Мама-Экспансия
Луны системы – квадрат,Город, где все не поздно,Гибкий, как акробат —С шестом по канату звездному.В металле отлит горизонт,Башни к созвездьям стремятся,Купол – лазоревый зонт,С ним под дождем не остаться.Метеоритов, что в рядС бешеной скоростью пулиОбшивку бомбят и бомбят —Рассерженный мертвый улей.А люди внутри – на работу,С работы – к любимым, домой!Подумаешь – камни без счетаГде-то над головой!Кто-то – в кресло пилота,Кто-то – в свой детский сад.Мама моя – Экспансия —Не признает преград.Нуль-транспортировка
На краю Большой ВселеннойВдруг пришлось остаться,В одиночестве глухомКрепко выражаться.И на дальний астероид,На комету и лунуСразу посылать по двоеГордых за страну.Это нуль-транспортировка,Но с «ошибкой» в карте,Есть скафандр, подготовка,Ключ на низком старте.Только нет перед глазамиВыходных координат,Потому так «вспоминаю»Техников-ребят…Как расставят остановкиВдоль по Млечному Пути,Смело можно по маршрутуЗвездному пройти.А пока дрожит все тело,Активирую маяк,Чтобы помощь подоспелаСквозь кромешный мрак.Но зато чудесный способДля решения проблем:Все плохое в космос сброситьС грифом «насовсем».Ведь, чтоб мир от зла избавить,Рано-рано поутру,Нужно зло перенаправитьВ черную дыру.Космический бродяга
Космический бродяга,В скафандре, но без флага,По кочкам-астероидамСебе проложит путь.Он не спешит вернутьсяК земным полям и горам,К любимым звездным шторам,Футболу, крепким бутсам,Немного отдохнуть.Пока на всех планетахОн не найдет ответаВопросу: «Во ВселеннойЗемляне не одни?»Но слышит лишь молчание —Сплошное наказание,И мрачных гор рыданья,И кратеров стенанья,Теряет снова дни.И хоть бы тонкий голос,Как редкий-редкий волос,Полслова бы заветныхОднажды пропищал,Но одинок бродяга,В скафандре и без флага,Упрямо продолжаяИскать свои ответы,Он чувствует – устал.А может, прочь страданья?И кратеров стенанья?Домой слетать – на грядки,Сходить в поход с палаткой,Иль сразу – под кокос!Признать, что на планетуОдну лишь чудо-ветерСлучайно жизнь особуюИз космоса принес…Лифт орбитальный
Где майна, где вира, пойди разбери!Координаты зашиты внутри,Пятая секция, тысячный блок —Лифт орбитальный – не дом-стишок.Мега-конструкций – космический лес,На стройке века не до чудес:Работа по плану и строго в срок —Лифт орбитальный – не дом-стишок.На первый взгляд нереальна картина:Между Землей и Луной – пуповина!И снизу-вверх – гигантский пинок:Лифт орбитальный – не дом-стишок.Любой гражданин однажды с кроватиВстанет и сразу – «ракетою» в кратер,Из-под подошв курится дымок:Лифт орбитальный – не дом-стишок.Часть 6. За гранями реальности
Астрал
Бывает, застрянешь в тонких мирах,Но тапки ждут под кроватью,Ноги раскинуты на простынях,И на груди – распятье.Кто-то проносится мимо: свой?Когда ушел: вчера?Между ушами звенит: «Домой!Домой час назад пора…»Нервно подергивают за «эфир»:«Исчерпан лимит, камрад»,И провожают в проявленный мирЧерез одну из «заплат».Кричу: «Провожатый, чего не зашилВсе дыры, раз здесь бардак?»Но он молча пальцем мне погрозил,«Охрана», едрить ее так.Затем снизошел: «Лазеек многоВ семи измерениях сна,Но помни, одна столбовая дорогаВ Вечность, только одна…»Бьют по щекам: уже не астрал,Грудь щиплют тонкие пальцы,Может, сказать ей, куда улетал?Может, поймет скитальца?Разбившись гипсовой скульптурой
Разбившись гипсовой скульптурой,Воронам очи проиграв,Он пропустил сквозняк в фигуруИ сдался, душу потеряв.Вспорхнувши ласточкою в небо,Душа узрела путь домой,И боли-страха уже не было,А был из ангелов конвой.Душе на небе вдруг ответят,Как совесть златом не душить,Как не менять на зиму летоИ даже мыслью не вредить.А не ответят, ниже спустят,Где Искры наждаком скоблят,Там явят выжженную пустыньНа все готовых чертенят…Накроет после осознанье,Как не призвать на двор напасть,Как, загадав все три желанья,Безглазым в поле не пропасть.Волки
Давно беспокоят железные волки,Ночами приходят, сны бороздят,Палю по ним лихо из старой двустволки,Они ж, как влитые, на лапах стоят.И пасти широкие не закрывают,Смотрят с укором в голодных глазах,Чувствую, каждый меня давно знает,А я вспоминаю их впопыхах.И жду, кто же первым окажется рядомИ все мне предъявит, вонзив клыки в плоть,Колени дрожат и пот катит градом,Когда понимаешь: могут вспороть.И только вожак стоит отстраненно,Луна, но не воет, а говорит:«Ответь, помогли Человеку патроны,Отбиться от тех, кто все время молчит?»И, просыпаясь в мокрой кровати,За голову – целую – долго держусь,На эту ночь, может быть, хватит?К другой приготовлюсь и отобьюсь…Тени
В дымке вечерней протаяли тени —Плоские силуэты.Отсутствие лиц и настроений.Пальцы крошат сигареты.Дым приближается гибкой змеей,Кольца вот-вот сомкнет,Поздно бежать домой,Но кто там, по-честному, ждет?Сдаться и тихо «уснуть»,Тоже лицо стереть?И сократить свой ПутьМежду «жить-умереть»?Чтобы протаять однаждыПеред кем-то, в сомненьях,И утолить его жаждуОстрым «прикосновеньем».У дворника метла пропала
У дворника метла пропала,Я понял – это неспроста:На ней опять душа леталаКопыт касаться и хвоста.А телу на балконе хватитСтоять, как глиняный голем,Не пациент в шестой палате,Но скоро стану, насовсем…Страшны ведьминые «программы»,Пустой, отсутствующий взгляд,Напротив – очертанья храма,В нем ждали много лет назад…И тело не растормошить,Совсем холодная кровать…Страданья чем свои залить?Иль на сухую выть-орать?А утром, как и не бывало:«Давай-ка, милый, не грустить,Я здесь немного «полетала»,И что, теперь со мной не жить?»А может, также оседлатьМетлу, и ночь гори огнем?Во весь опор по небу мчатьНа шабаш с милою вдвоем…Резво черти катались на шторе
Резво черти катались на штореИ щипали седые виски,Унесли чье-то тело на море,Прицепив к шее камень тоски.Веселились они неподдельно,Не моргая, глазами трескиВсе смотрели с тупым весельемНа последние пузырьки.И завыли потом белугой,Руша память и связи времен,Развопились на всю округуИ внушили всем, что это сон.Но на дне – только скользкая явь,Муть зеленая, черный ил,Навестить теперь – только вплавь,Средь подводных плутая могил.За спиной обожженные крылья
За спиной – обожженные крылья,По траве расползается дым,Наглотавшись и гари и пыли,Понимаешь – уже не взлетим…Умирая, но наперед,Говоря о последнем деле,Забываешь, зачем был поход,Возрождаешься в солнечном теле.И тогда поутру – прозрачный,Многогранный калейдоскоп,Даже возглас издашь щенячий,Видя, как упакуют в гроб…Неважны станут списки вопросов,Величины отсталых наук,Руки греет сияющий посох —Символ странствий по звездам вокруг.Часть 7. Ирония
Я ползу на Гору Счастья
Я ползу на Гору Счастья,Камни трутся о башмак,Альпеншток забыл и снасти,В пропасть улетел рюкзак.Слева сердце беспокоит,Справа – печень, все – пустяк,Ничего залезть не стоитМне на Гору даже так.Доползу и загадаю:Всех на свете понимать.Понимания желаю!Как его не пожелать?А еще пусть в целом миреПередохнет Скука,Чтоб в пустой своей квартиреНе орать: «Жизнь-Сука!»На Горе подставлю ветруКашлем сплюснутую грудь,Буду чувствовать, как лето,«Начисляет» по чуть-чуть.Как коленные суставы,Снегом больше не хрустят,Как природные «забавы»В своем вихре закружат.Птицы мне споют на ветке,Как уйдут ненастья,Как из каменной я клеткиПолз на Гору Счастья!Есть фактура, объем, все в порядке
Есть фактура, объем, все в порядке,Даже в узких кругах кто-то знает,Но кажусь себе распечаткой,Что из принтера вылезает.Остро чувствую точкой пятой,Что опять где-то Истину скрыли,Глубоко-глубоко запрятали,Невозможно отчистить от пыли.И, конечно, можно прикинуться,Что нашел, пыль смахнул и понял,В нарисованный космос ринуться,И забыть, что по кругу, как пони…Можно снова ножи затачиватьИ гонять по углам тараканов,Как бы весь «при делах», а иначеПропадешь из вселенских планов.Как бумажку, скомкают небрежно,Как стаканчик, где теплилось кофе,С распечаткой тогда только нежно,Когда знак водяной на профиле.На цветке рыдала фея
На цветке рыдала фея,Крылья тонкие сложив:Солнышко совсем не греет,По наклонной идет жизнь.Некому обнять за плечи:Нет ни мамки, ни отца…Беззащитный человечек:Вся закончилась пыльца.Кто-то выгреб весь из клатчаДрагоценный порошок,Вот такая незадача,Взмок от слез уже цветок…Как теперь летать девчонке,Веселиться и играть?Как же крыльям ее тонкимВернуть силушку опять?Кто поделится пыльцою?Скажет: «Феечка, не плачь!Вот, держи, летим со мною,Прочь от серых неудач».На цветке застыла фея,Крылья тонкие сложив,Кто-то к ней на низком «бреет» —Вдруг наладит ее жизнь?Кассета
Я – дряхлая бабка-кассета,Вся на клею, без болтов,В коробке пылюсь под паллетами,Средь заек и париков.Другие носители звукаДавно задают свой тон,Таких же, как я – песен «духов»,Лишили и звезд, и погон.А раньше крутила всем песниВо чреве «Риг», «Электроник»И на своем была месте,«Живые» сменив гармони.Под крышкой играла прозрачной,Вращала «глазами» бешено,Как «БАСФ», «ТДК», неудачлива,Но выжила, значит, не грешная…Бывало, я сильно скрипела,Жевала свою же ленту,Она, как спагетти, висела —Фиаско аккомпанемента…И кляли меня: «Снова "СВЕМУ"Заклинило на мертвяк!»И воскресала тема:«"Совок", производственный брак».На ручках тогда вертели,И снова – в магнитофон,И вместе со мною пели,Пусть не всегда в унисон.Поют и сейчас, я слышу,Сквозь пол под коробкой своей,Но только ворчу: «Потише!За стенкой спят двое детей…»Мул и Хомяк
Хомяк хотел быть величавым,И, в силу должности своей,Он Мула поучал на славу,Не будучи того умней.Но ум не важен, если предан,Способен всюду влезть,Списать на Мула беды:«Решит, раз хочет есть».И первый камень мог, как «надо»,Хомяк, красуясь, заложить,А Мул уже сидел у склада:«Кирпич, доску купить».Из кабинета быстрой стройкойХомяк, шутя, руководит,А мул, кряхтя, ползет до койки,Не чувствуя копыт…Но вот и здание готово,И режет ленточку Хомяк,О Муле, как всегда, ни слова —Мул все поймет и так…Пока «ораторы» вещают,Освобождают от «оков»,На шеи мулам продолжаютСажать премудрых хомяков.Зимушка, не умори
Зимушка, не умори,Не кусай за нос!Шубу лучше подари,Чтобы не замерз!Отпусти, не соблазняйСнежною косой,По сугробам не гоняй,Ведь почти босой…Я с тобой бы закрутил:Вьюга увела…За ночь выбился из сил,Как она могла?Зимушка, не умори,Не кусай всерьез,Чтобы где-то до зариПьяным не замерз.«Бандольеро»
Альварес допьет текилу,Наполнит пустой патронташ,Сомбреро – узоры – «пилы»:Кончито вошел как-то в раж…Бьянка поднимет юбкиИ пустится с Карлосом в пляс.Улыбка у этой голубки —«Люблю негритянский джаз!»Рамирес обнимет кактус,Ему уже «ха-ра-шо-о-о…»Сей непристойный казус«Пейотля» создал порошок.Родриго слюнявит деньги:Ах! Карлос его обманул!И Бьянку роняет на полЗапущенный в Карлоса стул.В салуне кипит потасовка,Пальба и мелькание ног,Удар, два финта, уловка —Родриго под стол – без зубов.Зачем эта пьяная драка?Такой ведь сорвали куш!Бьянка, ну хватит плакать,Платье зашьешь, примешь душ.Свой кольт в потолок Альварес,Направит, и грянет гром:«Все, тишина – наигрались!По коням, звеня серебром!»Потрепанные бандольероВажно покинут салун,Шпоры гнедым – сталью в нервы —Вонзит каждый мачо-шалун.На пальму мы карабкались
На пальму мы карабкалисьНа пару с обезьяной,Она, тоскливо морщась,Спросила: «Ну зачемТы ешь наши последниеКокосы и бананы?»Я ей, ежом топорщась:«Голодный, вот и ем…»Она: «Босыми пяткамиТы ствол не так цепляешь,Нет ловкости мартышечьей,Тем более – хвоста…»А я: «Скачу лошадкою,Собакой грозно лаю,Драконом огнедышащимВ тоннель вползу крота!Во мне же всякой ловкостиНа тридцать акробатов,На тысячу жонглеров,Пять цирковых слонов.Оставь свои ты колкостиГиббонам вороватым,Что увели на сторону,И плов мой, и улов…»Услышал: «Тень сочувствияЗовешь ты обезьяньего?Слезою не стянутьИз-под носа банан!Ведь нет мозгов отсутствия,Я молода, да ранняя,Лишь кожуру куснутьПридется, капитан…»И поднажал тогда я!Так есть хотелось, братцы…Мартышек если слушать,Гиббонам суп варить,Рискую без всегоНа дереве остатьсяИ Богу отдать душу,А хочется пожить…За тот момент покаяться…Да, гадким стал созданием,С которым всем животнымНе справиться вовек.Они еще пытаются,Но это – по незнанию,Ведь страшно злой и потныйНа пальме – Человек…«Ты говорил, что лошадь,А чистая макака!» —Открыла обезьянаГромадный желтый рот.«Вот кораблекрушеньяНатерпишься, как страха, —Ответил я, – и вселятсяИ ты, и бегемот…»Мы на песке сиделиС мартышкой и гиббонами,Жевали, что осталось,И пели про прибой.Я на закат смотрел,Но видел: макароныВ тарелке поднимались,Маня опять домой.Ее платья
Ее платья весьма необычны.Вот хотя бы это – с котом:На груди застукан с поличнымС недоеденным рыбьим хвостом.И стеклянные розы дышатНа другом над кустом клубники.Удивление: «Кто это вышил?И какие раскуривал книги?»А на третьем – бабочки дуютсяВ аристократический «преф»,И пониже спины красуютсяЧерви, буби и даже треф.А одно вообще очень нравится:Желтый «любит – не любит» цветок,К нему руки все время тянутся,Чтобы дернуть за лепесток…Может быть, вы ее поймете,На двадцатом, со вставками кож,Как в стареющем анекдоте:Пасущий лошадок еж.Паранойя
Скрип за дверью – от соседейИли чужаков извне?Уловил тона в беседе —Подбираются ко мне!И как будто все спокойно,Тараканов нет в вине,Но и нет команды «вольно!»,Подбираются ко мне!Быстрым шагом – на работу,Слева тени – на стене…Кошка, дворник или кто-тоПодбирается ко мне?Ездил утром на рыбалку,Камбалой лежал на дне:Показалось, в катафалкеПодбираются ко мне.Вчера прятался на льдине,А сегодня – на Луне,Кто-то там зелено-синийПодбирался все ко мне…Старт, и выстрел уже у виска
Старт, и выстрел уже у виска…Мысли жерновом мелют сомнения,А Судьба – игровая доска,На которой ходы – озарения.Холодает, хотя июль.Эх, синоптики – лето сглазили!Мне набор подарили дуль:Шутки дня снова разнообразили.По живому скребет пианино,В «зебры»-клавиши – камень первый.В погребок кто бы запер винный:Подлечить по-французски нервы.Спрячу совесть свою за тучами,Разбежались – пролился дождь,Запрягаю машину лучшими,Женский голос: «Меня подождешь?»Стихи нельзя оставить без присмотра
Стихи нельзя оставить без присмотра,Они, как дети, что-то натворят,С утра опять читаться будут бодро,А к вечеру, с ангиной, невпопад.По лбу мне рифма ложкой долго била:«Ты как меня, Создатель, развернул?»А я ответил: «Если бы любила,То я бы даже раза не зевнул».Надулись, как один, четверостишия:«Однообразны мы – канву давай меняй».А мне не хочется сморозить лишнего,Я ж им не просто – мальчик-Подавай.Пытаюсь строки холить и лелеять,И выкупать, и вкусно накормить,Они же мне: «Иди-ка на аллеюПроветри то, чем надобно искрить».И нужно перестать мне обижаться,Черкать впустую белые листы,Бывает, мыслям надо отлежаться,А не искать ближайшие кусты.Кляксы в тетради сонной
Кляксы в тетради соннойПлоскости портят страницам,Черным перо многотонноеДавит их белые лица.Пара скользящих строк,Себя узнаю в многоточьях,Не лев, не сатир, не бог,Некто – из "самых прочих".Музе сто рифм одолжил,Смылась к другому – наглая.В плен он ее захватил!Как вызволять – на шпагах?Волос вспотеет курчавый:Сверху – блондин, низом – черен,Творческие забавыЗаставят задвинуть шторы…Не с музой, под вечер спасенной,Не с незнакомкой блудливой,Снова – с пером многотонным,Вдумчиво, неторопливо.Я, возможно, не умру
Я, возможно, не умру,В облаках нашел лазейку,Обманул судьбу-злодейку:Юркнул в нужную нору.Пусть покрутят у вискаПальцем знающие люди,Осуждая, не остудят,Словно кружку молока.Верю в то, что видел сам,Не прошу поверить тоже,Но в норе – окно и ложе,А на ложе – души дам.Дамы легкие, как феи,Нежные, как все цветки,Знатно лечат от тоски,Ждут, и холят, и лелеют.Гонят мысли о былом,О себе, своем народе.Кружат в плотном хороводе,Метут память помелом.Лет немного добавляютСтаро-древним волшебством,Нереальным естествомОт Земли все отдаляют.И родные не узнают,Как лишился всех личинЧей-то брат, и муж, и сын,Раз познав не ту Свободу…Если все-таки умру,Незачем искать лазейкуОт Судьбы-не Чародейки,Даже зная про нору.Сколько нас?
Сколько нас?Один в квадрате,В поле – воин,В небе – клин.Пуля в ржавом автомате,Расщепившийся чуть дрын.Сколько их?Смурная туча!Мешок гренок,Дом гвоздей.Ширят плечи, зенки пучатИз капканов на людей…Как не сдаться?Стать железом!Литься быстро,Словно сплав,Над разверзнувшейся бездной,По врагу – силой булав!Где налево,Где направо,Бьют под дых?В ответ – пинка!Это вовсе не забава,Это – танец Тумака.Сколько их?Уже не ясно…Сколько нас?Еще пять жил!Сдулась «туча», не опасна,Взял, и грелкою сложил…Не могу не творить
Не могу не творить —Так и прет, и лезет,И придушит больно,И поддаст пинка.Чтобы «просто жить»,Стал я бесполезен,Не шепчу: «Довольно»,И опять, с рывка…И опять: «ЗаймисьТы серьезным делом»,И опять: «ИзбавьсяОт ненужных слов»,А без них – топись,Но уже поспело,И с собой управьсяВ пламени костров…День и ночь роят,Грызут мысли темяИ зовут к бумаге,Пусть и неживой.На свой странный ладЯ настрою время,Не свалюсь в овраге,Сговорюсь с собой.Часть 8. О разном
Неузнанным читать посмею
Неузнанным читать посмею.Дрожащий голос, как струна,Надорван, сдавливая шею,Накроет с головой волна.Вокруг все на своем наречьеВитиевато рассуждают вслух,Как личность бы себя сберечь,Среди возвышенного глух.И не пишу стихов полгода,И довожу родных до срывов,В себе самом казнить уродаМечтаю, палача порывов.Запутался – все вдруг неважно,Нет мыслей – в темени сквозняк.Идеи в воздух, мозг бумажныйКомка́ют пальцы кое-как.Собой хандра моя придумана?А может, прошептали в спину?Найду глаза того «угрюмого» —В костре сгорят, как хворостина.Тени покинут казармы фигур
Тени покинут казармы фигур,В гости придут к сестре-Темноте,Склеит обрывки она партитур,Ноты на черном допишет холсте.Тени причудливый танец начнут,Ноги все выше, пальцы – «козой»,Втрое растянутся, шире зевнут,Талии тонкие выгнут лозой.Сцены немые покажут на стенах,Образы разные быстро меняя,И, словно школьники на переменах,Будут дурачиться, меры не зная.В узлы морские завяжутся даже,Но вряд ли кто-то распутать готовКомедиантов, испачканных в саже,Не ждущих похвал и красивых цветов.Только внимания к пятнам бесплотным,Контурам Жизни трехмерных тел,Считающим благом и рваные ноты,Принявшим свой монохромный удел.Там, где чукча-хозяин и лапы в кровь сбиты
Там, где чукча-хозяин и лапы в кровь сбиты,Никогда я в упряжке не был знаменитым,Подгонял остальных, разрывал поводок,Но всегда он главнее – раскосый Ездок.Когда брызгали братья мне в спину слюною,Я бежал их быстрее, знал – большего стою,Быть хотел впереди – преподали урок,Что всегда пса главнее – хозяин-Ездок.Мне кидали чуть больше мясные куски,Чтоб выносливей был и питался с руки,Но я знал – невозможно насытиться впрок,Что однажды голодным оставит Ездок.А пока конем резвым бегу по снежку,Но за лаем заливистым прячу тоску,Хочу снова порвать кожаный поводок,Пускай будет орать всегда главный Ездок…По реактивным сердцам полыхнуло зарей
По реактивным сердцам полыхнуло зарей.Крылья сложились с «поправкой» железного ветра,Отблеск усталого солнца, как прежде – немой,А у багрового тона нет признаков лета.Резвый полет на форсаже ревущих турбин,Где-то вверху, говорят, наш «потерянный рай».С небом выходишь на ринг – один на один,Только у «ринга» отсутствует видимый край.В сложном пике перевернутой птицей на скалы,Воздух свистит, разрезая натянутый свет:Там, где земля, приключений, конечно, немало,Но Небеса не несут за «Поверхность» ответ.Трудно держаться в седле, когда плохо коню
Трудно держаться в седле, когда плохо коню,Рвется на волю сквозь бурю, любую броню,Гриву взметнет до небес и копыта собьет,Но через горы-ущелья вмиг перемахнет.Через равнины, леса, во всю конскую прыть,Будет нестись, словно ветер, и скачкою жить,И не желать замечать на себе седока,В яром галопе вздымая все в мыле бока.Ну а когда шар земной этот конь обогнет,Он постепенно в себя после скачки придет,Ноздри раздув, остановится рядом с водойИ «пассажира» потянет в волну за собой…И от Свободы до вечера конь будет пьян,Хватит ему впечатлений от солнечных стран?Чтобы вернуться и снова подставить седло,Чтобы катать седока в нем Свободе назло.Если позже глаза закроются
Если позже глаза закроются,На два взмаха сгоревших ресниц,Звезды в линию не построятся,Снова нищим не станет принц.Только лес, что вокруг, разволнуется:Черный плат к густым кронам приладит,Вместе с отнятой жизнью зажмурится,Ее скоро представят к награде…И от взгляда лучи отразятся —Щедрость солнца реально измерить?Нелегко с Судьбой в кости играться,Неудачно в приметы верить.Тело скромно примнет траву,Словно спит, а потом проснется,Только взмахов ресниц наявуВряд ли лес сердобольный дождется.Приталено мгновенье
Приталено мгновеньеПод пальто – дыхание фигуры,Косую тень отбросят рукава.Продолжат вечер сновиденья,Заливши в рот микстуры,Забуду все слова.Про скорую печаль,А может – радость, что в карманеНе греет кулака,Замерзшего на холоде – февраль!Согреться не дает тропа скитаний,И обрывает многоточие строка.Застынут в зеркалах:Эмоции, дыханье прошлых дней,И отразятся тайны лиц,Не ослабляя удилаДо смерти загнанных коней,Проклявших дураков-возниц.Струи дождя превращаются в тонкие пальцы
Струи дождя превращаются в тонкие пальцы.Им арфу из солнечных струн нарисует Природа.Польется мелодия песней межзвездных скитальцев,Открывших все грани и тайные смыслы Свободы.Лес спит – заворожен аккордами чистой души,Промокших отпустит – людей, заблудившихся в чащах.Проснется: «Играй, дождь, чечеткой листву распиши!Умой мои ветви – нектара не пробовал слаще!»Движенье серебряных «рук» замирает и сноваНаполнит желанием жить все предметы вокруг.Не требует музыка капель сакрального слова,Но заставляет светить теплый Солнечный круг.В дали прибрежной танец Океана
В дали прибрежной танец ОкеанаНапитан силою дождей.Веселью волн дивиться не устануИ музыке дрейфующих огней.Шальное небо отразится в синей глади,По жемчугу мелькнут фрагменты снов,Ослепнут зеркала от облачных нарядов,А рыбаки на шхунах проглядят улов.Лучи Светила взбудоражат пену,Кудряшки-вихри льются молоком,Бриз жажду утолит – жаре на смену,И бухта оживет под ветерком.За Тайной дланью Путь открыт
За Тайной дланью Путь открытЗа реки и пустые берега,На спелой грозди вновь кровоточитПророчество, открытое врагам.По сути, истину пойметЧервонный дух, гася фонарь,Что сложно, то с души сойдетЛавиной, победив январь.И станут явью крики гроз,И выйдут реки за предел,Когда ослепнут от угрозЗастенки «важных» дел.И кровью нарисуют дом,Где только арки – сталь,Слова, смахнувши помелом,Проводят тот «январь».И сложный крик разбудит тень,Замерив децибелом звук,Жует бессмертие женьшень,Не видя старых рук.Не видя капли на столе,Напьется жизни Свет.Полусухое «божоле»Вперед – на сотни лет…Перекипевший «отвар»
Перекипевший «отвар» проливается в горло,Струнами связок играет горячий прибой,Ниже стекаются капли погибшего шторма,Бар, много виски, пешком добираюсь домой.Дружно ударят ревущие ноты оркестра,Шаг неуверенный глупо потратит тепло,Силы уходят, и топчутся ноги на месте,Визг тормозов, на капоте уже – чуть живой.Белые лица в салоне подъехавшей скорой,Белые лампы и голос бесцветный: «Разряд!»По коридору куда-то лечу, полуголый,Но получаю свой шанс возвратиться назад.«Пойло», оно на двоих: для души и для тела,Только душа почему-то в литавры не бьет,И возвращаться наверх «по второй» расхотелось,Больше отвара того мне бармен не нальет.Латинские танцы Зимы и Весны
Зима и ВеснаНа границе СезоновТанцуют латинские танцы.Две дивы с наигранной страстьюСжимают объятья.И словно одна,Вне всяких природных законовФигура кружится на солнце без шансаЕще поиграть предоставленной властьюИ цвет не менять белоснежного платья.Март прожит.Весенней капелью Зиме укорочен наряд.Чуть меньше неделиНа ткани – узоры заплат.Острее и строже.Изящные ножки рисованной румбыДарят настроениюПлавные тонкие па.Проталины сахарной кожиЧернеют, ростки пропуская,«По клубам» Зиму отправляя —Под лики холодных лампад —Отрепетировать белые танцы,Осенние позже.Запевай
Запевай, не стесняясь: рядом свои,Даже если слегка не в такт,Запевай, не боясь, струны порви,Изложи поострей каждый факт.Запевай, не смотри, как что-то жуют,Нагло кости бросая под стол,Запевай, будь уверен – тебе подпоют,Даже если кто-то ушел.Запевай, не жалея чьих-то ушей,Для которых вино, как вода,Запевай, даже если прогонят взашей,Запретят если петь навсегда.Если поверить страху
Если поверить страху,Колкому темному взгляду,Если позволить ПолночиЗаставить противно дрожать,Можно себя на плахуВместо бездушного гада,А проще – порядочной сволочи,Так незаметно загнать.Если загладить винуСтарым больным утюгом,Если прикрыть одеждойРозовощекий стыд,Можно ругать страну,Представившись всем Врагом,Надутым прослыть невеждой,Который лишь говорит.И нужно однажды сердцу,Которое бьется редко,Взять и «случайно» шепнуть:«А где-то Любовь живет…»,Потом, встав с рассветом, одеться,Покинуть бетонную клетку,И, выбрав свой правильный Путь,Твердо идти вперед.Постройте мне дом без гвоздей
Постройте мне дом без гвоздей,Без бревен, цемента и жести,Энергией мирной своей,На ровном поставьте месте.На крыше носы флюгеровБудут с ветрами здороваться,Тогда не заденут мой кров,Расскажут свежие новости.Забудьте замки для дверей,И скважин замочных виденья,С аурой светлой своейСелите ко мне Вдохновенье.И Солнца проденьте лучиВ распахнутых окон «прорамки»,Добро пусть ко мне стучитС чистой душевной изнанкой.Постройте мне дом без гвоздей,Без бревен, цемента и жести,Энергией верных друзей,Сильной, когда они вместе.Всего лишь человек
Давно за бортом новый век,Года, как пули из нагана,Но я – всего лишь человек,В тисках столетнего капкана.Оставлю томик со стихами:Прочтите – буду очень рад,О девах с нежными устами,Не всех целующих подряд…О Свете, Мраке и героях,Пажах, бродягах и любви,Моралях, клятвах и устоях,О каплях пролитой крови.О добрых, злых и непонятных,О старых, новых – молодых,О том, что не вернуть обратно,О тех, кого уж нет в живых.О радостях, заботах, чести,Последних для кого-то днях,О прямоте и сладкой лести,И о простом не в двух словах.О героизме и полетах,Опасностях и моряках,О тех, кто ходит на работу,Не позабыв себя в делах.О том, где можно погулять,Пока моря открыты, страны,И как себя не потерятьВ тисках столетнего капкана.
