Бегство

Закончив, он помолчал, а затем, деликатно откашлявшись, спросил Анну, понравилось ли ей.

– Очень грустное, – ответила Анна. – Вероятно, вы очень одиноки.

– Вы меня понимаете как никто другой, – обрадованно сказал Виктор. – Это просто чудо!

– А хотите послушать мое любимое стихотворение? – неожиданно для самой себя спросила Анна.

Виктор восторженно закивал головой.

Тихо в городе моем.

Зима.

В белом саване стоят

Дома.

Только окон нет таких,

Где – тьма.

Сводит мрак людей

С ума.

Лишь одно мое окно

Темно…

Анна смолкла на половине строки, почувствовав, что к ее глазам подступили слезы. Она виновато улыбнулась Виктору, который смотрел на нее понимающими сочувственными глазами и ничего не говорил.

– Простите меня, Виктор, – сказала она. – Только не подумайте, что я истеричка.

Если бы в эту минуту Виктор спросил Анну о причине ее слез, она рассказала бы ему все. Однако он деликатно промолчал, и момент был упущен. Они говорили еще о многом, однако между ними уже не было той откровенности и доверия, которые возникли первоначально. Но понимала это только Анна.

Вечер наступил незаметно. Когда начало смеркаться, Анна позволила Виктору проводить себя до гостиницы. Прощаясь, Виктор галантно поцеловал ей руку и не стал напрашиваться в гости, чего Анна втайне ожидала и боялась. Вместо этого он оставил ей свой телефон, написав его маленьким золотым карандашиком на вырванном из крошечного блокнотика листке. Все это он достал из кармана своего бархатного пиджака, в очередной раз вызвав у Анны мимолетную улыбку.

– Я увижу вас завтра? – спросил Виктор. – Вы позвоните?

– Я не знаю, – честно ответила она. – Мне надо подумать.

Он не стал настаивать и, поклонившись, ушел, почти неслышно ступая, словно безмолвная призрачная тень растворилась в сумерках. Анна проводила его взглядом, но не остановила. На сегодняшний день с меня достаточно приключений и впечатлений, подумала она. Внезапно она почувствовала себя такой опустошенной и усталой, что с трудом смогла дойти до своего номера. Анна почти заставила себя принять душ перед тем, как лечь в кровать. Она заснула, едва ее голова коснулась подушки.

Но сон ее в эту ночь, в отличие от предыдущей, оказался беспокойным. Ей привиделась та самая картина Верещагина, которая ужаснула ее в Третьяковской галерее. А затем рама куда-то исчезла, и Анна оказалась участницей происходящего. Она стояла рядом с каким-то офицером и православным священником, отпевающим русских солдат, погибших при штурме города Плевна. А перед ней расстилалось бескрайнее поле, усеянное тысячами мертвых тел, слегка присыпанных землей. Над полем низко нависали мрачные грозовые тучи, сквозь которые пробивались косые солнечные лучи, освещающие чахлые кустики и неровные борозды земли, покрытые пожухлой травой. Анна задыхалась от тяжелого сладковатого запаха мертвой гниющей плоти. И чувствовала почти невыносимое страдание от мысли о том, сколько детей не родится от этих убитых на никому не нужной войне здоровых крепких мужчин…

Когда Анна проснулась, лицо ее было в слезах, и даже подушка под головой оказалась влажной. Она чувствовала себя совершенно разбитой, будто не спала всю эту ночь. Вдруг ей захотелось немедленно вернуться домой, обнять мужа, прижаться к нему всем своим истосковавшимся по его ласке телом и забыться, ни о чем не думать. Но это был только внезапный порыв, с которым Анна быстро справилась.

Чтобы успокоить свое мятущееся в груди сердце, Анна решила прогуляться по парку. Она надеялась снова увидеть безмятежно плавающих по озеру лебедей, а если удастся, то и приманить их к берегу и покормить с руки.

Но когда Анна вышла из гостиницы, то первое, что она увидела, был Виктор. Он терпеливо поджидал ее, стоя возле небольшого автомобиля лимонного цвета. Вишневый пиджак свободного покроя он сменил на элегантный черный костюм, напоминающий смокинг. Выражение лица Виктора было официальным и торжественным, в руках он держал большой букет белых роз. Могло показаться, что он простоял так всю ночь, поджидая ее. Анна непритворно изумилась.

– Виктор, это вы? – воскликнула она, сама тут же поняв, насколько глупо прозвучала эта фраза.

– Я, – ответил он очень серьезно. И протянул ей букет. – Примите эти цветы как дань моего восхищения и, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая.

– Хорошо, – кивнула Анна, пряча лицо в цветы, словно вдыхая их аромат, а на самом деле пытаясь скрыть свое смущение.

– Анна, я долго думал, – начал Виктор. – И пришел к выводу… В общем, выходите за меня замуж! Я люблю вас. И уже очень давно.

– Но ведь мы встретились только вчера, – сказала изумленная Анна. – А вы говорите – давно!

– Так оно и есть, – запротестовал Виктор. – Наша встреча вчера в Третьяковской галерее не было случайностью, сама судьба свела нас, услышав мои молитвы. Ведь я хожу туда уже много лет и любуюсь вами.

– Мной? – спросила Анна удивленно.

– Пусть не вами, а молодой женщиной с картины, – поправился мужчина, досадливо отмахнувшись. – Но ведь вы с ней так похожи! С того самого дня, когда я увидел ее впервые, меня мучила мысль, что она навсегда останется для меня неизвестной. Но когда я вчера встретил вас, то женщина на холсте обрела имя. И это имя – Анна.

Анна задумчиво смотрела на мужчину, пытаясь понять, не сумасшедший ли он. Но было не похоже на то, что перед ней стоит безумец. Мужчина был сильно взволнован – и только. То, что он говорил, звучало искренне и даже убедительно.

Анна не знала, как ей поступить. Ситуация казалась абсурдной. Самым разумным было попытаться перевести все в шутку, но она понимала, что едва ли ей это удастся. Виктор был настроен слишком решительно.

– Я так понимаю, что вы не женаты, если делаете мне предложение, – растерянно сказала она.

– Я вдовец, – просто ответил он. – Уже много лет.

– Но ведь у вас есть дети?

– К сожалению, Бог не дал мне детей, – сказал он с печальным вздохом. И с затаенной надеждой спросил: – Но ведь у нас с вами они могут быть, не так ли?

– Все может быть, – задумчиво произнесла Анна, чувствуя себя попавшей в мышеловку. И она не знала, как оттуда выбраться и привычно спастись бегством.

– Так вы согласны? – спросил Виктор.

– А я могу подумать? – сказала Анна, жалко, как ей показалось самой, улыбнувшись. Она не любила просить, а сейчас как будто выпрашивала что-то, и чувствовала себя неловко.

– Разумеется, – ответил Виктор. Он даже повеселел, как будто до этого опасался, что Анна откажет ему, а отсрочка давала шанс. – Я могу подождать. Я все понимаю! Ведь для вас это так неожиданно…

– Вы даже представить себе не можете, насколько неожиданно, – заверила его Анна.

Виктор впервые улыбнулся. И снова как будто стал моложе и привлекательнее.

– Анна, если у вас нет на этот день других планов, то предлагаю вам совершить экскурсию по Москве, – почти торжественно сказал он. – Я покажу вам свои любимые места. Может быть, это поможет вам лучше понять меня. А потом…

– А потом будет видно, – остановила его Анна. – Знаете, не люблю загадывать.

– Как и я, – сказал Виктор, открывая перед ней дверцу своего автомобиля.

Садясь в салон автомобиля, Анна чувствовала себя маленькой растерянной девочкой. Она как будто входила в темную комнату, где ее поджидало нечто неведомое и, быть может, опасное. Она боялась не Виктора. Наоборот, он внушал ей доверие и даже вызывал симпатию. Но именно это и пугало ее.

Она не проронила ни слова, пока они не подъехали к Новодевичьему монастырю. Увидев знакомые башни, Анна невольно улыбнулась.

– Надеюсь, Виктор, вы не хотите заточить меня в этот монастырь? – спросила она, нарушая молчание. – Не говоря уже о том, что я не особа царских кровей, к которым он привык.

– Это в далеком прошлом, – серьезно ответил Виктор, давая понять взглядом, что ее шутки неуместны. – В настоящем это обитель, в которой я часто провожу время, размышляя о смысле своей жизни. А если говорить о будущем… Здесь мы будем венчаться, если вы ответите согласием на мое предложение.

– Виктор, а вас не смущает, что я в некотором роде не свободная женщина? – спросила Анна, решив, что с нее достаточно сюрпризов. И в ответ на его удивленный взгляд пояснила: – Ведь у меня есть муж, о котором вы ни разу не спросили.

– Вы венчались с ним в церкви? – спросил Виктор, казалось, совсем не удивленный.

– Нет, – ответила она. – А разве это важно?

– У вас есть дети? – продолжил он, не отвечая на ее вопрос.

– Нет, – опустив голову, тихо ответила она.

– Тогда ваш брак фиктивный, – убежденно сказал Виктор. – Вас не связывает с вашим мужем ничто, что могло бы нам помешать.

– Ничто, кроме любви, – почти неслышно произнесла Анна.

Она сказала это так тихо, что Виктор ее не расслышал. Или только сделал вид, что не услышал. Он показал ей на красивое старинное здание, стоявшее неподалеку от монастыря.

– А вот это дом, в котором мы будем с вами жить. Из окна моей квартиры хорошо виден Новодевичий монастырь. Часто по утрам, когда я просыпаюсь, лучи восходящего солнца падают на его башни, превращая их в…

– Мне бы хотелось увидеть это самой, и если можно, то прямо сейчас, пока еще не закончилось утро, – не дала ему договорить Анна. Казалось, она на что-то решилась и теперь спешит, чтобы не передумать. – Надеюсь, моя просьба вас не затруднит?

Виктор собирался что-то ответить или спросить, но, сделав над собой усилие, промолчал. Автомобиль заурчал мотором, словно сытый зверь, и тронулся с места.

Квартира Виктора напоминала антикварный магазин. Она была заполнена старинной громоздкой мебелью, коврами, картинами, статуэтками, шкафами с книгами. Все эти вещи явно копились и собирались не одно поколение, передаваясь по наследству. И на всем лежал густой слой пыли. Анна шла осторожно, опасаясь что-то задеть и уронить или сломать. Ей казалось, что почти каждая вещь здесь имела музейную ценность.

Виктор подвел ее к окну, из которого действительно был хорошо виден Новодевичий монастырь. Глядя на него, Анна задумчиво произнесла:

– Не страшит меня ничто

Давно.

И, отвечая на удивленный взгляд Виктора, она пояснила:

– Это строки из моего любимого стихотворения, которые я не дочитала вам вчера из-за своих слез.

– Прочитайте снова, – попросил он. – Я с удовольствием послушаю.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила она, оборачиваясь к нему. – А сейчас поцелуйте меня. Только не говорите, что вам этого не хочется.

– Я очень этого хочу, – сказал он, нерешительно обнимая ее. – Но видите ли, Анна… У меня давно не было женщины. С тех самых пор, когда умерла моя жена. Сказать по правде, я боюсь разочаровать вас.

– Никогда ничего не бойтесь, – прошептала Анна, подставляя ему губы. – Если опасность реальная, то страх вам не поможет. А если мнимая, то потом вам будет стыдно.

– Вы не только красивая, но и очень умная женщина, – сказал Виктор, целуя ее. – Мне очень повезло, что я встретил вас.

– Так чего же вы ждете? – спросила Анна. – Чтобы я сама начала раздеваться?

Однако Анне действительно пришлось раздеться самой. Виктор только мешал ей своими дрожащими от волнения руками. Потом Анна помогла раздеться ему. Ей еще многое пришлось взять на себя после того, как они легли в постель. И когда все закончилось, она чувствовала себя слегка усталой, как будто выполнила приятную, но тяжелую работу. Поэтому она встала не сразу, как делала это всегда, а какое-то время лежала, словно отдыхая и набираясь сил перед дальней дорогой.

– Я не разочаровал тебя? – спросил Виктор, глядя на нее с тревогой.

Анна невольно улыбнулась, подумав, что мужчины все одинаковые, сколько бы лет им ни было. Их заботит совсем не то, что волнует женщину. И прав был Пушкин – их так легко обмануть, потому что они рады обманываться сами.

– Ты не разочаровал меня, – сказала она. И это было действительно так. Трудно разочаровать того, кто даже не был очарован.

– То, что произошло между нами…, – Виктор запнулся, словно не решаясь произнести то, что хотел, но все же продолжил: – Это значит, что ты согласна? Ты будешь моей женой?

– Возможно, – сказала Анна, снова невольно удивляясь тому, как он старомоден. Мало кто из современных мужчин придал бы такой смысл ее вызванному жалостью желанию отдаться ему. – Но даже если так – ведь ты же не сию минуту поведешь меня под венец?

Виктор радостно улыбнулся и, по своему обыкновению, серьезно ответил:

– Все не так просто, как тебе кажется, моя дорогая. Мы не можем прийти в Новодевичий монастырь и сказать: «Обвенчайте нас!» Но, поверь, если бы это зависело только от меня…

– Вот и хорошо, – не дослушала его Анна. – Не будем торопиться. Сейчас я вернусь в свою гостиницу, приведу себя в порядок, переоденусь…

– А я? – почти робко спросил Виктор.

– А ты заедешь за мной вечером, если к тому времени не передумаешь, – ответила она, пряча свои глаза. – И мы продолжим нашу прогулку по Москве.

– А что я буду делать весь день? – в голосе Виктора, когда он это спрашивал, звучала грусть.

– Сходи в Третьяковскую галерею, – улыбнулась Анна. – Или в Новодевичий монастырь. Или куда-нибудь еще. Ведь как-то ты жил до встречи со мной? В общем, не скучай.

– Я буду скучать, – упрямо, как ребенок, который только выглядел стариком, произнес Виктор.

– Хорошо, скучай, – не стала она спорить. – Мне это будет даже приятно.

– Я провожу тебя, ты разрешишь? – спросил он.