История военного искусства с древнейших времен до XVII столетия

Таким образом, сначала у греков был только один род войск – пехота, которая разделялась на тяжелую и легкую, различавшихся в вооружении.

Тяжелая пехота – гоплиты (латники) – составлялась полными гражданами или полугражданамн, a легкая пехота – туземцами или рабами.

Гоплит имел на себе шлем, панцирь и наножные латы, кожаный, обитый металлом, щит, короткий меч и ручные копья от 8—10 футов длины.

Слуги не имели предохранительного вооружения и были снабжены метательным оружием: дротиками, пращами, а также ножами и палицами.

Обыкновенно все латники строились или в одну шеренгу, или в несколько, а в затылок за ними – их слуги. Построение это называлось фалангою. Вся армия составляла одну фалангу без разделений. В бою гоплиты, наступая в фаланге, бросались на противника, прорывались в интервалы и брались за мечи, более удобные в рукопашной схватке. Слуги перед атакою поражали противника через головы или в промежутки между гоплитами, а в бою добивали сбитых врагов, выносили раненых из боя или же грабили неприятельский лагерь.

Вскоре после Персидских войн этот обычай ставить в строй полувооруженных слуг исчезает в греческих войсках. Спартанцы во время Пелопоннесских войн имели только одни пешие войска, – тяжелую линейную пехоту, в рядах которой были только лакедемоняне. Свободные туземцы (периеки); рабы же сопровождали их в качестве щитоносцев (гипаспистов) и обозных слуг. Службу легких войск несла молодежь, вооруженная так же, как и старые воины.

Спартанская фаланга строилась в 8 и более шеренг в глубину; при таких условиях не каждый воин был передовым бойцом, а потому вместо самодеятельности отдельных воинов получает большое значение управление войсками в бою.

С течением времени выяснилось, что бой одной только тяжелой пехотой односторонен и что прибавка к боевому порядку легкой пехоты, действующей метательным оружием, значительно облегчает подготовку атаки.

Первый пример введения легкой пехоты показали Афины, но нужно было закрепление этого нововведения серьезным боевым опытом. Таким опытом был бой на острове Сфактерии (424 г. до Р. X.). Он имел в древней военной истории такое же значение, как в новой сражение при Лексингтоне (1775 г.), ибо оба они закрепили значение легкой пехоты и боя метательным оружием из рассыпного строя.

Обстоятельства этого боя были следующие: при осаде Полоса, защищаемого Демосфеном, спартанцы заняли прикрывавший входы в гавань остров Сфактерию. Когда к афинянам прибыли подкрепления, они осадили остров и держали его в блокаде 72 дня, но, не видя ей конца, решились произвести высадку на остров и атаковать гарнизон острова в 420 гоплитов. Ночью афиняне высадили 800 гоплитов, которые вырезали прибрежную стражу; к утру были высажены еще 800 стрелков и 800 пелтастов (легкая пехота, получившая название от облегченного щита – пелта). С рассветом афиняне двинулись впереди и, встретившись со спартанцами, окружили их со всех сторон своею легкою пехотой, осыпавшей их дротиками и камнями: когда спартанцы бросались в атаку в одну сторону и бывшие перед ними бежали, то остальные надвигались и засыпали спартанцев ударами. Спартанцы начали выбиваться из сил и, атакуемые со всех сторон, двинулись к небольшому укреплению, сложенному из камней на оконечности острова, неся по дороге большие потери. Но, заняв укрепление, они были обойдены отрядом афинян, пробравшимся по ненаблюдаемой тропинке. Не имея никакой надежды на спасение, спартанцы сдались в плен в числе 292 чел.; остальные 118 чел. были убиты. Афиняне понесли самый малый урон, так как в деле принимали участие только их легкие войска.

Это по-видимому ничтожное дело имело большое влияние на тактику греческой пехоты именно потому, что в нем потерпели поражение первые воины тогдашнего мира – спартанцы.

С этого времени латники постоянно сопровождаются отрядами легкой пехоты, которая постепенно увеличивается в числе. Большею частью отряды эти пополнялись наемниками, а иногда, для дальних походов, даже и гоплиты комплектовались наемниками. У греков скоро начало обнаруживаться нерасположение к военной службе, и они начали переходить к найму вооруженной силы. Явились лица, подобные Ификрату, которые вербовали отряды и нанимались с ними на службу желающим. В руках этих людей техническая сторона пехоты стала быстро развиваться: снаряжение гоплитов было облегчено, и им даны удлиненные копья; при построении фаланги в 8 и более шеренг, при смыкании их, концы копий трех или четырех передних шеренг приходились впереди фронта и следовательно могли действовать против неприятеля. Впоследствии Ификрат пошел дальше: он решил иметь одну среднюю пехоту – пелтастов, которые могли бы действовать в рассыпном и сомкнутом строе. Пелтасты Ификрата имели шлем, куртку в несколько слоев холста и легкие латы, прикрывавшие ноги и бедра; вооружение их было – дротики и хороший меч.

Дальнейшие усовершенствования в тактике и потом в стратегии были произведены Ксенофонтом, Эпаминондом и, наконец, Александром Македонским. Но, чтобы оценить значение и причины этих изменений, необходимо бросить взгляд на войны, веденные греками в течение 175 лет, с 496 по 323 г. до Р. X. Главнейшие из них были:

• Войны за независимость (Греко-персидские войны).

• Пелопоннесская война.

• Экспедиция и отступление десяти тысяч греков.

• Борьба Спарты и Фив за гегемонию и, наконец,

• Походы Александра Македонского.

Греко-персидские войны

В колониях, на азиатском берегу, греки столкнулись с персами на почве коммерческих интересов. Царь персидский Дарий решил завоевать Грецию. Первый поход Мардония в 495 г. до Р. X. потерпел неудачу: у Афонского мыса буря уничтожила большую часть персидского флота.

В 490 г. до Р. X. многочисленная армия Дария Гистаспа на судах двинулась к берегам Аттики. Персидские генералы выбрали место для высадки к северу от Афин против Марафона. Афиняне, поддержанные платейцами в числе 10 тыс., двинулись навстречу персам и расположились лагерем на высотах против неприятельского флота. Вскоре 100 тыс. пехоты персов и 10 тыс. конницы начали высаживаться на низменном берегу, между двумя болотистыми ручьями, защищавшими фланги передового десанта, но препятствовавшими развернуться всей армии. Мильтиад, командовавший греческими войсками, воспользовался благоприятной обстановкой. Он построил свою небольшую армию, полторы версты прошел бегом навстречу изумленным такою дерзостью и не готовым к бою персам, вдобавок затрудненным еще производством высадки, и атаковал их. Персы, сжатые с фронта афинянами, с флангов болотистыми долинами рек, а с тыла морем, были опрокинуты – и, потеряв 6400 чел., сели обратно на суда и ушли. Афиняне и платейцы потеряли 102 чел. Греция была первый раз спасена. Спартанцы (21 тыс.), пройдя 200 верст в трое суток, не поспели к бою и вернулись назад.

Победу греков легко объяснить: они внезапно атаковали противника и искусно воспользовались местностью, в высшей степени для них благоприятною. Персы же наделали целый ряд ошибок.

Через 10 лет Ксеркс, сын и преемник Дария, решил произвести окончательное завоевание Греции. Четыре года собирали войска со всего государства, и, чтобы не потерпеть крушения флота, они перешли через Геллеспонт по двум мостам на судах, в 1¼ версты длиною – и двинулись, сопровождаемые флотом, по берегу моря в Грецию. По Геродоту, армия Ксеркса была 2 317 610 человек сухопутных войск и флота. Достигнув Фермопил, дефиле на границе Греции и Фессалии, образованного горою Этой и Эгейским морем, он встретил расположившийся на укрепленной позиции (невысокие каменные стенки) отряд в 7 тыс. чел. под начальством спартанского царя Леонида. Спартанцев в его отряде было всего 300 человек. В течение нескольких дней Леонид отбивал атаки персов, но потом они обошли его отряд по тропинке, указанной шпионом Эфиальтом, сбили поставленный на ней Леонидом тысячный отряд фокеян и угрожали ему окружением. Тогда Леонид отпустил всех союзников, а сам с 300 спартанцев атаковал неприятельский лагерь, бросившись в середину его, и пал со славою, повинуясь священным законам своей родины.

Ксеркс вторгнулся в Грецию. Он грабил Аттику в то время, как его флот угрожал Афинам с юга, со стороны Саламина. Греческим флотом командовал Фемистокл, решившийся на море применить тактику Мильтиада, давшую ему такой блестящий успех. Он избрал для сражения узкое место, где флот противника не мог развернуться, а столкнулись только головы колонн. Саламинская битва, в которой численность персидского флота была парализована, выиграна Фемистоклом.

Вскоре Ксеркс с большею частью сил ушел из Греции, оставив 300 тыс. под начальством Мардония. В 479 году Мардоний был разбит в сражении при Платее союзной греческой армией, числом в 110 тыс. чел., в которой было 38 700 тяжелой и 71 300 легкой пехоты. Конницы же греки вовсе не имели.

После этого греки еще 30 лет с промежутками вели войну с персами, но уже не оборонительную, но наступательную на море и на островах вдоль берегов Малой Азии.

Персидские войны подняли уверенность греков в своих силах перед азиатскими народами и познакомили их с военным искусством персов, стоявшим на более высокой ступени совершенства, чем греческое.

Пелопоннесская война была борьбою Спарты с Афинами из-за гегемонии. Она продолжалась 27 лет (431–404 г.) и изобиловала массою осад, действиями малой войны, преобладанием политики над чисто военными соображениями и широким применением полевого инженерного искусства. В ней, наконец, начали вырабатываться значительные усовершенствования в области тактики. Еще большее влияние в этом отношении должно было произвести отступление 10 тыс. греков из долины Евфрата в Грузию под начальством Ксенофонта.

Отступление 10 тысяч греков. Они нанялись к Киру Младшему, правителю Малой Азии, который задумал свергнуть с трона своего брата Артаксеркса. С этою целью в 401 г. он собрал большую и прекрасно устроенную армию и двинулся на Вавилон. В битве при Кунаксе успех уже обнаруживался на стороне Кира, когда он был убит. Персы, бывшие с ним, разбежались, а 10 тыс. греков без начальников, которых изменою персы истребили, избрали своим предводителем молодого историка похода Ксенофонта, поразившего их своею энергией и находчивостью. Отступление это по искусству выполнения и по красотам изложения его Ксенофонтом бессмертно.

Чтобы переправиться через р. Тигр, греки двинулись к его верховьям и там совершили переправу без затруднений. В равнине они строились в виде пустого каре, внутри которого двигались обозы. На местности пересеченной они строились в колонны. На ночлег они располагались в селениях, а биваком – только тогда, когда не было жилых мест. Переправу через реки с боем они производили так, как это делается теперь: демонстрациями отвлекали внимание противника от пункта переправы, потом перебрасывали на неприятельскую сторону десант, а затем приступали к постройке моста. В земле кордухов для облегчения перехода через горы Ксенофонт занимает командующую высоту, задерживая гребень или захватывая своевременно теснины. Наконец греки достигли Колхиды и увидели море, но еще им оставался трудный путь до Трапезунда. Колхидяне заняли горы и хотели преградить им путь (январь 400 г. до Р. Х.). Греки построили сплошную фалангу, но Ксенофонт посоветовал идти вперед не линией, а построив всю армию по лохосам с интервалами, которые должны идти на одной высоте: «…потому, что полная линия сама собою разорвется». Здесь гора доступна, там подъем затруднителен. Воин, долженствовавший сражаться в полной линии, потеряет бодрость, увидев интервалы. При том же, если мы двинемся густою колонною, то неприятельская линия нас охватит и, обошедши наши крылья, может против нас действовать по произволу. Если же мы, напротив, построимся в небольшое число воинов в глубину, то я не удивлюсь, если наша линия будет где-нибудь прорвана по причине многочисленности варваров и стрел, которые на нас посыплются. Как скоро неприятель прорвется в одном пункте, то вся греческая армия будет разбита. И потому я думаю идти вперед многими колоннами, каждая в лохос, оставляя между ними довольно пространства, так, чтобы наши последние лохосы и выдались за крылья неприятельской армии… Каждый лохос пойдет туда, где дорога будет удобнее. Неприятелю нелегко проникнуть в интервалы, потому что он очутится между двумя рядами наших копий. Ему так же нелегко будет истребить лохосы, идущие колонною. Если один будет с трудом удерживать напор неприятеля, ближайший поспешит к нему на помощь, и как скоро один достигнет вершины горы, то неприятель не устоит»[13]. Эта выдержка – целая терция современного строя поротно в одну линию.

Греки построили 80 лохосов, каждый 8 рядов по фронту и 12 в глубину. Псилы (легко вооруженные) и стрелки составляли три отдельных отряда, по 600 чел. каждый. Один из них стал перед серединою, а два по флангам. Фланговые отряды двинулись первыми. Колхидяне, чтобы их охватить, растянулись и разорвались в центре, тогда передовой отряд бегом бросился в этот прорыв и занял вершину горы; колхидяне были опрокинуты. Далее греки беспрепятственно дошли до Трапезунда, сделавши около 6000 верст в год и три месяца.

Поход Ксенофонта должен был оказать большое влияние на развитие греческой тактики, что мы и видим в Фиванской войне: с другой стороны он окончательно убедил греков в их превосходстве над персами, в слабости Персидского государства и в возможности одолеть и разрушить его; указал им в этом разрушении новую, важную политическую и культурную задачу и обширное поприще для их военной деятельности.

Войны Спарты с персами и греческим союзом (Фивами) (399–362). Война Спарты с Персией продолжалась 12 лет и носила на себе характер Пелопоннесских войн, т. е. преимущественно отличалась действиями малых отрядов на суше и на море, широким применением осад городов и полевого инженерного искусства.

Агесилай и Ификрат заявили о себе в войнах как особенно искусные генералы. Но в этой, по-видимому, ничтожной, двенадцатилетней войне, окончившейся невыгодным для греков Анталкидовым миром (387 г.), подготовлялся следующий за нею непосредственно блестящий период в истории военного искусства европейских народов.

16-тилетняя борьба Спарты с Фивами за гегемонию (378–362 до Р. Х.) составляет эпоху в развитии тактики.

Она отмечена появлением в греческой армии кавалерии и применением косвенного боевого порядка в бою. Воспользовавшись общим недовольством греков на гегемонию Спарты, два великих патриота, генералы Пелопид и Эпаминонд, в течение нескольких лет подняли военную подготовку и дух фиванской армии и вызвали борьбу со Спартой. На седьмой год этой борьбы произошло сражение при Левктрах, до сей минуты поражающее мир удивительным творчеством главнокомандующего фиванской армии – Эпаминонда.

Левктры (371 г. до Р. Х.) лежат в полупереходе к юго-востоку от Фив. Около них расположилась спартанская армия Kлеомброта: 10 тыс. человек пехоты и 1 тыс. очень плохой конницы. Навстречу ей вышла фиванская армия Эпаминонда в 8 тыс. чел. (6 тыс. чел. тяжелой пехоты и 1300 чел. конницы). Эпаминонду приходилось атаковать сильнейшего числом противника и славившегося до того времени непобедимостью. Он решил задачу гениально: искусными демонстрациями развлек внимание противника и затем провел в жизнь принцип частных побед – экономии, сбережения сил посредством выигрыша времени, явившись на решительном пункте в решительную минуту сильнее своего противника.

Сражение разыгралось следующим образом: Эпаминонд решил атаковать армию Клеомброта не целым своим фронтом на целый же фронт неприятеля, но усиленным левым крылом своим на правое крыло неприятельского войска, т. е. на лучшую, надежнейшую часть и главную силу его – на спартанскую фалангу, удерживая между тем на месте правое свое крыло, а в середине наступая для поддержания левого крыла уступами с левого фланга, словом, решил левым своим крылом произвести нападение на правое крыло неприятеля в косвенном боевом порядке. Для этого он построил оконечность левого крыла фиванской фаланги в один сомкнутый, глубокий четырехугольник (колонну), имевший 32 ряда по фронту и 48 шеренг в глубину (1536 гоплитов). Середину же и правое крыло фаланги (4464 гоплитов) он построил глубиною только в 8 шеренг (обычное построение было 12) и придал им легкую пехоту. Священную дружину Пелопида (300 отборных воинов) поставил на левом фланге четырехугольника. Расположение же спартанской конницы впереди спартанской фаланги побудило его, в намерении воспользоваться этой ошибкой, расположить бывшую у него отличную фессалийскую конницу напротив спартанской.

Накануне был праздник. Царь Клеомброт и многие спартанцы не были расположены давать в этот день бой, хотя обе армии и выстроились одна против другой. Эпаминонд и этим обстоятельством воспользовался: он приказал своим воинам двинуться к лагерю, показывая вид, что они тоже не хотят в этот день атаковать спартанцев. Как только спартанцы заметили это, многие из них оставили ряды и пошли в свой лагерь. В это время фессалийская конница понеслась на конницу спартанскую, опрокинула ее на свою фалангу, произведя в ней большой беспорядок; колонна же к атаке и священная дружина Пелопида бегом пошли в атаку. Не успела спартанская фаланга прийти в порядок, как она была атакована колонной с фронта, а дружиной Пелопида с фланга и тыла. Скоро она была опрокинута, Клеомброт убит, а победоносная колонна атаковала во фланг остававшуюся еще на месте часть фаланги спартанцев в то время, как ближайший уступ атаковал ее с фронта. Центр и левое крыло бежали, не приняв удара, и фессалийская конница их преследовала. Потеряв убитыми, сверх Клеомброта, более 400 спартанских гоплитов (из числа 700) и до 1000 лакедемонян, спартанцы просили перемирия для погребения убитых, чем признали победу фиванцев. Впоследствии они протестовали против этой победы, утверждая, что она украдена у них Эпаминондом, так как столкновение произведено было не по принятому обычаю; но современники не приняли этого возражения, и гегемония с того времени перешла в Фивы.

Сражение при Левктрах представляет образцовое и вполне законченное тактическое явление. Кроме превосходно обдуманного и выполненного плана, в нем ясно видны все три фазиса боя: подготовка, удар и преследование. Подготовка выразилась в демонстративном отступлении и сосредоточении сил на левом крыле, в ударе конницей и в поддержке левого крыла уступным расположением остальных частей армии. Все эти действия, быстро следуя одно за другим, были таким образом в самой тесной внутренней связи во времени. Решительный период боя – удар состоял из одновременной атаки колонны с фронта и священной дружины во флаг и тыл (сочетание фронтальной и фланговой атак). Преследование кавалерией было непродолжительное, так как оно вообще было не в обычаях того времени: опрокинув противника, тогдашние армии опускали щиты и останавливались, овладевши полем сражения. Таким образом, это сражение, поразительное по идее (принявши во внимание обстановку того времени), не менее поучительно и по исполнению: два основных условия, в которых выражается тактическое искусство: 1) самая тщательная подготовка атаки и 2) единство в ведении боя, получили в нем полное выражение. Здесь же доказан принцип частной победы, т. е. влияние успеха, одержанного на решительном пункте в решительную минуту боя, на исход всего столкновения. Уступая в силе вообще, Эпаминонд достигает благодаря выигрышу во времени решительного превосходства над противником в одном пункте и тем одерживает победу.

В сражении при Мантинее (362 г. до Р. Х.) в тактике боя Эпаминонд идет дальше. Там кавалерия его, поддержанная легкой пехотой, атаковала стоявшую на фланге кавалерию спартанцев, преследовала ее, а потом атакою с фланга и тыла содействовала удару колонны и священной дружины. Это совместное употреблении кавалерии и пехоты было новым шагом в тактике боя.

Александр Македонский воспользовался идеями Эпаминонда в более величественных формах.

Со времен Эпаминонда в военном искусстве получил полноправность новый элемент – тактика, основанная на значении масс; тактика же, строившая свои соображения на значении отдельного воина, хотя и не была совершенно изгнана, что оказывалось невозможным, но она уже не могла снова достигнуть исключительного господства. При таких условиях управление войсками начало получать большое значение.

Военное искусство Александра Македонского. Филипп Македонский сделал новый шаг в вопросе об организации армии – он создал постоянные войска, пополнявшиеся набором среди населения Македонии. Вдобавок к ним во время войны подвластные и союзнические народы выставляли контингенты и дружины, а также вербовались и наемные войска.

Лучшею частью постоянной армии были: 1) гвардия македонских царей, состоявшая из тяжелой конницы (катафракты, гетайры), в числе 15 илосов (180–250 коней в каждом) и тяжелой пехоты (песетеры), пополнявшихся из македонского дворянства; 2) 6 т. агема гипаспистов.

Отборная часть из них называлась аргираспиды (серебро-щитоносцы, получавшие за отличие доспехи, украшенные серебром); это была средняя пехота, подобная пелтастам Ификрата, но в более легком снаряжении, ибо не имела дротиков, так как подготовка атаки возлагалась на легкие войска; гипасписты же развивали успех кавалерии, врываясь по ее следам в сделанную ею брешь в боевом порядке противника.

Остальная македонская пехота была: 1) тяжелою – при Александре образовала 6 фаланг, каждая в 4096 чел.; фалангиты-гоплиты (сариссофоры) имели длинные пики до 24 фут. (сариссы), мечи, высокие и тяжелые щиты и 2) легкою, предназначаемую для подготовки удара метательным оружием; она пополнялись из бедных классов населения Македонии, а также подвластными и союзными народами.

Конница была трех видов: 1) тяжелая, часть которой была вооружена тоже сариссами – сариссофоры; 2) средняя – димахосы, способная к бою в пешем и конном строю и 3) легкая, действовавшая метательным оружием.

Нормальный состав македонской постоянной армии был 30 тыс. чел.: 16 384 тяжелой пехоты, 8192 средней и 4096 конницы, в том числе 1320 офицеров и начальников, и таким образом, пехота составляла 6/7, а конница 1/7 всей армии.

Тяжелая пехота строилась в 16 шеренг; при смыкании фаланги в глубину. 4–5 рядов пик могли выставиться перед первой шеренгой. Тактическую и административную единицу представляла синтагма – 16 рядов – всего 256 чел.; две синтагмы – пентакосиархия; две пентакомиархии – хилиархия (64 ряда по 16 шеренг – 1024 чел.).

Хилиархия, отвечавшая современному батальону, играла большую роль в армии Александра; она составляла треть таксиса — отдельной части, под командой особого начальника. Из сочетания 5, 6, и 8 таксисов составлялась фаланга македонских гоплитов в походе в Азию. Первоначальное число таксисов было 6 и отвечало числу македонских провинций, из которых они пополнялись; стало быть, это были как бы провинциальные полки.

Две хилиархии составляли в расчете фаланги мерархию (2048 чел.), две мерархии – малую фалангу (фалангархию – 4096 чел.).

Малая фаланга представляла неделимое целое в боевом порядке и стояла без интервалов.

Две малые фаланги с интервалом между ними в 48 футов составляли дифалангархию, или крыло. Два крыла, с интервалом в 96 футов между ними, составляли большую фалангу в 16 384 чел. Гипасписты строили фалангу в 8 шеренг.

Легкая пехота входила в состав фаланги, но вела бой в рассыпном строе впереди ее фронта (фалангархия – 345 шагов на 256 чел., по 11/8 шага по фронту на человека.

Тяжелая и средняя конница разделялась на илосы, которые имели по 16 рядов в 4 шеренги, т. е. 64 чел.; на гиппархии – состоявшие из 8 илосов (512 чел.) и на спитагмы, соответствовавшие большой фаланге (4096 чел.).

Боевой порядок македонской армии был следующий: линия фаланг, тяжелой пехоты составляла центр; правое крыло состояло из средней пехоты, гвардии и македонской конницы; левое – из легкой пехоты и лучшей легкой конницы вспомогательных контингентов (фессалийской). Легкие войска частью находились перед фронтом (а частью были собраны на правом фланге), в некоторых боях небольшие части легкой пехоты и конницы располагались во второй линии за обоими флангами, и, наконец, часть войска оставлялась для охранения обоза и лагеря.

Бой македонской армии заключался в следующем: выстроив боевой порядок, она двигалась вперед уступами с правого фланга – наступной уступ, обыкновенно предводительствуемый самим Александром, состоял из тяжелой македонской конницы, средней пехоты и части легких войск: затем следовали фаланги тяжелой пехоты, и, наконец, конница левого крыла. Удар производился наступным уступом: катафракты делали пролом в рядах противника, затем в него врывались гипасписты и своими мечами развивали успех. Если неприятель бежал, то сариссофоры и легкая конница начинали преследование, македонская же тяжелая конница оставалась в руках вождя и, как, например, в Арбельском сражении, играла роль резерва, при помощи которого парировались случайности боя. В это время фаланги тяжелой пехоты медленно двигались навстречу противнику и вступали в дело, развивая успех наступающего крыла, или же, в случае неудачи атаки, стеною копий и щитов удерживали противника, давая опрокинутым войскам устроиться в тылу их. Левофланговое крыло, а также части 2-й линии назначались для обеспечения фланга и тыла от охвата.

Таким образом, тактика Александра Македонского есть та же тактика Эпаминонда, но усовершенствованная вследствие большого разнообразия средств, бывших в распоряжении великого полководца. Наступной уступ Александра, составленный из 3 или 4 родов войск: тяжелой конницы, гипаспистов, легкой конницы и легкой пехоты – это та же колонна Эпаминонда. Двигавшаяся уступом сзади фаланга, как и у Эпаминонда, представляла демонстративную часть, как бы декорацию, на которой разыгрывался бой; она способна была отражать, но не производить атаку. Употребление конницы в связи с пехотою практиковалось так же, как и в сражении при Мантинее. Здесь, как и там, существовала полная связь между подготовкой, атакой и преследованием в бою, а также развивалась идея боя, основанная на принципе частной победы, Как, например, в Арбельском сражении, где участь боя с 560-тысячной армией Дария решает удар наступного уступа в 7–8 тыс. человек. Таким образом, в сущности, все это – повторение тактики Эпаминонда, но только при новых, более разнообразных боевых средствах.

Стратегическое искусство Александра Великого, ученика Ксенофонта, проявленное в походе в Азию и Африку, до сих пор представляет высокий образец.

Греки давно мечтали войти в ближайшие сношения с Востоком и поживиться накопленными там богатствами. Молодой македонский царь, чтобы удержать гегемонию Греции в своих руках и отвлечь греков от их внутренних дел, решил предпринять грандиозный поход в Персию, который должен был увлечь всех. Он рассчитывал на благоприятный исход борьбы с азиатским колоссом, вследствие его слабости в политическом, административном и моральном отношениях.

Первый год войны. Граник (334 г. до Р. X.). Оставив в Греции 13½ тыс. чел. для удержания в повиновении покоренных государств и республики Пелопоннесского полуострова, обеспечив таким образом базу и тыл, весною 334 г. Александр переправился через Геллеспонт с армией в 32½ тыс. чел. (28 900 пехоты, 3600 конницы) – со средствами ограниченными, но армия была превосходно устроена. В первых рядах фаланг стояли гоплиты, поседевшие в войнах Филиппа, под предводительством Пармениона, Пердикки, Кратера и Антипатра – генералов, образовавшихся в войнах против Греции и воинственных горных племен, населявших северные страны Балканского полуострова. В военной казне завоевателя было не более 70 талантов, т. е. месячного жалованья его армии. Армию сопровождал флот в 160 трирем, кроме транспортов.

Материальные средства Персии были громадны, но в большинстве провинций жители, если не были враждебны персам, то, во всяком случае, совершенно равнодушно относились к судьбе своих завоевателей.

Лучшие войска персидского царя – природные персы и наемные греки – составляли меньшинство. Главная же масса была разнообразного вооружения и качеств милиция.

Оборонительные средства Анатолии были слабы, поэтому грек Мемнон, назначенный главнокомандующим сухопутных и морских сил, предложил отступать внутрь страны, все опустошая за собою, защищать укрепленные пункты и прибрежье и произвести сильную диверсию в Грецию, на берега Эллады и Пелопоннеса, а также возбудить золотом и оружием восстание в Греции, где было много недовольных македонскою гегемонией. Недовольство Спарты и легкость вербовки в Греции перед войной были благоприятными признаками. Сильный персидский флот мог отрезать завоевателя от Греции. План очень хорош для выполнения в своей стране, как это впоследствии и сделали Фабий против Ганнибала, Петр Великий против Карла XII и Кутузов против Наполеона, но, в данном случае, он не отвечал обстановке. Против диверсии Александр принял меры; прибрежные греческие колонисты не сочувствовали персам, следовательно, опустошения своих земель не сделали бы, да и сатрапам, при отсутствии сильной центральной власти, это было невыгодно; войск же для обороны Анатолии не было времени собрать.

Первая цель Александра по переправе была занятие малоазиатского и африканского побережья Средиземного моря с целью отрезать Персию от моря и богатых греческих колоний и обеспечить свой тыл и потом уже вторгнуться внутрь персидской монархии.

Наскоро собранная Дарием персидская армия в 30 тыс. человек (20 тыс. местных контингентов и 10 тыс. наемных греков) под начальством лидийского сатрапа Арзитеса заняла труднодоступную позицию на крутом берегу р. Граник. Александр подошел к ней, имея в авангарде 4 тыс. легких войск под начальством Пармениона; главные его силы были в 4 колоннах: 2 средние состояли из пехоты, а 2 крайние – из кавалерии и лучников. Однако авангард потерпел неудачу. Тогда Александр бросился через Граник во главе тяжелой кавалерии, поддержанной справа лучниками, слева легкой кавалерией, отбитый же авангард обошел фланг и тыл левого крыла Арзитеса. Успех был полный. В это время Парменион с фалангой подравнялся с Александром и вместе с ним уничтожил почти на месте пехоту персов и отчаянно защищавшихся греческих наемных гоплитов. Потеря персов была 10 тыс. пехоты и 2 тыс. конницы. Потери греческой армии были меньше, но, вероятно, не 85 кавалеристов и 60 фалангистов, как показывают историки.

После этой победы персы не осмеливались состязаться с македонянами в открытом поле, а 2 тыс. наемных греков, положивших оружие, были отправлены военнопленными в Грецию.

Персия была открыта для вторжения Александра, но он решил прежде всего устроить себе базу, овладевши прибрежными крепостями Галикарнасом и Милетом. Через 2000 лет совершенно так же действовал Густав Адольф, в 1630 г. высадившись в устье р. Одер, подтверждая тем, что сущность военных операций всегда одинакова. Овладев Галикарнасом, Александр отпустил флот для обороны и греческих берегов, а сам двинулся внутрь страны для ее покорения, к Гордиуму, для чего разделил силы на две колонны: Пармениона направил через Сарды и Вифинию к Гордиуму, а сам через Памфилию и Фригию двинулся туда же. Армия стала на зимних квартирах у Гордиума; этим временем Александр воспользовался для устройства тыла: были заложены этапные магазины, поставлены гарнизоны, на которые израсходовано 7 тыс. чел. Для производства наборов и вербовки посланы в Грецию и Македонию Птолемей, Клеон и Мелеагр, которые к весне 333 г. должны были набранных ими людей привести к Гордиуму с 2 тыс. македонян, отпущенных на зиму в отпуск на родину.

К весне армия, вследствие этих мер и принятия на службу гарнизона Милета в 300 чел., увеличилась на 3 тыс. пехоты и 700 всадников.

Второй год войны, сражение при Иосе (333 г. до Р. Х.). В Гордиуме получено известие о смерти Мемнона, который от Галикарнаса двинулся к Македонии через острова Архипелага и при осаде г. Мителены на острове Лесбос умер от моровой язвы. Дарий уже было принял его план: отказаться от Малой Азии, но оборонять шаг за шагом входы в Киликию и Сирию в удобных для этого проходах Таврского и Амонийского хребтов. В Сирии собирались войска Дария около 400 т. человек.

Александр двинул армию из Гордиума через Ангору и горы Тавра (Киликийский проход) к Тарсу. где остановился, по случаю болезни, выслав к сирийским воротам Пармениона. Оправившись от болезни, Александр двинулся вдоль берега на Мариандрос, оставив больных и небольшой гарнизон в городке Иссе. В это время он получил известие, что Дарий через Амонийский хребет и северные проходы двинулся в Киликию на путь отступления македонской армии.

Александр тотчас же повернул назад, но положение его было трудно: он должен был дать бой, не имея пути отступления. Александр этого не побоялся; напротив, получив сведение о появлении армии Дария в Иссе, он удивился и послал морем несколько гетайров удостовериться в этом, но потом даже обрадовался счастливому случаю, отдающему ему на жертву многочисленную армию противника в местности, где она не могла развернуться и воспользоваться своею главною силою – многочисленною кавалериею. Атакуя, по обычаю, уступами справа, Александр разбил армию Дария наголову. Потери персов 100 тыс. чел, в том числе 10 тыс. конницы; македонское войско потеряло 4501 убитыми; сам Александр был тяжело ранен. Весь стан со всеми сокровищами и семьей Дария достались в руки победителей.

Второй раз Персидское царство было открыто Александру, Дарий с 4 тыс. бежал к Тапсаку, но Александр, верный первоначально составленному плану, решил продолжать движение вдоль восточных берегов Средиземного моря. Он не опасается в тылу оставить такого противника, как Дарий, зная, что успеет покорить и Сирию, Финикию, Палестину и Египет еще прежде, нежели Дарий успеет собрать новую достаточно сильную армию. Но идти в Среднюю Азию, пока финикийские, палестинские и египетские берега и с ними флот и господство на море еще находились во власти персов, пока собственные тыл и сообщение с Македонией и Грецией еще не были вполне обеспечены, Александр считал неблагоразумным.

3-й поход в Сирии и Египте (333–332 до Р. X.). Отправив Пармениона, чтобы захватить Дамаск с сокровищами Дария, что тот и исполнил без затруднения, Александр занял Арад, Сидон и после семимесячной тяжелой осады Тир. Газа, обороняемая сатрапом Бетисом с наемными арабскими войсками, сдалась после двухмесячной осады. Отсюда Александр двинулся в Египет, с восторгом встретивший освободителя от персидского ига. Посетив в ливийской пустыне храм Юпитера Амона, восстановив древнеегипетские веру, законы и обычаи и заложив в устьях Нила город Александрию, весною 331 г. он возвратился в Финикию к Тиру.

4-й поход для завоевания внутренних областей Персидского государства. Сражение при Гавгамелах и Арбеле (331 г. до Р. X.). Год и три месяца после битвы при Иссе Александр оставлял Дария без малейшего внимания. Возвратившись же в Тир, ввиду предстоящей окончательной с ним борьбы, Александр потратил еще несколько месяцев на обеспечение сообщений и укомплектование войск; вербовками в Азии он довел свою линейную пехоту до 24 тыс. чел. Наконец, в исходе августа 331 г. он двинулся от Дира к Гапсаку на Евфрате с войском, состоявшим более нежели из 40 тыс. пехоты и 7 тыс. чел. конницы. Войско Дария исчисляют от 400 тыс. чел. до и миллиона с 40 тыс. конницы, 200 военных колесниц и 15 слонами. В этой разноплеменной, разнохарактерной толпе, составлявшей последний оплот Персидского царства, самым надежнейшим войском было 15 тыс. отборных персов, так называемых бессмертных, и 20 тыс. наемных греков.

К переправе через Евфрат у Тапсака Дарий выслал отряд Мазея [из] 3 тыс. конницы и 2 тыс. греческой наемной пехоты. Дарий с главными силами расположился на левой стороне Среднего Тигра, на равнине близ селения Гавгамелы, к западу от ассирийского города Арбела.

По приближении Александра к Тапсаку отряд Мазея бежал, и македонская армия двинулась к Вавилону долиною р. Тигра, предполагая там Дария. Но от захваченных пленных получены были сведения о действительном расположении персидской армии: тогда Александр быстро двинулся к Тигру и у Мосула, напротив Кордухийских гор, беспрепятственно переправился на левый берег реки и двинулся вниз навстречу Дарию. На четвертый день были встречены персидские разъезды; от пленных узнали, что армия Дария стоит на Гавгамельской равнине. В десяти верстах от нее Александр остановился, расположил армию в закрепленном стане и дал войскам 4-дневный отдых. На пятый день он двинулся навстречу персидской армии, которая выстроилась в боевой порядок, произвел рекогносцировку позиций противника, но нападение, по совету Пармениона, отложил до следующего дня. Дарий приказал выровнять местность перед флангами и в некоторых направлениях перед центром выкопать волчьи ямы.

Боевой порядок персидской армии был в несколько линий; в первой линии: в центре стояли лучшие войска – наемные греки, бессмертные и отряд телохранителей, с боков – милиция; на крыльях кавалерия, перемешанная с пехотою; на флангах – армянская, каппадокийская, бактрийская и скифская легкая и тяжелая конница; перед центром и крыльями стояли колесницы с косами; в центре же, кроме того, и слоны. Фронт армии тянулся на 10 верст.

Боевой порядок армии Александра был в две линии, причем 2-я линия назначалась для отражения фланговых и тыльных атак неприятеля (ограниченная цель для резерва).

Первая линия: а) правое крыло, под начальством самого Александра, составляли: легкая пехота – 1½ т. чел., левее их 8 эскадронов тяжелой македонской кавалерии (гетайров) – и 800 коней, и 2 полка (таксиса) отборной пехоты гипаспистов – 5 тыс.; б) центр и левое крыло, под начальством Пармениона, имели 6 фаланг македонских и греческих гоплитов, греческую кавалерию и фессалийскую конницу.

Вторая линия состояла из двух частей: из стоявшей за обоими флангами наемной средней пехоты и – по флангам конницы. Эта линия предназначалась для парирования атак с фланга и с тыла, что при огромном численном превосходстве персов было вполне возможно. Таким образом, первая линия получала полную независимость.

Охрана лагеря была поручена трехтысячному отряду пехоты.

Итого: в первой линии 29 700 чел, во второй 14 800 чел., в лагере 3000 чел.

«Дарий оставался всю ночь в боевом порядке: он не укрепил лагерь свой и боялся нападения. Ничто так не повредило ему, как это долгое ожидание в полном вооружении. Страх, рождающийся при приближении решительной битвы, давно уже овладел сердцами его воинов»[14].

Первоначальное построение македонской армии было таково, что правое крыло ее приходилось против центра армии Дария. Чтобы не подвергнуться охвату, а самому охватить противника, Александр двинул свое правое крыло вправо, приказал остальным войскам медленно подаваться вперед, почему должны были образоваться уступы справа.

Как только Дарий заметил это движение, он приказал своему левому крылу растянуться влево, но Александр продолжал движение. Чтобы задержать его, Дарий приказал бактрианам и скифам заехать налево и атаковать во фланг правое крыло Александра. Эту атаку отбивают последовательно введенные в бой войска второй линии, бывшие за правым крылом. Теперь Дарий приказал двинуться вперед своим колесницам, но легкая пехота почти все их уничтожила или захватила, а те, которые наскакали на войска Александра, были пропущены раздавшимися рядами и захвачены уже в тылу гипаспистами. После этих двух неудачных попыток Дарий приказал войскам левого крыла охватить фланг передовых войск Александра. Это окончательно погубило персов, ибо когда кавалерия их двинулась вперед, то пехота отстала от нее; почему в боевом порядке их образовались прорывы. Александр, увидев это, тотчас же прекратил фланговое движение и бросился с своими гетайрами, уступами из середины, в открытые промежутки, а за ним ринулась туда же и пехотах. Александр повернул прямо на Дария. Начался страшно кровопролитный и нерешительный бой. Здесь были лучшие войска персидского царя, но он сам первый, повернув свою колесницу, убежал с поля сражения, увлекая за собою свиту и ближайшие войска. С этого момента сражение было проиграно: центр и левое крыло персидской армии в беспорядочном бегстве были преследуемы войсками Александра. В это время на левом крыле у Пармениона положение было критическое. Когда правое крыло Александра отделилось и образовался большой промежуток между ним и крайними фалангами, то парфяне, стоявшие в центре армии Дария, подобно Александру, устремились в открытый промежуток, отбросили крайние фаланги на левое крыло и бросились на лагерь, где фракийцы были бы истреблены, если бы не подоспели их выручить вторая линия и один из батальонов гипаспистов правого крыла. Эта атака лишила Пармениона части сил, а между тем он одновременно подвергнулся и атаке правого крыла персидской армии. Он обратился за помощью к Александру, который тотчас же прекратил преследование и двинулся с гетайрами на помощь Пармениону, но, к его несчастью, в это самое время отхлынувшие от лагеря парфяне наскочили на него. Снова начался кровопролитный бой, так как парфяне для своего спасения должны были напрячь все силы, чтобы пробиться. Они были почти все уничтожены, но и гетайры понесли большия потери. Это задержало выручку Пармениона, но уже там мужественная фессалийская конница сама отбила превосходного в числе противника. Когда Александр убедился, что Парменион в его помощи не нуждается, он снова устремился преследовать Дария и остановился уже ночью. Парменион овладел лагерем, обозом, слонами и верблюдами. Дав маленький отдых коннице, в полночь Александр снова двинулся к Арбеле, где захватил сокровища, колесницу и оружие Дария. Преследование велось на протяжении более 100 верст.

Наибольшие потери понесли персы при преследовании. Историки полагают их в несколько сот тысяч, в то время как у Александра было потери 1200 чел. убитых.

Подробно описанное нами сражение обрисовывает тактический гений Александра Македонского: 1) решает бой атака правого крыла – 8½ тыс. чел., – составленного из лучших войск, 2) это крыло состоит из легкой пехоты, кавалерии и средней пехоты; 3) вторая линия (пехота и конница) выполняет все пассивные задачи резерва, 4) чтобы не подвергнуться охвату на решительном пункте, он производит фланговый марш на поле сражения с целью самому охватить фланг противника, 5) замечательный глазомер и быстрая решимость выказана при приостановке флангового движения с целью атаковать Дария в образовавшиеся прорывы его боевого порядка, 6) превосходное управление кавалерией, которой он делает прорыв, потом преследует бегущего противника, затем, по просьбе Пармениона, идет к нему на выручку, по дороге выдерживает снова упорный бой с парфянами, далее прибывает к Пармениону и опять бросается преследовать и, наконец, 7) он показал высокий образец эксплуатации победы в форме преследования всеми войсками на поле сражения и, затем, на 100 верст вне его.

Дарий показал полную неспособность к управлению многочисленной армией: задние линии не принимают у него никакого участия в бою. Парируя случайности боя войсками первой линии, он расстраивается, чем искусно пользуется Александр Македонский. Колесницы, на которые он, по-видимому, сильно рассчитывал, не принесли ему никакой пользы. Большая, но неподвижная и дурно управляемая армия всегда уступит слабейшей в числе, но лучше подготовленной в тактическом смысле.

Вывод о военном искусстве Александра Македонского

Стратегическое искусство Александра Македонского представляет высочайший образец методической стратегии: смелая постановка цели и расчетливое, осторожное исполнение, низводящее долю случайностей до минимума, – отличительные ее черты. Только один раз, перед сражением при Иссе, он оставляет в тылу горные проходы без обороны, зная, что противник близок от них и за это платится тяжелым стратегическим положением в бою с противником, захватившим его единственный путь отступления. Тактика должна была искупать ошибки стратегии, когда следует, наоборот, чтобы стратегия создавала в бою благоприятную обстановку для тактики.

Новостью в действиях великого полководца является акт преследования на поле сражения и вне его, для чего он даже сажал отряды пехоты на лошадей.

Затем армия его двигается в нескольких колоннах, имея авангард и арьергард, и никогда не начинает атаки, не произведя тщательно рекогносцировку расположения противника.

Смелостью стратегических комбинаций, даром предвидения, глубокими по идее планами, уменьем пользоваться всевозможными средствами (политическими, моральными и военными) для достижения поставленной цели, быстротою движений войск, даже при трудных местных условиях, своим тактическим искусством, необыкновенным глазомером и решимостью в бою Александр Македонский по справедливости завоевал себе место в числе великих полководцев мира.

Когда Александр, после сражения при Гавгамелах и Арбеле, завоевал Персидское государство, то для дальнейшего распространения своего владычества он должен был покорить небольшие, хотя и воинственные народы. Большие сражения заменились быстрыми и продолжительными походами, частыми боями и нападениями на убежища племен. При таких условиях ведения войны тяжелая пехота, фаланга, почти совершенно исчезает в полевых войсках и уступает место гипаспистам и легкой пехоте, действующим совместно с димахосами – средней кавалерией, способными вести бой как пешком, так и на коне.

По завоевании Персии Александр Великий, «Царь Ирана и не Ирана», в 329 и 328 г. покорил северные области Персии и совершил поход в Скинию. В 327 г. он двинулся от Оксуса из Мараканды (вероятно, современный Самарканд) в Индию и в 326 г. на берегах реки Гидаспа разбил царя Пора. В войсках, утомленных 8-летними постоянными походами, обнаружился ропот. Александр принял во внимание это настроение и вернулся назад тремя колоннами: Кратер – через Арахозию и Караманию, сам Александр – через Гедрозию, а Неарх – на морских судах, вдоль берегов, до Персидского залива. В 325 г. Александр и его войско возвратились в Вавилон, а в 323 г. до Р. X. его не стало. Великий полководец скончался 33 лет от роду.

Эпоха Диадохов вскоре снова обнаружила падение военного искусства, наряду с распадением обширной монархии, созданной Александром Великим.

Войска, с которыми Диадохи вели войны, были наследием последнего времени царствования Александра Великого, по крайней мере, по их внешнему устройству и составу. Господствующие классы старались создать и у себя нечто вроде македонского рыцарства и сделать таким образом кавалерию главным родом войск.

Пехота была разнообразного состава и вербовалась не из лучших элементов, почему явилось и неуважение к ней, и, как следствие этого обстоятельства, было мало данных, способствовавших ее улучшению; скоро она стала служить лишь для того, чтобы заполнять центр расположения и таким образом крыла, правое и левое, состоявшие из кавалерии. Обыкновенно старались всеми средствами предохранить ее от непосредственной атаки противника и для этого употребляли преимущественно слонов. Гипасписты, хотя и встречались в этих армиях, но только по названию, так как о совместном употреблении их с кавалериею никто и не думал. Легкая пехота, стрелки, или сидели в небольших башенках на спинах слонов, или располагались в промежутках между этими глупыми животными; от этих-то животных и от их вожаков, стоявших часто почти на такой же степени умственного развития, зависел успех боя.