Мой любимый скамер

Она сделала глоток, ещё, и ещё. Молча допили вдвоём.

Не поняла, как оказалась в каком-то клубе. Узнала этот клуб – ноги сами принесли её сюда. Это – любимое место Дениса, она часто с ним здесь бывала.

Гремела музыка, толпа ритмично дрыгающихся тел. И она – в этой толпе, тоже. Не разделась, в шубке и шапочке. Её продолжало знобить. Потом за столиком курила кальян с каким-то парнем.

– Ну и как ты до такого дошла? – услышала она словно сквозь вату.

– Шла, шла, и дошла, – пробормотала она. – Автобус не туда ехал, опоздала, а там огонь, полиция, всё оцеплено! – язык плохо слушался, голос скрипел. – И всё! Нет больше фирмы! Нет работы! Все сгорело.

– Что ты мелешь, не пойму. Да, не хило ты набралась, красотка. Небось, модель?

– Нет. Менеджер. Была.

– Не похоже. Актрисочка, небось, или моделька. Как зовут-то?

– Агния. – Пробубнила она. Язык словно одеревенел. – А ты тут чего?

– Друга жду. Партнёра. Звоню ему, звоню. Напился, скотина.

Замолчал. Вдохнул кальянный дым. В ладони смартфон.

– А, всё зря. Не придёт уже. Я Лев. Лёва. Шумно тут и душно. Уйдём.

– Куда?

– Ко мне. Поедем.

– На чём?

– На машине, конечно. У меня Бентли.

Он встал. Рослый, широкий. Агния смотрела на него, мысли путались. Он взял её под руку и поволок к дверям. В машине она уснула. И вдруг очутилась в хрустальном бокале. Стеклянный звон раздавался в ушах, в голове, в мозгу! Он, звон этот, таил все тайны зазеркальных зон в себе! И она блуждала бестелесным фантомом в этом хрустале, витала в его стеклянных облаках. Было полутемно, но отлично видно грани зеркал. Странно, подумала она, чем меньше света, тем лучше видно. Какой-то лунный отсвет. А может быть, Луна – числитель, а Земля – знаменатель? А Солнцу наплевать на дроби, ведь Солнце – это жара и единица? И тут ей стало жарко. И цвет горных яблонь окутал её. Она сбросила с себя что-то плотное и мягкое, и разлепила веки. Оказалось, одеяло она откинула бело-розовое. Она лежала в постели в незнакомой комнате. Стены, потолок, люстра – всё было чужое. Что, где, как она тут оказалась? Память смутно выхватывала куски событий. Вдруг перед глазами всплыли Денис, офис и все его обитатели, страшный пожар, полицейский, который прогнал её. Ужас и боль охватили Агнию. Она села в постели и бурно зарыдала.

Дверь распахнулась, и появилась мужская фигура. Рослый широкий парень вошёл в комнату, сел на край постели, стал полотенцем утирать ей слёзы, гладить её растрёпанную голову.

– Ты кто? Где я? – давясь слезами, проговорила она.

– Что, не помнишь? Ну и напилась же! Хочешь кофе?

Он вышел, и вернулся с подносом. Чашка горячего кофе, бананы, конфеты.

Когда она перекусила и медленно, с наслаждением выпила кофе, он сказал:

– Всё? Успокоилась? А теперь рассказывай.

И она взволнованно, взахлёб, принялась говорить. Всё говорила и говорила, рассказывала, и не могла остановиться. Он слушал.

– Как же я теперь жить буду? – снова разрыдалась она. – Всё погибло, работа, моя трудовая книжка, мои подруги. Хотя, подруг-то не было, просто приятельницы. Мой Денис. Нет теперь работы, а жить как? Искать другую? Без трудовой?

Он подумал, и сказал:

– Жить будешь у меня, а квартиру свою сдашь. Станешь рантье, тоже работа.

– Зачем я тебе? – слабо произнесла она.

– Мне нужна хозяйка. Будешь готовить, убирать, ну и всё такое.

Она задумалась. А что ей ещё остаётся? Парень, вроде, добрый, благородный. Она даже имя его вспомнила: Лев. Да, он и похож на льва – мощный, большой, кудрявая грива каштановых волос, кошачий разрез глаз, крупный нос. Большой рот. Карие глаза. В общем, вполне себе нормально смотрится.

– А почему у тебя нет хозяйки? – поинтересовалась Агния.

– Не до того. Много работы.

– Что за работа?

– Не важно.

– В фирме?

– Нет.

– А где?

– У меня особый бизнес. Но тебе это знать не надо.

– Заинтриговал. Ну ладно, ладно, молчу. А почему? Нет, правда?

– На самом деле правда – ложь.

– Даже так?

Он замолчал, задумчиво почесал голову, и, словно сам с собой говорит, произнёс:

– Не разобрать, где рай, где ад… Луна садится у крыльца…

– Ты о чём? Какой ещё ад, какая луна?

– Ну, это я так, о своём. Вставай и иди в ванну. Прямо по коридору, слева, джакузи.

Она медленно вылезла из постели. Слабость во всём теле. С трудом перебирая ногами, вышла через высокую арку комнаты в коридор. Как красиво! Просто чудо! Столько света, чистоты, простора! Огромный холл! Снежный, молочный, жемчужный оттенки стен, потолка, встроенной плоской люстры с серебристыми лампочками! Терракотовый пол! Огромные зеркала шкафа-купе! А вот и ванная комната, мрамор и оникс стен и пола, джакузи! Она с наслаждением погрузилась в горячую воду. Струи воды приятно массировали тело, весёлые пузырьки прыгали вокруг. Она расслабленно лежала в круглой ванне, и ни о чём не думала. Ей было хорошо. Потянулась, взмахнула руками, задела какую-то панель, заиграла мягкая музыка. Агния погрузилась в воду с головой. Какое наслаждение!

* * *

– Анна, а ты знаешь, что значит твоё имя? Милостивая! Ты такая и есть, – бежали строки на мониторе. – Только ты можешь меня спасти, я это понял!

У Анны перехватило дыхание. Она уже любила этого мужчину! Любила без памяти!!! Несмотря на свои шестьдесят, она была в чём-то наивна, и очень влюбчива. Душа её горела, чувства кипели. Этот американец был ей так близок, просто невероятно! И даже писал он на таком же литературном, правильном английском языке, что и она. Анна с детства знала английский, родители часто бывали в загранкомандировках и её, ещё совсем кроху, брали с собой. Язык английский стал её вторым родным. Иногда ей вспоминалось детство: вот она с мамой и папой – красивыми, рослыми сотрудниками посольства – сидит в стеклянном павильоне, таком огромном, – за круглым столиком. А вокруг – множество таких же столиков, и люди, столько людей, и все сидят, едят, говорят! И мама с папой тоже разговаривают непонятно так, и кушают. В тарелках – креветки, помидоры, авокадо кусочки. А внизу – большой бассейн и рыбки плавают. Ой, сколько рыбок разных, таких красивых! А вон вазочка со сливами. Аня так их любит! Потянулась ручонкой, схватила и – в рот! Но что же это, они вдруг стали горькие и противные! И совсем не вкусные! Она выплюнула и заревела! Мама с папой засмеялись и сказали, что это – маслины. Какая гадость! Ужасное разочарование! С тех пор Анна не любит маслины и оливки. А вот праздник, Новый Год. Анечке пять лет. И надо же ей было заболеть как раз в самый такой день! Родители ушли на праздничный приём, это работа у них такая, им надо. А детям туда нельзя. И Анечку положили спать в библиотеке. Это недалеко от банкетного зала, сказала мама, они с папой будут к ней заглядывать и давать лекарство. И конфеты. А ей, Анечке, надо немножко поспать. Ей дали какую-то микстуру, и укрыли шерстяным одеялом. Но малышке спать совсем не хотелось. Встала, подошла к полкам, вытащила большую книгу. Текст был английский, Анечка уже умела читать. Просматривала длинные строки стихов и картинки. Разбирала латинские буковки, из которых получались слова, часто – непонятные. Ей было скучно, зевала. Но тут вошёл какой-то толстый дядька, сел к ней на постель, глянул в книгу, и сказал:

– О, ты уже Шекспира читаешь? Гениально! А ты знаешь, что он есть в русском переводе? Перевёл Пастернак, и это гениальный перевод – строчка автора, строчка переводчика. Это – гениальная отсебятина! А шестьдесят шестой сонет перевели и Пастернак, и Маршак. Вот, сравни: у Маршака: «Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж Достоинство, что просит подаянья, над Простотой глумящуюся Ложь, Ничтожество в роскошном одеянье», у Пастернака: «Измучась всем, я умереть хочу… Тоска смотреть, как мается бедняк, И как шутя живется богачу. И доверять, и попадать впросак. И наблюдать, как наглость лезет в свет». Чуешь? И какой перевод, по-твоему, лучше? – сказал дядька и дыхнул на девочку сильным запахом коньяка и виски.

Вспоминались студенческие годы, иняз. На да, ведь именно там ей привили правильный, очищенный английский. На таком же прекрасном английском писал ей Дэн, это очень радовало. Студенчество, да! Родители её в то время работали в Турции, и она жила с бабушкой. Бабулька в ней души не чаяла и позволяла всё. И у Ани собирались все парни с их курса, такие тусовки были! Музыка заграничная гремела – ни у кого таких пластинок не было, только у Ани! Жвачка – мечта всей советской детворы и молодёжи! Ящики этого, жуй до умопомрачения и бери себе горстями! Джинсы, майки, кофты закордонные! Она дарила всё направо и налево! Её обожали, носили на руках, однокурсницы завидовали, ненавидели и заискивали, дрались за право быть подружками! Она купалась в водовороте разнонаправленных эмоций, она была королевой курса и всего института! Сладкая была жизнь! А выпускные экзамены! Это был просто фейерверк событий! А потом она работала экскурсоводом. Юная, высокая, с очень длинными ногами в шикарных сапогах на шпильке, летящая, изысканная! У неё было столько нарядов! Водила по Москве иностранцев. В неё влюблялись, пытались делать подарки, но брать было запрещено, и никаких знакомств, только официальные отношения. Все девушки и парни экскурсоводы прошли спец. подготовку и подписали официальные бумаги. Стала старше – работала преподавателем в ВУЗе. Уроки она вела оригинально – это были небольшие спектакли на английском языке. С чаепитием, с заграничными конфетами. И конкурсы. Победившим – подарки: маленькие мягкие игрушки, привезённые родителями из Америки. Их у Ани было множество. Студенты её боготворили. Она купалась в любви и довольстве. Некоторые ученики становились её бойфрендами. Среди них шло неистовое соперничество. К ней сватались многие. Но Анна любила лёгкие отношения. Это вскоре стало тяготить её родителей, и они выдали её замуж за состоятельного молодого человека. С мужем Анна прожила счастливую и весьма обеспеченную жизнь. А сейчас она трудилась в издательстве, переводчицей художественной литературы. Удобно, ходить на работу не надо, тексты присылают по электронке, гонорары перечисляют на карту. Иногда, всё же, приходилось появляться в редакции. Деньги у Анны водились немалые – родители оставили валюту, золото, меха, и ещё одну квартиру, которую Анна выгодно сдавала в аренду. Да от покойного мужа немало осталось. И свои заработки были не хилые. Ведь она слыла лучшим переводчиком, билингвом. Это – редкость! Всё у неё было хорошо, только личного счастья не хватало – муж давно умер, богатая родня жила своими интересами. Иногда родные приглашали её в гости, порой – навещали, дарили дорогие подарки, новейшую электронику. Приятельниц у Анны было много, и она часами болтала по телефону с ними, иногда – с братом и кузинами. И вот однажды в фитнес центре ей рассказали про сайты знакомств, кто-то даже завёл семью через это. И Анна с головой ринулась туда. Нашла самый дорогой, платный, где нет мошенников – так он позиционировался, по крайней мере. И сразу же нарвалась на скамеров. Потеряла несколько миллионов. Но потом увидела на сайте фото хорошенькой девочки лет одиннадцати, очень удивилась и спросила, что она тут делает. Ответ удивил ещё больше. Он был на английском языке, и это её обрадовало. Теперь вся переписка пошла как в романах, которые она переводила, всё на английском, и всё интересно.

– Извините, прошу вас, дорогая леди. Это просто я нечаянно не туда нажал, и выскочило фото моей маленькой дочки Рейчел. Я никогда не был на подобных сайтах, потому что я солдат миротворческих сил ООН, у нас тут серьёзные бои.

– Вау! – напечатала Анна. – Зачем! Почему ты воюешь? Кто ты?

– Я американец. Меня зовут Дэн. У меня умерла жена, осталась маленькая дочь. Я не мог найти себе место от горя, и ушёл в армию.

– Но зачем же такой экстрим?

– Это – благородная миссия, – ответил Дэн. – Мир нуждается в нашей армии. На планете есть общий враг, жестокий и страшный – это сомалийские террористы. Я сейчас в Сомали. Здесь ужасная бойня! Гибнут солдаты! Вот, чтобы отвлечься, залез на сайт. И встретил тебя, любовь моя. Твоё фото так прекрасно!

– Пришли и ты мне своё фото!

– Не имею права. Мы, бойцы, засекречены.

– А у меня много фоток и видео. Сейчас пришлю ещё.

Она просмотрела свои файлы и выбрала самые эффектные: вот она стоит в золотых лосинах и высоких – до половины ляжки – ботфортах, длинные тонкие ноги с большими ступнями расставлены, длинные тонкие руки в золотых браслетах и перстнях подняты вверх, короткое квадратное туловище обтянуто золотой блузкой с огромным вырезом. На белоснежной гладкой шее – три золотые цепочки. Круглый животик победоносно торчит вперёд, на большой голове лохматятся обесцвеченные волосы, бледный блин лица блестит словно намасленный, сильно накрашенные глаза сияют. Тонкие бесцветные губы растянуты в улыбке. Под ногами – медвежья шкура с оскаленной мордой, на стене – красный шерстяной ковёр с обилием шпаг, кортиков, ножей, индейских масок, колчан со стрелами. Всё, что собирал муж. На других снимках она лежит в разных позах на широченной кровати с покрывалом из песцовых шкур, сама – в коротеньком халатике из рыси. Несмотря на свой возраст, Анна выглядела весьма неплохо – без единой морщинки, холёная и благополучная дамочка. Её счастливая обеспеченная жизнь ясно отражалось на внешности.

– О! Ты потрясающая леди! – написал Дэн. – Ты восхитительна!

– Спасибо, Дэн. А ты – загадка. Сколько тебе лет? Мне шестьдесят. И я не люблю молоденьких мальчиков, мне нужен взрослый мужчина.

– Мне пятьдесят восемь. Ты высокая, моя прелесть, под стать мне. Я тоже весьма большой.

– О, как бы я хотела тебя увидеть!!! – написала она.

Вот с этого у Анны всё и началось. Потом они заговорили о литературе, о искусстве, и Анна была приятно удивлена, поняв, что он хорошо образован. Это так странно для американца! Она и не заметила, как влюбилась. И рассказала о себе всё – о детстве, о родителях, приятельницах, родне. О том, как нарвалась на скамеров и потеряла деньги. Да, сначала так и случилось. Первые две попытки оказались неудачными. Анну сразу же покоробило от плохого английского, с неправильной грамматикой, у мужчины, позиционирующего себя как врача, и попросившего денег на важное дело. А потом случился похожий вариант с адвокатом. Но Анна поверила и выслала им то, что они просили. Её никогда не обманывали мужчины, и она им доверяла. А потом эти люди её кинули. Она поделилась своей бедой с приятельницами, и те рассказали ей про скамеров.

– Что же ты, родная, ведь они малограмотные и тупые. Как же ты не распознала их? И зачем ты им посылала евро в таких количествах?

– Хотела помочь, – ответила Анна. – Один из них назвался врачом, другой – юристом. Каждый хотел приехать ко мне, сватались, но у них были денежные заморочки. Вот я и…

– Ну да, ты же милостивая. Я тобой восхищаюсь! А теперь прости, передышка у нас кончилась, и снова – в бой!

– Я так боюсь за тебя, любимый! – написала Анна. По щекам её потекли слёзы.

– Не переживай, родная, прости, что встревожил тебя. Меня хранит твоя любовь. Если останусь жив, прилечу к тебе и… и… Ну, ты же понимаешь? Согласишься ли ты стать моей женой?

* * *

Агния только сейчас рассмотрела спальню – пышные шёлковые шторы, широкая кровать с высокой резной спинкой перламутрового цвета, бирюзовое бельё. Рядом лежал Лёва. Он обнял её необычайно ласково, это было такое наслаждение! После бурной ночи она очень крепко спала, и, пробудившись, не сразу поняла, где она и с кем. Но тут же вспомнила. Он стал нежно целовать её всю, начиная от пряди волос на щеке, и всё ниже, ниже. Она застонала от наслаждения. А дальше всё произошло порывисто, жарко, бурно! Это было потрясающе! И, откинувшись в изнеможении, они лежали с блаженными улыбками на лицах.

– Лев и агнец, прекрасная парочка, – усмехнулся Лёва. – Такая гармония!

– Всё-таки, люди – самые совершенные существа, – проворковала Агния.

– В будущем появятся генетически модифицированные люди, сверхсовершенные существа. Они подавят обычных. Простой чел не выдержит конкуренции и вымрет.

– Это будет ужасно! – ответила Агния. – Это будут монстры. Бог такого не допустит.

– Ну, ведь кроме Бога есть и его антипод. И его времена уже наступают на пятки.

Они опять замолчали. Лежали, наслаждаясь близостью друг друга. Агния вдыхала запах этого большого волосатого мужчины, и думала: «Вот оно, счастье! Наконец-то! И как я могла увлекаться другими, а ведь любила до умопомрачения! Как же я любила Дениса! А теперь даже думать о нём смешно! Вот Лёва – это настоящее, сильное, навсегда!»

– А теперь – в душ, солнышко, и приготовь нам завтрак. Мне пора за работу. Мой ноутбук уже соскучился.

* * *

Анна в сильном возбуждении смотрела на монитор и курила сигарету за сигаретой. Она написала Дэну уже несколько писем, а он всё не отвечал. Но вот, наконец, по экрану побежали английские буквы.

– Прости, любовь моя, не мог ответить, был в бою. Это ужасно, когда рядом с тобой гибнут твои солдаты!

– Я так боюсь за тебя! – пальцы Анны с дрожью скакали по клавишам. – Беги оттуда!

– Куда?

– Ко мне!

– Не могу. Я полковник миротворческих войск ООН, я подписал контракт. Моя зарплата девяносто восемь тысяч евро.

– Ты пошёл воевать из-за денег?

– Нет. За спасение. Мы спасаем мир. Ну и за деньги тоже. У меня проблема.

– Какая, милый?

– Моей маленькой дочурке Мегги нужна срочная операция. Её пять лет, и у неё отказала почка. Нужна пересадка.

– Но ты же писал, что ей одиннадцать лет, и зовут её Рейчел?

– Рейчел моя племянница. Я не мог раскрыться перед тобой, ведь я не знал о тебе ничего. Не знал, кто ты! Мы шифруемся, потому что нас отслеживают террористы. Некоторых наших отследили и зверски убили.

– Да? Ужас, ужас!

– Я влип! Здесь, в Сомали, страшная бойня, и жуткий климат! Два моих солдата умерли от лихорадки!