Страшный сон

Шейн ничего не сказал на это.

– Мы закончили на сегодня? Я могу идти? – поинтересовался он, потирая рукой висок. – У меня уже тоже болит голова от стресса, мне нужен отдых.

– Конечно. Я думаю, Вы и так услышали довольно много, – кивнул детектив.

Молодой человек мрачно взглянул на него. Не смотря на свои приветливость и добродушие, следователь ему не нравился. У Шейна периодически возникало ощущение, что тот смеется над ним, что-то не договаривает и играет как кот с мышкой. Хотя, казалось бы, абсолютно никаких причин для этого не было.

– Когда мы сможем организовать похороны? – спросил молодой человек.

– Думаю, подождать осталось совсем немного, – заверил его Урбан. – Я провожу вас.

Они втроем с Хейли вышли на улицу.

– Я уже говорил Вам, что у Вас красивая машина, – снова улыбнулся следователь.

– Спасибо, – сухо кивнул Шейн.

– Вы сами следите за ней? – продолжил светскую беседу Урбан. – Знаете, автомобилисты есть двух видов: те, кто только ездят и даже не представляют, как самостоятельно открыть бензобак, и те, кто изучили свою машину вдоль и поперек. Домашние автомеханики, – он усмехнулся. – Представьте себе, недавно общался с другом, так он спрашивал меня, как правильно заливать антифриз! А это ведь такой пустяк!

– Я в состоянии сам залить антифриз, если Вы интересуетесь. Только для этого я и держу его у себя в гараже, хотя, Анне ужасно не нравился запах, если я его случайно проливал. У нее от этого болела голова, – огрызнулся молодой человек.

– Понимаю, – кивнул детектив. – Болеющие люди иногда бывают довольно капризны. Их раздражают многие мелочи, потому что даже такой пустяк может испортить самочувствие. Вам это знакомо? Должно быть, иногда было тяжело?

– Нет, я любил жену, и ее болезни меня никак не тяготили, намного тяжелее я чувствую себя сейчас.

– Да, примите еще раз мои соболезнования, – Урбан пожал молодому человеку руку и попрощался.

– Хейли, ты не хочешь поехать со мной и побыть немного у меня? – попросил Шейн.

Девушка все это время стояла молча, не встревая в разговор.

– Мне что-то очень тяжело на душе в последнее время, просто нет сил оставаться одному.

– Да, конечно, – согласилась Хейли. – У меня, все равно, нет никаких планов. Я все отменила, когда Анна пропала.

Какое-то время они ехали молча, пока девушка не заговорила.

– Тебе нравится детектив Урбан? – спросила она. – Я не понимаю его. С одной стороны, он старается выяснить правду, много делает для нас, но он, как будто, не договаривает нам всего. Сегодня мне пришлось самой выспрашивать про отпечатки пальцев. И я прямо чувствую, что есть еще какие-то вещи, о которых он молчит. Но почему? Ведь, мы же ее родственники, почему с нами он говорит так осторожно?

– Может быть, тайна следствия, – пожал плечами Шейн.

Он выглядел недовольным, потому что тоже обратил внимания на подобные вещи.

– И эти странные разговоры, – покачала головой Хейли. – Человек раздавлен горем, а он начинает шутить про машины! Это было настолько невпопад!

– Я заметил.

– Может, конечно, он, наоборот, хотел так тебя отвлечь и немного подбодрить. На тебе просто лица нет. Ты, правда, выглядишь очень усталым и подавленным.

«Еще бы», – подумал Шейн. – «Мало того, что я езжу в полицию на опознания и допросы, так еще и приходится дома терпеть всякую чертовщину».

– Ты ходишь в церковь? – спросил он у Хейли.

– Не так часто, как следовало бы, – вздохнула девушка. – Но у меня есть знакомый пастор. Его церковь, как раз, расположена за городом недалеко от вашего с Анной дома. Может быть, ты помнишь, мы как-то ходили туда с ней вдвоем.

Молодой человек кивнул, хотя, данное событие вылетело у него из памяти. Они подъехали к дому, и Шейн обратил внимания, что фонарь над входом не горит, как и тот, что должен был освещать дорожку от крыльца.

– Опять эти чертовы лампочки, – выругался он. – Только вчера одна перегорела над лестницей, теперь здесь. Никогда не думал, что в новом доме все так быстро ломается и выходит из строя.

– Надо же. Вроде бы, раньше такого не было, – пожала плечами девушка. – Но ведь это просто лампочки, они часто перегорают. Может быть, тебе стоит попробовать купить другой фирмы.

Шейн завез машину в гараж, и они отправились к дому. В полумраке он с трудом попал ключом в замочную скважину. Молодой человек первым перешагнул порог, и почувствовал, как нога его ступила на что-то скользкое. От неожиданности Шейн растянулся как на катке, больно стукнувшись локтем и коленом.

– Боже мой! – испуганно воскликнула Хейли, поспешно включая свет в прихожей. – Ты в порядке? Что это?

При свете Шейн увидел, что поскользнулся на какой-то зеленоватой жидкости, разлитой на полу. Он повернул голову, и увидел, как невдалеке валяется полупустая канистра. На молодого человека нахлынула ярость, не контролируя себя, он вскочил и со злости пнул злополучную емкость так, что канистра подлетела вверх и чуть не разбила окно.

– Хватит!! Хватит!! Прекрати!! – заорал он. – Отстань от меня! Отстань!

Хейли в ужасе взглянула на него. В отличие от Анны ей еще не доводилось видеть Шейна в таком состоянии. Его нервное напряжение достигло того уровня, когда он уже не мог себя достаточно контролировать.

– Шейн, успокойся! Прошу! Что случилось? – взволнованно проговорила она.

Молодой человек повернулся к девушке, с трудом взяв себя в руки.

– Эта чертова канистра! Я только что чуть не сломал себе шею, поскользнувшись!

– Я понимаю, это неприятно, но…

– Нет, ты не понимаешь! – перебил Шейн. – Откуда в моей гостиной взялась чертова канистра с антифризом?? Как она сюда попала? Кто ее разлил?

– Это действительно странно…

– А эта проклятая посуда! Эти полки, которые падают сами по себе, одежда, вываливающаяся из шкафа! Да у меня всю жизнь всегда был идеальный порядок! В этом доме долбанный полтергейст, который вознамерился свести меня с ума или отправить на тот свет!!

– Шейн, успокойся, ты на взводе, я понимаю, – Хейли терпеливо положила руку ему на плечо. – Ты спрашивал меня про церковь, давай, съездим туда прямо сейчас. Я позвоню пастырю, он мой знакомый. Он поговорит с тобой, в том числе и про полтергейстов.

Она принялась набирать телефонный номер. Шейна не пришлось долго уговаривать, потому что он сам был не против поехать куда угодно из этого дома. К тому же, ему ни раз приходила в голову такая мысль, что, если экстрасенсы не хотят помочь, то, может быть, поможет церковь.

Сам молодой человек не мог назвать себя религиозным. Раньше он не боялся ни Бога, ни черта, и считал, что самая большая опасность исходит от самих людей. Но теперь, столкнувшись воочию с непознанным, он готов был поверить во что угодно, лишь бы ему помогли избавиться от докучливого полтергейста или призрака, настойчиво оккупировавшего его дом.

– Он согласился поговорить с нами, несмотря на то, что уже достаточно поздно, – улыбнулась девушка. – Не только потому, что он мой друг, но и потому, что очень проникся твоей ситуацией. Все-таки, пережить потерю жены – это огромное горе.

Шейн кивнул и вдвоем они поехали в церковь, проложив маршрут по навигатору.

– Слушай, – заговорила в дороге Хейли. – А мог кто-то без спроса взять ключи от дома? Вспомни, ты оставлял кому-нибудь ключ, или, может, Анна оставляла?

– Только работникам, которые ремонтировали камеру, и, кажется, клининговой компании, но они мне их возвращали, – припомнил молодой человек.

– Но они ведь могли сделать слепок. Может быть, кто-то решил подшутить над тобой таким образом? Это очень жестоко, но ведь много неадекватных людей…

– Но почему именно этот чертов антифриз? – со злостью поинтересовался Шейн.

– А почему нет? Им, наверное, без разницы, что разлить на полу. Что под руку попалось, то и взяли, – пожала плечами девушка.

Хейли явно сомневалась в мистической версии происходящего, но молодой человек ее точку зрения не разделял. Он прекрасно помнил, что во время обрушения полок и падения чашки дома никого не было, да и темный силуэт на кухне, а также самостоятельно включившийся кран нельзя было объяснить чьей-то злой шуткой.

Они подъехали к церкви, которая располагалась уединенно практически в лесном массиве. Шейн вышел из машины и скептически взглянул на мрачное здание из красного потемневшего кирпича. Когда они зашли, внутри царил полумрак, и молодой человек почувствовал себя неуютно. Пастор тоже не произвел на него должного впечатления, он оказался молодым мужчиной лет тридцати пяти.

– Добрый вечер, мистер Шейн, меня зовут Джон Генри, – он говорил тихим и спокойным голосом. – Хейли рассказала мне о постигшей вас беде. Присаживайтесь, – пастор указал на деревянную лавку. – Расскажите, что Вас беспокоит.

– После смерти Анны Шейн стал сам не свой, – ответила за него девушка.

– Да дело даже не в этом, – поморщился молодой человек. – Скажите, пастырь, Вы верите в неупокоенные души? Призраков? Я раньше не верил, и счел бы за сумасшедшего любого, кто рассказал бы мне об этом, но теперь я вижу это своими глазами!

Служитель церкви слушал его внимательно и спокойно.

– Многие люди рассказывают о том, что в течение первых сорока дней после трагедии они чувствуют присутствие своих умерших родных рядом. Вы, наверное, слышали, что в это время душа может приходить попрощаться, заходить в свой дом. А на сороковой день она покидает наш мир.

– Значит, Вы считаете, что через сорок дней это все закончится?

– Думаю, да, Вы перестанете ощущать то, что Вас пугает сейчас. Но Вам следовало бы ходить сейчас в церковь, причаститься…

Шейн перебил его.

– Но это непохоже на душу, которая приходит попрощаться! Это нечто все портит! Выкидывает вещи, устраивает погром! Я даже приглашал экстрасенса, но он не смог мне помочь!

– Этого делать не стоит, – покачал головой пастор. – Маги и экстрасенсы не угодны Богу, а заниматься колдовством – грех. Со слов Хейли я понял, что Анна умерла не своей смертью, ее убили. Убили молодой в самом расцвете жизненных сил. Поэтому ее душа не может успокоиться. Пока она здесь на земле, она пытается подавать какие-то знаки.

– Знаки…– задумчиво повторил молодой человек.

Он вспомнил, что многое происходило именно на кухне и в той комнате, куда они заходили с экстрасенсом – разбитая посуда, странная тень. Шейн помнил, как из шкафа высыпалось множество вещей. А затем эта канистра с антифризом. Но кто сможет интерпретировать подобные знаки?

– Значит, Вы говорите, что через сорок дней это все закончится? – переспросил он. – Но мне страшно сейчас. Вы можете меня как-то защитить?

– Лучшая защита – это Бог, – улыбнулся Джон Генри. – Пока он с Вами Вам нечего бояться. Он всегда поможет восторжествовать справедливости. Вот возьмите, – он протянул Шейну восковую свечу. – Зажгите дома, Вам станет спокойнее. Это откроет дорогу свету.

Молодой человек машинально взял свечку в руки и собрался уходить. В церкви ему не стало легче, хотя в словах пастора звучало много смысла.

– Шейн, ты не против, если я останусь? – осторожно спросила Хейли. – Мне тоже тяжело на душе. Я хочу исповедоваться. Меня потом довезут до дома.

– Да, конечно, – кивнул молодой человек, нехотя отправляясь к машине.

В его голове даже промелькнула малодушная мысль о том, чтобы отправиться в гостиницу, настолько не по себе он чувствовал себя в своем доме.

«Значит, нужно продержаться примерно месяц и все пройдет», – размышлял он. – «И я смогу спокойно жить и ночевать в моем доме. Скорей бы это закончилось. Моих сил уже нет».

К его возвращению все было спокойно, никаких новых раскиданных предметов не появилось. Шейн вытер с пола разлитый антифриз, выбросил канистру и проветрил комнату. После чего по совету пастора зажег на кухне церковную свечу. Ему показалось, что пламя как-то странно дернулось, и от него, словно отшатнулась какая-то тень. Молодой человек вздрогнул, но, возможно, всё было лишь обычной игрой света, и не более того. С другой стороны, это его немного успокоило. Пастор уверял, что огонь прогонит тьму, а значит и всякая нечисть должна исчезнуть.

Шейн долго не мог заснуть, и ворочался в своей постели. Он постоянно прислушивался, боясь услышать какие-то новые подозрительные звуки, доносящиеся из коридора или снизу. Наконец он уснул, но сон его был беспокойным и прерывистым. Молодому человеку снилась покойная жена. Как будто, они вдвоем находились где-то в лесу и сидели за деревянным столом на деревянных лавках, какие иногда устанавливают в беседках на природе. Но дерево было старым полусгнившим и склизким на ощупь. Шейну было брезгливо, но он был так увлечен спором с женой, что это поглощало все его внимание.

– Ты не слушаешь меня! – кричал он ей. – Разве ты не понимаешь? Почему ты не хочешь понять?! Я передумал! Передумал!

Шейн проснулся от собственного крика.

«Передумал», – мысленно повторил он.

Молодой человек включил свет, и откуда-то с верху, возможно, с одной из полок на него свалился фотоальбом. Шейн машинально взял его в руки. Пока смерть не разлучит нас – гласила надпись под их свадебной фотографией. Молодой человек раздраженно отбросил альбом в сторону. Со злости ему в голову пришла одна мысль. Он взял телефон и, несмотря на неурочное время, набрал номер экстрасенса.

– Почему Вы не захотели мне помочь? – преодолевая гнев, спросил он.

Шейн даже не стал представляться, он решил, что, раз Абсалон обладает особыми способностями, то и сам догадается, кто ему звонит.

– А почему Вам не нравилось жить с Вашей женой? – неожиданно вопросом на вопрос ответил колдун.

– Да пошел ты, – раздраженно крикнул Шейн и бросил трубку.

Он вспомнил слова экстрасенса относительно кота. Саймон так и не появлялся, значит в доме по-прежнему было нечисто. Молодой человек снова откинулся на кровать, но долго нежиться в постели ему не пришлось. Вскоре, несмотря на раннее время, раздался звонок от детектива Урбана.

– Доброе утро, сэр, – в своей привычной манере поприветствовал он. – Надеюсь, я Вас не разбудил, Вам необходимо снова приехать к нам в участок.

– Что-то случилось? – настороженно поинтересовался Шейн.

– Пришли результаты анализов, которые мы брали во время вскрытия, – уклончиво ответил детектив.

– И? Что там? – занервничал молодой человек.

– Мы не можем обсуждать такие вещи по телефону, Вам следует приехать лично. Вы подъедете?

– Да, – понуро кивнул Шейн.

– Прекрасно, я Вас жду.

Молодой человек довольно быстро собрался и сел за руль. Он выехал на шоссе. Вдоль дороги стелился молочно–белый туман. Там, где он ездил обычно, ночью начали проводить ремонтные работы, и Шейну пришлось ехать в объезд, делая крюк. Дорога оказалась более длинной, и молодой человек погрузился в свои мысли. Он вдруг подумал, что путь его будет пролегать, как раз, мимо того места, где совсем недавно обнаружили тело Анны. Сейчас в тумане обочину было тяжело разглядеть.

Он принялся вспоминать жену и их брак. Она его любила, несомненно. Готова была идти почти на все уступки, не требовала от него какого-то статуса, наличия своего дома, машины, что так актуально для многих девушек. Анна оказалась очень достойной партией – красивая, умная, молодая, любящая, не отягощенная жилищными и финансовыми проблемами. О чем еще можно было мечтать?

Но Шейн был из тех людей, которым всегда всего мало. Если любой другой человек на его месте, не раздумывая, стал бы жить и радоваться жизни, то ему необходимо было во всем гнуть свою линию и выставлять свои достаточно жесткие правила. Он не хотел считаться с тем, что его жена болеет. Он желал часто приводить друзей и устраивать вечеринки, и не пытался идти в данном вопросе на компромисс. Когда Анна предлагала ему увидеться с приятелями в другом месте, так как ей не здоровится, он был непреклонен и заявлял, что теперь это его дом. Он не испытывал никакого сочувствия.

Шейн считал вполне нормальным то, что, проживая с Анной в ее доме, он не будет вкладывать свои сбережения в их общие цели, как бывает во всех семьях, лучше он будет откладывать их на покупку своего отдельного имущества на случай развода. Ему было удобно жить с красивой девушкой на ее территории, но при этом думать исключительно о своем будущем и своих целях. И однажды жена превратилась в приложение к дому, которое со временем стало мешать. Куда удобнее было бы жить одному и не спрашивать ее мнение вовсе.

Конечно же, он мог развестись, но перед ним тогда вставал выбор, либо зарабатывать на свое имущество еще много лет, и, возможно, никогда не накопить, либо жить более комфортно, но, считаясь с мнением жены. И Шейн решил взять всё и по максимуму.

Молодой человек бросил взгляд в боковое зеркало и обомлел. Он хотел закричать, но крик словно застрял у него в горле. На соседнем сидении сидела…Анна. Она была одета в то самое черное платье, в котором он видел ее живой в последний раз. Глаза ее были впалыми, а кожа неестественно бледной. Девушка пристально и с укором смотрела на своего мужа.

– Нет, нет, тебя больше нет…– прошептал Шейн.

А затем к нему снова вернулся голос, и он заорал: