Механизм

– На воду не обращай внимания. Последняя песчаная буря обернулась чуть ли не землетрясением и выбила тут всё из строя. Тебя немного затопило, я уж думал, что это конец.

Быстрое движение сжало предплечье кареглазого незнакомца и заставило захрустеть кости. Не смотря на, вероятно, невозможную боль, Струна не услышал ни единого писка. Глаза же незнакомца поняли, что за вопрос хотел выронить Струна.

– Эй! Осторожней, здоровяк, ты мне лучевую и локтевую раздробил, – голос был даже слегка… весёлый, – Я Северин Рейфинтер, помнишь?

Вся тяжесть мира упала на разум Струны. Это произошло. Опять. Космос. Минное поле. Принятие невозможного. Другие миры. Механизмы. Эти долбанные механизмы. Единственный выход. Зинда истекает кровью. Но она не умерла тогда. Она… умерла… умерла в прошлой жизни. Рука нехотя разжалась, освободив предплечье Северина. Доверия этот человек уже не внушал.

– Раз уж ты вернулся к жизни, приступим к делу, если у тебя нет вопросов, – Северин поубавил в громкости и перешёл на монотонность.

Струна ответил лишь тишиной.

– В этот раз запускать тебя никуда не буду, мы уже находимся в нужной точке. Если память раскалывается во время запуска, то необходимо обойти этот момент, не так ли? – Северин был прямо горд самим собой.

Быстро проскрипев до импровизированного стола с кучей разных вещей, Рейфинтер достал, видимо, то, что нужно.

– Вот, – Северин протянул Струне небольшую, заключённую в стекло, цифровую плату.

– Что это?

– ПВВ – плата внутреннего видения. Так я смогу видеть твоими глазами, но, возможно, это нарушит работу других плат в твоём организме, что, опять же, возможно, приведёт к частичной потери памяти. Поэтому вставь её, когда найдёшь механизм.

– А как ты раньше видел то, что вижу я? – Северин услышал даже нотки обвинения.

– Я вживлял её сразу после запуска. Так что, если запуск всё же не причина разбитого сознания, а ПВВ – да, то мы сразу это поймём.

– Вот как, значит? – Струна хотел высказаться по этому поводу, но быстро передумал, – Ладно, давай уже кончать с этим механизмом.

Вальтер опять куда-то делся. В Оазисе было не так много мест, где можно спрятаться, но потаённых уголков, где мог пропадать Вальтер со своими друзьями, было куда больше. Особенно в старом районе, который знал мир ещё до «Механической катастрофы». Эту часть Оазиса называли пустынной, она держалась особняком от остального города, её можно было считать даже больше частью мёртвого песчаного моря, чем населённого жизнью, места, хотя зарождение Оазиса произошло именно там. Сейчас же никому нет дела до пережитка прошлого, где обитают лишь пустота и песок. Мёртвые здания вот-вот рассыпятся в прах и станут частью пустыни. Вальтер же с кампанией своих друзей считали это место идеальным для своих собраний. Здесь они могли делать всё, что им вздумается. Никто сюда не захаживает, а, значит, и мешать некому.

– Давай, Булви, твоя очередь! – оживлённый подростковый хор разошёлся аплодисментами.

На импровизированную сцену, из составленных друг к дружке ящиков, вскочила невысокая девушка с широким весельем на лице. На её голове повисла извалянная в грязи тряпка. За одно мгновение улыбка обернулась маской трагедии, а нос и глаза съёжились в неприятной гримасе.

– Я песчаная крыса Магхарра, – голос Булви сломался под низким кряхтением, – и я пришла по ваши души, непослушные детишки! – шипящий смех злым шёпотом вылетел через давно обвалившуюся крышу здания, – Кто из вас первым окажется в моём старом желудке? – внезапно появившаяся обломанная палка заходила в воздухе от одного участника собрания к другому.

Когда обтёртый сухой конец палки появлялся перед лицом подростка, тот скрещивал руки на груди и выкрикивал испуганное, приправленное щепоткой веселья «не я!». Сценка Булви подходила к концу, ведь ещё не выступали Ангельс, Бордик и Виктория, а потом надо было поискать клад Песчаных Псов и наперегонки бежать до Оазиса. Кого-то необходимо было съесть. Сакретилл был идеальной жертвой, как бы это ни звучало. Он больше всех боялся щекотки, уже давно сидел без дела, явно скучая и, самое главное, две недели назад случайно попал Булви мокрой тряпкой в глаз, когда они играли в вышибалы. Он, конечно не специально, но боль от этого не была слабее.

– Вот он, мой обед, – Булви со страшным хрипом набросилась на Сакретилла, повалив его на пол, остальные с весёлым испугом отскочили в сторону, в следующее мгновение окружив парочку, – какой щупленький попался! – пыльные руки девушки щекотали извивающиеся в несдерживаемом смехе, костлявые бока Сакретилла, – Будешь знать, сорванец, – прохрипела, слезая с юноши, Булви.

– Всё, я умер, – выжал сквозь смех Сакретилл, высунув язык наискось, доказывая свои слова.

Судя по аплодисментам и переливающемуся среди подростков, веселью, представление им понравилось. Возможно, даже больше, чем сатирические стихи Агнессы. Улыбка, хоть и скромная, нарисовалась и на губах Струны. Она вернула его в детство, в другую жизнь с другим именем. Туда, где были друзья, смех и радость. Первое рукопожатие и первый поцелуй. Приключения в заброшенных домах и на верхушках деревьев. Ночные прогулки, звёзды и первый рассвет. Закат в дороге и снова звёзды. Это было в прошлом или так же может быть в настоящем?

Быстрый топот вырвал Струну в реальность. Все дети разбежались. Останки салуна теперь были наполнены лишь мёртвым молчанием. Механизм. Он так близко. Струна знает, где его искать и память при нём. Он не может вернуть прошлого.

– Зинда, я… – заговорил в пустоту Струна, ноги подкосились и он рухнул на землю, встретив песок коленями, – Ты была права, будущее может быть только… – Струна не мог говорить дальше, в нём кипели эмоции, которые не позволяло высвободить тело андроида.

ПВВ с хрустом рассыпалась на мелкие песчинки, перемешавшись с песком. Нежный сухой ветер закинул часть пустыни на согнутые ноги Струны. Он никогда раньше не чувствовал такой лёгкости. Струна никогда раньше не чувствовал себя живым.

Контакты автора:

Страница ВКонтакте – vk.com/igazerith

Почта – [e-mail]