Мама Таня 1:0

– Я рад, – Сергей расслабился, и, подпрыгнув, сел рядом на подоконнике.

– Эй, молодёжь, спускайтесь!

– Это дядя Родик, пойдём, не успел тебе рассказать главное. Пистолет у него. Он точно все разрулит. Он дедушки друг.

– Знаешь, я верю, что у твоего деда не может быть хреновых друзей.

– Пошли, не бойся, – они взялись за руки и вместе вышли за ворота старого завода.

Глаза, успевшие привыкнуть к полумраку, резанули солнечные молнии. Лучики пробежали по тополиным верхушкам и устремились к финишу дня- красному горизонту. – Я вспомнил фильм, может смотрела? Там парень и девчонка единственные спаслись от зомби. Типа, их всех потравили биооружием. Впервые вышли из укрытия, когда солнце садилось, раньше не могли – зомби оживали. Но они не знали, что зомби мутировали....? – Оо, молодёжь, ну наконец-то, – майор отделился от кустов, в куртке цвета хаки он был не замечен парой. – А, это похоже один из мутировавших зомби, – пробурчала Таня, плотнее прижавшись к руке друга. Сергей хмыкнул, оценив шутку:

– Он самый. Майор Усманов шмыгнул взглядом на маечку в обтяжку спутницы парня. Сергей тут же взглянул на Таню, съежившуюся от порыва осеннего ветра или от похотливого обыска глазами. Тут же стащил ветровку и накинул на плечи девушки. Таня благодарно завернулась в куртку и вручила хрупкую ладошку в широкую Сергея. – О, другое дело, – оценил поступок майор, и подойдя ближе, похлопал Сергея по плечу, краем глаза изучая его подружку. – Ну что, наш мохнатый друг матрешек не нашёл. Но нашёл то место, где, предположительно, они были. А это значит что?– милиционер прищурился хитро. – Что? – в один голос переспросили молодые люди. – О, да, вы я гляжу, скантарились, – его пухлые губы растянулись в улыбке, один глаз при этом сузился до щелочки, обозначив под ним едва заметный шрам. Отчего лицо стало ассимитричным и пугающим. – Какие варианты? – Варианты? А кто такие матрёшки для начала?– уточнила Таня. – Здрасьте посрамши, стрелять научилась, а строить отходные пути – нет. Не порядок. Ты ж преступный элемент, тебе ли не знать? – Гильзы? – предположила догадливая девушка. – Они, родимая, и их нет. – Кто-то взял? Но зачем? – Давайте в отделение, там все под протокол оформим. – Нет, – Таня вырвала руку из ладони Сергея и отступила к воротам. – Ну, на нет и суда нет, в розыск тебя объявят, фоторобот уже висит, ответственная гражданка срисовала тебя. Один в один ты, хорошо ещё не на доске почёта среди уркаганов. А в папочке у моего приятеля- следователя. Бывшая сотрудница ФСИН, а бывших не бывает, в трамвае то и видела как ты оружие сперла. – Но я стреляла в воздух, напугать, один раз, нет, – Таня вжалась в кирпичную стену, закрывая часть корявой надписи "Россия -.... их" на выщербленной кладке. Майор усмехнулся, подметив деталь: – Точно ведь как сказано! – и старый шрам опять перекосил его лицо на одну сторону. Девушка подозрительно осмотрелась,озадаченная фразой странного мента. Сергей медленно двинулся к ней, его мало волновали символизм уличных граффити и умозаключения дяди Родика. – Тань, не бойся, он все решит, обещаю, я же все видел. И другие видели. – Другие? – девушка ткнула пальцем в направлении его лица. – Вот эти, другие, видели?– голос её надломился, и не звенел как колокольчик. – Молодёжь, короче говоря, или в участок или сами. Время сейчас против вас, как только хозяин игрушки придет в себя. Он вышел из комы, – майор поправил привычным движением кепку. Словно козырёк офицерской фуражки, выровняв пр центру ребром ладони и большим пальцем, ориентируясь на несуществующую кокарду. Раздвинул кусты, чертыхаясь, протиснулся через дерзкий шиповник к лазу в бетонной ограде. – Мам Тань, – со 2 этажа испуганно и хрипло кричал Батон. – Кипиш, да? ⠀ Таня оторвалась от стены и выскочила на обозримое пространство: – Батончик, исчезни, брысь, кому говорю! – было заметно, как она испугалась. – А это ещё что за малолетний клошар? Так, мадам Батефляй, и много у вас тут этих беспризорных асоциальных элементов, как его там, батонов, багетов? Тебе 18 же есть? Обществу все равно, живи как хочется, а ему выбор дай, или совести нет совсем? Приваживаешь! – рассвирипел майор Усманов, затрещали кусты, он, раздирая одежду, рванул назад. – В участок, все! Лясы хватит точить, – заревел милиционер, подтолкнув в сторону тропы к забору Сергея. В три шага, неожиданно проворно, настиг Таню, и схватил её в охапку. – Багет сам подтянется.

Майор пропихнул Таню через лаз в бетонном заборе. Пропустил вперёд Сергея, пока девушка отряхивалась, проскользнул с невероятной ловкостью сам. Танча с удивлением оглядела огромный живот Усманова, потом сравнила его габариты с шириной зубастой расщелины.

– А, это? Комок нервов, – милиционер постучал волосатой рукой по животу, подмигнув девушке.

– Да мне по фиг, вопрос, как ты пролез в дырку эту, ты мышь что ли?– хихикнула она.

– А, так да, у меня как и у них подвижно сочлененные позвонки, куда хочешь пролезу. Без мыла,– многозначительно посмотрел подружку Сергея, от чего глаза его, глубоко сидящие стали чёрными. Взгляд жёстким. Таню передернуло, она вспомнила, как в детстве читала про ацтекских шаманов. Их отличительная особенность – точь в точь такие, абсолютно чёрные глаза. Его взгляд парализовал и делал абсолютно безвольной, словно тот древний индеец из Затерянной страны где-то в Мексике.

– Что притихла? Давайте, молодёжь, к машине, – майор поправил привычно кепку и махнул в сторону припаркованного серебристого форда.

⠀Таня залезла не хотя на заднее сиденье, Серёжа хотел было сесть рядом, но Родион кивком головы указал на переднюю дверь. Когда все расселись, Усманов глянул вскользь в зеркало заднего вида, завёл машину и резко стартанул. Взвизгнул ремень генератора, шкрябнули колодки, что -то брякнуло под днищем, но машина поехала прочь от Кирпички.

– Ватага у тебя смотрю собрана приличная, – майор сквозанул в зеркало на Таню, потом в боковое.

⠀Татьяна повернулась и увидела, как парнишка, в растянутой выцветшей кенгурухе и жилетке суконной с чужого плеча пытается догнать автомобиль. Кидая вслед расплющенные жестяные банки из огромного пакета. Острые коленки сверкали из дырявых джинсов. Батон что-то сипло выкрикивал, Таня знала что. За парнишкой семенели мальчишки, разношерстная орава, остальные повыше и постарше. Мама Таня. Таня высунула голову из машины и выкрикнула:

– Без меня не охотиться, Батон, Кыш, слышите? Я по делу в город, скоро вернусь.

⠀Ватага как по команде тормознула свое стихийное движение, парнишки медленно побрели в сторону Завода. Майор тихо присвистнул, усы его встрепенулись:

– Да у тебя тут целая армия, маленькая комиссарша!

– Я не комиссарша, Джерри, а это армия беспризоников, которым лучше на улице, чем с их, так называемыми, родителями. Многие остались и без них, из-за таких как ты! Вы сажаете невинных в тюрьмы за кражу куска мяса и пакет молока, – рассерженная Таня дернула ручку на себя.

– Сиди птичка, не дергайся! Хоть ты ещё и не в клетке, двери на замке. Привычка. Я никого не сажаю, это факт. Выслеживаю, задерживаю. А сажает суд, самый справедливый и гуманный суд в мире. Ты если такая сердобольная, сними квартиру, тебе же есть 18? Найди работу, оформи приёмную семью. Возьми своих ребятишек под опеку. Направь. Покажи как не надо. Я бы помог, в администрации есть знакомые, и в опеке. Но дело в том, что ты сама идёшь не по тому пути, – Усманов строго глянул на притихшего Сергея. – Я не прав?

– Дядь Родик, она хорошая, – Сережа попытался вставить свои пять копеек.

– Хороший человек – не профессия, Дружище! Чем она кормится, уточнял? На что живёт?

– В крышу мне набиваетесь?

– О, гляди как, вспомнили хорошие манеры. На Вы заговорили. Я ж говорю – уголовный элемент, но ещё не все потеряно!

⠀Машина, бренча внутренностями, подъехала к отделу. Татьяна притихла и обняла себя руками.

– Выходите, перед вами вход в новую жизнь, – Усманов махнул в приветствии заходящим в приземистое зеленое здание, стиснутое с обеих сторон коренастыми дореволюционными домами.

⠀Усманов пропустил вперёд Таню и Сергея. Девушка осторожно озиралась, но несла себя уверенно. Сергей придержал расхлябанную дверь, Таня проскочила в небольшой холл со стеклянно зарешеченной будкой, где сидел дежурный. К вестибюлю примыкал коридор, обшитый серыми пластиковыми панелями с несколькими тусклыми плафонами под потолком. По коридору навстречу два милиционера вели лысого паренька в косухе. С фингалом желто- фиолетовым, расплывшимся по скуле и под глазом. За ухом торчала мятая сигарета.

⠀Лысый поравнялся с Таней и Сергеем. Глаза парней встретились. Лысый не выдал удивления, только отчаянно замотал головой. Сигарета упала. Сергей дернулся поднять её, тут же, споткнувшись, парень в кожанке ткнулся ему в ухо:

– Мы не знакомы, понял? – прошипел.

– Лар, ты гонишь?

Сержант хватанул за ворот вчерашнего недруга Сергея, вид которого сейчас вызывал сочувствие, со словами: – Давай, двигай, сейчас в обезьяннике соберёшься с мыслями. ⠀ Сергей недоуменно переглянулся с Таней. Майор мгновенно выхватил взгляд Сергея, стушевавшегося и цепляющегося за Танькино плечо. – Молодёжь, я как погляжу, дорожки ваши пересекались с этим злодеем? – С каким? – в один голос выдохнула сладкая парочка. – Хватит Вальку -то валять, двигайте по коридору, – Родион Русланович хлопнул под лопатки Сергея. – Может, Ваньку? – хихикнула Таня. – Не умничать, кого хочу, того и валяю, – насупил брови начальник оперов. Усы его с проседью задрожали и расползлись в улыбке под мясистым носом. Изобразить свирепую мину у него не вышло. – Шуруйте, в 23, по коридору налево, следователь ждёт, я щас подскочу, – по коридору несся рыжий лейтенант с прямой смешной чёлкой у бровей, майор остановил его. – Доставь разбойников к Лебедеву. – Есть, – лейтенант резко развернулся, пропуская вперёд Сергея и Таню. ⠀ В 23-ем кабинете было душно и воняло табаком. Все три стола были завалены папками, бумагами, пустыми лотками из-под доширака. На широком деревянном, с облупившейся краской подоконнике, в литровой банке бултыхались вместо маринованных огурцов хабарики. Вода в банке по цвету напоминала чефир. Капитан в рубашке с закатанными рукавами дымил в форточку, кашляя через затяжку. – Товарищ капитан, доставил задержанных, это, хм, от майора Усманова. – А, понял, свободен, Лепехин, – сказал, будто каркнул, Лебедев. Таня хихикнула. Сергей давился, еле сдерживая приступ смеха. Офицер с широкой спиной и круглой проплешиной на затылке, не поворачиваясь, затянулся последний раз и пульнул окурок в банку. Каркающий утробный голос поинтересовался: – Смешно? ⠀ Парочка затаилась и дыхание их слилось воедино, как и биение сердца. От страха. – Короче говоря, портретик твой черно-белый, нашего талантливого художника у меня в папочке. Прямая дорога твоя, кучерявая, в лагеря за туманами тайги. – За чтооо? – А я популярно обрисую всю картину, – капитан повернулся, и страх улетучился как сигаретный дым в форточку. На них смотрел человек с острыми, женственными чертами лица, добрым взглядом и редкой бесцветной щетиной- пушком, как у подростка. Глаза улыбались, только губы тонкой полоской выдавали жёсткость натуры и обманчивость внешности. Капитан опустил рукава рубашки, прошёл к ближайшему столу, сдвинул ворох бумаг. Отодвинул ящик и достал папку. – Кудрявая, присаживайся. Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения? Сергей подвинул стул к столу и усадил Таню. ⠀ Девушка, похожая на колибри в цветастой куртке, сжалась в комок, притянув к себе ноги, словно пойманная в клетку вольная птичка. – Ноги убрала со стула, – милиционер достал лист бумаги и приготовил ручку, постукивая ею о стол. – Курская Татьяна Анисимовна, 5.12. 1987, родилась в Питере, – голос Тани дрожал. – Место регистрации? – Серово, Первомайская, 5 – Живёшь по месту регистрации? – ручка зависла в воздухе. – Да, – нерешительно прошептала девушка. – Громче, – просипел, закашлявшись, капитан. – Почти, да там, рядом, – губки её уже дрожали. Сергей занервничал, вцепился в ладонь любимой. ⠀ В этот момент дверь крякнула и в кабинет ворвался майор. – С Ларионом Шепелевым раньше были знакомы? – Нееет, – Таня замотала головой, Сергей опустил глаза в бугристый серый линолеум. ⠀ На акт, заполняемый капитаном, Усманов из полиэтиленового пакетика вытряс две гильзы. Сергей не поднимал головы. Таня тряслась. – Будем говорить? – майор вышел из себя, голос его звучал грозно. – Закрываем обоих, в кпз амнезия лечится, – кинул взгляд капитан на начальника опер.отдела. Тот едва заметно кивнул головой. – Серёжа не при чем, я все расскажу, – Таня рапрямила плечи. – Не смей глупая, дядя Родик, ты же обещал, это все я, это я стрелял, меня забирайте! – Сергей заслонил девушку. – А, так ты ещё и стрелял? В камеру этого, – Лебедев поднял телефонную трубку, и прокаркал, чтоб явился Лепехин. Лейтенант прибыл немедленно: – Куда? Товарищ майор, у нас все занято! – дернул плечами рыжий. – Так к Ларьку его, пусть обменяются приветствиями. – Я все расскажу, все-все, – Таня сорвалась со стула, он опрокинулся, она вцепилась в ветровку друга.

– Лебедев, выведи Антиквара для разговора, а Розанова к Шепелеву, – отдал распоряжения лейтенанту Усманов, не глядя Сергею в глаза. Парень замешкался и бросил с порога, будто не спрашивал, а сообщал о свершившемся факте: – Её отпускаете, значит!? – Пойдём, – Лепехин закрыл дверь в кабинет, было слышно как бухнула форточка от сквозняка. Выругался капитан. ⠀ Сергея вели по коридору, где сломано было немало судеб. Покрошили, искромсали до ломоты души и боли в суставах преступивших черту, между тьмой и светом. Из коридора этого было только два пути: за решетку или не попадаться. Свет? Сергей, шёл, понурив голову, точно стыдясь своих мыслей. Верил ли он в правосудие? Нет. После того, как пропал отец, он не верил ментам, властям. Верил матери. И дяде Родику. Потому что знал его с детства. Но никогда не забывал, что не все зависит от друга семьи. Он в "системе", жернова её беспощадны. А майор Усманов даже не мельник, так.... фасует и таскает мешки с мукой. ⠀ Сергей только у железных прутьев хмурой камеры, свеже окрашенных чёрной блестящей краской, поймал себя на мысли, что никогда в жизни ни за что не боролся. Плыл по накатанной. Пока был жив отец. Блин. Но он же не умер. Даже могилы нет....Фигня всякая лезет в голову. ⠀ Здесь, в ментовке, все мысли сбились в грозовую тучу, лишь бы не дождь. Молодой человек удивился, вспомнив вдруг, будто было вчера: папа орет на кухне. Словно буйно помешанный, с пеной у рта, что нет виноватых в тюрьме. Спорил с другом до хрипоты. Виновата система! А Родион, только что закончивший Милицейскую Академию, журил отца и вкрадчиво так, спокойным голосом диктора на радио: " А как же педофилы, маньяки?". Отец, до мозга костей романтик, со своей правдой. Журналист с принципами. Его нет больше десяти лет, а сейчас, в этом треклятом отделении, Сергей поймал себя на мысли, что рассуждает как он. Или гены? ⠀ Папа твердил изо дня в день: – Запомни, сын, дети все рождаются добрыми, плохими их делает окружение, общество, система. И Сергей запомнил. ⠀ Лейтенант прицельно, с уверенностью стоматолога отработанным движением, загнал ключ в замок, пошурудил там будто чистил канал. Лязгнул затвор. На нарах сидели двое. Фигуры встрепенулись, неожиданно в нос ударил запах хвойного одеколона. Маленький, щуплый человек в бежевом кожаном пиджаке подскочил к решетке и расплылся в улыбке: – За мной, не иначе? – в глазах его сквозь заискивающую покорность читался металл характера, а в движениях угадывалась лисья провоность. – Антиквар, выходи, лицом к стене слева, – Лепехин выпустил задержанного, запуская в клетку Сергея. – А тебя за что? – подорвался со скамьи Ларион. – За все хорошее, – усмехнулся Серёжа и плюхнулся рядом с лысым на шконку, вытянув ноги. – Вечер в хату, а подружайка то где твоя? Тоже приняли? – Не должны. – Да ты тут решала? – лысый подскочил на нарах и шлепнул себя ладонями по широким спортивкам. – Вот фортануло, я в камере с авторитетом, – Ларик зашелся со смеху. И неожиданно хрипло затянул: – Вдали осталась молодость, путяга, кпз, и поседели волосы на буйной голове…". – У тебя их и не было, хватит! – Сергей прислонился к стене и закрыл глаза. ⠀ Лейтенант тем временем закрыл камеру и повёл Антиквара к майору. Усманов ждал у 23 – го кабинета: – Моня, как так, за что тебя? Непорядок, – костлявое плечо Антиквара хрустнуло под медвежьей хваткой будто чипсина. Моня съежился. – Масть не пошла, с "фотографией" подставили. Я на исповеди все как есть доложил. – Решим, с наводками заканчивай, и пощупай там среди своих, чем малышня промышляет на районе? И уши развесь, там в камере посиди, а – ля спящий, о чем молодёжь шепчется. И домой на такси отправлю. – Все сделаю, Начальник, в лучшем виде! – Антиквар расшаркался перед майором, заложив руки за спину, смиренно поплелся в камеру. В сопровождении лейтенанта. ⠀ Усманов вернулся в кабинет. Капитан размашистым почерком строчил протокол допроса. Таня рассказала все. – А Макаров где? – Лебедев поднял острый нос, на кончик которого целились близко посаженные глаза. ⠀ Майор вытащил пистолет из кармана и шепнул на ухо: – Закрывай дело. У меня для тебя будет по висяку инфа.

Решетчатый железный занавес распахнулся, в камеру ворвался резкий запах хвои и лежалых опилок. Аромат захватил каморку с призрачным желтым светом из плафона над входом. Парни замолчали. Антиквар с видом важного артефакта пронес себя до соседних нар с матрасом. Аккуратно расправил складки сложенного казенного пледа, похожего на мешок из-под картошки. Снял пиджак цвета прибрежного песка Балтийского моря и бережно повесил на самопальный проволочный крючок на стене. И улегся головой на колючий плед, демонстрируя спиной полное отсутствие интереса к сокамерникам, Антиквар через папу минут захрапел. ⠀ Молодые люди молчали, будто завороженные плавными и уверенными в себе движениями соседа. И только посапывание равномерное их вернуло в реальность. – Интересный чувак, – с опаской шепнул Сергей. – Ты, это, не трогай проблему, пока проблема не трогает тебя, – вполголоса прошипел Ларик. – А тебя за что? – 228 шьют, сам дебил, работу нашёл непыльную. Посылку забираешь в условленном месте, в камере хранения в маркете оставляешь. Нормально платили. Ключ пацанве на великах. Они конверт. Такая схема, нормальная. Короче, пасли давно, оказалось. Я им то и не нужен, мне 17. Да ни погонял, ни телефонов, ничего не знаю, все записочки. Когда и какой парень подъедет не знаю. Я после наших разборок ключ где-то просрал. Пошёл искать. А нашёл…, – Антиквар заворочался, повернулся лицом и захрапел будто старая дрель. – Че нашёл? – Гильзы ваши, блин, думал, выброшу, вы ж по-пацански поступили. Пошёл к речке. Семёныч на встречу. Говорит, жена опять домой не пускает. Такая мерзкая баба, лупит его. Куда лупить, там того Семеныча, ты бы видел, от щелобана улетит. А она в зарплату любит, через три дня – пошёл на хрен. Ну, он выпить не дурак, конечно. Но не на улице же жить, хата ведь его. А меня она боится. Я взял двоих своих, ну и пошли. – Че, драться с ней? – Ну, ты лох, конечно, она ж эта, злая мачеха, кореша моего сдала. Он чалится теперь. Лахудра боится его, ну и нас. И мы там зависаем от души. Шалман делаем. Ну ментов кто-то вызвал. А у меня маслята в кармане. И посылочка. – Пипец, ты влип, и что теперь? – А на чёрной скамье, на скамье подсудимых...., – затянул было хрипло, будто из нутра звуки доставал, сосед закашлял, Лар замолк. Усмехнулся и шепнул на ухо: – Радуйся, у тебя новый друг в поряде. – Какой друг?– так же, густым шёпотом, уточнил Сергей. – Я тебя не сдал. И не сдам, выход у меня есть, в армию пойду. Всяк, получше малолетки. Мне через месяц 18. Одену кирзачи и пойду в стройбат. Кореш на зоне порешает. – Че у тебя все друзья только с зоны? – А у бродяги где должны быть друзья? – Ну быть или не быть бродягой решать тебе. – И че, много порешал? Ты ведь тоже здесь сидишь. Так что не умничай, пока не вышел. – Согласен, – Сергей задумался и снова вспомнил отца. – Я считаю, что армия твой выход, я с майором поговорю, у него есть выходы, и вечный там недобор. Это точно знаю. Я б тоже пошёл. Но мать жалко, рыдает: через мой труп. – Дурак ты, с такой подружкой как твоя Танча, ты отсюда вылезать не будешь, я жизнь повидал, возле бабских юбок не трусь. ⠀ Заворочался Антиквар, потянулся. Кряхтя, сел как йог на шконке. Зевнул, обнажив на резце золотую коронку и загундосил: – Командир, ужин когда подадут? ⠀ Парни заржали.

Конец первой части. Спасибо, что вы со мной!

⠀