Ведьма не ведунья

– Бабуля, вам помочь? – Спросил мужчина средних лет. Одет он был в черную форму, с надписью "Охрана" на нагрудном кармане.

– Я что похожа на немощную!? – Рявкнула Марфа и преодолела ещё одну ступень.

Такой реакции мужчина не ожидал. Аж потерялся. Пожал плечами и закурил, отойдя на пару шагов от входа.

– За скверные дела – воздастся сполна. За добро, добром омоют. Жизнь – течение… Река. Злых потоки смоют… – Шепнула старуха сбив дыхание.

Преодолев оставшиеся ступеньки она поковыляла к охраннику и уставилась на него снизу вверх. Да так, что несчастный развернул все тело, чтобы бежать, но никак не мог. Смотрел в глаза как завороженный.

Над головами урурукнул голубь. А через секунду желтоватая капля поразила тлеющий пепел и правый ботинок. Марфа фыркнула, скривив губы, и пошла прочь. Старушка думала мужика прибьет сосулькой, но увы… Человек оказался хороший.

На двери висела табличка: ООО "Эверест". Аренда помещений. Бабка дернула дверь и вошла внутрь. После тамбура, будто издеваясь, ее встретили ступеньки. Одиннадцать прекрасных узких ступенек. И вертушка мини КПП.

– Помочь? – Послышался из-за спины робкий голос охранника.

– Помоги касатик. Что-то я про эти и забыла.

Мужчина подставил плечо и подхватил за талию.

– А куда вы, если не секрет?

– В НИИ.

– Там закрыто. – Сказал охранник, дрожащим голосом. Как гонец князю плохие вести принес. – Вход с противоположной стороны здания.

– Ничего. – Марфа похлопала помощника по спине. – Мне откроют.

Мужчина понимающе кивнул.

Приложив пропуск к вертушке старушка по ковыляла по длинным коридорам. В тишине стук костылей по кафелю звонким эхом разносился далеко вперёд. На горизонте, послышался цокот каблучков. Появилась девушка. Зеленое платье, чуть выше колена, туфли, прибавляющие десяток сантиметров в росте. Легкий макияж, волосы убраны наверх и стянуты крабиком. Стопка бумаг прижата к груди. Завидев грузную бабку, занимавшую чуть ли не весь коридор, она замерла. Попятилась назад, но быстро осеклась. Не должна она боятся старух. И что, что она на костылях. Места разойтись хватит, если старуха сдвинется ближе к стене. Но старуха не собиралась. И девушке оставалось лишь ждать, невольно вздрагивая каждый раз, когда костыль стучал о кафель.

Когда до столкновения оставалось шага три-четыре, красавица вжалась в стену. Сдалась. Не выдержала этого напряжения. А Марфа прошла. Даже не взглянула. Будто и не было рядом никого. Лишь пальто чиркнуло о нежное запястье с золотой цепочкой… Цокот каблуков вновь зазвучал, только когда силуэт старухи скрылся за поворотом.

"Научно Исследовательский Институт имени Григория Ефимовича" вход со двора. Гласила табличка на стеклянной двери. Марфа постучала костылем. Один раз. Не громко, считай еле коснулась. Меньше чем через минуту, по ту сторону, появилась кошка. Шерсть лоснилась, короткая, черная. А на груди, длинная и взъерошенная, рыжая.

– Давай, открывай. Видишь же, кто пришел. – Ответила Марфа на мяв кошки. Звука слышно не было, но, что еще может сделать кошка, открыв пасть.

Замок на двери щелкнул и старушка вошла внутрь. Животина провела ее ровно до своего места. Большой тумбы, с цветком в глиняном горшке. Грациозно, как и положено кошке, запрыгнула и уселась наблюдать, прикрыв лапки хвостом.

– Молодец Люська. Бдишь. – Похвалила бабка, погладив кошку по макушке.

Та отозвалась тихим мурчанием. И Марфа проследовала дальше.

Дверь распахнулась, ударившись ручкой о стену. Молодой парень, сидящий за столом даже не вздрогнул. А он и не мог при всем желании. Большие наушники плотно сидели на ушах. А взор был весь направлен в микроскоп. Из под яркой футболки, с принтом ямайского музыканта, по рукам, текли чернила с руническими символами. Татуировщики называют их "рукава". Левая бровь старухи самовольно поднялась вверх. Так она простояла пару секунду, прежде чем сделала пару шагов назад. Марфа отодвинула дверь и взглянула на табличку. "Кузнечный Всеволод Святославович" гласила надпись. Старуха бойко проковыляла к стулу молодого человека. И с силой ткнула костылем.

– А? – Единственно, что успел спросить молодой человек сняв наушники.

– Сева где?

– Всеволод Святославович уехал в Бразилию. – Ответил парень, потирая плечо.

– А ты кто?

– Я Николай Степанович.

– Тьфу… – Сплюнула бабка, попав точнехонько в мусорное ведро и оглядела кабинет.

Он был похож на кабинет хирурга в поликлинике. Но это только при беглом взгляде. В шкафах со стеклянными дверьми, в прозрачных банках, залитые раствором, хранились части разных животных. Под вытяжкой, на веревках висели, сушились, пышные букеты цветов и трав. На негатоскопе висели рентгеновские снимки совсем не людских конечностей.

– Бардак. – Вынесла вердикт бабка, усевшись на кушетку. А через секунду приняла горизонтальное положение. – Латать то хоть умеешь?

– А вы Марфа Федоровна? – Уточнил Николай, вставая со стула и натягивая латексные перчатки.

– Что Колька, ждал меня?

– Меня предупредили…

Инструмент зазвенел набирая обороты. Гипс сразу сдавался под натиском железного диска. И вскоре пред Николаем появилась розоватая нога, с синеватой венозной сеткой. Венчала ее набухшая, розово-красная коленная чашечка.

– Мда… Тут без обезбола не поработаешь. – Констатировал парень, и полез под стол за баночкой и шприцом.

– Ты что это! – Возмутилась Марфа. – Халтурить удумал! – Старушка не стесняясь ударила мальчика по руке выбив шприц. – У Севы во втором ящике. Забей мне. И не занимайся тут самодеятельностью. Змеюкам своим колоть будешь.

– Ох, ну и проблемные вы. – С тяжестью в голосе отметил Николай. – Вечно всем недовольны.

– Вы? – Вопросила старушка. Аж с кушетки приподнялась.

– Лежите, Марфа Федоровна, лежите. Не мешайте работать.

– Как ты с Севой то трудишься? Он то лютый. А ты неженка.

– Может мой рецепт попробуете? – Вместо ответа предложил Коля. – Всеволод Святославович одобрил. Даже похвалил. – Не скрывая улыбки предложил парень.

Юноша прикурил, затянулся пару раз и запихнул между старческих зубов.

– А с Всеволодом Святославовичем мы работаем на взаимном уважении. – Наконец ответил Николай.

Марфа тянула долго, любой кальянщик проиграл бы эту дуэль. А дым выпустила из носа, густыми завитушками.

– Может с тебя и выйдет толк… Ладно. Латай. Мне ещё на ковер идти.

Николай принялся за работу. В железную емкость от планетарного миксера вкинул пять частей смолы и влил три части спирта. Поставил мешаться. Прошел по кабинету собрав ингредиенты. Положил сухоцветы, чешую рыбы, шкуру пятнистой жабы, в деревянную чашу, и принялся толочь. Получив однородный порошок, отправил его в миксер. Затем в ход пошла сердцевина дуба. Парень аккуратно распилил ее на четыре части. Опилки отправил в миксер. Вернулся к своему столу и взялся за гравер. Надел наушники и принялся резать руны. Кропотливо так, с отцовской любовью, рука выводила каждый символ.

– Ну что Марфа Федоровна начнем? – Спросил Николай, повернувшись на офисном стуле. Но старушка уже мирно лежала закатив зрачки за веки. – Так оно и спокойней. – Ухмыльнулся парень и принялся за работу.

В руках он держал скальпель. Тончайшие узоры пошли кровавыми подтеками по всей ноге. Николай быстро убирал их ватой, оставляя лишь розоватую линию. И продолжал выводить символы.

Закончив с этим и убрав испарину со лба принялся за укрепление.

Тонкий слой состава лег на слегка волосатую ногу. Затем слой собачьих жил, вдоль травмы и поперек. Плотной сеточкой. И ещё слой смоляной жижи. После пришло время дощечек. Они прилипли к ноге без особого труда. Слой бинта, смолы и опять бинта. Для надежной фиксации. И под лампу с фиолетовым светом.

– Готово… – Сказал мастер сам себе. Откатываясь на стуле обратно к своему рабочему месту.

Моток собачьих жил, забытый рядом с кушеткой, полетел в спину Николая, пока тот был увлечен микроскопом. Марфа очнулась.

– С пробуждением. – Недовольно поздоровался юноша, снимая наушники.

Бабка уже сползла с кушетки. Крепко сжатым кулаком она постучала по ноге. Будто в дверь.

– Добротно. – Похвалила она работу. И положила на край стола серебряный диск. Монету. Без номинала и герба.

– Доброго пути, Марфа Федоровна. – Сказал в след Николай, улыбаясь. То ли уходу старухи, то ли оплате.

Бабка же махнула рукой, даже не повернувшись.

В дверь постучали. Звук эхом разлетелся по просторному кабинету. Сидящий, за огромным столом из массива, мужчина оторвался от бумаг. Поправил седые волосы, что слегка касались плеч пиджака и сложил руки под густой бородой, спрятав в ней перстни с не ограненными камнями.

– Здравствуй Марфа.

– Здоровей видали. – Тут же парировала старуха.

В кабинете тут же потемнело, несмотря на то, что за окном был ясный день. Марфа замерла на середине комнаты.

– Поняла. – Осеклась старуха и кивнула в сторону стула.

Мужчина одобрительно кивнул.

– Петр, я этого… На кладбище когда приехала… – Начала было бабка.

– Того-этого я в твоём отчёте прочитаю. – Прервал ее начальник. – Не сомневаюсь, что справилась. Ты мне лучше другое скажи…

– Так я и не знавала, что дырка там. Не было ее в наряде. Проглядела. – Вновь взяла инициативу Марфа. – Ну бывает. Осилила же.

– Ты зачем в брешь полезла, одна, хромая? Скажи мне, Кривная. – Петр наклонился поближе, но расстояние между ними все еще оставалась большим.

– Осилила же. – Ответила Марфа, отстраняясь как можно дальше. Ей казалось, что лицо начальника было прямо перед ее носом. – Осилила. – Повторила она тише.

– Дура ты. А если бы померла?

– И что с того? Нужна я кому больно. Старухой больше, старухой меньше…

– Ты специалист высшей категории. А свой опыт толком и не передала никому.

– Опыт… Толку-то. Передавай, не передавай. Тут талант нужен.

– Значит так… – Петр полез рыться в своих ящиках. – Пиши отчёт, поправляйся. А по весне командирую тебя. – Начальник пустил по столу пачку бумаг, и та остановилась ровнехонько перед старушкой.

– Не поеду! – Твердо ответила Марфа. – В Ленинград… Тьфу! И подавно! Рассадник нечисти.

– Ты, Марфа, с этой нечистью и призвана бороться. Так что поедешь, как миленькая. Или сдавай билет.

Старушка вся напряглась. Смотрела то на бумаги, то на Петра. Ноздри так и играли меняя диаметр. Лампа на потолке начала вторить их такту.

– Я им там устрою. – Сказала старушка схватив и скомкав бумаги. Встала из-за стола и поковыляла к выходу.

– В добрый путь Марфа Федоровна. В Петербург. В Город культуры. – Сказал Петр, когда бабка была уже в дверях.

Марфа обернулась на секунду, но, так ничего и не сказала.

_____________

– Вот мы и пришли. – Отметила девушка и обернулась, закружив подол своего платья, торчащий из под длинного пуховика. – Спасибо, что проводил. Всегда приятно пройтись в компании.

– Да не за что. – Ответил молодой человек, рука которого невольно потянулась к затылку. – Лиз, мы же рядом учимся. Может сходим как нибудь, погуляем? После пар.

– Определенно да. – Тут же согласилась девушка, улыбаясь и строя глазки.

Ребята познакомились только сегодня. Судьба свела их на дне рождении общего друга. Дима, крепкий парень, волейболист, не сразу приметил маленькую, худоватую Лизу. Но, чем больше времени он проводил рядом с ней, тем дальше, на задний план отходили остальные девушки в компании. Чем-то она его манила. Может милыми ямочками на щеках, может голубыми глазами, а может звонким, певучим голоском.

– А может ещё кружок, вокруг дома? – Предложил Дима. – Ты обещала рассказать, про твой опыт с гусями.

– Давай. – Сказала Лиза, быстро глянув время. – До остановки тебя провожу. – И ухватилась за руку кавалера. – А то еще украдут.

Пара ушла от парадной, и двинулась вдоль дома, к перекрестку. От туда Дима без пересадок смог бы добраться до своей общаги.

– Так вот, гуси. – Начала Лиза. – Мне девять. И меня привезли к двоюродной бабке на лето. А она где то за Великими Луками живёт. Нет я и до этого за городом была. Но, вот там, прям деревня деревней. Мы когда заезжали нам корова дорогу перегородила. И мычала ещё такая Му-у-у… – Девушка показала пальцами рожки на голове и начала бадать Диму. – Му-у-у. Папа ее еще отогнать пытался, а она ни в какую. Зараза такая. А я так смеялась, помню. Так смеялась.

– А гуси то где? – Сверкая зубами в улыбке, интересовался молодой человек.

– Сейчас будут гуси уже. Подожди. Значит. Корова нас в итоге пропустила. Приезжаем мы к бабе Нюре, а она гусей завела. Оградка у нее такая невысокая, пасутся они там.

– Так…

– Ну и выхожу я такая, малая утром. Стою на крыльце, блин дожевываю. Вижу гуси по участку гуляют. За оградкой этой. И я такая. Чего это они за оградкой. Спускаюсь, иду к ним. Встаю чуть ли ни в центр этой стаи. И говорю им. Знаешь, так громко, поучительно. Гуси-гуси, га-га-га. И показываю пальцем на оградку.

– А ты умеешь заинтриговать.

– А эти птицы. Бошки свои по поднимали, зашипели, и на меня понеслись и давай щипать. Баба Нюра выбежала на мои визги, а я аж на четвереньках домой несусь. А гуси все толпой меня гонят.