Помоги проекту - поделись книгой:
— А портные в них бывают? Или хотя бы магазины? — жалобно уточнила девушка и заслужила от Дана такой взгляд, что даже смутилась. — Просто у меня из одежды уже ничего нет…
— Есть там портные, и есть магазины… — ответил Дан, вздохнув. — Ближайший город, мимо которого будем проезжать — Коста Комодо. Мы разобьём лагерь рядом. Отдохнём. Сможешь съездить.
— Хорошо… Но… Всё-таки… Почему ты такой необщительный? — Пелла требовательно посмотрела на Дана.
— Потому что я управляю восемью воллами, которые тащат за собой два фургона, — ответил тот, очень надеясь, что девушка, наконец, обидится и насупится. — А не сижу пассажиром, болтая и разглядывая окрестности!
И Пелла не подвела. Обиделась, насупилась и прекратила болтать. А обида девушки измерялась вовсе не минутами — тут можно было смело рассчитывать даже на час, а то и на два…
Если бы Дан знал, что опять-таки должен сказать спасибо за этот час спокойствия Пелле, то сильно удивился бы. Но так оно и было. Все обиды девушки на Старгана были искусной игрой женщины, которой требовалось что-то получить от окружающих. А Пелле требовалось, ещё как!.. Ей очень надо было понять, кто такой Дан Старган — и что он всё-таки скрывает.
Ради достижения этой, несомненно, важной цели Пелла разработала хитроумный план, который регламентировал её поведение — в сложном деле приседания Дану на уши. План также включал в себя постепенное усиление давления и награды за покладистое поведение в виде собственного молчания. На сей раз Дан всё-таки заслужил тишину — за что и был поощрён девичьей обидой.
В глубине души Старган, конечно, догадывался, что его виртуозно разводят, подталкивая к тому, чтобы поделиться с Пеллой хоть какой-то информацией. Но вынужден был играть по тем правилам, которые установила девушка — а всё потому что в ближайшей округе, сравнимой по своим размерам со Старым Эдемом, не было молодого касадора, который бы не повёлся на подобные манипуляции. И чтобы не вызывать лишних подозрений, Дану приходилось, скрипя зубами, поддаваться на женские уловки.
И да, Пелла имела все шансы добиться от него длинного рассказа, в котором для неё многое осталось бы непонятным. Но тут Дану приходилось признать, что у девушки со Стариком было много общего: упрямство, сообразительность — а вскоре, видимо, и знание тайны Дана… Надо было только «поломаться» подольше: всё-таки касадоры должны быть упёртыми как те воллы, на которых они ездят.
Радовало Дана только одно обстоятельство: раненые постепенно выздоравливали, и вскоре можно было спихнуть Пеллу Алексу — пускай ему днём по ушам ездит. Ну а в том, что вечером она всё равно насядет на него — он уже не сомневался.
Не надо было быть психологом, чтобы понимать — Пелла начинает о чём-то догадываться. Уж слишком с большим подозрением она на него иногда смотрела… Да и надоедливые намёки, что он ей якобы врёт, звучали почти каждый день. Дан честно пытался понять, где прокололся… Но по всему выходило, что вроде бы он и не прокалывался. Однако же Пелла продолжала смотреть на него с подозрением. Это было фактом, и его надо было как-то принять…
Жителям Коста Комодо повезло и не повезло одновременно. Когда-то на заре освоения Марчелики группа поселенцев отправилась вглубь континента, чтобы найти тихое и уютное место, где можно было провести остаток своих дней — и даже что-нибудь подзаработать. Такое место обнаружилось на берегу небольшой речушки, катящей свои мутные воды, наполненные красно-жёлтой взвесью, на север от гор Дефромаг.
Река так и называлась — Жёлто-Красная Муть. Но поскольку в любом языке, кроме разве что некоторых загорских, это название было бы слишком сложным, то её называли просто Мутью. В конце концов, жители Коста Комодо меньше её от этого не любили. Потому что Муть была полна рыбы. Маленькой, большой, длинной, короткой, толстой, гибкой — и вся эта рыба обязательно оказывалась на столах жителей.
И в этом жителям Коста Комодо повезло. Потому что даже в самые голодные годы пара рыбёх на завтрак, обед и ужин у них была. А такое многообразие рыбы в реке обитало, как оказалось, благодаря тростниковым зарослям у берега. Тростник вырастал толстый, почти как молодое деревце, а ещё регулярно осыпал воду своими тонкими, как волосы, листьями. Ну и, конечно, насекомыми, которым не повезло свалиться в воду, и семенами, не всем из которых суждено было прорасти.
Рыба в этом съедобном изобилии чувствовала себя великолепно! Плодилась и размножалась… Вот только кто же из поселенцев мог в те времена знать, что безымянный красноватый тростник на берегу их Мути — это дальний родственник северного озёрного тростника, из которого каждый уважающий себя касадор заказывает себе фургоны?
Долгие годы Коста Комодо никого не интересовал, пока однажды проезжавший мимо номад не обнаружил тростник — и не попытался с его помощью подлатать свои фургоны. Вот тут-то и выяснилось, что на юге центральных равнин Марчелики имеется отличный способ ремонтировать колёсный транспорт. Лёгкий и достаточно прочный тростник хоть и уступал немного своему северному собрату, зато находился куда ближе трёх месяцев пути!
С тех пор Коста Комодо только рос. Потому что паломничество касадоров центральных равнин привлекало в город всевозможных дельцов, готовых этим самым касадорам оказывать услуги. Увеличивались и заросли тростника, который теперь специально высаживали в подходящих местах в окрестностях города. А в результате росло и количество рыбы в Мути.
Казалось бы, ну что тут плохого?.. Но тут надо вспомнить, что всё началось с того, что группа поселенцев решила найти тихое и уютное место… Местные жители ещё умудрялись как-то терпеть такой наплыв гостей, но вот тихим Коста Комодо перестал быть полностью и бесповоротно! Здесь всегда было много людей, много жендармов — и, конечно же, много драк. Особенно в той части городка, где расположились увеселительные заведения…
Пелла и Дан к увеселительным заведениям не поехали. Хотя Дан, прямо скажем, поглядывал в ту сторону с затаённой надеждой. Однако на сей раз ему выпало несчастье сопровождать Пеллу, которая была девушкой приличной — и собиралась прибарахлиться, не посещая салунов и борделей.
И да, ей стоило больших трудов выбить себе настолько брутальное сопровождение…
Пелле пришлось много планировать, много говорить — и, главное, долго ждать. На третий день стоянки вадсомада у Коста Комодо она увидела, что все («совершено все, Дан!») заняты важными и нужными делами. И немедленно побежала жаловаться на то, что как раз хотела сходить за покупками, а сопроводить её, увы, некому.
Потому что Мэнола с Мигелем уехали на охоту. Ведь Пелла мечтала попробовать обещанную ранее в разговоре тётей Луизой здешнюю дичь…
Женщины отправились к горам — искать травы для приправ. Всё для той же здешней дичи… Хороший же рецепт пропадает без дела!..
Алекс, Себастиан, Бенедикт, Ламмерт и Иоганн пошли рыбачить. Потому что ещё вчера девушка в другом разговоре прозрачно намекнула, что не прочь отведать рыбки. И глаза сделала большие-большие и грустные — ну кто из молодых касадоров мог бы отказать такой умелой манипуляторше?..
А остальные члены вадсомада были заняты кто чем, и тут Пелла была как раз ни при чём. Так или иначе, Дан попался в ловушку собственного обещания. И вынужден был его исполнить, как настоящий метен и касадор.
Дан прекрасно понимал, что Пелла как-то всё это подстроила — но не знал, как именно. И потому все его подозрения оставались лишь бездоказательными домыслами. Это Пелла могла намекнуть, что ему не верит — и не получить при этом пулю в лоб. Она была женщиной и новичком в вадсомаде. У неё не было ни репутации, ни уважения, которые можно было потерять. А вот Дан так поступить не мог. Не имел права.
Оставалось лишь подарить этой надоедливой занозе шанс снова поездить ему по ушам… Что она, впрочем, и так делала при каждом удобном случае после выезда из Тодос Лос Сантос. Но в этот раз Пелла была молчалива и задумчива. Во всяком случае, пока они ехали от стоянки вадсомада до города. И только на подъезде к Коста Комодо заговорила.
— И всё-таки ты не такой… — глубокомысленно заявила девушка.
— Какой не такой? — без особого интереса поинтересовался Дан.
— Не такой, каким себя изображаешь, Дан! — Пелла на этот раз была серьёзна, как никогда.
Это не был запланированный разговор. Девушка уже давно наблюдала за Даном — и в какой-то момент начала подмечать, что его действия не всегда стыкуются с тем образом, который молодой касадор на себя нацепил. То есть, тогда она ещё была свято уверена в том, что Дан простодушный, сильный и решительный касадор, плоть от плоти и кровь от крови Марчелики — всё это вопросов не вызывало. Но чем больше она за ним наблюдала, тем больше мелких несостыковок находила.
— Я из себя никого не изображаю, — немного помолчав, ответил Дан. — Я — это я.
— Нет, ты — это кто-то другой… — девушка покачала головой.
— Все мы не такие, — ответил Дан. — Все мы хотим выглядеть, как один человек, сами себя видим вторым человеком, а для других — вообще будем третьим человеком… А пытаться об этой чепухе думать — дерьмовое занятие.
— Вот! — девушка обличающе ткнула в Дана тоненьким пальцем. — Дан Старган, которого все знают, не говорит таких умных и длинных предложений! Да ему даже придумать эту фразу было бы тяжело! А ты её выдал так продуманно, как будто она у тебя заранее была заготовлена!
— И что? — Дан пожал плечами. — Может, и была…
— Вот теперь ты снова вернулся к своему образу! — заметила девушка. — А в прошлый раз ты из него вышел и показал настоящего себя! Ты же сам всячески поддерживаешь то мнение, которое о тебе сложилось. Но вот скажи… В твоём образе хоть что-нибудь является правдой?
— Конечно, — Дан задумался. — Перед тем как дать в морду, я улыбаюсь. А ещё я улыбаюсь, когда кто-то рассказал хорошую шутку…
Дан посмотрел на Пеллу и добродушно улыбнулся. Ощутив пробежавший по спине холодок, девушка сразу соскочила с волла и быстро обмотала поводья вокруг коновязи.
— Рада, что тебе понравилась шутка! — предельно жизнерадостно отозвалась она. — А я в магазин…
Впервые в свой жизни Дан улыбнулся, чтобы дать кому-то в морду — и не дал… Это было…. Необычное ощущение. Когда он спустя некоторое время вошёл в магазин, Пелла уже вовсю щебетала с продавцом магазина, о чём-то его расспрашивая. Продавец был молодым и буквально растекался по прилавку, млея от внимания столь симпатичной особы.
Следующим пунктом плана у девушки был портной. В Марчелике портные были не такие, как в Старом Эдеме. Там, в лучших традициях консервативного общества, вся одежда делалась по индивидуальным меркам. Но разве же подобная практика подходит живущей на колёсах Марчелике?
Портные в Фор-Носте приспособились шить на ходу. У них были заготовки для одежды, которые можно было в любой момент на скорую руку сшить — буквально на человеке. А потом, за вечер и ночь, доделать одежду уже более основательно. Это позволяло любому зашедшему клиенту получить меньше чем за сутки всё, что ему необходимо.
— Ещё, кстати, было… Ты тогда учёному посоветовал придумать материал, который защитит провода с электроном, — заявила Пелла, перед самым входом к портному. — А ведь ты знаешь этот материал, потому что ты уверен, что он и впрямь существует!
— Вот это нечестно… — обиделся Дан, понимая, что наглая девица сейчас опять ускользнёт в магазин, не дав ему применить репрессивные меры.
В ответ на это Пелла гордо взмахнула косой, закидывая её за спину, и скрылась внутри портняжной мастерской. На этот раз Дану пришлось остаться снаружи, куда вскоре вышел и портной.
— Сопровождаете юную особу? — уточнил он, заметив Дана.
— Да…
— А я жену отправил мерки снимать… — вздохнул он. — Может быть, чаю?
— Спасибо. Не откажусь, — ответил Старган, которому хотелось совсем не чаю, но сопровождение наглой девицы никто не отменял.
Спустя два часа, когда Пелла и Дан подходили к мастерской сапожника, молодой касадор даже не удивился, услышав от надоедливой спутницы новую порцию догадок.
— А ещё ты можешь мне не рассказывать, что сумел как-то обмануть механизм! — заявила она. — Просто он почему-то не мог тебя тронуть… А вот нас — мог! А таких механизмов ни у кого нет. Иначе бы правительства Старого Эдема давно бы поставили их себе на службу!..
Девушка уверенно схватилась за ручку двери, а затем на секунду остановилась и добавила:
— Ты всех обманываешь, Дан Старган. Что ты скрываешь?
Этот забег по магазинам, где Пелла отрывалась за предыдущие месяцы пребывания в Марчелике, когда ей приходилось латать старую одежду, чтобы просто не ходить голой, продолжался до самого вечера…
А ещё у неё не было с собой духов, косметики и кремов. Кожа на лице стала сухой, появились маленькие морщинки рядом с глазами. Это девушке не нравилось. Пелле, наоборот, нравилось быть красивой. И теперь она бесшабашно спускала те деньги, с которыми прибыла в Марчелику — на то, без чего ей здесь было грустно и печально…
— И, кстати, ты уже давно должен начать ворчать, что я слишком долго хожу по магазинам! — покинув очередную лавку, ехидно и одновременно строго заметила Пелла. — Что, прокололся, горе-разведчик?!
В этот момент по лестнице, на которой она замерла, обернувшись к Дану, поднимался один из гостей города. Им был касадор Пол Петерсон, который уже принял на грудь, но всё ещё пребывал в препаршивом настроении. Он не заметил маленькую девушку у себя на пути, пока та не начала отворачиваться от Дана. Ну а, заметив, решил, что глупая девка просто прёт не глядя. О чём и заявил, от души дав ей в лоб:
— Куда прёшь, мелюзга?
Пелла успела только испуганно пискнуть, а потом перекувыркнулась от удара через перила. После чего обидно и очень стыдно упала на землю, вызвав смешки проходивших мимо людей. Двое жендармов, стоявших неподалёку, даже и не подумали вмешаться. Они начали хохотать над девушкой — ну а что, смешно ведь?.. И смеялись ровно до того момента, пока её приятель с ослепительной улыбкой не сообщил Полу Петерсону о том, что тот слегка ошибся:
— Она не шла, а стояла, слепой придурок!
От прилетевшего в челюсть удара бедолага волчком слетел с лестницы и разлёгся на земле в виде морской звезды. Это уже была драка, и оба жендарма решительно двинулись её разнимать. Один из них даже потянулся к кобуре, решив на всякий случай достать револьвер. Но молодой касадор его опередил, выхватив из кобуры на поясе «немезиду» и взведя курок.
— Всегда вовремя, да? — совершенно спокойным голосом спросил он у жендармов. — Всегда придёте на помощь мешо, которую несправедливо обидели?
Несправедливо обиженная мешо как раз поднялась с земли, потирая ушибленный лоб. Касадор, пострадавший от кулака Дана, тоже завозился на земле, пытаясь вернуть управление собственными конечностями.
— Всегда быстрее пули забираете за решётку хулиганов и дебоширов? — закончил Дан, поглядев на жендармов, а потом на Пола Петерсона.
Впрочем, Дан не знал, как зовут обидчика Пеллы, и ему на это было решительно наплевать. Как и на то, что о нём думают жендармы, а также зеваки, прервавшие свои дела, чтобы посмотреть на вечернее представление.
Поколебавшись пару секунд, жендармы решили не связываться с этим отмороженным молодым человеком. Тем более что в его словах была определённая и несколько обидная истина. Это они должны были дать в морду Петерсону, а не этот касадор. Поэтому тот жендарм, что доставал револьвер, вернул его в кобуру и миролюбиво показал пустую ладонь. А второй свёл руки на уровне живота и с лёгким укором посмотрел на Дана. Мол, зачем ты правду-то в лицо?.. Обидно!..
Дан тоже не стал обострять — и пошёл помогать Пелле. А когда и как «немезида» вернулась в кобуру, никто толком даже не заметил.
— Весь день хожу с тобой, и так в лоб тебе хочется дать!.. — признался Дан, когда они уже выезжали из города. — Но делает это какой-то придурок… Вот что за несправедливость, а?
— Пф-ф-ф! — девушка фыркнула.
— На моей родине говорят, что любопытство — конечно, не порок, но сгубило много кошек… — заметил Дан, кивком головы указав на пробегающего через улицу кота. — Хочешь знать, кто я? Пожалуйста! Когда мы встанем лагерем, и я прикажу готовиться к долгому отдыху, ты должна собраться и быть готовой уехать на две недели. Так что постарайся, чтобы у тебя всё для этого было. И перестань меня доставать… Ничего я тебе раньше этой поездки рассказывать не буду.
Вечером того же дня Дан объявил вадсомаду, что они едут вглубь равнин, где у него есть одно весьма важное дело. Члены вадсомада восприняли эту новость спокойно. Мигель и Иоганн заслуженно собрали с остальных касадоров семь в
А потом под светом звёзд состоялся прекрасный ужин, на котором была вкуснейшая рыба и ещё более вкусная дичь. Но куда ярче звёзд в эту ночь сияла счастливая улыбка Пеллы, которая наконец-то уломала проклятого Дана Старгана…
— Пепо был касадором! Весьма удачливым, но не слишком праведным! — рассказывал Алекс, пока Пелла старалась не угробить доверенный ей фургон. — Говорят, что у него был календарь, где на каждый понедельник и четверг было записано красной краской: «Ограбление». Это он, стало быть, себе написал, чтобы не забывать!..
— Какой же он касадор, если бандит? — удивилась Пелла.
— Мама говорит, что в те времена такое было сплошь и рядом, — заметил Алекс. — С одной стороны касадор нанимается для защиты какого-нибудь поселения. А с другой — грабит дилижансы.
— По мне, так виселица по нему плачет! — буркнула девушка. — Поймать такого и повесить на ближайшем дереве!..
— А вон и оно! — Алекс указал на что-то высокое, что девушке сначала показалось небольшой скалой. — Это и есть то дерево, на котором повесили Пепо.
Дерево называлось марчельским каскадом. Оно выглядело так, будто кто-то составил пирамиду из цилиндров, где каждый последующий был
— Ничего себе дерево!.. — пробормотала Пелла, отвлёкшись от управления фургоном и задрав голову вверх.
— Да, марчельский каскад называется… Говорят, голова Пепо в петле висела там, на вершине, пока верёвка не сгнила окончательно, — Алекс тоже задрал голову, но, конечно же, не увидел не верёвки, ни головы. — А вообще-то тут ещё хорошо ловить роллфельды. Откуда-то ветер много золотых нагоняет…
Пустошь Пепо представляла собой огромную чашеобразную низменность, в центре которой и рос марчельский каскад. После дождей всю её чашу заполняло водой. Но в это время сюда мало кто забредал, потому что касадоры не были водоплавающими — и не собирались нырять даже за роллфельдами. Легче было приехать к тому моменту, когда вода почти сойдёт, и тогда, побродив по грязи, обобрать кочевые растения, избавив их от ценностей.
Именно в это время на пустоши всегда царил ажиотаж. Сначала подтягивались вадсомады, начиная сбор самого интересного. Но иногда приходили и номады, вычищая всё, что только можно. Их встречи, само собой, сопровождались стрельбой и попытками нагадить конкурентам. Но постепенно пустошь Пепо высыхала, ветер подхватывал роллфельды и гнал их дальше. И тогда большая часть сборщиков уходила в более привлекательные места…
А те, кто оставался, на большие уловы уже не рассчитывал. Просто это была удобная точка среди равнин, и тут можно было отдохнуть. Места для стоянки было много, да и колодцев вокруг пустоши выкопали больше трёх дюжин. Так что, если надо было кого-то дождаться или передохнуть с пользой — то добро пожаловать! В периоды затишья здесь наступало своеобразное перемирие, и можно было не беспокоиться за собственную безопасность.
После Коста Комодо Дан направил свой вадсомад глубь равнин. Ехали сначала по старой дороге, но вскоре свернули на бездорожье — и пошли напрямик. И Пелла, наконец, увидела центральные равнины Марчелики. Бескрайние, полные опасностей (которые девушка, впрочем, почти не замечала), а ещё роллфельдов (один Пелла даже поймала и нашла в нём медную капельку) и касадоров всех мастей.
Дан старательно избегал скоплений людей. Центральные равнины — не то место, где стоит ко всем встречным-поперечным спешить с распростёртыми объятиями. Тем более, за их спиной теперь не стояло ни номада, ни самфуна. Холмистые равнины здесь сменялись каменистыми пустошами, пересохшими руслами рек и изрезанными ущельями, иные из которых были каньонами. Иногда попадались на пути возвышенности и плоскогорья, которые приходилось объезжать.
Пелла крутила головой так, что Алекс всерьёз беспокоился за её тонкую шею. Но шея у Пеллы была гибкой, молодой — и достойно выдерживала всё, что с ней вытворяла хозяйка. Глаза у девушки блестели от удивления. Никогда в своей жизни она не видела таких бескрайних просторов…
Вереница из четырнадцати фургонов упорно двигалась на северо-восток по маршруту, намеченному Даном. Иногда попадались просёлочные дороги, иногда вдалеке были видны посёлки, но вадсомад всегда проходил мимо, разбивая лагерь в темноте и отправляясь в путь до восхода.
Но больше всего Пеллу удивляло, что всё это — только окраина равнин. Они тянулись от западного побережья до самых гор Рокиосо на востоке. И никто ещё ни разу не проходил их насквозь через центр. Хотя, как говорят, отдельные номады забирались вглубь пустошей — где роллфельдов было особенно много, и они были полны специй и металлов. Не все, правда, возвращались…
И вот, после стольких дней пути, вадсомад, наконец, достиг конечной точки путешествия. Дан выбрал место для лагеря, и фургоны встали в круг, образуя небольшой форт, внутри которого всем членам вадсомада и предстояло укрываться. Всем, кроме Пеллы и Дана, которые отправлялись куда-то дальше. Вдвоём.
Пока поездка касалась только Дана, никто особо не волновался. Но когда стало ясно, что с ним уезжает Пелла, ему пришлось выслушать немало нотаций от тёти Луизы, старика Джона… И даже от Иоганна, который был уверен, что Пеллу кто-нибудь обязательно сожрёт, а Дан — ни за что не уследит. В итоге Старгану, конечно, удалось всех успокоить…
И только тётя Луиза напоследок предупредила:
— Дан Старган! Запомни! Потеряешь мешо — и будешь проклят навеки! В оба глаза за ней следи!
— Не волнуйтесь, тётя Луиза, — вздохнув, ответил Дан. — Верну её в целости и сохранности…
Утром двое путешественников сели на воллов и двинулись в путь. Дан ехал молча, внимательно глядя по сторонам. А Пелла ему не мешала. Она верила, что раз Дан обещал, то обязательно ей всё расскажет. Так прошёл день, потом ещё день… Ехать постоянно приходилось верхом, и у девушки с непривычки побаливали мышцы на ногах.
Короткие привалы — на ночь и в зенит, а затем снова в путь. Только один раз пришлось задержаться подольше, пережидая багрянец, накрывший равнины после вспышек на Гробрудере. На третий день девушка всё-таки спросила, собирается ли Дан ей что-нибудь рассказывать…
— Расскажу, как и обещал. Но есть вещи, которые сначала нужно увидеть, — туманно ответил Дан.
На четвёртый день пути девушке уже было наплевать, расскажут ли ей что-нибудь или нет. Она просто хотела вернуться в свой фургон… Спать приходилось под навесом, на раскладушках. Однажды утром Пелла обнаружила под своей раскладушкой змею и визжала так, что ядовитая гадина предпочла сбежать. Зато тогда она впервые увидела, как Дан хохочет до слёз, хлопая себя по коленям. И ужасно обиделась…
Поделиться книгой: