Зомби-крюк

И я нажал на газ.

Я знаю – ты меня любишь

Когда выстрел ударил в лицо, мне не было страшно. Когда любимая поднимает пистолет – ты не видишь его! Ты видишь только ее лицо! Только ее чудесные глаза!

Этот кусок металла с черным дрожащим отверстием – ничто между вами. Пускай она делает что хочет! Это ее жизнь, ее выбор, ее действия. Каждое из которых прекрасно. Ее ошибки – прекрасны, верные действия – чудесны вдвойне.

Она божественна. Она стоит надо мной в свете уличных фонарей и мне ни капельки не больно. Меня отбросило, полыхнуло вспышкой перед глазами. Ну и что! Зато ей весело!

Я вижу как она смеется. Улыбка Леси невероятна. Ни одна реклама, ни одна актриса не сравнится с ней в красоте улыбки. Эти прекрасные белоснежные зубки, пухлые губы идеальной формы.

К ее губам так и тянет прикоснуться. Но только очень осторожно! Чтобы не дай Бог не потревожить, не обеспокоить ее девичью душу. Легким касанием, как взмах бабочки. Потому что она настолько чудесна, ее нельзя ранить даже мыслями.

Я знаю, она промахнулась специально. Пуля оцарапала висок. Она пощадила меня, значит я ей небезразличен.

От этой мысли выступили слезы на мертвых глазах. Я – не безразличен! Может быть даже дорог. Хотя бы чуть-чуть.

Помню мы учились вместе. Еще тогда, в прошлой жизни. Когда я еще мог дышать и разговаривать, и вроде даже любить и улыбаться. Мы вместе с классом ходили в тир. Потому я уверен в ее выстреле.

И теперь, когда Леся села в джип, вместе с друзьями, и уехала, я встал. Я чувствовал ее запах, даже слышал биение ее горячего сердца. Оно билось, живое, в отличие от моего.

Я видел направление, ее запах как четкий след. Как маршрут навигатора в ночном режиме. Я иду к тебе, любимая! Мы будем вместе! Даже если мне придется остановить твое сердце!

Только не умирай

– Слышишь, Леся! Ты меня слышишь? – из ее рта выплеснули капли багровой, дымящейся крови, зрачки с голубой радужкой закатываются.

Хрупкое тело трясут судороги. Как назло пошел дождь и до рассвета ещё далеко. Она лежит и умирает на мокром асфальте. Каблуки тяжёлых ботинок скребут по бетонке, выбивают мелкий щебень, хрип рвется из лёгких.

– Смотри на меня! Смотри! – кричу я. Положил ее трясущуюся голову на колени. Густые пушистые волосы разметались по грязи.

Я сам не понял – настолько быстро все произошло. Вышел из магазина с пакетом продуктов. Ребята ждали внизу ступеней.

Мо курил, привалившись к Уазику, Тан стоял рядом, осматриваясь. Леся играла с Альфой в метре от них. Прыгала, звонко хохотала, хлопала в ладоши. Такая красивая, что я замер и засмотрелся на нее.

Мент-зомбак вынырнул из темноты. И сразу впился в горло Леси, сграбастал ее мертвой хваткой. Полскальпа сметено выстрелом, черная кожаная куртка залита кровью.

Леся пронзительно закричала от боли. Тан метнулся вперед, схватил зомбака, отодрал от девушки. Леся повалилась наземь, хрипя и сжимая рану.

Мент извернулся и впился уже в горло Тану. Овчарка прыгнула на зомби. Повалила его и в воздух полетела черная кровь и ошметки кожи.

Тан рухнул на колени и завалился на бок. Тогда я слетел по ступеням и рухнул рядом с девушкой. Продукты покатились по земле.

– Ито…ел! – прохрипел Тан, булькая кровью.

– Что? – Мо склонился над ним.

Здоровяк собрался с силами.

– Чисто…тел, – прошептал свистящим выдохом.

– Это трава что-ли? – спросил Мо. – И чё она поможет?

Но Тан не ответил. Обмяк и замер. Меня трясло мелкой дрожью. Леся хрипела на коленях, капли ночного дождя стекали по лицу холодными змейками.

Альфа утробно рычала рядом. Затем затихла, с хрустом отгрызла голову зомбаку и подбежала к Лесе. Заскулила с окровавленной мордой.

– Надо искать чистотел! – сказал Мо. – Шанс есть!

Он сунул мне телефон с включенным фонариком.

– Десять процентов! – крикнул. – Там десять процентов зарядки! Быстрее! Я пока помогу ей!

Мо опустился рядом, осторожно переложил Лесю себе на колени. Ее хрип стал тише и реже.

Я встал. Надо найти чистотел! Ночью, под дождем, с десятью процентами…

Мне повезло второй раз в жизни.

На окраине города, ночью, под дождем, я отыскал чистотел. Среди окурков, осколков шифера, стекла, банок в свете телефона высветилась влажная тонкая травинка.

В ней я опознал нужный чистотел. Сорвал, метнулся обратно к пятерке. Телефон пискнул и сдох. Держал курс на мигающие огни Уазика.

Леся затихла. Лишь хрипящее, свистящее дыхание вырывалось из окровавленных губ.

– Вот, чистотел! – я сунул травинку Мо. Он пожевал ее во рту и сунул в рану Леси. Она зашипела и оскалилась. Затихла.

– Для Тана не нашлось? – спросил Мо.

– Нет, – я мотнул головой.

– Давай в машину их.

Вдвоем мы положили раненых в Уаз. Из темноты стали выплывать, медленно раскачиваясь, знакомые фигуры. Две медсестры, врач, коп. Изломанные грязные ходячие, мокрые сквозь стену дождя.

Альфа запрыгнула на привычное место и мы с визгом колес сорвались с места, подальше от мертвяков.

– Жрать то что будем? – буркнул Мо.

– Не знаю, – ответил я.

Вглядывался в разбитую дорогу перед собой, живот недовольно заурчал. Дворники с быстрым скрипом счищали дождь с лобового.

– Может, того? – Мо кивнул на заднее сиденье.

– Чего? – переспросил я.

– Ну, – сказал Мо. – Тан все равно не жилец.

– И что? – спросил я. – Сейчас найдем еще чистотел.

– Найдем, не найдем – не факт, – ответил Мо. – А время то уже упущено. Он не вытянет. Что добру пропадать – зажарим.

– Да ты сошел с ума! – вырвалось у меня.

Мертвая энергия

– Подпусти ближе и кидай гранату! – прошептал Тан.

Он ещё не до конца оклемался и был слаб и бледен. Говорить мог только шепотом, глотал с трудом и кривился от боли, на шее красовался подсохший рубец.

Леся стояла рядом с ним. Чистотел помог ей гораздо больше. Была она бодрой и веселой, почти как обычно.

По дороге мы обнаружили перевернутый армейский грузовик. Его уже конкретно почистили, но удалось отыскать несколько гранат, два Калашникова и два макарова.

В селе отыскали трехэтажный дом. Старый, кирпичный, с маленькими квартирками. Обосновались там. Наглухо закрыли первый этаж. Двери, окна завалили мебелью, чтоб ни одной щелочки.

Закрыли лестницы наверх, на всякий случай. Сами обжили третий этаж. И теперь с высоты наблюдали за приближающимся зомби. Тот ковылял медленно, раскачиваясь и подволакивая сломанную ногу, с торчащей белой костью.

Я сжимал круглую, стальную гранату. Окно распахнуто и веет свежий ветер. Тан с Лесей позади.

– Стойте! – вошёл Мо. – Может приспособим этого зомбака?

– Как это? О чем ты? – спросил я и опустил руку с гранатой.

– Да я в подвале нашел старый генератор, – ответил Мо, потирая грязные, масляные ладони. – Починил чуток, вот думаю, может запрячь зомбака, пускай крутит генератор, ходит по кругу. А нам свет пойдет в проводку. Телефоны зарядим, телеки там, радио послушаем. Что вообще происходит узнаем. Выжившие там, может с правительства кто или армейские выжили…

– Надо тогда найти мешки, веревки, – прошептал Тан. – Окружим его вместе, мешки на голову, повалим, свяжем – как то так.

– Заломаем мертвяка, аха-ха-ха! – звонко засмеялась Леся, захлопала в ладоши.

– Ого! – вскрикнула девушка. Молниеносно достала нож и метнула его в угол. Оттуда из темноты раздался крысиный писк.

– Ужин! – снова засмеялась она.

Гибель любви

Орда мертвяков окружила наш дом под утро. Тан, стоявший на страже, осторожно разбудил всех.

Поочередно мы бродили от окна к окну, тёрли заспанные глаза. Со всех сторон дома были десятки зомби. Серо-черная толпа ворочалась и рычала. Мерно били в двери мощные кулаки, вышибая щепки.

Эхо от ударов разлеталось по пустым коридорам и лестницам. Двери и окна хрустели и ломались.

– Что же теперь делать? – спросил я и поежился от гула очередного удара. – Мы сами себя загнали в ловушку, как крысы.

– Зажарим этих сук! – прохрипел Тан и смачно плюнул в окно.

– О чем ты? – спросил Мо.

– Генератор то, в подвале, – хмыкнул Тан. – Старая модель, ебнет – мало не покажется!

– Ты чё? Ты чё? – вспыхнул Мо. – Подохнуть решил? И нас всех?

– Да! – Леся весело засмеялась. – Бахнем!

– Да вы шизанутые! – заорал Мо.

– А что ты хочешь? – зарычал Тан. – Хочешь чтоб нас разорвали эти мертвяки? У нас нет выхода!

– Должен быть выход! Должен! – Мо нервно закружил по комнате.

– Ну ищи пока! – ответил глухо Тан. – Только нет его! Будь храбрым и признай это! Пошли, ребят!

Втроем мы вышли из комнаты и направились к лестнице. Альфа увязалась за нами. Быстро спустились.

На первом этаже жутко грохотало. Отовсюду несся звон стекол, злобное рычание, треск дерева, скрежет сминаемого металла. По длинному коридору пошли к двери в подвал.

Внезапно одна из дверей рухнула прямо у нас за спинами. Взметнулось облако пыли и из него вынырнул рычащий мертвяк. За ним ещё двое, и ещё.

– Бегите! – крикнул Тан и развернулся к мертвым.

Поднял автомат и треск очереди оглушил нас.

Первый зомбак задёргался, принимая пули. Но не остановился. Так и брел на Тана, за ним в коридор вываливалась сплошная жуткая толпа.

Здоровяк стрелял, пока не закончился рожок. Когда выстрелы стихли, изрешеченный мертвяк добрался до него. Тан отбивался прикладом. Но на него навалились ещё двое зомбаков.

– Бегите! – снова крикнул, бил с размаху в мертвые головы, пинал, отталкивал. Альфа бросилась ему на помощь.

– Бежим! – Леся дернула меня за руку и потащила к подвалу. Последнее что я видел, как Тан падает под навалом из пяти зомби.

Леся протащила меня по лестнице вниз. Туда, в полумрак где гудел огромный генератор. Заряженный зомбак крутил ручку, вышагивая по кругу на верёвку, преследуя такую же крысу.

– Вот газовый баллон! – она подняла пистолет, оглянулась на меня. – Иди ко мне!

Обняла меня, впилась в мои губы своими пухлыми губами. Посмотрела в глаза.

– Знаешь, если бы не это все, – прошептала Леся. – Прощай, любимый.

– Прощай! – прошептал я.