок, а мальчик думал о том, каковы эти фрукты на вкус. Андрей же не сводил глаз с небольших овальных плодов с твёрдой кожицей пурпурного цвета. Он ни разу в жизни не пробовал маракуйю, а так хотелось. Выходя после лекции, незаметно одну из них он положил к себе в карман.

Вернувшись домой, мальчик долго ковырялся ложкой в ярко жёлтой сочной сладкой мякоти. Так вкусно ему никогда не было. Он зажмурился от блаженства и представил, что где-то в другой параллельной вселенной сидит точно такой же мальчик, перед которым стоит корзинка этих фруктов. Протянул руки, схватил несколько штук, почувствовал аромат экзотических плодов и открыл глаза. Он держал ровно пару спелых маракуй.

Так, подросток открыл в себе способность силой мысли перемещать предметы, которые есть у его параллельных личностей в параллельных мирах. Через неделю он уже снял просторную квартиру в центре города, где каждый вечер устраивал бурные вечеринки до утра. Забирая у параллельных, более успешных копий, деньги, кубки за соревнования, одежду и украшения, Андрей совсем не задумывался о возможных последствиях, ощущая себя всемогущим и всевластным.

Но одним утром он обнаружил, что не может ни встать, ни двигаться. Его тело не слушалось его, он не мог кричать, дышать, будто неведомая сила его парализовала.

А в это время в другой реальности Андрей болел страшной формой рака. Однажды он понял, что его стола стали пропадать предметы, со стен стали исчезать некоторые его дипломы. В кармане брюк загадочным образом исчезла пара пятитысячных купюр. Благодаря наблюдениям и некоторым соображениям, проведя пару экспериментов с визуализацией, он также открыл в себе талант силой мысли что-то перемещать, после чего сумел забрать себе здоровье у самого крепкого из них. И одним осенним утром бодрой походкой спешил на учёбу, подпрыгивая по сентябрьским лужам и подмигивая прохожим девушкам.

Картинка на экране вспыхнула яркой вспышкой, и трансляция прервалась.

Эпилог

На набережной реки Фонтанки лениво моросил сентябрьский дождь. Редкие прохожие с зонтиками шли по своим делам, машины проезжали по лужам, разбрызгивая грязь на тротуар. На скамейке у Собора Святой Живоначальной Троицы сидела взрослая пара мужчины и женщины в медицинских халатах. Врач-психиатр Валерия Андреевна и врач-физиотерапевт Валентин Николаевич за 20 лет совместной работы в психиатрической больнице №1 им. П.П. Кащенко, стали как брат с сестрой. По традиции, в обеденный перерыв они выходили подышать воздухом, покормить крошками старого хлеба голубей, обсуждая работу, семью, новости.

– Жаль парня, молодой ещё, 35 лет всего, – вздохнула Валерия Андреевна, отламывая кусок хлеба и кроша его в ладонях, – не хочет возвращаться в реальность, никакая терапия не помогает, бессильна я.

– Ну, что вы, голубушка, рано руки опускаете, – ответил Валентин Николаевич, похлопывая её по плечу, – за два года он уже три раза приходил в себя. Для его психики было сильным потрясением потерять семью в одночасье, работой горел, вот и сломался.

– Да не понимает он, что семьи то у него больше нет. Да и не виноват, что пока его не было пожар тот случился из-за старой проводки, – Валерия Андреевна кинула последние крошки и тут же налетела стая голубей. Женщина встала, и пошла к входу больницы. Высокая, статная, на низких каблуках. Осанка её была прямая, седые волосы уложены в аккуратный пучок, под длинными полами халата развевался подол синего платья в белый горошек. Валентин Николаевич полюбовался её станом, цокнул, пригладил свою лысину, потом провёл пальцами по пышным усам, надел медицинский колпак и пошёл следом. Шёл и в тысячный раз жалел, что предал её когда-то ради ночи любви с её глупой подругой. Такую добрую, милую, умную женщину. А могли бы вечером под руку идти вместе домой, звонить по видеосвязи детям и спрашивать про новые навыки и чудачества внуков.

Григорий открыл глаза. Конечности, связанные за спиной длинными рукавами мешковатой пижамы, затекли за долгое неподвижное время сна. Вокруг были мягкие стены без окон. В дверном проёме, перешёптываясь друг с другом, стояла пара мужчины и женщины в голубых медицинских халатах.

– Пора обеда, милый, – сказала женщина, протягивая горстку маленьких белых таблеток и пластиковый стаканчик с водой.

Тётя Лера и дядя Валя зашли в палату, по-родительски переворачивая и осматривая тело мужчины, пребывающего в состоянии полусна. Не понимающего, где реальность и его фантазии. По сухим морщинистым щекам Делирусова текли слёзы. Он смотрел на потолок, усеянный длинными мерцающими лампами, и не понимал, что происходит. Где случился сбой.

– И на зарядку! Конечности разомнём, будешь как новенький! – по-армейски воскликнул мужчина, поднимая подмышки мычащего Григория. Что-то кольнуло в плечо, словно укусил комар. Кровососущих насекомых нынче было много. Лето такое: влажное и душное. Серое.

А потом наступила тишина. Наступила внезапно. Подул лёгкий ветер, высокая тёмно-зелёная трава пахла свежестью. Молчали птицы, не шелестели деревья. Не крякали утки на озере. Григорию показалось, прошла вечность. Но раздался всплеск – то прыгнул поплавок удочки, ушедшего под воду. Тут же детские мягкие ручки ухватились за шею, с криком «Летиииим!!!».

– Пусть папа поймает хоть одну рыбёшку для ужина, – звонко захохотала чуть поодаль Софья, накрывавшая стол на веранде.

– Летииим! – крикнул Делирусов, оставив удочку на причале. Закинул сын на спину и побежал с ним на спине к дому по осенней мокрой траве.

Над озером спускался туман. Жужжали комары вокруг лампочек. Перекрикивались птицы, стрекотали запоздалые сверчки, звенели чайные чашки.

Ночь накрыла небо тёмной мантией, обсыпанной миллиардами бриллиантовых крошек звёзд. Поплыли редкие размазанные акварелью облака, прикрывая нагой серп новой луны, а в доме счастливой семьи Делирусовых, где умная колонка играла мелодию “Villanelle” Джо Бланкенберга. Потух свет.

Там шёпотом рассказывались сказки…