Всеплод

– Ну помню…

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, что твой друг один из них? Я хотел, чтобы ты сама в этом разобралась.

Старик молчал. Он не нарушал долгой тишины, которая давила на Рыжую, будто вода на большой глубине.

– Понимаю, – сказала она. – Но он хороший, клянусь! Ни капельки не похож на тех, кого ты описывал.

– Он ещё мал и, видимо, живёт здесь без сверстников. Он не опасен, а вот от его бабушки держись подальше. Не представляю, что у неё на уме.

– Наверное, она не такая уж плохая, раз Чёрный хороший.

– Не обязательно. У тёмного народа слабые родственные связи. Дети обычно воспитывают себя сами. Твоему другу повезло, что он встретил тебя.

– Кстати, – девочка широко улыбнулась, – можно мне снова завтра в лес? Обещаю, в этот раз я буду осторожнее.

– Даже не знаю, в кого ты растёшь такой врушей, – сказал дедушка, пряча в усах с бородой ухмылку. – Ладно, играйте. Всё равно тебя не удержишь. Но имей в виду: я узнаю, если не вернёшься домой вовремя!

– Спасибо, дедушка!

Рыжая вскочила с кровати, чмокнула седого мужчину в огромный лоб и вновь спряталась под одеяло. Старик улыбнулся, погасил лампу и подошёл к двери. Напоследок он спросил:

– Ты же не рассказывала ему о Всеплоде?

Рыжая, глазом не моргнув, ответила:

– Конечно, нет, дедушка.

– Хорошо. Спокойной ночи. Не забудь: завтра я вернусь домой далеко за полночь.

– Спокойной ночи. Не забуду.

Старик вышел и закрыл дверь.

Утром…

– С чего тебя вдруг заинтересовал Всеплод? – теряя терпение, спросила бабушка. Внук докучал ей вопросами с самого утра.

А ей хватало и других дел: колдунья решила передвинуть дом поближе к деревне людей, на более богатую магией почву. Чёрный пока не умел определять магические потоки под землёй, но любил поддразнивать Рыжую, которая мечтала возле них побывать.

Временами Чёрный слышал, как внизу, подобно ручью, плещется энергия. Если она прольётся через край и оросит почву, то обычная трава оживёт и научится мыслить, деревья превратятся в леших, животные научатся говорить, а люди летать.

Но Чёрный знал, какую опасность представляет вышедшая из-под контроля волна магии. По счастью, в этот раз у бабушки была бытовая цель: обеспечить дом теплом, чтобы легче пережить надвигающуюся зиму.

Чёрный стоял напротив жаровни, держа в руках миску с ползающими по стенкам муравьями. Каждый был размером с ноготь и должен был послужить ингредиентом для заклинания. Чёрный перемалывал муравьёв пестом и отлавливал тех, кто пытался сбежать. Между делом он сказал:

– О Всеплоде мне рассказала Рыжая.

– Гр-р… Глупая девчонка.

– Не говори так!

Бабушка бросила на стол раскрытый фолиант. Упала свеча. Она зависла над полом, а затем вернулась на место. Уже рассвело, но дом всё равно окутывал мрак.

– Она внучка деревенского ведуна. Что, думаешь, я не знала? Эта плутовка заманит тебя в ловушку людей. Ты этого хочешь?

– Я хочу, чтобы ты не вмешивалась в мои дела.

Седая женщина перевернула страницу фолианта, чуть не вырвав её.

– Тогда больше не доставай меня своим Всеплодом, – проворчала она, – это сказка.

Чёрный нахмурил брови и исподлобья взглянул на бабушку. Ему оставалось только продолжать давить муравьёв.

После целого дня игр…

После прыжков с водопада друзья лежали на тёплой земле и ждали, когда солнце высушит их одежду. Чёрный целый день молчал и просто соглашался на все затеи подруги. Но стоило ему наконец заговорить, у Рыжей глаза на лоб полезли.

– Нет, это воровство!

– Это не может быть воровством, трусиха! Нельзя воровать у самой себя.

– Ты подбиваешь меня украсть не у себя, а у дедушки.

– Не украсть, – снова поправил Чёрный, – а угостить меня чем-нибудь с ветвей Всеплода. У него же есть ветви?

– Как ни назови – получится воровство, – Рыжая старательно игнорировала все вопросы.

– А по-другому получится, что ты мне наврала.

– Да как ты надоел! – Девочка поднялась и сделала несколько грозных шагов в сторону леса. – Правду о вас говорят – все вы такие… злые!

Чёрный только ухмыльнулся. Он остался лежать, положив руки под голову.

– Тёмный народ никто не любит, потому что боятся.

– Я тебя не боюсь!

– Ты мой друг, – мягко проговорил он. – Я и не хочу, чтобы ты меня боялась.

– Можно без покровительственного тона?

Чёрный решил уладить конфликт. Он встал, но Рыжая тут же пихнула его в грудь. Началась потасовка, во время которой они опять испачкались с ног до головы. Оба засмеялись.

– Так ты угостишь меня чем-нибудь? – Чёрный не дождался ответа и тогда добавил одно слово, давшееся ему нелегко: – Пожалуйста?

Рыжая закатила глаза.

– Из-за тебя у меня будут неприятности.

– Никто не узнает. Я просто… – он сбился, не находя правильных слов для своих чувств. – Там, где я раньше жил, росло многое, чего не растёт здесь. По большей части что-то невкусное и кислое, но… – Глубокий вздох. – Я просто хочу вспомнить вкус дома. Моего настоящего дома. Или хотя бы что-то необычное. Я давно живу с бабушкой и всё время мечтаю съесть хоть что-нибудь, что не растёт в проклятой дубовой роще!

Девочка молчала. Она мало знала о прошлом Чёрного. Его родители в чём-то провинились перед своей общиной, за что изгнали всю их семью. Дедушка Рыжей потом рассказал, что такое наказание – обычное для тёмного народа. Слабые родственные связи объясняли, почему мальчик остался с бабушкой, а не с родителями.

– Если поможешь мне, – продолжил Чёрный, – взамен я отведу тебя к магическому потоку. Может, увидим летающего зайца или прямоходящего крота. Бабушка не разрешает рассказывать о потоках, но тебе я эту тайну открою.

Дети переглянулись. От такой сделки оба не могли отказаться.

Ближе к сумеркам…

Чёрный остался ждать на границе леса, как волк, подстерегающий стадо овец. Рыжая шла по привычному маршруту домой, не обращая внимания на косые взгляды деревенских детей. Она помнила, что сегодня дедушка уехал в город и вернётся лишь когда полумесяц займет место в центре ночного неба. Она рассказала об этом и Чёрному.

По пути Рыжая разглядывала деревенские домики, все с двухскатными крышами. Внутри уже загорались домашние очаги. Перед тем, как войти в собственный дом, она хорошенько отряхнулась, смахнула с волос пыль и поскребла о деревянный порожек ботинки – как-никак, а полы придётся мыть ей.

Войдя внутрь, она догадалась разуться, чтобы уж наверняка не оставить следов. Подошла к одной из стен, которую целиком занимала запачканная гарью печка. Рыжая встала у самого угла комнаты и исчезла в проходе, который был виден только ей и деду.

Рыжая привычно прошлёпала босыми ногами по закрученной каменной лестнице и вошла на первый подземный этаж. Зажёгшиеся сами по себе свечи осветили дверь из чёрного дуба с примитивной резьбой. За ней была комната Рыжей, полная игрушек. Кроме них, там стояли только кровать и шкаф с одеждой.

Она пошла дальше и отворила очередную неприметную дверь. Рыжая спустилась ещё ниже по лестнице, в кабинет дедушки, а потом ещё ниже, намного ниже – туда, куда хотел бы попасть любой обитатель Мира.

От бесконечного спуска уже начинала кружиться голова. Ноги Рыжей почернели от собранной грязи и замёрзли от холодных ступенек. Но когда она достигла цели, Рыжая вмиг забыла обо всём на свете и даже о том, зачем пришла.

Всеплод занимал пространство, сравнимое с дворцовым залом. Скрытая под светящимся жёлтым мхом кора древа была крепче, чем могло разрубить лезвие самого острого на свете топора. Доспех из этой коры мог бы выдержать попадание пушечного ядра, но Всеплод оброс такой броней не ради нужд людей. Он защищал соки и плоды, что текли и хранились в его стволе. Благодаря этому они могли вырастать снова и снова на кроваво-красных ветвях.

Дереву требовалось много места, чтобы уместить на себе всё растущее в Мире.

Рыжая стояла под необъятной кроной, гадая, что принести Чёрному. От долгих колебаний у нее заурчало в животе. Вдруг одна из тысяч ветвей колыхнулась разноцветными листьями и потянулась к Рыжей.

Прямо в руку упал мягкий жёлто-оранжевый плод. Рыжая поймала его, очистила и тут же съела. На вкус он был одновременно и кислый, и сладкий. Большую косточку она тут же зарыла и присыпала землёй.

От выбора глаза разбегались, и Рыжая снова застыла в нерешительности. Тогда из листьев выглянула связка странных фруктов. Рыжая потянулась к ним. Ветвь опустилась с вершины вниз, чтобы девочка могла сорвать желаемое.

Снова в лесу…

От невыносимого ожидания Чёрный истоптал целый островок земли. Когда Рыжая вернулась, он встретил её вопросом:

– Что это?

Теперь он держал в руках нечто, покрытое жёлтой кожурой.

– Не знаю, Всеплод сам мне это дал.

– Ты так говоришь, будто он живой.

– А какой ещё, по-твоему?

Мальчик сжал странный фрукт.

– Вроде мягкий.

– Съешь его уже, – торопила Рыжая, – а то вдруг испортится.

– Твоя правда.

Чёрный отгрыз зубами кусочек кожуры. Она легко делилась на полосы, обнажая белый плод. Мальчик его откусил, прожевал и воскликнул:

– Как же вкусно!

Девочка потянулась к нему.

– Эй, я тоже хочу!

Через несколько секунд от плода ничего не осталось.

– А кожура съедобная? – поинтересовалась Рыжая.

Чёрный надкусил одну из полосок, пожевал и тут же выплюнул. Девочка заключила:

– Понятно.

– Рыжая, это потрясающе!

– Теперь ты мне веришь?

– Да! Я ничего подобного в жизни не ел – и я не чувствую в нём магии, он настоящий. Плод настоящий!

– Будешь теперь знать. Никакая я не врунья.

Рыжая уткнула маленькие кулачки в бока. Чёрный зааплодировал. Неожиданно налетел холодный ветер и заставил обоих съежиться. Рыжая подняла голову к небу, закутанному в тучи, словно в одеяло.

– Кажется, пора расходиться. Завтра мы пойдём смотреть на магический поток, так?

Чёрный теперь смотрел на чащобу и рассеянно кивнул. Он словно не услышал вопроса.

– Да-а… Мне нужно найти дорогу домой.

– Ты что, забыл, где твой дом?

– Бабушка иногда его переносит. Теперь он стоит практически на одном из магических потоков. Скоро ты их увидишь.

Начавшийся дождь поторопил друзей расстаться. Ветер подхватил и унёс обещания встретиться завтра.

В перемещающемся доме…

Дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену. В прихожей застыл Чёрный. Его плечи поднимались и опускались в ритм тяжёлому дыханию. Худая тень появилась на полу во вспышке молнии – первой за эту ночь и далеко не последней. Мальчик закрыл дверь, оставляя за порогом ливень.

– Мне следовало бы ослабить защитное заклинание, чтобы ты простудился, – проворчала седая женщина, отрываясь от фолианта. Она сидела в кресле у камина и вполне могла сойти за обычную старушку, не звучи её голос с другого конца комнаты так отчётливо, будто над самым ухом Чёрного. – Тогда, может быть, ты научишься возвращаться вовремя.

– Ты этого не сделаешь, – улыбнулся Чёрный.