Солнце на потолке

– Да там как-то всё постепенно началось, ещё до моего рождения, – я напряг память, пытаясь вспомнить учебники истории. – Так, сейчас 2093-й год, значит, это случилось около семидесяти лет назад. Да и то, не было такого, что в один момент выстроили дома без окон и всех по ним расселили. Там была какая-то серьёзная причина, по которой использование дистанционных технологий резко стало актуально. А потом постепенно…

– Вот видишь, люди стали забывать. А на самом деле, они сами во всём виноваты. Точнее, их лень. В истории действительно была ситуация, когда такое дистанционное общение было оправдано. А потом всем просто понравилось. Людям стало лень. Действительно, зачем ходить на работу, если можно трудиться из дома? Зачем ехать в Париж, если технологии позволяют увидеть всё то же самое значительно дешевле и никуда при этом не перемещаться? Постепенно люди стали жить по одному. Совсем по одному! И это стало обязательным. Редко какие странные вещи становятся сначала нормой, а потом обязательными.

А ведь она права. Я как-то никогда не задумывался над этим вопросом, ведь все так жили, и это было нормой. Единственный живой человек, которого я за свои тридцать лет жизни видел – это моя мама. Я переехал в свою квартиру в пятнадцать: стандартный возраст, в котором государство предоставляет отдельное жильё. Причём сначала я скучал, мы почти постоянно общались по видеосвязи, а потом всё реже и реже… Теперь хорошо, если я раз в месяц позвоню. Отца я тоже видел только через экран. Он мной гордится. Гордится, что я стал ракетостроителем. И мои родители никогда друг друга вживую не видели. Просто они решили, что хотят ребёнка. Он сдал небольшой анализ, отправил ей по почте генетический материал, а она сделала маленькую операцию. И всё при помощи роботов, которых можно вызвать на дом.

Я вынырнул из своих мыслей от звонка в дверь. Я вышел в недлинный коридор. Двери нескольких квартир одного блока выходили в этот коридор. И все были выкрашены в серый. Около моей двери стоял пакет со свежими овощами: робот-курьер только что привёз. Я посмотрел по сторонам: ведь за этими серыми дверями тоже живут люди. Они где-то работают, чем-то занимаются, читают книги, а я даже не знаю, как они выглядят. Не то, что как их зовут. Мне вдруг стало так неуютно от этого ощущения, что взял да и позвонил в ближайшую дверь.

Дверь приоткрылась, и я никого перед собой не увидел. Потом мой взгляд как-то сам скользнул вниз, и я понял, что передо мной стоит ребёнок. Так необычно было понимать, что есть кто-то настолько ниже меня. Я так давно не видел живых людей в реальности. Тех, к которым можно прикоснуться, обнять.

Это был мальчик лет семи на вид. Его светлые волосы торчали во все стороны, а голубые глаза были широко открыты. Увидев меня, он испугался и сразу же захлопнул дверь. Но уже через секунду приоткрыл снова, разглядывая меня не столько со страхом, сколько с интересом. Ведь он тоже никогда никого вживую не видел, кроме своей матери.

– Ну что там у тебя? – раздался женский голос из глубины квартиры. – Неужели даже пакет с продуктами так сложно забрать?

Дверь распахнулась во всю ширь и передо мной оказалась женщина лет двадцати семи. Её светлые волосы были убраны в неаккуратный пучок. Глаза у неё были такими же голубыми, как и у её сына. Точнее, это его глаза в точности повторяли глаза матери. Увидев меня, она застыла, как вкопанная.

– Что случилось? – испуганно спросила женщина. – Экстренная ситуация? Пожар в здании? Кому-то нужна срочная медицинская помощь? Откуда вы узнали, что я врач? Впрочем, это неважно, я сейчас соберусь.

Она уже сделала движение внутрь квартиры, но я осторожно остановил её, взяв за локоть. Какое же всё-таки тёплое человеческое тело. Она вздрогнула.

– Подождите, – сказал я. – Ничего не случилось, никакой экстренной ситуации. Просто… я зашёл познакомиться с соседями. А то так давно здесь живу, а кто живёт по соседству, не знаю.

Женщина уставилась на меня пустыми глазами. Она явно пыталась осознать, что сейчас происходит. Похоже, у неё не совсем укладывалось в голове, что можно было вот так просто прийти познакомиться.

– Ну, давайте я вам хотя бы чай налью, раз пришли, – сказала она наконец.

По планировке квартира оказалась точно такой же, как и моя, но ощущалась совсем иначе. Даже стены были выкрашены в нежный светло-голубой цвет, в то время как мои были жёлто-персиковыми. В жилой комнате во всю стену стоял книжный шкаф, доверху набитый, как ни странно, книгами. Я был уверен, что теперь все читают электронные издания. Я вообще думал, что бумажные книги больше не производят.

Краем глаза я смог разглядеть вторую комнату. Там стоял какой-то громадный аппарат. Кухня тоже отличалась от моей. Она была какой-то более уютной. Скатерть на столе, висячая люстра вместо лампочек, встроенных в потолок. Это всё казалось немного старомодным, но таким очаровательным.

– Вы хирург? – поинтересовался я.

– Это вы аппарат для дистанционных операций у меня в комнате увидели? Да, я хирург. Практически с мировым именем. Так странно, вы в первую очередь спросили меня о моей профессии, а не о моём имени.

– Ой, простите. Меня зовут Сергей. А вас?

– Надежда. Можно просто Надя. Символичное имя для врача, не правда ли?

Я видел в фильмах, как люди пожимают друг другу руки. Я протянул свою новой знакомой. Она снова впала в небольшой ступор, глядя на меня, а потом вручила мне чашку с чаем. Мальчик, который всё это время сидел за столом, громко рассмеялся.

– Мама, он же руку тебе протянул. Ты должна её пожать. Это такой древний обычай. Неужели ты забыла.

Надя как будто что-то сообразила и тоже засмеялась. Я улыбнулся. Когда я  в последний раз слышал человеческий смех?

Я просидел в гостях до вечера. Казалось, что это время пролетело совсем незаметно. Мы много разговаривали, смеялись. Маленький Максим показывал свои конструкторы, которые просто обожал. Я пообещал показать ему свою мастерскую. На прощание Надя меня обняла. Я не обнимался со времен переезда от матери. Та тоже обняла меня на прощание.

– А ведь то, что мы весь день делали, запрещено, – сказала мне Надя, когда я уже собирался уходить.

– А кто узнает? – ответил я.

– Вы ещё зайдёте?

– Да. Обязательно. А лучше вы ко мне заходите.

Надя улыбнулась. Максим помахал мне рукой.

На следующий день я завёл в саду рассаду. Мне почему-то ужасно захотелось самому выращивать овощи. Моё дерево – единственное живое существо, бывшее со мной на протяжении стольких лет, – уже давно покрылось густой листвой. И как мне удавалось столько лет выдерживать одиночество?

Я рассказал о случившемся Эмико, и она пришла в восторг.

– А что, у вас даже не следят за выполнением общественного порядка? – спросила она.

Я ухмыльнулся. В нашей стране всем давно было плевать на контроль.

– Знаешь, ты правильно сделал, – сказала она мне. – Я тоже должна попытаться познакомиться с соседями.

На следующее утро меня разбудил такой знакомый звук будильника.

– С добрым утром! – раздался голос из потолка.

– Как бы мне тебя отключить? – сказал я.

– Если вы больше не хотите получать от меня голосовых уведомлений, просто назовите кодовую фразу, по которой вы сможете меня снова вызвать. Хотите, чтобы я ушла в сон до востребования?

– Да.

– Назовите кодовую фразу для выхода из фазы глубокого сна.

– Случился апокалипсис и мне снова нужна помощь Викуси.

– Кодовая фраза записана. До новых встреч!

Раздался какой-то гудок, и наступила тишина. Пришлось идти на кухню и самостоятельно включать кофемашину. Ничего, привыкну.

Вот так, незаметно, и прошло полгода с того самого дня, когда я впервые познакомился с Эмико. Мы созванивались каждый день, и скоро я настолько привык к этому, что уже не представлял жизни без этих ежедневных разговоров.

Однажды мы с ней общались на русском языке, и у меня как-то само вырвалось:

– Я хочу тебя увидеть.

Она замолчала и посмотрела на меня. Она поняла, что я сказал. Она поняла, что я имел в виду. Она вообще была очень понятливая.

– Я тоже, – ответила она на японском.

Но как это сделать? Она не просто далеко, она в другой стране. Самолёты не летают, поезда не ездят. Одни почтовые беспилотники. В тот вечер мы так ни к чему и не пришли.

– Но я обещаю тебе: мы это сделаем, – сказал я. – Не знаю как, не знаю когда, но обниму тебя.

– И поцелуешь? – спросила она.

– И поцелую. Говорят, это чертовски приятное ощущение.

Следующее утро было самым обыкновенным. Я завтракал и смотрел новости.

– Начинается отбор космонавтов в первую долгосрочную межпланетную экспедицию с целью колонизации Марса. Если вы мечтали полететь на другую планету, стать исследователем и покорителем неизведанного, то эта возможность как раз для вас.

Меня как громом поразило. Конечно, я всё это знал. Я прекрасно знал, что сегодня о наборе объявят по телевизору. Но только теперь я понял, какая это возможность!

Уже через минуту я сидел напротив монитора, ожидая ответа от Эмико. У неё был ещё день, поэтому отозвалась она быстро.

– Вообще, у меня тут важные вещи по проектировке решаются, но если это что-то срочное…

– У меня тоже важные вещи и они тоже касаются нашей ракеты! Я знаю, как нам увидеться! Мы полетим на Марс и никогда там не расстанемся!

В глазах Эмико мгновенно зажёгся огонёк. О да, именно так выглядит человек, который моментально загорается идеей!

– Ты гений! – прошептала она по-русски.

Я думал, сильнее моя жизнь уже не может измениться. Но я ошибался. Моя физическая подготовка оставляла желать лучшего. Хоть я и делал зарядку каждое утро – сила привычки – но она была не самой утомительной, честное слово. И уже вечером в саду появился велотренажёр и беговая дорожка. Я засел за учебники. Конечно, нам с Эмико должно быть значительно проще, ведь мы эту ракету чуть ли не по винтикам собирали, но всё-таки знаний никогда не бывает много. Я вновь вернулся к изучению английского, ведь экипаж должен был набраться международный.

Первым этапом отбора стало онлайн-тестирование. Надо сказать, оно было совсем несложным, однако это был только первый шаг. После успешного его прохождения мне прислали кучу каких-то учебников по ракетостроению, которые я читал, ещё обучаясь в университете. Параллельно со всем этим ко мне домой прислали медицинского робота, который осмотрел всё моё тело, взял множество анализов, просканировал со всех сторон и, довольный, удалился.

– А вдруг у меня что-нибудь не то найдут? – паниковал я в разговоре с Эмико.

– Абсолютно здоровых не бывает, есть не дообследованные, – отвечала она старинной мудростью. – К тому же, ты же инженер! Кого, как не инженеров, им брать? Разве что учёных-биологов, которые будут ставить свои эксперименты. Не волнуйся, всё будет в порядке.

К моему удивлению, анализы не выявили у меня смертельного заболевания, и я оказался годен к прохождению следующего этапа. А он был уже несколько сложнее. Мне предстояло пройти ещё одно тестирование. Сложность тут была не столько в материале, который мне нужно было знать, сколько в самом процессе сдачи. Я должен был писать на включённую камеру компьютера, позади себя разместить ещё одну, которая бы показывала меня со спины, по первому же требованию организаторов я должен был вскакивать с места и показывать с помощью этой камеры свою комнату, мол, нет ли у меня нигде шпаргалок. Я думал, я уже вышел из школьного возраста, когда главным лозунгом сдачи экзамена было: «Цель оправдывает средства». Вот тогда я действительно придумывал гениальные устройства, которые обнаружить было практически невозможно. До сих пор задаюсь вопросом, почему мне это было гораздо проще, чем просто выучить предмет.

Никогда теперь, наверное, не забуду, как я открывал письмо с результатами, пришедшее на электронную почту. «Поздравляем! – гласило письмо. – Вы прошли отборочное тестирование, – куча официального текста, – и набрали 27 баллов из 207». У меня текст запрыгал перед глазами, прошиб холодный пот. Я зажмурился, взял себя в руки (я уже давно пытался в себе тренировать хладнокровие, но получалось слабо) и перечитал письмо. 207 баллов! Да, пора учиться контролировать своё волнение, иначе меня точно никуда не возьмут. Интересно, кто додумался максимальный балл сделать некруглым числом?

Я тут же набрал номер Эмико, чтобы поделиться радостной новостью.

– Ну, у меня немного поменьше, но тоже неплохо, – ответила она по-английски. Мы стали общаться на английском, чтобы дополнительно практиковаться.

Наконец мне пришло письмо, в котором сообщалось, что организаторы отбора приглашают меня на очный этап. Да, да! Именно очный. Я несколько раз перечитал его, чтобы понять, что меня всё-таки ждёт. На какой-то базе под Москвой, сохранившейся с тех времён, когда люди ещё летали на орбиту, до того, как их полностью заменили дистанционно управляемые роботы.

Это был удивительный день. С самого утра я заскочил к Наде, чтобы попрощаться и сказать, что я понятия не имею, когда вернусь.

– Жаль, – сказала она, – я буду скучать.

– Мы можем созваниваться, связываться.

– Мы же уже прекрасно поняли, что это совсем не то.

– Я надеюсь, я ещё вернусь сюда перед окончательным отъездом, и мы сможем попрощаться.

Накануне мне прислали странный свёрток. Развернув его, я обнаружил деловой костюм, наподобие тех, в которых мужчины когда-то ходили на важные мероприятия. Примерив его, я понял, что мне в нём как-то неуютно и тесновато. Ну конечно, все же давно привыкли жить чуть ли не в халатах, подобно Обломову. Пора отвыкать от домашней одежды, ведь в марсианской колонии наверняка мы будем носить какие-то специальные комбинезоны или что-то в этом роде. Я ещё молчу про скафандр, в котором толком не повернёшься. Хотя кто знает, какие сейчас разработки. Этой сферой я как-то не интересовался.

Через полчаса после того, как я вернулся от Нади, мне пришло уведомление, что робот-проводник ожидает меня за дверью. Почему было просто не воспользоваться звонком?

– Пожалуйста, следуйте за мной, – выдал проводник.

– Хоть бы поздоровался, – сказал я. Робот не ответил. Похоже, его единственная функция – проводить меня до места.

Меня вдруг охватило невероятное волнение. Робот направился к выходу из блока, к двери, которая отделяла всех нас от улицы, от свободы. Я впервые покину это здание, я впервые увижу то, что сокрыто от всех этих людей. Я даже настоящее солнце увижу впервые.

– Пожалуйста, проследуйте за мной, – выдал робот, уставший ждать.

– Да иду я, иду.

За дверью был маленький холл на два лифта: один большой и один маленький. Во мне зашевелились воспоминания пятнадцатилетней давности. Ведь я уже когда-то ездил на нём. Но всего один раз. Уже в лифте я бросил взгляд на панель кнопок: целых 120 этажей! А я, оказывается, живу всего лишь на шестнадцатом. За столько лет я уже успел забыть эту информацию. Насколько мне известно, сверху постоянно достраивают. Кабина тронулась, и я почувствовал непривычное ощущение перегрузки. Страшно представить, что будет в космосе.

Наконец лифт доехал до первого этажа и двери бесшумно раздвинулись. Впереди был довольно узкий коридор такими же гладкими серыми стенами, как и в жилом блоке. Робот уверенно поехал к двери, находившейся в самом конце. Я пошёл за ним быстрым шагом, потом обогнал его, потом побежал и, радостный, врезался в металлическую дверь.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – снова повторил робот, выдвинул какой-то щуп, сунул его в отверстие в стене и дверь сразу же распахнулась.

Мне в лицо дунул ветер. Такой прохладный, такой свежий, не сравнить со спёртым воздухом из вентиляции. Мои глаза ослепило солнце. Такое яркое, такое тёплое, не сравнить с тусклым светом электрической лампочки. Я сделал шаг вперёд. Передо мной был сквер, в котором росли деревья. Десятки, сотни таких же деревьев, как и в моём саду. И все они были выкрашены в яркие, кричащие цвета осени. Я взглянул под ноги и увидел, как гонимые ветром листья ударяются о мои ноги, потом летят дальше. Почему я никогда не думал о том, чтобы завести кошку или собаку? А к чему я об этом сейчас подумал?

Я вдруг засмеялся. Так громко, заливисто, как ребёнок. Почему? Что-то тёплое разлилось по всей моей груди. Я раскинул широко руки и упал в кучу опавшей листвы, которую так старательно собирали роботы уборщики. Зачем они это делают, если людей всё равно нет? Я посмотрел на небо: оно было голубым, без единого облачка. Совсем не таким голубым, как в моей комнате. И светило солнце. Нет, почему же всё-таки я смеюсь?

– Пожалуйста, следуйте за мной, – настойчиво повторил робот, наверное, уже в десятый раз.

Я торопливо встал. Стало как-то неловко своего поведения. Впрочем, как-то странно стыдиться робота. Ему-то какая разница?

Прямо тут стоял автомобиль, явно переделанный из курьерского. Робот словно пристыковался к нему и вежливо попросил меня сесть, когда автоматически открылась дверь.

Мне крупно повезло, ведь создатели этого автомобиля даже прозрачные стёкла сделали. Я тут же прилип к окну и не мог себя заставить отвернуться всю дорогу. А ехали мы безумно долго. Что-то около часа. Я никогда в жизни столько времени не бездействовал. Зато я вдоволь насмотрелся на деревья, солнце и небо.

Машина подъехала к витым воротам высокого забора. За ним стояли какие-то кирпичные здания в два-три этажа. Автомобиль въехал на территорию, и мне сразу бросилась в глаза тренажёрная площадка, на которой занималось, по меньшей мере, пять человек. Целых пять! Я столько людей ещё не видел. Четыре мужчины и одна женщина. Заметив автомобиль, они тут же остановились и подошли поближе.

Я вылез из машины и взглянул на… соперников? Коллег? Впереди ведь ещё какой-то отбор.

– Здравствуйте! – сказал, наконец, один из самых старших мужчин. – Меня зовут Дмитрий Алексеевич. Вы тоже кандидат на отбор?

Я уже и забыл, когда в последний раз кого-то по имени-отчеству называл. Я был уверен, что все давно перешли на европейский манер и называют друг друга просто по полным именам.

Я тоже представился, затем спросил, куда мне идти, и один из парней, лет двадцати пяти, не больше, вызвался меня проводить. Выяснилось, что его зовут Виктор, что он с самого детства мечтал попасть в космос и очень огорчался оттого, что на МКС работают одни роботы. Вообще, выяснилось много чего, в том числе и что будут давать на ужин, потому что рот у Виктора не закрывался.

– А ты сам, зачем сюда приехал? – спросил меня Виктор. Когда мы успели перейти на «ты», я так и не понял.

– Ну… – я задумался. Говорить или не говорить? – Захотелось как-то поменять свою жизнь. Выглянуть за пределы стен своей комнаты.

– Как же я тебя понимаю! – воскликнул Виктор.

Я приподнял бровь: столько эмоций в одном человеке. Это так необычно.

А мы всё шли и шли по бесконечным коридорам. В жизни ещё столько не ходил. Неужели здесь когда-то работали толпы людей?

Наконец, мы предстали перед темной деревянной дверью. На ней висела табличка, надпись на которой разобрать было невозможно. Виктор постучал в дверь, и из-за неё раздалось глухое «Входите».