Я всегда буду рядом

Наталья Гимон

Я всегда буду рядом

Спасибо незнакомым мне людям,

которые однажды стали моими друзьями

и сказали мне: «Пиши!»

– Саше, Полине и «Арану».

– Мам, а почему мы с тобой живём совсем одни?

– А разве нам с тобой плохо вдвоём?

– Нет, но… у всех есть папы, бабушки и… и… все другие, а у нас – нет.

– Так получилось, малыш, – тихо отвечает она и обнимает мальчика, пряча глаза.

– Они ушли и потерялись, да? – подумав, снова спрашивает он.

И женщина эхом отзывается:

– Да, ушли и потерялись.

Мальчик недолго молчит и наконец произносит:

– Мама, а ты никогда не уйдёшь?

– Эй! Что за странные вопросы? – она заглядывает в лицо сыну.

– Нет, мам, просто скажи: ты ведь никогда не уйдёшь от меня?

– Конечно, нет.

Глаза женщины стали серьёзными, но на губах появилась полуулыбка:

– Я всегда буду рядом.

– Всегда-всегда?

– Что бы ни случилось, я буду рядом с тобой.

Улыбка стала настоящей, тёплой, ласковой. А потом окружающий мир окунулся в облако лёгкого цветочного аромата от её волос и сузился до ощущения трепетной любви матери, обнимающей своего сына…

_________

Она была очень красивой. Самой красивой на свете мамой – Павел был уверен в этом. Но улыбка делала её просто необыкновенной. Она умела улыбаться так, как не умел больше никто в целом мире. Когда его мама улыбалась, то уставшее лицо становилось особенно прекрасным, а потухшие глаза загорались внутренним золотистым светом, словно в их зелёной глубине отражалось солнце. Её улыбка всегда успокаивала, стирая из сердца любые обиды и страхи. И маленький Павлик был готов на многое ради этой улыбки. И даже когда мама сердилась на него и хмурила брови, Пашка был уверен, что всё это не по-настоящему, всё это пройдёт.

Мама не дарила ему игрушки так часто, как бы того хотелось, но Паша не сомневался, что она очень любит его. Потому что каждый вечер мама приходила к нему в комнату, легонько целовала в висок и желала спокойной ночи. А Павлик, словно зеркальное отражение, повторял её жесты и слова. Это был их тайный ритуал, своеобразный обмен частичками двух самых близких на свете сердец.

А ещё он очень любил, когда мама рассказывала ему на ночь сказки, иногда даже засыпая на полуслове, сидя возле его кроватки. Но мальчик никогда не будил её, даже если сказка была очень интересной, потому что твёрдо знал, что мама обязательно закончит её в следующий раз.

Конечно, в их жизни не всё было светлым и радостным, но грустные воспоминания не задерживались в памяти Павла. Со временем они становились туманными и невесомыми и постепенно рассеивались, как лёгкое облачко на чистом небе в жару.

Но всё же Павлик очень боялся, что когда-нибудь мама исчезнет из его жизни. И однажды даже осмелился спросить её об этом. И мама тогда пообещала ему, что навсегда останется с ним. Павел поверил ей. Поверил всем своим маленьким сердцем девятилетнего мальчика, потому что мама никогда не обманывала его. Никогда.

До того дня…

_________

Серенький будильник тихонько тикал на столике рядом с диваном. Стрелки медленно, но неудержимо ползли по циферблату: длинная едва заметно скатывалась вниз, приближаясь к половине, а короткая, кажется, уже целую вечность висела между десятью и одиннадцатью. Люстра, стеклянные подвески которой были похожи на крупные замёрзшие капли воды и ледяные снежки, заливала комнату ярким желтоватым светом. Но от этого становилось ещё неуютнее, потому что этот равномерный свет так пугающе контрастировал с царящей на улице темнотой, заглядывающей в окна десятками золотистых огоньков зажжённых в доме напротив люстр. Самых обычных, таких же, как и здесь, электрических, но сейчас казавшихся десятилетнему мальчику живыми и злобными глазками невидимого чудовища.

И ни уверения самого себя в том, что он, Пашка, уже большой и ему стыдно бояться ночной темноты, ни уже два часа работающий без перерыва телевизор не могли избавить мальчика от тоскливого чувства, которое поселилось внутри.

Последние тридцать минут голубой экран беззвучно перелистывал картинку за картинкой, нигде не задерживаясь дольше, чем на пять секунд. Мальчик, сидевший на диване напротив, неотрывно смотрел в телевизор и рассеянно нажимал на кнопки пульта. На самом деле показываемое на экране абсолютно не интересовало его. Уроки были давно сделаны, посуда вымыта, надоевшая книга лежала рядом с будильником.

Мама сказала, что немного задержится после работы, и Пашка даже догадывался зачем – через две недели начнутся новогодние праздники, в этот выходной они собираются украшать ёлку. Но мамины слова «немного задержусь» никогда прежде не означали «приду позже девяти», и сейчас мальчику было уже по-настоящему страшно. Что же могло так задержать её?

Почему-то очень хотелось заплакать, зареветь, как девчонка, дать волю чему-то липкому и холодному, что как будто ворочалось в животе, мешая спокойно дышать, и от чего в тёплой комнате у Пашки мёрзли руки. Он сидел, смотрел в телевизор, но в действительности очень внимательно прислушивался к тишине за входной дверью, пытаясь различить звук открывающегося на площадке лифта и с тревогой ожидая звонкого поворота ключа в замке. Потом дверь откроется, и в квартиру войдёт мама. Она разуется и, виновато улыбаясь, пройдёт в комнату. А Пашка нарочно сделает вид, что ему ни капельки не страшно и что он вообще-то уже почти спит…

Мальчик тяжело вздохнул. К своему огромному разочарованию он понимал, что, когда мама придёт домой, он не будет спокойно сидеть на диване. Не сможет. Скорее всего, он бросится к ней в прихожую и, не дав даже раздеться, повиснет у неё на шее, спасаясь от терзавшего чувства тревоги и страха. Хорошо будет, если ещё в слёзы не ударится.

За тяжёлой входной дверью, дребезжа разъехались створки лифта. Пашка насторожился, но в квартире по-прежнему было тихо. Только тикал будильник на столике и на кухне тоже негромко загудел холодильник, однако Пашка всё равно вздрогнул от напряжения. А спустя некоторое время ключ в замочной скважине всё-таки повернулся.

– Мама! – вскрикнул мальчик и бегом кинулся навстречу, но тут же испуганно замер.

На пороге стояла незнакомая женщина, совершенно непохожая на маму и вдобавок гораздо старше её. Увидев Пашку, она сначала тоже остановилась, потом не спеша закрыла за собой дверь и как-то странно улыбнулась.

– Здравствуй, Павлик.

Мальчик попятился, чувствуя, как сердце вдруг заколотилось где-то у самого горла, и всё тело покрылось холодным потом от страха.

– Вы кто? – выдавил он.

– Я? Я… – Женщина на секунду замялась, а потом ответила чуть дрогнувшим голосом, – …твоя бабушка, мама твоего папы.

– Бабушка? – растерянно переспросил Пашка и взглянул на дверь за её спиной. В другое время он бы удивился, обрадовался, ведь Павлик никогда прежде не видел ни её, ни своего отца. Он бы вежливо поздоровался, потом проводил свою внезапно обретённую бабушку на кухню и напоил чаем, пока мамы нет дома.

Но сейчас нечто удерживало его от такого радушия. Да, появилась бабушка, но…

– Где моя мама?!

– Мама заболела, – женщина неуверенно шагнула к мальчику. – Она в больнице. Но мы с тобой обязательно сходим к ней через несколько дней. Нам нужно только немного подождать, быть сильными, и она поправится.

После этих слов Пашка почувствовал, как его сердце рухнуло в пятки, а в ушах будто гулко лопнула тугая струна. Перед глазами всё поплыло и превратилось в смазанную кляксу с расплывшимся солнцем-светильником под потолком.

Но мальчик всё-таки высвободился из внезапно обнявших его незнакомых рук.

– Хорошо, я подожду. Спокойной ночи, – твёрдо сказал он и скрылся за дверью своей комнаты.

Знала бы его бабушка, чего стоили десятилетнему ребёнку эти слова. Видела бы, как он, закрыв дверь, включил тусклый ночничок, снял со стены их с мамой фотографию, забрался на кровать. Как, дотрагиваясь дрожащими пальцами до дорогого лица и изредка вытирая тыльной стороной ладони беззвучные слёзы, долго, бесконечно долго, пока усталость не сморила его, шептал, словно заклинание: «Мама, вернись. Пожалуйста, вернись. Мама, вернись…»

А она улыбалась ему со снимка и молчала…

Она не вернулась домой ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через неделю. Не смогла. Заклинание не подействовало…

_________

– Павлик, сбегай за хлебом, – раздался с кухни голос бабушки.

Парень сморгнул, возвращаясь из воспоминаний к реальности и ставя маленькую рамку с фотографией обратно на свой письменный стол.

– Пять минут, ба, – громко откликнулся он, ещё раз взглянул на улыбающееся с фото лицо мамы, отложил в сторону гитару, которая в молчаливом ожидании лежала у него на коленях, и тихо повторил сам себе: – Пять минут.

Получив команду, компьютер недолго поразмыслил, подмигнул ярко светящимся экраном и отправил загруженный файл по указанному адресу. Убедившись, что запись пришла куда надо и доступна для просмотра, Павел хотел уже отключить тихо гудящий комп, но подумал и всё же заглянул на странички своих «друзей» по сайту.

У «Имхотепа» – новый стих, как всегда острый, бьющий по мозгам. «Маруся» – лирика, хоть и любовная, но всё равно хорошая. «Гил Галад», наконец-то, выложил последнюю главу своей повести. Классно пишет мужик, ничего не скажешь. «Надо будет дочитать после сессии», – подумал Павел и, помедлив, нажал на пустую аватарку «Анастасия». Ничего. Последнее обновление было три дня назад. Сказка.

Выключив компьютер, парень натянул свитер, порылся в карманах, проверяя наличие денег, вышел из комнаты, обулся и, сняв с вешалки пуховик, оглянулся в дверях:

– Ба! Кроме хлеба ещё что нужно?

Женщина выглянула в прихожую.

– Нет, вроде…

За прошедшие с их первой встречи десять лет она не сильно изменилась, только волосы стали совсем белые. И ещё руки. Кожа на них теперь была тонкая, как пергамент, и вся сжалась, как смятый лист бумаги.

– Не задерживайся только, я ужин разогреваю.

На улице царил глубокий святочный вечер. Семь часов. Днём валил снег, и его насыпало столько, что некоторые машины, припаркованные на дворовой стоянке, стали похожи на огромных разноцветных наседок. Они сидели в своих снежных пушистых гнёздах, зарывшись по самый бампер, и тихо дремали в белой темноте. Небо нежданно расчистилось и таинственно улыбалось тонким серпиком народившегося месяца, подмигивая редкими глазками самых ярких звёзд. Россыпь алмазной пыли на чернеющем небосводе увидеть в городе никогда не удавалось, к сожалению.

Павел вздохнул и перевёл взгляд на ватагу ребятишек, с радостными воплями кувыркавшуюся в высоких сугробах. Вот кто-то из мальчишек, сделав небольшой подкоп вглубь белого наноса, неожиданно с громким «страшным» криком выскочил наверх, подняв к небу целый рой маленьких ледяных красавиц. Остальные дети счастливо завизжали и засмеялись и тут же бросились повторять придуманную товарищем забаву.

Январский морозец ощутимо щипал лицо, и Павел непроизвольно втянул голову в плечи и поглубже нахлобучил капюшон. Спрятав руки в карманы, он торопливо зашагал по ещё толком не протоптанной после снегопада дорожке к магазину. Мысли прыгали в голове в такт шагам, перескакивая с одной темы на другую.

«Последний экзамен будет почти через неделю, надо бы конспектами озаботиться… К Альке сегодня не пойду, у неё завтра история экономики, просила не мешать, жаль… Может, завалиться к Лёхе? У него отец поздно приходит. Посидим, пивка попьём… Нет, не охота… Интересно, а существуют ли на самом деле ангелы?..»

– Алло! Мамуль! Привет! Я задержусь немного… – мимо Павла серым мышонком прошмыгнула невысокая девушка в светлом полушубке и такой же шапочке, чуть задела его локтем и побежала дальше, продолжая по телефону уговаривать свою родительницу.

«Алло! Мамуль! Привет! Вернись ненадолго», – внезапно даже для себя самого подумал парень и споткнулся от неожиданности, когда мозг обработал пришедшую мысль. Мысль, которая впервые посетила Павла пару месяцев назад, в день его двадцатилетия. Он встал как вкопанный посреди дорожки и вдруг вздрогнул:

– О! Анастасия! Сколько лет!.. Как поживаешь?..

В нескольких шагах от Павла незнакомые мужчина и женщина встретились в свете уличного фонаря и вдруг оказались не просто старыми знакомыми, а такое ощущение, что самыми близкими людьми на земле – так они обрадовались этой случайной встрече.

«Однокашники?» – отстранённо подумал Павел и снова замесил снег ботинками. Проходя мимо, он бросил быстрый взгляд на женщину. Она улыбалась своему собеседнику и была явно рада его видеть. Только что крылья за спиной не росли от переполнявших её чувств.

«Нет, правда! Интересно, существуют ли на свете настоящие ангелы?» – снова спросил самого себя парень и самому же себе ответил как обычно: – «Скорее всего, нет. Ну, или, по крайней мере, не здесь».

Однако спустя всего секунду его внутреннее «я» честно призналось, что уже довольно долгое время в этом не уверено.

Анастасия… Женщина без аватарки, без единой фотографии. Только слова, появляющиеся на экране компьютера, складывающиеся в предложения, такие знакомые, что первый раз было жутко…

Несколько недель назад на одном творческом сайте Павел наткнулся на небольшой рассказ. Наткнулся случайно, а когда начал читать, оторваться уже не смог. Это была неплохо написанная сказка о птенце, который мечтал искупаться в радуге. Однако Павел перечитал её дважды и даже матюгнулся в сердцах, потому что слышал раньше, когда был маленьким. От мамы.

Но этого просто не могло быть!

Сбитый с толку, парень зашёл на страничку автора, желая увидеть того, кто украл сказку его детства, прежде чем написать администратору сайта и сообщить о плагиате, буйным цветом расцветающем на вверенной ему – администратору – виртуальной территории. Это оказалась женщина, «Анастасия», но аватарка была безлика. На её страничке было выложено несколько стихов и ещё две сказки. Сам не зная, почему, Павел передумал пока тревожить администратора, а решил для начала спросить у самого «автора», откуда ему известна эта сказка.

Через сутки пришёл ответ:

«Вам понравилось? Я очень рада… Они мне снятся. Я вижу их во сне, почти каждую ночь. Иногда они интересные, иногда – неочень. Самые лучшие я решила записывать…»

_________

– Мам?

Тёплую поздневечернюю тьму детской разбавляет только тусклый свет ночника, как раз такой, чтобы не бил в глаза и не мешал спать, но в то же время чтобы засыпающему малышу не было страшно в темноте.

– Да, родной?

Мама смотрит на него и нежно улыбается. Её руки замирают на одеяле, которое только что поправляли на плечах у Павлика.

– Мам, а откуда ты знаешь все эти сказки? Тебе их тоже мама рассказывала?

Она тихо смеётся и гладит сына по волосам:

– Нет, моё солнышко. – И загадочным шёпотом добавляет: – Они мне снятся. Я вижу их во сне, почти каждую ночь. Иногда они интересные, иногда – неочень. Самые лучшие я рассказываю тебе…

_________

– Не может быть… – потрясённо прошептал тогда Павел. По спине и затылку дружной толпой затопотали мурашки. Он выскочил из-за компа, словно с монитора на него смотрело привидение. Да, в общем-то, так оно и было.