Не открывать! Голодная!

– Точно! – Немо совсем об этом забыл. Недавно они с друзьями организовали собственный бизнес по производству маршмеллоу. Они даже бабушку Фреда к нему подключили. Она шила мешочки, в которые ребята клали по десять маршмеллоу. Друзья назвали своё изобретение «пухлики» и продавали его возле кинотеатра. Так вот, их пухлики были нарасхват – наконец-то появилось лакомство, которое можно смело брать с собой в кино: оно не крошится, не воняет на весь зал и к тому же его упаковка не шуршит.

«Ну а кроме того, мне нужно подготовиться к контрольной», – подумал Немо и посмотрел в окно, за которым чёрной стеной стояла темнота. Нет, сейчас есть дела поважнее! Кого волнует, будут ли на летнем празднике продавать маршмеллоу или успешно ли он закончит учебный год, если где-то по улицам города бродит опасный и голодный монстр?! Монстр, из-за которого в Нудинге стало темно…

– И вообще – как мы отыщем эту игрушку, если даже не знаем, что именно надо искать? – прошептал Фред.

– Да уж. – Ода сердито посмотрела на Немо. – Лучше бы ты сам открыл посылку! Тогда мы хотя бы держали монстра под контролем. Мы с трудом нашли детей, которым принадлежали Айси и Слайми. А уж теперь, когда мы понятия не имеем, что это за игрушка…

– …миссия становится невыполнимой! – договорил за неё Фред. – Ведь игрушек просто миллион! Ох, что же делать?! – простонал он. – Над Нудингом больше никогда не взойдёт солнце!

Немо лихорадочно размышлял.

– У нас всё-таки есть подсказка, – наконец заключил он.

– Подсказка? – в один голос спросили Ода и Фред.

– Да! Подумайте сами: из-за Айси стал падать снег, а из-за Слайми начался противный липкий дождь. А теперь…

– …теперь внезапно наступила ночь! – договорил за него Фред. – Ты прав! – У него заблестели глаза. – Значит, надо искать игрушку, как-то связанную с темнотой. Что же это может быть? Раньше у меня над кроватью висел «ловец снов». И звёзды, которые светились ночью…

– Ловец снов и звёзды не могут пробить дыру в окне, – заметил Немо.

– Непомук Пинковски! – одёрнул его учитель. – На твоём месте я бы был внимательнее!

Немо выпрямился и сделал вид, что неотрывно смотрит на доску. А сам тихо шепнул друзьям:

– К тому же на посылке написано «голодная». Вот и ещё одна подсказка.

– Хм… Может, это пупс – кукла, которую надо кормить из бутылочки? – предположила Ода.

– Но как она может быть связана с темнотой? – не понял Фред.

– Ну, обычно маленькие дети не спят по ночам… – неуверенно сказала Ода.

– Или это резиновая рыбка, – перебил её Фред. – У меня была такая в ванной. – Немо и Ода скептически посмотрели на него. Тогда Фред попытался подкрепить свою догадку новым аргументом. – К тому же рыбы живут в водоёмах. А под водой очень темно.

Их разговор прервал звонок. Немо тут же захлопнул тетрадь по математике.

– Так мы можем гадать до бесконечности, – заметил он. – Предлагаю сразу после школы пойти к Зибценрюбелю. До сих пор все игрушки были куплены в его лавке.

Глава 6. Сорок разбойников и одна анаконда

Фред закашлялся, как только они вошли в лавку игрушек, – дала о себе знать его аллергия на домашнюю пыль. Воздух тут был сухой, как в пустыне. Под старомодными светильниками плясали миллионы пылинок. Господин Зибценрюбель воспользовался тишиной, наступившей из-за неожиданной темноты, чтобы немного прибраться в лавке. Он стоял с пушистой метёлкой из страусиных перьев и проводил ею по полкам. Фред достал из кармана джинсов пузырёк с гомеопатическими шариками, торопливо кинул несколько в рот и, причмокивая, сказал:

– Добрый день!

Господин Зибценрюбель лишь недовольно хмыкнул, увидев ребят. Понятное дело: за все три раза, когда они появлялись в его лавке, они не оставили тут ни цента, лишь приставали к нему с расспросами. В первый раз их интересовал монстр Айси, флисовый рыцарь-йети с деревянным копьём. Они просили показать им противника Айси Аркаса, плюшевого медведя, умевшего выпускать когти. Во второй раз они спрашивали, сколько банок с лизуном продал господин Зибценрюбель, но снова так ничего и не купили. Лишь в третий раз, разбогатев на продаже чудо-мази, Фред и Немо приобрели здесь много игрушек – да и то потом вернули их в лавку.

– Мы только посмотрим на игрушки, – пропела Ода.

Господин Зибценрюбель даже не успел спросить, что им надо на этот раз. Ребята тут же разбрелись по лавке и стали искать на полках что-то, что могло иметь отношение к темноте.

– Может, это оно? – Немо показал на брелок, на котором болтался флуоресцентный скелет.

– Надеюсь, что нет! – простонал Фред. – Как-то не хочется встретить в темноте бродячий скелет. И уж тем более светящийся!

– Тсс! – Ода приложила палец к губам. Но, к счастью, господин Зибценрюбель не обращал на них внимания и продолжал смахивать с полок пыль. Он встал на шаткий табурет и снял со стены три портрета в овальных рамках.

Немо торопливо подскочил к продавцу и помог ему – взял портреты и положил на прилавок. Мужчины на них обладали поразительным сходством с господином Зибценрюбелем и между собой. Только растительность на их лицах различалась в соответствии с модой того времени, в котором они жили. Один из них носил окладистую бороду, верхнюю губу другого украшали лихо закрученные усы. У третьего (на единственной цветной фотографии) были густые бакенбарды от ушей до подбородка. Сам господин Зибценрюбель был гладко выбрит.

– Спасибо, мой мальчик! – Старый торговец кое-как слез с табурета и стал влажной тряпкой вытирать с рамок толстый слой пыли.

– Эй, ребята! Может, это? – Ода достала с полки тяжёлый том. Корешок книги украшал золотой орнамент. На тёмно-синей обложке был изображён человек в тюрбане. Султан сидел по-турецки на горе подушек и слушал красавицу в шароварах.

– Сказочный персонаж из «1001 ночи»? Вполне подходит! – воскликнул Фред. Он подошёл к Оде и склонился вместе с ней над оглавлением. – Может, это Аладдин или Синдбад-мореход? – Фред с большей охотой встретился бы с ними, нежели со светящимся скелетом.

– Или Али-Баба и сорок разбойников, – хихикнула Ода. – Уж их-то мы легко найдём. Скорее всего, в ресторане.

– Ты думаешь, это возможно? – снова забеспокоился Фред.

– Али-Баба? – Господин Зибценрюбель повернулся к ним. – О чём вы там говорите?

Немо постарался поскорее сменить тему и показал на портрет бородатого мужчины:

– Это ваш дедушка?

– Этот-то? – На морщинистом лице продавца заиграла улыбка. – Это мой прадедушка, – сообщил он, уже забыв про свой вопрос. – Он основал эту лавку игрушек. Первой проданной здесь игрушкой был медвежонок. – Зибценрюбель с нежностью вытер тряпкой пыльное стекло, потом залез на табурет и повесил фотографию на место.

Немо подал ему остальные портреты. Внезапно его осенила идея. Он подбежал к друзьям и потянул их в заднюю часть лавки, где продавались плюшевые игрушки. Здесь были собачки и львы, медведи и котята, тюлень и дракон, крылья и брюхо которого переливались разными оттенками. Даже анаконда обвилась вокруг игрушечного шеста. У Немо побежали мурашки по спине. Что, если змеи ведут ночной образ жизни?

– Вот кто нам нужен! – с облегчением воскликнул Фред. Он достал с полки маленького хомячка и нежно погладил его по мягкой светло-коричневой спинке. Чёрные глазки грызуна походили на булавочные головки. Нежные лапки были сделаны из розового войлока. – У моей сестры был хомячок. Весь день он дрых, а по ночам носился как угорелый в своём колесе. – Фред вернул игрушку на полку. – Короче, давайте искать его! Не будем терять времени. Хомячка найти очень трудно. – Воодушевлённый новой идеей, он подошёл к двери и открыл её. Зазвенел колокольчик. Немо с Одой удивлённо переглянулись.

– Хомячок никогда не пробил бы такую большую дыру в окне, – тихо заметил Немо, стараясь, чтобы Фред его не услышал. Ему не хотелось пугать друга ещё больше.

Ода кивнула:

– К тому же он вряд ли будет страдать от голода и жажды. В отличие от сорока разбойников.

Глава 7. Тревога в городе

Фред помчался впереди всех, слегка наклонившись вперёд и не отрывая глаз от асфальта. Он стал похож на охотничью собаку, взявшую след. Ода и Немо шли за ним. Они зорко смотрели, не бросится ли им в глаза что-то необычное. Но, казалось, всё было спокойно. Сорок разбойников им так и не встретились. К счастью, и анаконда тоже. Все дома были ярко освещены, кое-где зажглись и уличные фонари.

Перед ратушей стояли несколько больших автофургонов, некоторые со спутниковыми тарелками на крыше. Приехали телевизионщики – и взоры всего мира снова устремились на Нудинг, сонный городок за Дикштейнским лесом, где ещё совсем недавно царила немыслимая скука, какая бывает к вечеру в доме престарелых.

Но теперь всё резко переменилось: сначала из-за странного снегопада в разгар летней жары, потом из-за затяжного слизистого дождя и вот теперь из-за внезапной темноты, повисшей над городом, как чёрная туча… Отовсюду в городок съезжались любопытные туристы – хотя сами жители Нудинга старались уехать куда-нибудь подальше.

– Я обращаюсь к вам, дорогие жители Нудинга: пожалуйста, не уезжайте из города! – звучал в темноте голос фрау Спаржи. – Сегодня состоится праздник в честь 150-летия нашей школы! Мы проведём его, несмотря на темноту!

Немо, Ода и Фред пробирались на Рыночную площадь между двумя передвижными телевизионными станциями. Наступая на толстые кабели, они прошли мимо урчавшего генератора и остановились возле двух высоких штативов с прожекторами. Яркие лампы заливали площадь ослепительным светом. Повсюду бегали журналисты и вели репортажи.

Перед ратушей давал интервью озабоченный бургомистр Ольмец.

– Нехватка витамина D из-за отсутствия солнечного света – это серьёзная опасность для здоровья наших граждан, – говорил он в микрофон одного из репортёров. – Но ещё больше темнота угрожает нашей безопасности. Я не исключаю, что в городе участятся кражи со взломом или даже грабежи. Поэтому я велел зажечь уличные фонари – конечно, не все, иначе нашему городу придётся платить за электричество очень большую сумму.

Господин Ольмец сделал короткую паузу и собрался с мыслями. Ему явно не хотелось, чтобы интервью показалось слишком мрачным.

– Но если нам повезёт, – добавил он, – темнота исчезнет так же быстро, как и тот странный снегопад. Или противный слизистый дождь. – Он неуверенно улыбнулся.

«Если нам повезёт», – подумал Немо и посмотрел на Фреда, ползавшего на четвереньках по булыжной мостовой. Он осматривал метр за метром, словно трюфельная свинья[2]. Очевидно, он всё ещё верил в свою версию о хомячке.

В нескольких шагах от них женщина держала камеру с логотипом «ТВ «Треска». Она щёлкнула пальцами, подавая знак молодому парню, своему звукооператору. Тот надел наушники и поднёс мохнатый микрофон к стройному, широкоплечему мужчине. Немо сразу встрепенулся, увидев своего кумира, самого спортивного метеоролога всех времён!

– Приветствую вас, дорогие телезрители! – Хубси Хуберт, опытный телеведущий, изобразил улыбку. – Вау! Какой тёплый вечер, какая звёздная ночь! И всё это средь бела дня!

Немо не смог сдержать улыбку. Хоть один человек не теряет оптимизма! Впрочем, чему тут удивляться – странные погодные феномены в Нудинге дарят метеорологу высокие рейтинги.

– А ведь ещё… – Хубси посмотрел на свои часы, – …нет даже 14 часов! Самое время представить вам виды спорта, которыми можно заниматься в темноте.

Немо с Одой подошли чуточку ближе. Идея передачи была простой и гениальной: для любой погоды Хубси находил подходящий вид спорта.

– Сквош, бадминтон, зумба, йога и пилатес, – перечислял он. – Разумеется, когда на улице темно, можно также заниматься и любым видом спорта в спортзалах. Это ведь ясно как день! – Метеоролог блеснул белыми зубами. – Но есть ещё один вид спорта, которым занимаются именно в темноте. – Хубси Хуберт со значением посмотрел куда-то в сторону.

Звукооператор торопливо сунул пушистый микрофон мужчине, который появился из темноты.

– Доктор Пуля? – удивилась Ода. – Что он тут делает?

– Не знаю! – пожал плечами Немо. – Насколько мне известно, сверление зубов – никакой не вид спорта.

– Вы поделитесь с нами вашей спортивной страстью, доктор Пуля? – Хубси Хуберт сунул под нос зубному врачу свой собственный микрофон.

– Я страстный охотник!

Ах да! Немо вспомнил. Вся приёмная доктора Пули была украшена рогами. Эти трофеи всегда производили на него странное впечатление. А вот Фред старался ездить к зубному врачу в Дикштейн, потому что он не переносил взгляд могучего оленя, чья голова висела напротив зубоврачебного кресла. Зверь глядел стеклянными глазами на пациента, пока доктор Пуля удалял зубной камень.

– Неужели охота – тоже спорт?! – возмутилась Ода.

Словно услышав её возражение, Хубси Хуберт спросил:

– Но, положив руку на сердце, господин Пуля, скажите, можно ли вообще охоту считать спортом? – Хубси вопросительно поднял левую бровь.

– Ну да, – пробормотал доктор Пуля, – когда-то охота, конечно, служила для добывания пищи. Сегодня мы охотимся прежде всего для того, чтобы защитить лес. Просто там слишком много дичи. Но охота всегда была связана с хорошей физической формой и честными правилами игры – двумя основными условиями спорта.

– С хорошей физической формой? – засмеялся Хубси. – Разве вы обычно не сидите часами на одном месте и не глядите в ночь?

– Вовсе нет! – возразил зубной врач. – Если я застрелю зверя, я сам несу его из леса. Взрослый олень весит ни много ни мало двести килограммов. Вы когда-нибудь пробовали тащить такую тушу?

– Каждый день по три раза, – пошутил Хубси и оскалил зубы. Над площадью загремел его заразительный смех. – Шутки в сторону. Но скажите мне вот что: почему вы охотитесь ночью?

– Очень просто: большинство лесных зверей ведут ночной образ жизни, – объяснил охотник. – Между прочим, сейчас я вижу для нас ещё одну опасность.

– Опасность? – переспросил Хубси.

Зубной врач кивнул:

– Вполне возможно, что в темноте звери заблудятся и придут из леса в город. Лисы, косули, кабаны… Я охотник, у меня есть ружьё. Но без оружия мне не хотелось бы повстречаться со взрослым кабаном.

За спиной Немо кто-то презрительно хрюкнул.

Мальчик повернулся и подождал, пока глаза привыкнут к темноте.

И застыл.

В десяти метрах от него из тёмной улочки сверкали два узко посаженных глаза. Немо различил влажную морду, похожую на электрическую розетку. Слева и справа торчали два белых клыка.

Немо не понимал, то ли это заблудившийся лесной зверь, то ли игрушка из посылки, которую они разыскивают. Ясно было только одно – это был вовсе не золотистый хомячок!

Глава 8. Нападение и свинский галоп

Неподвижно, как две статуи, Ода и Немо стояли на краю Рыночной площади и глядели на щетинистого зверя.

Кабан тоже замер и не пошевелился ни на миллиметр. Если бы он время от времени не хрюкал, его можно было бы принять за чучело.

– Эй! Вы чего застыли? – Немо вздрогнул, услышав голос Фреда. Друг подошёл к ним, держа руки в карманах.

Медленно-премедленно Немо поднял руку и показал на тёмную улочку. Фред вгляделся в темноту и тоже остолбенел.

– Позови доктора Пулю! – прошептал Немо.

– Ты совсем спятил?! – зашипела на него Ода. – Вдруг это та самая игрушка, которую мы ищем?

Немо задумался. Ода права. Если кабан – украденная и ожившая игрушка, а доктор Пуля его застрелит, то они уже не смогут вернуть этого «плюшевого милашку» его хозяину. И в Нудинге больше никогда не станет светло.

– Но как мы это выясним? – спросил он.

– Есть только один способ, – сказала Ода.

– Какой? – проскулил Фред, ни на секунду не отрывая глаз от кабана.

– До сих пор каждая игрушка с нами разговаривала, – ответила Ода.

– Не хочешь ли ты сказать, что мы…

– Мы должны! Попытаемся с ним поговорить и тогда сразу поймём, обычный это кабан или ожившая игрушка.

– И кто это сделает? – прошептал Фред. – Точно не я. Мне даже в голову не приходит, о чём можно говорить с кабаном.

– А ты думаешь, я знаю? – нахмурилась Ода. – До сих пор мне не приходилось разговаривать со свиньями.

– Поговори с ним про жёлуди, – предложил Фред. – Свиньи и дикие кабаны любят их есть.