Андрей встаёт, он в шоке, трясёт головой, смотрит в сторону ушедшей жены, смотрит в сторону убежавшей девушки.
Андрей (растерянно, вопросительно, сам себе). О., как оно всё.... оказывается… бывает…
Андрей поднимает туфельку, которую обронила девушка, смотрит на неё, ещё раз удивлённо и разочарованно вздыхает, с поникшей головой уходит в сторону сбежавшей девушки, то есть в сторону выхода.
Музыка заканчивается.
ЗТМ.
Сцена 3. Рыбалка
Та же атмосфера рыбалки, но пруд (водоём) со всеми нагромождениями для данного эпизода необязательны.
Слышны звуки природы.
Точечное освещение световика выделяет на сцене три силуэта
Трое мужчин, трое наших горе – рыбаков стоят спинами к зрителю, передом к большому кусту, который они обширно поливают естественным образом (это только подразумевается, в натуральном исполнении поливать ни к чему… не эстетично это будет, всё-таки театр). Зритель видит затейливые движения слева стоящего Дрона, явно выписывающего какие-то символы, ибо просто стоять в процессе данного мероприятия позитивному жизнерадостному мужчине скучно. Старый, который стоит справа, просто стоит, не кривляется, но ноги его слегка согнуты, он наслаждается моментом, смотрит куда-то ввысь.
Посередине стоит Петюня. Петюня занят тем же делом, что и его приятели, стоит смирно, но при этом проявляет недюжее любопытство, поглядывая то в район пояса приятеля справа, то в район пояса приятеля слева, то и дело, соизмеряя уведенное с тем, что имеется у самого.
Молчаливая сцена переглядывания выдерживает свою дельту и вот молчание прерывает Старый, оторвав взгляд от небес, и повернув голову в сторону Дрону.
Старый (с умеренным любопытством, Дрону). Ну так и чего? Твоя что ли и нашим, и вашим? Я что-то не пойму.
Петюня (дивясь). Во дела…
Дрон (филосовски, протяжно, интригующе). Да не мужики, на самом деле там всё ещё хуже, чем вы подумали… И… чем подумал сначала я…
Все трое заканчивают своё дело, Дрон подпрыгивает короткой, но частой очередью, понятно для чего. Петюня делает свои какие-то манипуляции, мы (зритель) этого не видим, но обе его руки впереди там же в районе его пояса, и он явно ими что-то делает. Что именно – нам остаётся лишь догадываться. Старый справляется одной рукой. Если кто не понял, мужики стряхивают. Как бы это не литературно не звучало, но – суровая правда жизни. Зритель этого не видит, лишь догадывается, надо обыграть, чтобы всем всё было понятно.
Все трое заканчивают свои дела, примерно в одно время засупониваются, заправляются, оборачиваются к зрителю.
Старый и Петюня поправляясь, смотрят вопросительно на Дрона, ждут продолжения.
Дрон (поясняя приятелям). Мне эту парочку Витёк со сто шестого дома слил. Мы с ним иногда бутылочку на двоих нет-нет, да и раздавим. Он парень весёлый. Вот с хитрецой мне и поведал, что моя сегодня не одна домой пришла. В детали вдаваться не стал, сказал, сам всё увидишь. Ну, я и недолго думая топорик прихватил в подсобке. Намёк в целом и общем уловил. Да только я никак не мог предположить, какой на самом деле подарок судьбы меня ждал дома…
Петюня (нервно, нетерпимо, с интересом). Да что там произошло-то у тебя уже, ёханый – карёханый. Ты можешь без вот этого всего… Я уже испереживался, а ты ещё и половины не рассказал, вон видишь…
Петюня демонстрирует свои трясущиеся пальцы рук.
Дрон (указывая брезгливо на пальцы Петюня). Вытри пальчики получше.
Петюня обращает внимание на «прокол», который тут же устраняет, обтерев пальцы об штаны.
Старый (немного возмущённо, Дрону). Действительно, Дрон! Не томи. Чем всё закончилось-то?
Дрон (приятелям, деловито, но вдумчиво). Да закончилось-то оно как раз вот этим! А началось, вот как… В общем, это мне уже позже Тамарка рассказала… как дело было на самом деле. Всё это приключилось за восемь часов до моего прихода домой…
Звучит интригующая музыка, мужчины начинают свой медленный ход к месту «дислокации», а плавное затемнение скрывает их движения в темноте.
Музыка стихает.
ЗТМ
Сцена 4. История Дрона (Андрея). Развязка
Квартира Андрея.
Дверь открывается, боевым шагом, но с каменным лицом, с сумочкой в руке и в деловом стиле одежды, входит Тамара. Оборачивается, зовёт сдержанно вежливо Асю.
Тамара (сдержанно, без особой радости). Проходи, чего в дверях-то стоять.
Тамара проходит дальше в комнату, кладёт сумку, но за ней никто не заходит. Она вновь оборачивается к двери.
Тамара (более настойчиво). Да заходи уже, господи. Ну, ты что? Хочешь всем соседям рассказать? И так уже несколько пар знакомых глаз искоса поглядывали. Будут интересоваться потом, наверняка, мол, с кем это я, что да почему. И что я им скажу?
Тамара быстрым, нервным шагом идёт обратно к двери.
Тамара (деловито, нервно затягивая в квартиру Асю). Да заходи же ты уже!!!
Тамара за руку затягивает в квартиру Асю. В руке у Аси большая походная сумка с вещами и провизией. Ася робкая, стеснительная. Видно, что ей некомфортно, неловко. Она не знает как себя вести, что говорить и что делать, но вот она уже здесь и делать что-то надо.
Тамара отпускает Асю, закрывает за собой дверь.
Ася (робко). Вы… Вы простите, что я вот так вот… как снег на голову, можно сказать. Понимаю, что я со своим желанием Вам всё с ног на голову перевернула. Но я… я не могла больше терпеть, я и так столько лет не знала, как подойти, как сказать…
Тамара (на выдохе, немного в шоковом состоянии, скрестив руки на груди). Да… Честно говоря, когда ты ко мне на улице подошла и начала говорить эти вещи, я растерялась так, что не знала даже что и делать. То ли в морду дать, то ли всё-таки послушать, а потом уже дать в морду. Нервишки… Но интересно всё же. Не каждый день такое услышишь… Слава Богу.
Ася (робко). Ну… в морду-то вы мне всегда успеете дать. Я, честно сказать, не знаю, как бы сама поступила на вашем месте… Наверное, так же. Новости я принесла, что и говорить, мягко выражаясь – нетипичные.
Тамара (опустив руки). Да ты-то тут при чём. Не тебе по морде дать я собиралась. Нет, ну сразу-то может и тебе… под горячую руку, но это всё нервы, не принимай на свой счёт, и не бери близко к сердцу, я уже более-менее успокоилась. А по лицу – подлецу я ему, папаньке твоему дать хочу. Это же ничего себе разворот событий. Если тебе, как ты говоришь, 17-ть лет, то получается, что мы уже два года как в браке были. Я вообще ничего понять не могу, у нас же тогда всё вообще прекрасно было. Ещё даже конфетно-букетный период, можно сказать, не закончился. Какого чёрта его налево потянуло, ума не приложу. Ну ладно бы сейчас. Я бы это поняла. Но тогда! Нонсенс. Просто нонсенс.
Ася (робко, пожимая плечами). Извините…
Тамара (отмахиваясь). Это не тебе извиняться надо… Кстати, как ты, сказала, тебя зовут? Совершенно вылетело из головы…
Ася (робко, виновато). Ася.
Тамара (кивая, припомнив). А, да, точно. Ася. Ну а я тётя Тамара. Будем знакомы. Давай, Ася, располагайся. А я сейчас чайку организую.
Тамара уходит на кухню, Ася ставит на пол свою сумку.
Ася (кричит ушедшей Тамаре). А можно я переоденусь в домашнее?
Тамара (кричит с кухни). Переодевайся, конечно. Хочешь – душ прими. Устала ведь с дороги, наверняка.
Тамара возвращается с вазочкой конфет и печенья.
Тамара (входя, относительно уже спокойным тоном). Папка твой придёт ещё не скоро. Так ты и взремнуть ещё успеешь. Сейчас перекусим и отдыхай. Да и я прилягу тоже… А то что-то все эти нервные передряги меня неслабо вымотали… Да то ли ещё будет.
Тамара ставит вазочку на стол и уходит обратно на кухню.
Ася переодевается в домашнее. Момент переодевания должен быть приличным. Сильно девушку не оголяем, всё в рамках дозволения канонов театра.
Ася снимает уличную одежду и переодевается в бедненькое поношенное домашнее трико, майку, которая ей, быть может, досталась ещё от матери или даже от бабушки. Небогатые одеяния у Аси. Она приехала явно из села и по ней самой, а так же по её одежде это видно.
Вот, Ася достаёт из сумки смешные домашние тапочки, обувает их. Спешит поставить на стол, к вазочке принесённой Тамарой, свою часть провизии, чем богата. Она достаёт баночку варенья, баранки на верёвочке, как бывало в старину. Банку сгущёнки. Всё это кладёт на стол.
В комнату возвращается Тамара. Несёт чайник, две кружки.
Ася (робко). Я вот тут немножко… К столу… Ничего?
Тамара (спокойно, одобрительно). Давай. А что там у тебя? Варенье? С чем?
Ася (робко). Это смородиновое. Из чёрной.
Тамара (брезгливо). А… поняла. У меня на неё аллергия. Но тебе пиалу принесу, кушай.
Ася (робко). Не-не, я её дома наелась. Думала вас угостить, но может папка будет…
Тамара, оставив на столе чайник и кружки, вздыхает, уперев руки в бока.
Тамара (на выдохе). Папка… Папка-то будет, за ним не заржавеет.
Тамара уходит, многозначительно покачав головой.
Ася убирает сумку в сторону.
Ася (кричит на кухню, Тамаре). Может помочь чем? Я по хозяйству всё умею. Готовить, стирать, убирать. Мыть, шить, печь. Меня мамка-то всему обучила.
Тамара возвращается с двумя тарелками. В тарелках пюре и по котлетке. Там же в пюре торчат вилки.
Тамара (спокойно, без интонации практически). Спасибо, пока справляюсь. Садись, поедим.
Тамара и Ася садятся за стол, разбирают тарелки.
Тамара сразу начинает есть, но Ася берётся за вилку, осматривает её осторожно и виновато, с сомнением. Молчит.
Тамара (заметив неудобство гостьи). Что-то не так?
Ася (робко, неуверенно). А ложки нет?
Тамара (удивлённо). Ложки? Помилуйте, барышня, это же не суп. Какая ложка для пюре и котлеты?
Ася (робко, неуверенно, пожимая плечами). Не знаю, мы с мамкой всё ложками едим. Вилками никогда и не пользовались.
Тамара (скептически). Ась… Я понимаю, что… (Удерживает язык за зубами, старается не обидеть девушку). Кхм. Я могу тебе, конечно, дать ложку, но лучше бы тебе всё-таки научиться кушать правильно. Ложкой едят суп, кашу… Йогурт, да. Варенье вот тоже. Но если ты в приличном обществе начнёшь кушать макароны, бифштекс, или то же пюре ложкой, то, поверь, ничего хорошего это не сулит. Попробуй всё-таки вилкой. Не получится – дам ложку. Но ты попробуй.
Ася начинает неумело орудовать вилкой. Вроде что-то начинает у неё получаться со временем.
Кушают.
Тамара (с заботой, без сарказма). Получается? Всё нормально?
Ася (робко, неуверенно). Да вроде… Непривычно только, а так ничего.
Тамара (с заботой, без сарказма). Привыкнешь. И на людях старайся кушать так, как положено, мой тебе совет. Если чего-то не знаешь – посмотри, как вокруг люди делают, как говорят… и делай так же. Всё просто.
Ася (робко). Поняла.
Тамара (деловито). Ну, давай ещё о тебе поговорим. Ты как меня-то вообще нашла? Как узнала, где живём, где я работаю? У работы ведь меня караулила и в лицо знала. Откуда информация?
Ася (спокойно). А, так у меня отчим в полиции работает. Ну, я его и упросила разыскать.
Тамара (в раздумьях). М, ясно. Стало быть, отец у тебя, какой-никакой, всё же есть.
Ася (спокойно). Был. Ушёл он от мамки, давно уже. Но отношения у нас с ним хорошие остались.
Тамара (в раздумьях). Поняяяятно.
Прерываются на трапезу. Кушают, каждый думает о своём.
Тамара (с умеренным интересом). А на поиски родного отца мать надоумила, или…
Ася (робко). Та не… Мамка-то она, что. Она же и так с ним общается. Это я ни разу не видалась с ним…
Тамара прерывает рассказ Аси резким, звучным ударом кулака по столу.
Тамара (въедливым, напирающим голосом и с таким же взглядом). В смысле – общается?
Ася понимает, что болтнула лишнего, она чувствует себя крайне неловко, не знает, куда деться, но и в зад пятки теперь тоже поздно.
Ася (виновато, оправдываясь). Я… я, простите, я не должна была говорить, мамка мне строго-настрого наказала вообще ничего не рассказывать об их отношениях.
Тамара (въедливым, напирающим голосом и с таким же взглядом). Тааааак!!!
Ася (виновато, оправдываясь). Я… я, не могу, правда. Я не должна. Давайте папка придёт, вы у него сами всё и спросите. Да я и сама мало что знаю. Так… поглядеть хоть на него хотела, услышать голос, ну и вообще… какой он узнать. Всё-таки папка.
Тамара (въедливым, напирающим голосом и с таким же взглядом). Отношения у них значит. Общаются… Ну-ну…
Ася заканчивает кушать, у Тамары же аппетит пропадает. Она уносит свою тарелку с недоеденным пюре.
Тамара возвращается, Ася поглядывает на неё виноватым взглядом исподлобья.
Тамара стоит, скрестив руки на груди, оглядывает Асю.
Ася (виновато, оправдывающимся голосом). А вы может баранок, а? Сгущёночки, тёть Тамар?
