Помоги проекту - поделись книгой:
Певица в Римском зале закончила песню, раздались фанфары, и «Кэнавал Траймф»[12] прошел сквозь обозначающий границу между Землей и Адом эллипс. Тусклые клубящиеся красно-серые небеса Ада сменились чистой синевой родной Земли, и капитан Олсен облегченно вздохнул. Но потом ощутил стыд за облегчение. Минимум для половины пассажиров его корабля это совсем не счастливое возвращение домой или веселый заход в иностранный порт. Они были беженцами из Гамильтона, и, если новости и погодные сводки хоть немного верны, возвращаться им некуда. Все выглядело так, будто Бермуды стерты с лица Земли.
— Что-нибудь видно, сэр? Хоть что-нибудь? — голос достопочтенной Дженни Смит звучал странной смесью настойчивости, жалобности и опаски. Она задавала вопрос, но не знала, действительно ли хочет услышать ответ.
— Еще нет, мадам, но разрушения на берегу должны быть ужасными. Погодные сводки говорят, это стало худшим ураганом из зафиксированных в Северной Атлантике за всю историю записей.
— По правому борту, сэр, — первый офицер Карстен указывал на береговую линию. Олсен посмотрел в бинокль и чуть не задохнулся от шока. Два военных корабля серьезно сели на мель. Один почти целиком находился вне воды и так изогнулся, что явно был переломлен. Другой, побольше, все еще находился в воде, но почти по палубу, и так проседал по центру, что повреждения явно также превышали критические.
Карстен уже листал свою копию «Боевых кораблей Джейна»[13].
— Сэр, большой — это «Альваро де Баcан»[14], испанский фрегат. Другой — «Нивоз»[15], французский легкий фрегат. Наверное, ураган настиг их при попытке уйти через Адские врата.
Олсен смотрел на два разбитых корабля.
— Подойдем к обоим и предложим всю возможную помощь. Если у них есть раненые, мы их примем.
По итогам последних дней это могло стать девизом «Кэнавал Траймф»:
Но сейчас все сложилось иначе. Погода формировалась как обычно — по Южной Атлантике следовала привычная процессия областей низкого давления. В основном они рассеивались ветрами или затухали. Лишь немногие достигали стандартов тропического шторма, а еще меньше дорастали до масштабов полноразмерного урагана. И одному удалось. Он двинулся на север, проходя над теплыми водами Южной Атлантики и набирая мощь. Охотники за ураганами построили его курс и предсказали, что он достигнет суши где-то в Джорджии ураганом второй, может, третьей категории. Его назвали ураганом «Палома», WP-3[16] и спутники пристально за ним следили. На счастье, потому что он внезапно повернул на север и набрал скорость. Такую, что Бермуды получили предупреждение о надвигающемся беспрецедентном шторме всего за несколько часов до удара.
Олсен живо помнил те часы. По счастью, береговые экскурсии еще не начались, и все пассажиры находились на борту. Вместо перевозки на берег корабельные шлюпки задействовали для отчаянной эвакуации всех полутора тысяч жителей Гамильтона. Для этого Олсен опасно близко подвел корабль к берегу и сбросил вдоль бортов веревочные сетки. Он принял беженцев на борт, и «Кэнавал Траймф» под уже завывающими ветрами и проливным дождем отплыл к Адским Вратам и убежищу.
Олсен знал, что память об этом вояже останется с ним до самой смерти и после нее. Воспоминание это он предпочел бы забыть, но все человечество теперь знало, что от плохих воспоминаний не спасет даже смерть. Это знание уже отразилось на уровне преступности и самоубийств. По пути к Вратам Бета его кораблю приходилось сражаться с ветрами и водами. На мостике все еще оставалось два разбитых окна, само собой, уже перекрытых. Анемометр в них вырвало из креплений и швырнуло в палубу. Перед уничтожением он показывал 155 узлов, и это на краю шторма. От силы ветра лайнер накренился и почти потерял управление; шторм сделал штурвал практически бесполезным.
Почти, едва — вот ключевые слова. Немногие другие корабли могли пережить удар урагана в таких опасных водах. Немые свидетельства двух разбитых боевых кораблей, неопознаваемые обломки частных яхт, рыбацких лодок, прогулочных катеров и прочего парка плавсредств курортного острова и морской базы — все они демонстрировали ярость шторма. «Кэнавал Траймф» имел уникальное оснащение для выживания в катаклизме, хотя это и стало чистым совпадением. Его создавали для захода в малые порты, швартовки без помощи буксиров и береговых систем. В итоге лайнер имел носовые двигатели, а его винты смонтировали на подвижных осях, что позволяло кораблю бросать всю доступную мощность моторов на маневрирование. Он мог встать в воде почти неподвижно и развернуться на месте на 360 градусов.
Это и спасло корабль. Это и полученная капитаном Олсеном в Береговой охране и на службе на паруснике «Орел»[17] наука. Там он узнал о волнах, ветре и море больше, чем любой кадет на газотурбинном или паровом учебном корабле. Для спасения «Кэнавал Траймф» потребовались все эти знания до крупицы. Капитан стоял на мостике, глядя на волны и ветер, ощущая их движение и взаимодействия, как они толкают его корабль туда-сюда. Поняв их, он выкрикивал предотвращающие убийство его лайнера приказы, играя носовыми двигателями и кормовыми винтами, иногда бросая корабль в стороны, иногда поворачивая, но всегда держа нос по дающему слабую надежду на безопасность черному эллипсу.
Время от времени Олсен поглядывал на курсограф и дивился, как компьютер находит во всем этом смысл. Его собственное восприятие обратилось в хаос, корабль крутило и швыряло, пока он внезапно не осознал, что Адские врата всего в нескольких метрах. Стоит подстегнуть двигатели, и они пройдут.
Даже там, на другой стороне, море ярилось, а ветер завывал от проходящей сквозь врата энергии, но Олсен хотя бы получил чистую воду и избавился от немедленной опасности вылететь на подветренный берег. Он повернул нос корабля к ветру и морю и увидел, что не один. Кому-то удалось передать по радио предупреждение, что идет терпящий бедствие гражданский лайнер. Может, одному из тех разбитых военных кораблей? Радисты там знали, что их собственные дни сочтены, и попытались дать более везучим морякам шанс на спасение? Олсен не знал. Что он знал точно — перед ним находились два военных корабля, массивный русский атомный крейсер и французский десантный корабль, и они сказали, что останутся с «Кэнавал Траймф» до конца шторма. Капитан смотрел, как русский крейсер принимает на нос зеленые воды, зарывается в них почти до мостика и снова вырывается на свободу.
И так продолжалось шестнадцать долгих часов, пока ярость шторма не начала стихать, а море не обрело спокойствие. В конце концов он попрощался с защитниками и поплелся назад через Адские Врата. Его корабль потрепало жестокостью шторма, но он все еще находился на плаву и со всеми выжившими пассажирами, командой и спасенными. В массе своей страдающими от морской болезни, но живыми. Они даже попробовали восстановить обычный распорядок круизного лайнера. Олсен знал, что гламурную певицу из Римского зала за десять минут до концерта тошнило в ведро, но она сумела собраться, переодеться в сценическое платье и дать свое лучшее представление, прежде чем убежать и продолжить попытки избавиться от эффектов поездки, которую создатели круизного лайнера даже представить не могли.
— Мадам, Гамильтон по левому борту.
Достопочтенная Дженнифер Смит встряхнулась и постаралась собраться с духом и взглянуть на картину опустошения на месте столицы Бермуд. Когда она наконец сумела, ее накрыло разрушением. Не осталось ни одного стоящего здания или дерева, разметало даже мощные стены Форта Святой Екатерины[18]. Некогда покрытый белыми домами цветущий зеленый остров теперь стал голым, коричневым и безжизненным. Смит взяла бинокль мостика, поставила его на стабилизированный штатив и навела на центр Гамильтона. Место, где находилось здание Парламента и офис Кабинета, найти было несложно, хотя постройки исчезли, а само место скрылось под выброшенным на сушу массивным японским автовозом. С одним винтом и широкими плоскими бортами у него не было ни шанса. Затем Смит в шоке вскрикнула.
— Капитан, там в руинах балдрики!
Олсен взял бинокль и осмотрел картину. Разгромленный город наполняли мощные черные фигуры балдриков. На его глазах они поставили на место стены домика для беженцев, а другая группа водрузила крышу. Он присмотрелся: работы снимало телевидение.
— Все верно, мадам. Они помогают бороться с последствиями катастрофы. Прошу сюда, мадам. Вы можете увидеть их работу по Си-эн-эн.
Большинство не-моряков не знало, что на корабельных мостиках имелись приемники коммерческих каналов. По ТВ передавали нужные мореходам сведения, получить которые с аналогичной скоростью и точностью зачастую было больше неоткуда. Таковым источником служили и новости.
Первый офицер Карстен тихо нагнулся к Олсену.
— Сэр, мне это не по душе.
— То, что балдрики пришли на помощь? Как после торнадо в Миссури в том месяце? Или после удара по Хьюстону?
— Вроде того, сэр. То, как Абигор отправляет их на Землю и отказывается от оплаты. По мне это похоже на рабство. Мы взяли Ад, чтобы прекратить подобное.
— Абигор получает вознаграждение, Кнут, не деньгами, но получает. Он восстанавливает образ балдриков, примиряет людей и демонов с совместным существованием. Каждый раз при катастрофе балдрики приходят и помогают. Он надеется, что однажды нам станет комфортно друг с другом. И тогда в Аду не нужна будет человеческая оккупационная армия. Ты не хуже меня знаешь, что думают о балдриках спасенные из Адской впадины. Если отозвать армию сейчас, там случится чудовищная бойня, и гибнуть будут не люди. Экспедиционная армия человечества стоит между выжившими балдриками и проведшими тысячелетия под их пытками умершими людьми. Отправка демонов на помощь — хороший способ снова заработать признание. И заставить нас чувствовать вину, кстати говоря.
Карстен кивнул. Люди Земли поддерживали свои армии и в определенном смысле продолжали, но фильмы с полей битв в Аду их шокировали. Особенно сцены с реки Флегетон, где груды истерзанных трупов балдриков тянулись квадратная миля за милей. Возможно, впервые они осознали невероятное неравенство вооружений человеческих войск и демонов. Вид погибших там, где балдрики пытались идти на танки с бронзовыми трезубцами, тонко, но примечательно изменил мнения. Теперь люди жалели балдриков, сражавшихся без шансов и даже не понимавших, что их убивает. Ходили слухи, что эта смена настроений привела к проблемам и в Аду: спасенные из Впадины не могли понять, почему свежеумершие с Земли должны испытывать отвращение к учиненной ими резне.
— Мадам, вот там радиорубка. Мы получили сообщение от премьер-министра Эварта Брауна. Он говорит, что часть Кабинета и Парламента укрылась в глубоком убежище под зданием Кабинета. Они не могут выбраться, потому что, цитирую, «над нами лежит здоровенный гребаный корабль», но они в безопасности, балдрики копают к ним тоннель. Поскольку вы, по всей видимости, единственный выживший член правительства на свободе, он хотел бы передать вам ответственность за руководство до тех пор, пока, снова цитирую, «демоны не закончат ковыряться в носу и не выкопают нас отсюда».
— Благодарю, он еще на связи?
— Определенно, мадам. Я взял смелость попросить его держать канал открытым.
— Превосходно. Я хотела бы c ним поговорить.
— Если желаете, можем соединить вас с ним с мостика, мадам? — деликатно предложил Олсен. Ему предстояло много дел, и политик на мостике — худшее из возможных препятствий.
Смит ухмыльнулась. Она точно знала, о чем думает капитан круизного лайнера.
— Я спущусь в радиорубку, капитан. Когда вы пришвартуетесь, нам может понадобиться этот корабль для размещения и в качестве экстренного госпиталя. Ваша компания это позволит?
— Не вижу причин для отказа, мадам. В эти корабли встроены средства борьбы с катастрофами, хотя не думаю, что они когда-либо использовались должным образом. Я спрошу штаб-квартиру, но можете рассчитывать на положительный ответ.
Спустя шесть часов «Кэнавал Траймф» был так близко к причалу, насколько позволяли потрепанные сооружения Гамильтона. Фактически он встал на якорь рядом с причалами, а вертолет ВМС США доставил набор аварийных трапов. Беженцы сходили на берег, большинство из них нервно поглядывало на работающих в руинах балдриков. С одним исключением: некий городской мужчина стоял на улице и глядел на руины, видимо, своего места работы, а балдрик осторожно извлекал из обломков выжившего. Женщину; должно быть, она забилась в угол офиса и там спаслась от разрушения. Почему она не эвакуировалась? Слишком боялась покинуть здание, или ей не сказали? Женщину положили на носилки и унесли, мужчина всю дорогу держал ее за руку. Она его жена? Секретарша? Любовница? Олсен не знал и предполагал, что и не узнает.
Его занимали более интересные вещи, не последней среди которых была пара полученных из штаб-квартиры телеграмм. Одна хвалила его за спасение большинства жителей Гамильтона — поступок в лучших традициях компании и мореходного сообщества. Другая содержала выговор за подвергание опасности корабля и пассажиров. Он пытался понять, какую воспринимать серьезно, когда раздался стук в дверь.
— Капитан, я государственный научный советник доктор Сурлет. Я хотел бы поинтересоваться, могу ли задать несколько вопросов насчет шторма.
— Сделаю все что могу, доктор, вы должны знать больше меня. Значит, вы еще на службе?
— Полагаю, что так. Избранный президент Обама сказал, что сохранит выигравшие войну против Ада научные и военные команды. Политические команды, конечно, поменяются, хотя, как я понимаю, министра обороны Уорнера тоже попросят остаться.
— Значит, Флорида и Огайо наконец определились?
— Нет, еще думают. Но Маккейн признал, что даже получи он оба штата, то проиграл бы по одному или двум голосам выборщиков.
— Я ожидал более решительных выборов. В конце концов, республиканцы выиграли войну в Аду.
— Верно, но там был Буш, Маккейн с этого получил немного, а его попытки использовать победу выглядели как дешевый предвыборный трюк, каковым они, конечно, и являлись. ВСП[19] потеряла множество своих верующих сторонников, что принесло некоторый баланс, хотя ударило по всенародным голосам сильнее, чем по выборщикам. Большинство легших и умерших сделали это в районах, где их поступок лишь слегка сократил республиканское большинство. А демократы по тем же причинам потеряли часть голосов иммигрантов. У аналитиков голосования уйдут годы на распутывание всех трендов, но, если вкратце, Барри Обама в небольшом отрыве. Но, с учетом обстоятельств, это не имеет особого значения. А теперь к делу. Вы видели, как шторм сменил курс и набрал силу?
— Да. Прямо как в Миссури.
— И как в августе в Хьюстоне. Кстати, мы снова проанализировали «Катрину», и в ней обнаружились те же аномальные смены курса и рост мощности. Вы знаете, что это значит?
Олсен мотнул головой.
— Помните старую поговорку: один раз — случайность, два — совпадение, три — происки врага? Сегодня у нас четыре случая появления крупных штормовых систем, внезапно набравших мощность и поменявших курс. «Катрину» и «Айка» можно привести с натяжкой, штормы не набирали такой силы или меняли курс на столь резкий градус, но последние два просто вопиющие. Ураган в Миссури меньше чем за минуту поменял направление более чем на сто градусов, удвоил и еще раз удвоил мощь. Этот шторм сменил курс не так резко, всего на сорок градусов, но сила его феноменальна. Из полученных нами записей пиковая скорость ветра оценивается в четыреста миль в час. Ни один ураган к такому не приближался даже близко. Как и тайфуны с циклонами.
— Четыре раза. А три уже происки врага. Это не были природные явления.
— Не были. Вот почему нам как можно скорее нужны ваши отчеты. Похоже, что Яхве наконец сделал ход. Мы давно этого ждали и в некотором смысле удивлены, почему так долго. Нам нужно просмотреть все ваши записи и данные приборов. Но мы хотим получить показания от всех. Впечатления, догадки, что угодно. Что вам запомнилось в рывке к Адской пасти?
Олсен несколько секунд думал.
— Было тепло, температура росла по мере падения давления. Это необычно, как правило, такие штормы холодные.
— Интересно. Что-нибудь еще?
Олсен мысленно переиграл события. Внезапно его осенило.
— Да, облака. Они быстро вращались, но у обычного урагана облака серые. А эти были черные, как черное сердце Яхве.
Глава III
По здравом размышлении капрал Дрипанкеоторофенекс решил, что люди ему по нраву. В определенном — кулинарном — смысле так было всегда, но теперь он работал с ними и начинал понимать, что их подход дает бедному пехотинцу множество преимуществ.
Взять, к примеру, Райские врата. Камера с дающим доступ из Ада прямо в Рай черным эллипсом находилась в центре могучей крепости, созданной с единственной целью остановить вторгающиеся в Ад райские орды. Она выполняла эту задачу несчетные тысячелетия, и выполняла хорошо. Проблема состояла в организации обороны демонов: в камере должна дежурить стража. На этом строилась идущая все тысячи лет игра. Ангелы устраивали рейд, врывались через Врата, убивали стражу и уходили на ту сторону до прихода подкрепления. Демоны наносили ответный удар и устраивали собственный рейд. И так продолжалось тысячелетие за тысячелетием. Забава для лордов при дворе Сатаны, но отнюдь не веселье для погибавшей пехоты.
Затем пришла армия людей и убила Сатану. Они уничтожили двор и поставили у власти собственного лидера. Со временем они нашли Райские врата, осмотрели камеру и досадливо покачали головами. И сделали кое-какие модификации. Они обнесли исходный вход стеной, оставив для прохода лишь массивную стальную дверь. Рядом они построили новую комнату с бронированным стеклом, чтобы оттуда хорошо просматривался портал. Потом они принесли удобные кресла для стражи, провели кабель от наружного генератора и даже поставили холодильник. Теперь дежурные стражники могли насладиться холодным грибным элем даже на смене. В конце концов, как сказал сержант, «неуютно может быть любому идиоту». Затем они заставили помещение камеры своим жутким оружием.
Дрипанкеоторофенекс с удовольствием вспоминал случившееся после этого. Была его смена, когда в камеру заявилась группа ангелов с намерением вырезать демоническую стражу. Они встали как вкопанные, недоуменно осматривая пустое помещение. Дрипанкеоторофенекс тем временем поднял трубку телефона и вызвал ждущий снаружи человеческий отряд реагирования.
— Привет, Дриппи, что там у тебя?
Голос человека на том конце звучал расслабленно, но Дрипанкеоторофенекса это не обманывало. Люди с полнейшей легкостью могли устроить бойню страшнее, чем демоны за недели упорных усилий. Хотя он и слегка загордился: демон заметил, что человеческие солдаты имели привычку давать друг другу слегка обидные прозвища, и получение им такового говорило о принятии в братство.
— Только что прибыл ударный отряд демонов, — доклад прервала серия взрывов. Сержант задействовал машины убийства, «клейморы», как их называли люди. — Мы их разнесли.
— Это хорошо. Мы скоро будем.
Дрипанкеоторофенекс устроился в кресле в ожидании людей. Этот способ вести войну — сидя в кресле и убивая на расстоянии — был куда предпочтительнее отчаянной схватки один на один. Он взглянул в камеру, которую убийственные машины превратили в склеп. Не выжило ни одного ангела. Потом пришли люди, унесли останки и переустановили заряды.
— Когда мы устроим наш рейд? — спросил «Дриппи» командующего отрядом сержанта.
— Мы не будем. Зачем? Мы не знаем, что на той стороне, предположительно там то же, что и здесь. Зачем тратить жизни? И к тому же: они отправили ударный отряд, он не вернулся. Что бы ты сделал?
Секунду Дрипанкеоторофенекс думал.
— Послал бы другой, чтобы выяснить судьбу первого?
— Верно, Дриппи. И его мы тоже взорвем. Может прийти до полудюжины отрядов, прежде чем они сочтут это плохой идеей. И проблема рейдов решится, верно?
Вот тогда Дрипанкеоторофенекс и решил, что люди ему нравятся.
Он вошел в комнату наблюдения и отпустил предыдущую смену. Как только его собственная группа оказалась на местах, он визуально осмотрел Камеру Райских врат и убедился, что все в порядке. Следующий пункт распорядка: он поднял телефон и сообщил человеческому отряду реагирования вне крепости, что заступил на стражу и все хорошо.
Потом демон повернулся, открыл холодильник и осмотрел содержимое. Внутри стояли фляги грибного эля, немного ломтей мяса пищезверей и металлические банки человеческого пива с надписью «Курс»[20]. Он взял одну из банок. На самом деле Дрипанкеоторофенекс предпочел бы грибной эль, но пиво человеческое, значит, оно должно быть лучше? Он вскрыл банку и проглотил содержимое. Когда демон снова обернулся и взглянул в камеру Райских Врат, то не сразу заметил изменение; на понимание ушла секунда. Когда до него дошло, капрал рванулся к телефону. Черного эллипса не было. Райские Врата закрылись и больше не откроются. Никогда.
— Наш поворот, шоссе шестьсот шестьдесят шесть.
Зеленый знак читался четко: «Шоссе 666, Делавэр, Мидлтаун, Адские Врата Гольф». Джон Макланахан повернул семейную машину на съезд и последовал по указателям к Адским вратам. Дорога была новой и несла следы спешной постройки. Знаки недвусмысленно предупреждали: «У военных конвоев абсолютно преимущественное право проезда».
— Мы уже приехали? — нетерпеливо и капризно спросил Джон Джуниор.
— Почти, милый. Скоро мы снова увидим бабушку. Посмотрим, все ли у нее хорошо после смерти, — Наоми Макланахан с мужем слегка виновато переглянулись. Этот визит, израсходовавший существенную часть их месячного бензинового пайка, они совершали не совсем из альтруистических побуждений.
Шоссе 666 впереди разветвлялось, главные полосы направлялись к Адским Вратам Гольф, остальные возвращались к довоенной дорожной сети. Показался еще один предупреждающий знак: «Правая полоса для гражданского транспорта, три левых полосы только для военного транспорта!» Макланахан перестроился правее и ощутил, как «Тойота» дернулась от проезда с ревом пронесшегося мимо десятиколесного «Ошкоша». За ним следовали другие, перемежаемые танковозами с танками «Абрамс» и бронемашинами «Брэдли». Знак насчет абсолютного преимущества военных конвоев был не шуткой: окажись у них на пути «Тойота», ее смело бы с дороги. Макланахан слегка передернулся. К войне непросто привыкнуть. Ирак и Персидский залив тут даже рядом не стояли.
Дорога перед ними поднималась, чтобы затем опуститься к району врат. Проезжая подъем, мужчина смог обозреть всю панораму человеческой стороны базы «Адские Врата Гольф». На той стороне она должна продолжиться, но эта часть скрывалась за черной тенью.
— Видишь, Джуниор? Это Адские врата. Кто-нибудь из твоего класса уже через них проходил?
— Не-а.
Джуниор глазел на ряды припаркованных машин и вертолетов. Некоторые из них были запятнаны красным и потрепаны, стоя в ожидании необходимого после враждебной среды Ада ремонта.
Новый знак «Гражданская парковка» со стрелкой указывал вправо. Макланахан снова последовал по указанному маршруту. Паркинг оказался меньше и свободнее, чем он думал; отец семейства ожидал увидеть море автомобилей, оставленных приехавшими навестить новопреставленных любимых родственников. Потом до него дошло: гражданским выдавалось лишь ограниченное число разрешений на посещение Ада, и Макланаханам повезло. Но многим другим нет. Он припарковал машину, семейство вышло и принялось осматриваться. Рядом обнаружилась небольшая остановка со знаком «Транзитный автобус». Они с удовольствием встали под защищающий от мелкого дождика металлический козырек. Через несколько минут подъехал темно-зеленый автобус, выглядящий в точности как школьный.
— Транзитный автобус в Ад, — рядовой за рулем отчаянно скучал от постоянного курсирования туда-сюда. Работа отнюдь не почетная, и он явно чем-то здорово разозлил сержанта для такого назначения.
Автобус отвез их в отдельно стоящее здание под названием «Центр инструктажа Ада». Макланаханов сопроводили в зал совещаний примерно на двадцать мест. Комната быстро заполнилась, люди с любопытством рассматривали друг друга. Затем пришел военный офицер и встал на возвышение.
— Леди и джентльмены, добро пожаловать в Ад. Несколько слов об условиях и правилах посещения. Во-первых, это действующая военная база. Фотосъемка на территории запрещена. Камеры у всех замеченных за съемкой будут конфискованы. Во-вторых. Атмосфера Ада не безопасна. Она наполнена пылью и повредит вашему здоровью. Вы не должны, повторяю, не должны снимать дыхательные маски вне отфильтрованной среды. Если снимете, то можете снова оказаться здесь быстрее, чем рассчитываете. Некоторые из отправленных в начале войны бойцов не имели дыхательных масок и чувствуют себя теперь довольно плохо. В-третьих. Вы все здесь ради визита к недавно умершим родным. Имейте в виду: те, с кем вы встретитесь, не люди. Не совсем. Они выглядят как те, кого вы знали, имеют те же характеры, но находятся в других, адаптированных к жизни в Аду телах. Воспринимайте их как сосуды, в которые переместились знакомые вам люди. И то, что они способны на разные вещи вроде прогулок по улице без масок, не значит, что на это способны и вы. В-четвертых, военные конвои и персонал имеют абсолютный приоритет. Если они едут, убирайтесь с дороги, поскольку они не остановятся, — лейтенант на секунду помрачнел. — Возможно, вы слышали, что несколько дней назад тут появилось несколько протестующих. Они легли на дороге перед танковым конвоем. Когда конвой прошел, они были тысячную долю дюйма ростом и около восьмидесяти ярдов в длину. Танки и прочие не остановятся, понятно? Окей. В-пятых, слоняться вокруг — идея неудачная. Ад нелинеен. Не спрашивайте, почему, мы не знаем. Если вам правда нужен ответ, скажу, что это из-за инвертированной полярности, но этим мы лишь по-другому говорим, что не знаем. Но значит сие следующее. Если вы пойдете по прямой, развернетесь и пойдете по прямой обратно, то вернетесь не в исходную точку. На расстояниях пешей ходьбы погрешность мала, но в лагерях спасенных вы из-за нее потеряетесь. И нас это очень огорчит. И, наконец, когда за вами прибывает автобус, вы уезжаете. До этого у вас будет около часа. Просим не заставлять приходить и забирать вас. Это все. Вопросы? Нет? Превосходно. Благодарю, — лейтенант быстро удалился. Инструктаж тоже не был почетным заданием, и он гадал, чем так провинился перед капитаном.
К зданию подъехал другой автобус, и посетителей проводили к нему. На месте водителя сидел еще один мрачный рядовой, искупающий какой-то неведомый военный грех, но на борту также оказалась профессионально улыбающаяся молодая женщина. Она раздала вошедшим дыхательные маски. Когда все расселись и она проверила, что пассажиры надел маски, автобус тронулся.
— Все прошли инструктаж от лейтенанта? — раздался согласный бубнеж. — Он немного злюка, да? Но среда Ада враждебна, так что следуйте его указаниям и будете в безопасности. Возможно, он пропустил часть с вопросами, если так, я могу ответить. Кстати, меня зовут Элва. Элва Джонс.
Автобус проскользнул через Адские врата, яркие небеса Земли сменились красно-серым Адом, и в автобусе потемнело. Джуниор поднял руку.
Поделиться книгой: