Под водами уже не узнают

Олария Тойе

Под водами уже не узнают

Иареда разбудил стук. Служанка не закрепила ставни, и теперь порывы ветра яростно били их о стену. Обычно Иаред не наказывал своих работников, его, патриарха одной из самых богатых семей, и так боялись. Но сегодня он не выспался, и злоба клокотала у него внутри, рисуя сладостные картины возмездия нерадивой, глупой, безмозглой…

Иаред решительно откинул одеяло из тончайшей шерсти, босые ноги коснулись теплого дерева.

Одежда уже ждала его на резном табурете. Иаред одевался, раздражаясь все сильней: стук ставень не прекращался, вызывая в нем не объяснимое беспокойство. Вдобавок к этому, на улице раздавался истошный вой.

Не попадая в рукава Иаред зарычал.

Наконец, справившись с халатом, он со всей силы дернул ручку двери и шагнул на крыльцо.

Малка, его первая жена, стояла с растрепанными соломенного цвета волосами и вопила так, словно обрушился тот самый дождь, про который уже столько лет твердит безумец Ной на городской площади. Рядом с Малкой стояли другие женщины. Они тоже плакали.

– Что здесь происходит? – крикнул Иаред, сжимая кулаки.

– Наш сын! – закричала, срываясь на визг Малка, падая на землю.

Медленно взгляд Иареда опустился следом за женой и…

Там, прямо перед крыльцом, лежало тело. Тело Аяша, его старшего сына.

Не веря в произошедшее, патриарх шагнул на ступеньку и упал перед бездыханным телом своего ребенка.

– Это ты виноват! – завизжала Малка, приподнявшись, – Бог наказал тебя за все злодеяния, возмездие нашло тебя через моего сына.(* персонажи истории вымышленные)

Вместо ответа Иаред ударил жену по лицу. Женщина упала и подняла на него полные покорности глаза.

– Прости меня, господин, будь милостив ко мне, даруй мне новое дитя этой ночью, – взмолила Малка.

Патриарх махнул рукой, приказывая всем удалиться.

Ушли все. Остался только Хуз, его верный слуга.

Этому тщедушному человеку Иаред был обязан своим твердым характером. Хуз, израненный, оборванный и голодный, подростком попал в дом будущего патриарха, тогда еще ребенка.

Когда отец узнал что Иаред проявил жалость к воришке, избил сына едва ли не до смерти. Но Хуз не дал умереть своему спасителю: омыл раны, поил лечебным отваром. Немного окрепнув, Иаред из упрямства, взял парнишку под свое покровительство, вопреки воле отца. В те дни зародилась их дружба и доверие.

– Скажи, Хуз, ты тоже считаешь, что это месть Бога? За то, что я убил отца, который хотел убить меня? Или за то, что забрал себе его жену, Малку?

– Господин, хочешь сказать, ты совершил зла больше чем другие? Почему Бог не мстит Исполинам? Боится их? Эти полудемоны забрали себе не одну жену и убили сотни отцов. Зачем Ему выбирать именно тебя? Нет. В смерти твоего сына повинен человек.

– Человек…

Иаред снова взглянул на тело и сказал:

– Его убили не здесь.

– Почему ты так решил, господин? – спросил верный Хуз.

– Видишь, нет крови на земле. Где-то в другом месте земная пыль поглотила грехи Аяша, приняла в себя его жизнь.

– Теперь и мой разум постиг это. Что делать, господин?

– Принеси мне кресло и зови всех домашних по одному. Сегодня я узнаю имя убийцы!

– Все сделаю, – поклонился слуга.

***

Цира, вторая жена Иареда, красивая и статная женщина, с высокомерием смотрела на Малку. Ненавистная соперница со слезами умоляла ее:

– Снизойди ко мне, сегодня у меня день зачатия. Я потеряла единственного сына. Уступи право ночи с мужем.

Цира расцвела в победной улыбке:

– С какой стати мне уступать тебе эту ночь?

– У тебя два сына, теперь один из них наследник. Так позволь же мне утешиться получив от Бога нового человека в моем чреве.

– Вот как! – Цира царственно подошла к стоящей на коленях Малке, – не бывать этому! Умри бездетной! Или ты уже забыла, как кичилась своим Аяшем, первенцем? Уходи! Эта ночь моя, ты ее не получишь!

Малка медленно поднялась. Цира вздрогнула, увидев ее лицо, искаженное ненавистью. Едва первая жена скрылась из вида, Цира подозвала Орху, свою служанку.

– Слушай внимательно! Из этого сосуда, незаметно добавишь несколько капель в еду Малки. Но будь осторожна, яд очень сильный. Что останется, разбрызгай в ее обувь и на ее постель. Пусть прах земной поглотит ее, вместе со всеми ее грехами!

Орха опасливо взяла сосуд и послушно кивнула.

***

Иаред зябко поежился. Кажется такой непогоды не случалось за всю его жизнь. Под завывание ветра слуги один за другим повторяли одно и тоже – никто ни-че-го не видел.

Патриарх уже обдумывал не убить ли всех в назидание, ведь наверняка покрывают убийцу. Но тут, опасливо оглядываясь, к нему подошла Фирца, и тихо залепетала:

– Пусть простит меня господин, глаза вашей служанки могли обмануть, но да не позволит Бог остаться такому красивому и сильному юноше неотмщенным. Поздним вечером, почти ночью, по домашним делам мне понадобилось выйти во двор. В лунном свете мелькнула тень. Ничтожная служанка подумала что мало у кого хватит дерзости забраться в дом моего господина, ведь он велик и страшен. Забота о благе моего господина заставила вашу служанку проследить за вором. Присмотревшись, я узнала в том человеке Руха, вашего младшего сына. Он что-то закапывал под раскидистой акацией на внутреннем дворе.

– Как смеешь ты обвинять моего сына? – взревел Иаред.

– Пусть мой господин проверит, господин мудр и справедлив. Недостойная милости служанка лишь рассказала что видела, – покорно преклонив колени, пролепетала женщина.

Иаред вскочил со своего места, кивнул Хузу и, не медля, направился к акации. Двое слуг быстро разгребли под деревом мягкую землю, присыпанную листвой. Глаза служанки не обманули – среди корней нашлись окровавленные вещи: нож и верхний халат Руха, младшего сына.

Патриарх молчал, сжав зубы. Любой, кто взглянул бы на него сейчас, похолодел от ужаса. Высокий, крепкий, с горящими гневом глазами, в которых жила сама смерть.

– Иди, найди Руха и приведи его в поле. Я буду там ждать вас двоих. Никому не говори. И остальные пусть молчат.

Хуз поклонился.

***

Малка, кутаясь в шаль, быстро шла через городскую площадь к дому брата.

Со всех сторон слышались жалобы на усиливающийся ветер, многие торговцы убирали свой товар с прилавков. Кто-то смеялся над городским безумцем Ноем, закрывшемся в гигантском деревянном ящике, который он называл ковчегом Бога, вместе с семьей и какими-то животными, кто-то причитал, что и сам бы не против пересидеть непогоду в надежном месте. Знакомые здоровались с Малкой, но сейчас ей было не до праздных разговоров. Наконец женщина добралась до каменного дома с огромной дверью, постучала и вошла внутрь.

– Ивок? Это Малка, твоя сестра, позволь войти, – дрогнувшим голосом выкрикнула она.

– Зачем явилась, дочь моей матери? – раздался зычный голос.

Малка вздрогнула. Ивок, сын небесного человека, убившего ее отца, огромный исполин с черными, как смоль длинными волосами, заплетенными в косы. От его дыхания гнулись деревья, а попавшие в его тень кузнечики замолкали навечно. Полу-человек полу-демон, тот, кого она пришла молить о помощи, тот, кто ненавидел слабых.

Гордо вскинув голову, Малка ответила:

– Ивок, сын моей матери, потомок небесного человека, взываю к крови, связавшей нас по рождению. Выступи же в защиту своей сестры, накажи обидчицу. Пусть земля покроет ее грехи!

– Что мне до тебя, женщина, – усмехнулся гигант.

Ивок пронзительно посмотрел на Малку, потом пальцем провел по ее щеке.

– Кровь, связавшая нас – всего лишь вода, – прошептал он, – хочешь помощи? Спи со мной, и клянусь, еще до того, как ты вернешься домой, грехи твоей обидчицы покроет земля, как ты и хотела.

– Не только ее грехи, – победно улыбаясь ответила Малка, – но и грехи ее сыновей.

Шаль упала на пол.

– Будь по слову твоему, – ответил Ивок, заключая Малку в объятия.

***

Порывы ветра достигли такой силы, что сбивали с ног. Ветви, корзины, разный       мусор, метало по небу вместе с небесными птицами. Иаред издали заметил двух людей. Один, высокий, красивый, статный, как и он сам, гордость и любимец отца! Второй хилый и покорный, надежный хранитель и доверенный человек.

– Отец. – подошедший сын поклонился, – Что за дело у тебя в такую непогоду?

– Дело срочное. Скажи, Рух, как ты провел вчерашний вечер?

– С женщиной, мой господин, – сдержанно ответил юноша.

– Как ее имя?

– Забыл спросить.

– Забыл? – Иаред поднял бровь. – Приведи эту женщину ко мне.

– Отец, как теперь узнать ее, среди других, таких же? Все они одинаковые. Та была ни лучше, ни хуже.

– Ты лжешь! – воскликнул Иаред. – Как можно не помнить лица? Не потому ли, что не женщина скрасила твою ночь, а кровь брата?

– Отец, я не видел брата уже несколько дней, – тихо прошептал Рух в ответ.

– Ты не видел брата, с которым живешь под одной крышей? – звучный голос Иареда перекрывал вой ветра.

– Не того, – сглотнул юноша, – я не видел Аяша, старшего брата.

– Откуда же ты знал, о ком именно я спрашиваю? – взревел патриарх. – Всем было приказано молчать, лишь ты один знал, кто был убит. Потому, что сам его и убил?

– Отец, я… неужели ты не помнишь?

Иаред схватил с земли большой камень и с размаху проломил череп сына.

Потом бросил камень и перешагнул через тело своего ребенка.

– Пошли кого-нибудь, пусть закопают его здесь, – приказал он Хузу, молчаливо стоявшему поодаль.

– Как прикажешь, – поклонился тот в ответ.

По дороге домой ярость, бурлившая в венах Иареда, отступала. А в голове мелькали обрывки воспоминаний. Что-то в словах младшего сына насторожило патриарха, но тогда, в поле, злоба была сильней, чем желание разобраться. Сейчас это что-то царапало и скребло внутри. «Неужели ты не помнишь?» Не помнишь чего?

Иаред зарычал, пытаясь разглядеть хоть один из образов, появляющихся в голове, но тщетно.

Уже почти возле дома ветер швырнул в спину патриарха что-то тяжелое и сбил его с ног. Иаред медленно поднялся и увидел напряженный взгляд слуги. Ничего не сказав, патриарх вошел в распахнутые ворота.

***