Во дворе обнаружен труп

Утром очнулся от будильника, голова жутко болела, меня стошнило. Я был весь ватный. В квартире воняло газом, я кое-как перекрыл газ, дополз до окон, распахнул их, в комнату зашёл свежий воздух, и я потерял сознание. Очнувшись почти в 7 часу вечера, я чувствовал себя еще более раздавленным, чем вчера. В телефоне висело сообщение от Бет

– с тобой все хорошо?

Честно, я не хотел ей отвечать, но ее забота меня так тронула, что я снова расплакался, стал проклинать свою судьбу, чёртову работу, людей, жизнь. Я не хотел с одной стороны, чтоб она переживала, а с другой стороны дико ненавидел ее и хотел, чтобы она почувствовала туже боль, те же чувства, что и я. Ни хочу, чтоб она переживала.

– да со мной все в порядке, в отличие от моей головы- шутливо ответил я

Ответа не последовало, меня снова стало трясти, боль с новой силой начала поступать, сердце начало болеть, а ногу, которую я когда-то ломал стало снова ныть. Все мои язвы, болячки, которые были когда-то вновь воспалились. Мне срочно нужно было утешение, мне нужно лекарство. Я кое-как накинул на себя одежду и снова купил спиртное, но теперь с запасом, люди смотрели на меня ошарашенно, кто-то обеспокоенно, а кто-то с пренебрежением, мне было наплевать, я взял алкоголь и умчался к себе… Мне надо унять боль, я открываю, бутылку и отпиваю из горла, мое нутро раздирает, меня вот-вот стошнит, но с усилием сдерживаю рвотный рефлекс… Так я допиваю бутылку, включаю проигрыватель, играет какая-то жалостная музыка, я снова заревел…В дверь позвонили, насилу заплетаясь я подошёл к ней и не спросив, кто там? Распахнул её, там стоял Дилан.

–паршиво выглядишь старик! Можно войти? Сочувственно произнёс он.

Я сделал приглашающий жест рукой, пройдя в гостиную, не спрашивая его налил стакан виски и предложил.

–спасибо, но завтра на работу! Ты же знаешь, что я не пью в будние дни.

– да, ладно тебе выпей, это чертовка свела меня с ума! Поддержи друга в трудную минуту. Кое-как запинаясь весь в говно, пьяный произношу ему.

– ты снова все о Бетти! Я думал месяц нашей веселой компании и девочки, выгнали ее из твоего сознания. Весело произнес Дилан.

– нет, не могу ее забыть, пытаюсь, но не могу! Я же люблю её, она моя Бетти.

– уже давно не твоя. Огрызнулся Дилан.

– да знаю, я говорю о прошлой Бетти, той, моей, понимаешь?

– нельзя жить прошлым! Нужно жить настоящим, будущим.

– какое на хрен настоящее, будущее? Без неё? В чем вообще смысл всего?

На кой черт мне сдалась эта работа, эта квартира, этот стакан, вообще эта жизнь? Чувствуешь, как газом воняет? Это я вчера сдохнуть хотел, но как видишь не получилось.

Глаза Дилана бегали из стороны сторону, словно пытаясь ими найти нужный ответ или дать просто хороший совет, тема смерти пугала его, так же, как и я. Не придумав более сносного решения, он ответил

– ты это давай брось, такое вытворять, ты же молодой! Тебе жить, да жить, а девушек будет ещё море, может тебе к психологу сходить?

Я готов был наброситься на него с кулаками, но состояние точнее тело было желейным, и я только зло ответил

– какие другие? Ты понимаешь нет, бестолочь, что шрамы пройти, то пройдут, а останутся навсегда и будут ныть, напоминая обо всём этом. К психологу? Чтобы на меня надели рубашку и кололи всякой херней? Жить, но быть овощем или умереть, но человеком! Ты же знаешь, что таких сразу ставят на учёт и все получите распишитесь, вот вам справка вы психопат.

– но ты же можешь обратиться к частному психологу! Ни как он не унимался.

– знаешь, Дилан, у этих придурков своих тараканов в голове куча! Я и без них справлюсь! Думаешь я не знаю, в чем заключается их работа? Ты сидишь у них на приёме, а кабинет такой уютный, обязательно должно быть окно, чтоб те, у кого клаустрофобия не чувствовал себя здесь не уютно, да и просто окно важно, оно показывает, что вас здесь никто не держит, не в плане, что нужно взять и выпрыгнуть, а для состояния свободы. Также обязательно должен быть стеллаж, пусть небольшой, но с умными книгами это даёт больному надежду, что доктор много знает, как и, впрочем, их диплом, который висит на стене перед глазами.

Будто они сами забывают, что всё-таки отучились на психолога. А вид ты их видел? Чаще всего деловой стиль, бывают конечно исключения, но обязательный атрибут, который завершает их образ – это очки.

– откуда ты все это знаешь? Недоверчиво ответил Дилан.

– телепередач насмотрелся. Рассмеялся я во весь голос, шучу, раньше приходилось сталкиваться, не важно. Не перебивай, вообще я ненавижу наше здравоохранение, если у тебя нет температуры, насморка, нога, голова короче говоря тело не болит, то ты должен идти работать, а если у меня болит Душа? А оно часть моего тела, следовательно, все тело, но как объяснить этим тупицам!

– а как же родители? Не унимался Дилан.

– а что они живут и живут, они не лезут в мои дела, а я в их. У нас ни очень хорошие отношения, я люблю их, но у них и своих забот полным-полно. Я налил ему ещё стакан и продолжил – Дилан спасибо, что пришёл, а то те мерзавцы только и готовы за мой счёт нажраться, ты один из всего этого сброда с кем можно поговорить по душам.

– спасибо конечно. Сказал Дилан и почему-то густо покраснел.

– не перебивай, я бы Билу и Теду начистил физиономии, это же отбросы, которым ни черта в жизни не нужно, в принципе я лицемер, я ни хуже их, а ещё больше моральный урод, вот кто я.

Дилан слушал меня внимательно его долговязое тело вдруг заелозило на кресле, а потом произнёс.

– ты извини меня старик, я все понимаю, но у меня к тебе такой вопрос?

Он замолчал и истошно стал смотреть в пол.

– говори же. Не вытерпел я.

Дилан нерешительно и тихо произнёс.

– не мог бы ты занять мне деньги, а то я Теду одолжил, а он всю получку потерял, когда пьяный был.

Я посмотрел на него внимательно, изучая как какой-то школьный предмет.

– сколько?

–400 долларов, я в следующем месяце верну. Мне просто взнос по кредиту необходимо внести. Нет ты не подумай, что я только за деньгами пришёл! Я пришёл, чтоб проведать тебя и узнать, когда ты выйдешь на работу.

Я достал из бумажника 4 сотни отдал их Дилану и произнес

– не знаю, а теперь, когда все сказано и выпито, не мог бы ты оставить меня одного.

Дилан, как подорванный вскочил с кресла, словно только и ждал, когда я ему предложу это

– да-да, конечно, но ты ведь ничего с собой не сделаешь?

– не знаю. Ответил ему, закрывая за ним дверь.

Мысли мои хаотично бродили в голове, наполненной спиртным. Я думал о Дилане, что он был хорошим человеком, а может и нет, он никогда много ни говорил, что творилось у него в голове, в душе? Почему он таким стал? Чужая душа потёмки, наверное, гораздо легче было бы, если мы все были единой сетью или просто не имели бы чувств.

Я стал набирать Бет было около 12 часов ночи, она не брала трубку, я стал писать ей, она не отвечала, меня разрывало, как же жалок я был тогда, находясь в душераздирающей агонии, мне хотелось только одного, обнять Мою Бетти, почувствовать тепло ее тепло. Мне снова стали лезть в голову дурные мысли, я взял бритву сломал ее, чтоб достать лезвие, потом посмотрев на свою левую руку представил, как полосну по ней этим ледяным осколком. Выпив ещё, приготовился, но мне не хватило духу, два часа я тщетно пытался себя порезать, но кроме маленькой царапины так и не смог, себя увечить. Вообще мой инстинкт самосохранения или был очень хорош или рассудок слишком трезв, я хотел сходить на кухню ещё за одной бутылкой, но сразу упал, нет рассудок тут не причем, значит инстинкт самосохранения виноват! я попытался снова пустить алый ручеёк, но перед этим решил посмотреть в телефон, там было сообщение от Бет, она спрашивала, чем может мне помочь?

Я конечно же в душе кричал:" давай начнем все сначала и будем вместе!" Но написал только

– Поговори со мной, пожалуйста

Так прошла ещё одна ночь.

На третий день боль не прошла, сердце ныло, мозги плавились, я говорил себе собраться не быть бесхребетным, слабым, немощным, но меня не хватило, у меня просто не было сил и никто мне не может помочь. Я был один совершенно один в этой проклятой клетке. Я ненавидел себя, Бетти, все человечество на свете. Мне хотелось только одно, притупить чувства. Телефон зазвенел, звонили с работы, но я не брал, я был в не том состоянии, чтобы трудиться, на этих извергов.

Я игнорировал звонки с работы, сразу подошёл к холодильнику и достал еще одну бутылку виски налил в стакан, понюхал, брезгливо отвернулся, а потом залпом выпил…и ещё выпил, и ещё, ненавижу алкоголь, как же мне противно стало от этой зеленой бутылки, от этой этикетки с надписью виски…я не понимал, что со мной происходит… В выходные дни, я мог пить литрами это дерьмо, а сейчас воротит от одной мысли от алкоголя, но я пил, пил, чтобы притупить своё состояние, я не знал, что мне ещё делать, кто мне может помочь? Никто, кроме моей Бетти, но ее уже нет осталась только Бет.

Я хотел позвонить ей, но здравомыслие взяло вверх и вообще решил удалить все ее контакты и номера так и поступил. Я стал слишком токсичным, одержим ею, это было не нормально. Я понимал, что нельзя с ней общаться, но от этих бесед мне было легче, хоть я и знал, что она с другим и ей очень тяжело даются такие беседы. Я я я Эго, мое эго, которое пострадало, задето.

Мне нужно было с кем-то поговорить, я хотел отправиться в бар, как ни где в этом месте могут тебя выслушать, поговорить с тобой по душам, но передумал. Хоть там все говорят по душам, но все думают о своих проблемах и так выходит, что ты говоришь об одной теме, например, о несчастной любви, а тебе рассказывают, как их начальник сегодня затрахал, но самое удивительное, что все друг друга понимают, просто все в своих мыслях и никто никого не слушает, думая о своих проблемах и только изредка отвечают: " да, понимаю…"

Я решил позвонить своей кузине Лилит. Ей было почти 30, разведена, муж изменял, детей нет, живёт одна в просторной квартире вместе с немецкой овчаркой по кличке Бейли. Все своё время она тратила на работу и пса. Она была очень красивой с тёмно-русыми волнистыми длинными волосами, с хитрыми зелёными глазами, с небольшим аккуратным носиком.

Шли гудки, наконец она взяла трубку

– привет, чего звонишь?

– привет Лилит, мне очень плохо приходи, пожалуйста нужно с кем-то поговорить!

– хм…а что случилось?

– я с моей Бетти расстался, и заревел прямо в трубку.

– в часов 6 вечера приду, жди и много не пей!

Я тщетно пытался снова собраться, взять себя в руки! Бил себя по лицу, кричал на своё отражение в зеркале, но ничего не помогало. Я был разобран, из меня вырвали часть моей души, я стал половиной себя. Мне было жалко смотреть на своё отражение. Я возненавидел этот убогий силуэт, что разбил вдребезги зеркало. Я снова налил себе стакан алкоголя, сел на кресло и включил телевизор, там шел какой-то балет. Боже мой, как красиво, столько чувств в этих движениях, я говорю, как Бетти, и начал нервно смеяться во весь голос, что мне стало страшно. Я уснул.

В дверь кто-то стучал и звонил, я мигом вскочил и открыл дверь, там стояла вся мокрая от дождя Лилит.

– ну спасибо, я же говорила много не пить! Я пол часа стучусь и звоню тебе ответила она злясь.

– прости, пожалуйста, я ту ночь не спал, а сейчас ещё выпил немного, правда немного. И посмотрел на неё виновато – проходи.

Она зашла, когда мне, я взял ее вещи развесил плащ, чтоб просох и предложил кофе

– будешь кофе?

– чай, мне завтра рано вставать, ещё Бейли выгулять нужно

Когда она прошла в гостиную я словно увидел свой бардак ее глазами, мне стало стыдно перед ней.

– как-то так расстался, вот и беспорядок. Везде валялись бутылки, окурки на столе под ним, у дивана, у окна, стоял спертый запах воздуха от всего этого смрада. Я открыл окно, а потом все ей рассказал

– я тебя понимаю, но и нет же! Ты здоровый все целое, но хочешь умереть! Зачем? Потому что не можешь без неё жить, хорошо, а я тогда, как живу? Другие? А они менее чувствительные? Мне кажется ты себя жалеешь братец, хочешь, быть несчастным. У всех есть проблемы, не только у тебя одного.

– да нет же, крикнул я – я ни хочу, чтоб меня жалели! Я понимаю, что у всех есть проблемы, я все прекрасно понимаю!

– и что же ты хочешь? Любви и ласки? Она зло рассмеялся – то это не ко мне

– ха-ха, я хочу, чтоб меня выслушали поняли поддержали.

– ну вот я выслушала тебя, поняла и поддержала, что дальше по плану?

– не знаю, просто, когда я говорю с кем-то, то мне легче и мысли не лезут плохие в голову. Понимаешь, оставаясь один, я теряю здравомыслие, а может оно, как раз и есть в тот момент….

– брат, я действительно тебя понимаю, сама прошла через это, но это невыход. Я общалась с одним таким же, он тоже пытался покончить с собой, съел 5 пачек снотворного, но через два дня оклемался. Рассказывал, что находился в коме эти дни лежа у себя на кровати, говорил, что с начало онемело тело, а потом мозг, а затем якобы черная пустота, мрак и нет ничего, даже его тела, выкарабкался благодаря музыке из плеера. Будто она его вытащила из того света. Как по мне просто он спал и видел сны, скорее не видел.

– и что в итоге. С ним произошло?

– без понятия, давно не общалась, но вроде, как сам выкарабкался и тоже выкарабкается. Давай я тебе эту неделю похожу?

–было бы не плохо, сухо ответил ей.

Мы выпили чай, и я пошел провожать ее, на улице было хорошо, рядом с Лилит мне было комфортно и уютно, она все рассказывала мне о своем Бейли, какой он сообразительный, а я делал вид, что интересно, мне кажется она это понимала, но нам было плевать.

Когда я её проводил, я пошел к себе по дороге я размышлял, о нашем разговоре. Я был твердо уверен, что мне не нужна чья-либо жалость, да я и не жалел себя, но убиваюсь и ни хожу на работу, значит жалею? Или Бетти – это предлог, чтобы не ходить туда? Нет конечно нет, я морально истощён, и не знаю, что делать дальше, как жить дальше. По пути я увидел кофейню, где Бетти обожала сидеть, а я нет. Время было позднее 12 час, заведение закрывалось, но меня магнитом тянуло туда, и я зашёл.

Зайдя внутрь я почувствовал тот знакомый аромат кофе.

Официантка сказала, что они через 10 минут закроются, но могут сделать мне кофе

Я попросил, как обычно капучино, другого я никогда не брал.

Когда мне его приготовили, я попросил ещё две минуты, чтоб не закрывались и прошел к тому столику у окна.

И вот я снова не один, Бетти просто вышла припудрить свой носик. Тот же тёплый свет, та же кружка…

Один, резко встав из-за стола, я поблагодарил официантку и вышел.

Я чувствовал, что сейчас снова заплачу. Я проклинал себя, говорил быть твёрдым. Домой я пришёл уже в слезах и твердо решил покончить с собой, другого выхода нет и плевать, что скажут, я лишь неброская тень самого себя идите все к черту. Я хотел позвонить Бет, но одумался и выбросил телефон в открытое окно, поднялся на 19 этаж, напился в говно! Недавно мне снилась моя Бетти, мы гуляли по парку, она была снова рядом со мной, но уже не держала меня за руку. Неужели я настолько слабый человек, что готов покончить с собой? Кто такой сильный человек? Человек, который невзирая на трудности двигается вперёд. А для чего мне двигаться вперёд? Чтобы найти вновь любовь, а потом жениться на ней, построить дом, завести детишек и может даже открыть своё дело? На словах все звучит очень просто. Да и сильный человек не стал бы размышлять прыгнуть ему или нет, он просто сделал бы шаг и полетел на асфальт. Чувства людей самые разнообразные: кто-то черствеет, а кто-то наоборот становится более сентиментальным. Я хотел бы не испытывать ничего, быть камнем, но даже сейчас не уверен, что даже у него нет души! Боже мой, что она со мной сделала, у камня и может быть душа! Я хочу жить, как раньше, до знакомства с Бетти, когда меня интересовало, выпивка, зарплата и девушки. Но последние годы оставили на мне глубокий шрам, и я стал видеть глазами моей Бетти. Я стал мягкотелым, сентиментальным. Бетти ни в чем не виновата, я рад, что был с ней. Единственное, о чем я до сих пор жалею, что специально оставался таким же моральным уродом, для чего? Дурак, имидж пофигиста, который потерял единственного человека…

Смотря как под дождем фонари теряют свою четкость, мне невольно вспомнился случай, когда я спросил Бет:" Что ты видишь без очков?" Она сказала: "Размытый силуэт." На, что я ответил: " Вот почему импрессионисты так рисуют," а потом она во весь голос рассмеялась и я тоже вместе с ней.

Сделав ещё пару глотков, я написал предсмертную записку: " жить ни хочу, устал, прилягу отдохнуть."